Описываемая проблема существует, и продолжительное время будет оставаться актуальной. В декабре 2015 г. Национальный антитеррористический комитет заявил, что в Российской Федерации идет проверка 1600 физических и юридических лиц, подозреваемых в финансировании «Исламского государства» (ИГ – террористическая организация, запрещенная в России)37. И хотя конкретная информация по персоналии и организациям является закрытой, необходимо принять данный факт во внимание, как и то, что не так давно была создана Межведомственная комиссия по противодействию финансированию терроризма, указ о которой подписан Президентом РФ 18 ноября 2015 г.38 На основании этого, 21 января 2016 г. Росфинмониторинг представил российским банкам матрицу для выявления каналов финансирования терроризма39.
Таким образом, подводя итог, необходимо отметить, что в настоящий момент исламские финансы в России не могут стать действительно существенным подспорьем для экономики страны. И хотя как таковые они не представляют угрозу национальной безопасности страны, однако при определенных условиях такую вероятность исключать нельзя. Во всяком случае, уже сегодня просматриваются определенные риски, которые в ситуации ослабления внимания структур федеральных органов власти к процессу внедрения ИФИ в российскую практику могут стать новым серьезным вызовом стабильного развития нашего государства и общества. Тем более что нечто подобное уже происходило в начале 90-х годов прошлого столетия.
Литература
1. Амиров К.-И.Г. Финансирование экстремизма и терроризма: Опыт международного и отечественного противодействия // Журнал «Исламоведение». – Махачкала, 2011. – № 3. – С. 63–69.
2. Александр Игнатенко: «Ислам бывает разный» // Информационное агентство «REGONS.RU». URL: http://regions.ru/news/2325230/ (Дата обращения: 12.05.2015.)
3. Банки смогут открывать «исламские окна» // Интернет-портал «ИЗВЕСТИЯ». URL: http://izvestia.ru/news/602618 (Дата обращения: 27.01.2015.)
4. Беккин Р.И. Шариат для тебя. Диалоги о мусульманском праве. – М.: Смена, 2010. – 173 с.
5. Беккин Р.И. Исламская экономическая модель и современность. – М.: Издательский дом Марджани, 2010. – 347 с.
6. Беккин Р.И. Исламское страхование (Такафул). – М.: САДРА, 2015. – 169 с.
7. Беккин Р.И. Особенности шариатского надзора в исламских финансовых институтах: Современный опыт мусульманских и немусульманских стран // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 5. Вып. 3. – СПб., 2014. – С. 148–164.
8. Дмитрий Рогозин: «Я обеспокоен тем, как бы Москва не превратилась в маленькое Косово» // Информационное агентство «Русская линия». URL: http://rusk.ru/st.php?idar=174587 (Дата обращения: 04.01.2016.)
9. Закон об исламском банкинге отправлен на доработку // Интернет-портал «BANKNN». URL: http://www.banknn.ru/?id=766462 (Дата обращения: 10.01.2016.)
10. Иванеев С. Химера новоявленных «спасителей» России // Атеистический сайт. URL: http://www.ateism.ru/article.htm?no=1965%20http://regions.ru/news/ 2325230 (Дата обращения: 14.01.2016.)
11. Игнатенко А.А. Молчащий Аллах и словоохотливые люди // Интернет-портал «RELIGARE». URL: http://www.religare.ru/2_59053.html (Дата обращения: 05.01.2016.)
12. Конституция РТ // Официальный сайт Государственного Совета РТ. URL: http://www.gossov.tatarstan.ru/konstitucia/ (Дата обращения: 08.01.2016.)
13. К исламским банкам слишком много вопросов // Федеральная радиостанция «Вести ФМ». URL: http://radiovesti.ru/episode/show/episode_id/32508 (Дата обращения: 16.01.2016.)
14. Левин З.И. Реформа в исламе: Быть или не быть? Опыт системного и социокультурного исследования. – М.: ИВ РАН; Крафт +, 2005. – 231 с.
15. Нужны ли России православные и исламские банки? // Официальный Интернет-сайт издания «Коммерсантъ» «Коммерсант.ru». URL: http://www. kommersant.ru/doc/2607998 (Дата обращения: 04.01.2016.)
