Он ненавидел это. Независимо от того, что люди думали, он не избегал публичности из-за какой-то глубокой, темной тайны, которая, он боялся, будет раскрытой, но потому, что он совершенно презирал разговоры о себе или своей работе, или о чём-то ещё, если на то пошло.
– Поскольку ты действительно задала три вопроса, на которые я ответил, если хочешь, чтобы я уточнил, это будет считаться двумя вопросами.
– Это не справедливо. Ты едва ли ответил мне, – она укусила свой бублик, но он ничего не сказал, просто оставил предложение висеть в воздухе. – Ты можете вместить два вопроса в один, но в любом случае ты можешь задать мне только один вопрос взамен.
– Тогда мне нужно будет придумать действительно хороший вопрос, – когда она огляделась, чтобы посмотреть, не сидит ли кто-то достаточно близко, чтобы подслушать, он усмехнулся. Ему пришлось бы придумать что-то действительно смущающее, если она беспокоилась об этом. – Согласно договору, никто не должен был присылать мне сценарий, но парень, которого они наняли, чтобы сделать это, оказался фанатом. Поскольку он хотел с почтением отнестись к моей работе, он прислал мне черновики по ходу работы, и спросил, что я думаю об этом. Кажется, он действительно понимает мое произведение, и, в результате, он всё-таки неплохо справился сам.
Пока они поглощали пищу, которую Кэри так и не смогла закончить, несмотря на то, что чертовски пыталась, он рассказал о фильме. Нечего было рассказывать, но он дал ей небольшое представление о том, что он чувствовал, зная, что его слова станут фильмом.
– Часть меня абсолютно оторвана от всего этого, – сказал он ей, когда в последний раз долил себе кофе. – Я написал свою книгу: люди могут прочесть ее так, как я себе это представлял. Фильм - отдельная вещь. Но есть ещё одна часть меня, которая хочет разобрать всё на части. Он не надел бы такую рубашку, или этот совершенно не похож на убийцу.
– Но ты посмотришь его, да?
Он пожал плечами.
– Я обещал Джоуи и Дэнни взять их с собой, чтобы посмотреть его с Майком и Кевином. Я схожу и буду пытаться притворяться, что это просто какой-то случайный фильм ужасов, но я уверен, как только он начнется, я буду париться над каждым его аспектом.
Она поставила пустую чашку и откинулась на спинку стула со вздохом.
– Я объелась. И это было намного интереснее, чем добавить кетчуп на яичницу. Понимание твоих противоречивых взглядов на фильм увлечет читателей.
– Увлечет ли это Тину?
– Наверное, нет, – неохотно призналась она. – Человеческий интерес для неё значит человеческая драма.
– Скандал.
– По большей части. Но ты просто не скандальный парень.
– Только с правильной женщиной, детка, – сказал он, и когда он подмигнул ей, она покраснела.
Но когда он оплатил счет и ждал, когда она снова выйдет из дамской комнаты, он не мог забыть несколько пораженный взгляд на её лице, когда она признала, что Тина, вероятно, не будет удовлетворена тем, что она собирается ей вручить.
Он не мог дать ей то, что ей нужно. Единственное, что было хоть отдаленно скандальным в его прошлом, - это судебный процесс с Лорен, и она не смогла бы напечатать, даже если бы он не возражал. Но в глубине души он был немного обеспокоен тем, что произойдет, когда она вернется к своему миру, лицом к лицу с женщиной, которая может испортить ей карьеру. Она увидела его семью не с лучшей стороны, и он рассказал ей о Кевине то, что даже он не должен был знать.
И все, что он мог сделать, это надеяться, что она не предаст его доверия.
Он подождал, пока они доберутся до хижины, чтобы на них не набросилась, вдруг, вся его семья, прежде чем он пригвоздит её к двухъярусной кровати.
– Я всё ещё жду хорошего утреннего поцелуя.
Она отвернулась.
– Я говорила, что тебе нужно подождать, пока я не пойду в ванную. Утреннее дыхание вместе с беконом и кофе? Нет, спасибо.
– Я придумал вопрос. Очень серьёзный, кстати.
Её глаза насторожились, но уголки ее рта выдали ее игривое настроение.
– Серьезный, да?
– Очень, – поскольку она не позволила ему поцеловать её, он наклонил голову и поцеловал её шею, чуть ниже уха. – После того, как ты уехала в Калифорнию, ты когда-нибудь притворялась, что была со мной?
– Да, – прошептала она, когда он проложил дорожку из поцелуев к тому месту, где была расстегнута её рубашка. – И иногда ты был даже на батарейках.
И черт меня дери, если давняя эрекция не вернулась.
– Я не могу слишком много об этом думать или я не смогу ходить.
– Как насчет тебя? Ты притворялся, что другие женщины были мной?
Больше, чем он хотел это признавать, и не только, когда дело доходило до секса.
– Только блондинки.
– Очень смешно, – она вздохнула, когда он провёл языком по впадине у основания ее горла. – Очень жаль, что Нью-Хэмпшир и Калифорния, так далеко друг от друга, иначе мы могли бы всё спланировать и несколько раз перепихнуться.
Он заставил себя засмеяться, но внутри его сердце немного перевернулось. Это было первое упоминание от неё насчёт возможности их отношений после окончания каникул, и, хотя она сказала это в шутку, у него появилась маленькая надежда. Возможно, роман на расстоянии сработает до тех пор, пока он не уговорит её вернуться домой, где она и должна быть.
Он был спасён от ответа на это стуком в дверь, но, с другой стороны, ему пришлось прекратить целовать её шею.
– Я знал, что они придут за нами.
Это был немного запыхавшийся Брайан.
– Вам, ребята, нужно сейчас спуститься, чтобы взрослые могли решить, что мы делаем сегодня.
– Скажи им, что мы сейчас придем, - ответил он мальчику, который кивнул и снова убежал.
Он зарылся в сумку в поисках туалетных принадлежностей, чтобы он мог немного привести себя в порядок. Кэри не была единственной, у кого было утреннее дыхание.
– Ты видел спрей от насекомых? – спросила она.
– Да, он прямо на ... – его там не было. – Я думал, что он на столе.
– Я тоже. И в моей сумке была ещё одна дополнительная бутылка. О ... вот сука.
Он перестал рыться в сумке и поднял глаза. Кэри скрестила руки и буквально постукивала ногой.
– Терри! Она сказала, что спрячет спрей, если я буду заниматься с тобой сексом.
– Да ладно тебе, детка. Она же не тайком пробралась сюда, подслушивая за дверью.
Она указала на него обвинительным пальцем.
– Ты был тем, кто размахивал презервативами перед Кевином, как будто втиснуть хотел свой выигрышный расклад в покере.
– Втиснуть. – Хех. – Поняла?
– Сконцентрируйся, Джо.
Он и был сконцентрированным, но, по-видимому, не на том.
– Скорее всего, он в подстаканнике одного из стульев.
– Весь? Даже лишние бутылки и салфетки для защиты от насекомых, которые я даже не использую, потому что комаров, видимо, не отпугивают естественные тропические ароматы, что имеет смысл, потому что с чего им боятся цветов?
– Они, вероятно, не все в подстаканнике, нет.
– Она пробралась сюда, пока мы были в ресторане, и украла весь мой спрей от комаров.
– Наш спрей. Она взяла мой, тоже.
Она скрестила руки на груди и нахмурилась.
– Ты должен написать о ней в своей книге и сделать с ней ужасные вещи.
Он усмехнулся.
– Я стараюсь в своих книгах не делать ужасных вещей с людьми, которых знаю в жизни. Они расстраиваются.
– Правда? Как насчёт Кэрри Дэниелс?
Попался.
– Ты ушла тогда, по-видимому, навсегда.
– Да, а теперь я вернулась. И у меня нет чертового средства против комаров.
Хотя он и не был настолько глуп, чтобы сказать это вслух, она была чертовски милой, когда злилась.
– Пойдем, приведём себя в порядок, а затем присоединимся к толпе. Я верну тебе твой спрей.
– Нет.
– Что нет? – если они будут тусоваться в хижине весь день, он снимет одежду. И она тоже. К чёрту бекон.
– Я не пойду туда. Все знают.
– Знают что?
– Что мы занимались сексом, Ковальски.
– Они не считали меня девственником, детка.
– Нет, они знают, что ты занимался сексом со мной. Потому что ты сказал Кевину, который, вероятно, сказал всем, что не должно было случиться. Твоя мать, вероятно, выпекает наш свадебный торт прямо сейчас, ради всего святого.
Это был удар ниже пояса, перед ним тут же появилась Кэри в свадебном платье, идущая по проходу к нему. Он наложил на этот образ память о ней из выпускного вечера, когда на ней была красивая темно-синяя вещица с длинной молнией, которую он наслаждался расстёгивать с каждым мучительно дразнящим дюймом.
Затем версия Кэри из старшей школы исчезла, оставив только мысль о версии Кэри здесь-и-сейчас, направляющейся к алтарю, в то время как его братья ерзали в смокингах, а их мать и шмыгала носом в смятый платочек.
Он не знал, как, черт возьми, всё дошло до этого, но да, он этого хотел.
Затем она рассмеялась над ним.
– Боже мой, я просто сказала слово свадьба, и ты полностью закрылся. Ты такой парень, Ковальски.
Пусть она так думает. Это было лучше, чем признаться, что он уже играл в свадебного планировщика в своей голове. Может быть, спрашивающего её мнения насчет традиционного морковного пирога.
– Всем плевать занимаемся ли мы сексом.
– Скажи это комарам.
– Давай. Пойдем, посмотрим, что они задумали.
Она покачала головой, пытаясь взглянуть на него.
– Я не пойду туда.
Он пожал плечами и положил руку на дверную ручку.
– Хорошо. Но ты лишаешься вопроса.
– Ах ты, ублюдок. Ты же знаешь, что не дал мне ни черта с чем можно поработать!
– Ты согласилась на условия, появившись здесь, Дэниелс. Ты отказываешься принимать участие в деятельности, ты теряешь вопрос.
– Хорошо. Но если мне придётся слушать всякое дерьмо о прошлой ночи, я сотру твой жёсткий диск.
– Так это теперь называется? – он открыл дверь и засмеялся, когда она ударила его по животу, проходя мимо.
Кэри не считала комаров слишком ужасными, пока не присоединилась к остальным - минус Стефани, которая, вероятно, была с Эваном на участке Майка и Лизы в тени. Комарам, по-видимому, нравился тенек, или, может быть, всё дело было в её мятно-свежем дыхании, и уже через несколько секунд она похлопывала себя, словно изображая женщину из «Трех балбесов».
– Что с тобой такое? – спросил Лео, громкость его голоса всегда привлекала всеобщее внимание.
– Я ненавижу комаров.
– Так побрызгайся спреем от насекомых, глупая.
– Лео! – рявкнула Мэри. – Не называй девушку Джо глупой!
Девушка Джо. Она не могла поверить, что она назвала её так, или то, как ее живот начал болеть. Прошло много времени с тех пор, как ей приходилось вспоминать, как сильно она ненавидела это.
Лео взмахнул руками в воздух.
– Ну а что? Она не может понять, что средство от насекомых отталкивает насекомых? Это делает её глупой в моей книге.
– Весь мой спрей от насекомых загадочным образом исчез, когда мы с Джо ушли завтракать, – объяснила она, бросая явно обвиняющий взгляд на Терри.
Мэри не пропустила это.
– Тереза, ты спрятала спрей Кэри?
Оказавшись в неловком положении, она, очевидно, не смогла солгать.
– Ага.
– Зачем?
Кэри увидела, что глаза Лизы расширились, и она сосредоточила всё своё внимание на том, чтобы бросить Джо я же говорила тебе взгляд, чтобы он не мог его пропустить.
– Потому что она ... – Терри сделал паузу, затем подарила своей матери ложно застенчивую усмешку. – Это была дурацкая шутка, Ма. Вот и всё.
– Тогда сходи и принеси его, прежде чем комары съедят её живьём.
Из-за довольно разочаровывающего шоу все вернулись к разговорам о том, куда они хотели поехать позже, поэтому Кэри побрела к кофейнику и украла последнюю холодную чашку кофе из самого дна. Она повернулась, чтобы спросить, нужно ли ей сделать ещё, но женщина, которую Кэри не узнала, и маленький мальчик подошли к Лизе.
– Привет, мама Бобби. Я мама Шона, – обе женщины засмеялись, а затем начали обсуждать то, как Бобби приходит к их месту кемпинга, чтобы немного поиграть в машинки.
Но Кэри едва ли обращала внимание на их присутствие. Привет, мама Терри. Я мама Кэри. Это происходило снова. Разве Мэри не назвала её девушкой Джо?
Она не могла вспомнить, сколько ей было лет, когда она поняла, что у ее матери нет собственной личности. Скорее всего, это была давно растущая осведомленность, а не какой-то определённый момент.
Мама Кэри. Жена Эда. Миссис Дэниелс. Её отец называл ее милая, и Кэри называла её мамой. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл её Джейни. О, с логической точки зрения, она знала, что люди должны были её так называть – миссис Ковальски, к примеру. Они были подругами, поэтому можно было предположить, что первые имена всплывали в их разговорах.
Некоторое время Кэри даже прислушивалась. И, может быть, именно поэтому, когда они выстраивались в спортивном зале «Торжеств и Церемоний», она была в ужасе от того, что услышала шепот женщины:
– Это девушка выпускника, что будет произносить прощальную речь.
– О, точно, – ответила ее собеседница. – Я слышала, что дочь Эда была девушкой Джо.
Всю остальную часть этой длинной, медленной прогулки она провела, составляя список всех имён, которыми её называли в последнее время. Дочь Эда. Девочка Дэниелс. Куколка (ласково называл её отец) и Персик (её мать). Девушка Джо. Детка.
На карточке, что была прикреплена к её складному металлическому стулу, написано К. ДАНИЭЛС.
– Кэри, – прошептала она про себя. И когда она разгладила ее платье и поправила «шапочку выпускницы» на своих больших волосах, она задавалась вопросом, не делала ли её мать то же самое.
Кэри хотела увидеть своё имя в блеске славы. На шатре. Или в колонке развлечений. Она приняла решение ещё до того, как Джо даже приступил к своей речи – где-то мир увидит имя Кэри Дэниелс.
И сейчас она была настолько близка к тому, чтобы увидеть его в заголовке крупного еженедельного журнала.
Все, что ей нужно было сделать, это вновь заострить своё внимание - помнить, что ей был предоставлен беспрецедентный доступ к Джозефу Ковальски.
Вспышка.
– Скажи сыр!
И его семье.
Глава 14
Терри сидела на своём стуле, и даже не притворялась, что читает книгу на своих коленях. Со своего места она видела четвертый участок, где Стефани помогала отцу раскладывать палатку.
Не считая сна, Стеф проводила все выходные со своим отцом и, хотя она видела их, когда они были на кемпинговой стоянке, Терри не присоединилась к ним. Много ещё слов могло быть сказано, но, поскольку она не могла найти правильные слова, она оставалась в стороне. Он, как обычно, проводил время со своей дочерью, хотя обычно ей не приходилось смотреть на это издалека.
На более весёлой ноте, Кэри не говорила с ней после того инцидента со спреем от насекомых. Ей тоже нечего было ей сказать. Ничего хорошего.
Она направилась в хижину, чтобы отправить несколько важных писем, которые распечатала для него с компьютера в магазине, а затем забыла об этом в суматохе прибытия Эвана, но Кевин окликнул её со своего участка и перехватил. Хотя он и не говорил деталей, его очень решительное указание оставить Джо и Кэри в покое, рассказало ей всё, что ей нужно было знать.
Тупой сукин сын спал с ней.
Возможно, это было не её дело, но именно она отправилась с Джо в УНГ (УНГ — исторический комитат в северо-восточной части Венгерского королевства.) после того, как Кэри уехала и наблюдала, как он медленно начал скользить в фазу самоуничтожения. Она не могла не опасаться, что ему вновь причинит боль та же девушка, что повлечет за собой подобную реакцию.
Стеф рассмеялась, что заставило ее обратить внимание на четвертый участок. Ее муж пытался засунуть беспорядочно свернутую палатку обратно в сумку для хранения, чего никогда не произойдёт, если он не сложит её плотно и аккуратно.
Как только он закончит, он уедет, и они вернутся к тому, с чего начали. Вообще-то нет. Было ещё хуже, чем когда они начали. Потому что сейчас она знала, что они оба хотели, чтобы их брак преуспел, но никто из них не знал, как это сделать. Каким-то образом это казалось хуже, чем полагать, что браку пришел конец, потому что он не хотел больше быть её мужем.