16. Процент по-арабски // Официальный Интернет портал газеты «Коммерсантъ». URL: http://www.kommersant.ru/doc/2683417 (Дата обращения: 01.01.2016.)
17. Приказ Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) № ОД-658 от 4 декабря 2006 г. // Интернет-портал «BANKIR.RU». URL: http://bankir.ru/ website/static/files/36/35190-prikaz-otz-658-badr-forte-bank.doc (Дата обращения: 03.01.2016.)
18. Постановления и рекомендации Совета исламской академии правоведения (фикха) – фетвы / Пер. М.Ф. Муртазина. – М.: Ладомир, 2003. – 278 с.
19. Росфинмониторинг представил банкам матрицу для выявления каналов финансирования терроризма // Интернет-портал «banki.ru». URL: http://www. banki.ru/news/lenta/?id=8601453 (Дата обращения: 21.01.2016.)
20. С нас будет спрошено… ...как мы зарабатывали и тратили. Адалет Джабиев – «Черновику» // Интернет-портал «Черновик». URL: http://chernovik.net/content/religiya/s-nas-budet-sprosheno-kak-my-zarabatyvali-i-tratili-adalet-dzhabiev-chernoviku (Дата обращения: 04.01.2016.)
21. Степанова Е. Противодействие финансированию терроризма // Международные процессы. Журнал теории международных отношений и мировой политики. URL: http://www.intertrends.ru/seven/006.htm (Дата обращения: 17.01.2016.)
22. Сюкияйнен Л.Р. Исламская правовая мысль против экстремизма и терроризма // Право. Журнал Высшей школы экономики. – М.: НИУ ВШЭ, 2011. – № 1. – С. 24–43.
23. Такафул – исламское страхование // Аналитический интернет-портал Islamic Finance Business. URL: http://islamic-finance.ru/load/2-1-0-13 (Дата обращения: 15.01.2016.)
24. Финансирование террористической деятельности и наркоторговли // Интернет-портал «MAXPARK». URL: http://maxpark.com/community/832/content/ 2080612 (Дата обращения: 18.01.2016.)
25. ФСБ подозревает 1600 российских граждан и организаций в помощи «Исламскому государству» // Интернет-портал «NEWSru.com». URL: http://www. newsru.com/russia/15dec2015/fsbreport.html (Дата обращения: 18.01.2016.)
Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии
Этнополитическая конкуренция и роль структур гражданского общества в устойчивом развитии Республики Дагестан
Аннотация. В статье на материалах эмпирического исследования анализируется проблема этнополитической конкуренции и оказывающих на нее влияние структур гражданского общества. В статье рассматривается роль гражданского общества Республики Дагестан в этнополитической конкуренции и в обеспечении устойчивого развития.
Ключевые слова: этнополитическая конкуренция, элита, организации гражданского общества, устойчивое развитие, Дагестан.
Республика Дагестан отличается уникальным многообразием этносов, проживающих на общей территории. Высокая значимость этнической идентичности в современном дагестанском обществе требует изучения вопроса их взаимодействия в условиях полиэтничного общества. Как удается сохранить стабильность? Насколько этнически устойчиво дагестанское общество? Существует ли этническая конкуренция в республике, и какова ее роль? Что необходимо для устойчивого развития?
Многосоставное дагестанское общество пронизано конкурентными отношениями. Этническая конкуренция наиболее ярко проявляется в политической, общественной, публичной сферах и в бизнесе.
Сфера бизнеса руководствуется своими «правилами игры», которые негласно действуют, образуя разделение по клановому признаку, где определенную роль играет и этнический фактор.
Достаточно сильная конкуренция в республике происходит в религиозной сфере – между религиозными организациями и течениями; она наиболее жестка, трудноразрешима и политизирована.
Этнические и религиозные элиты и организации – основные публичные конкурирующие акторы, оказывающие значительное влияние на стабильность республики и Северного Кавказа в целом. Они способны консолидировать или дестабилизировать дагестанское общество, от них во многом зависит устойчивость общества.
А.М. Старостин отмечает, что «в современном обществе в качестве базовой ценности и установки доминирует ориентация на высокую социальную динамику, обеспечиваемую конкуренцией во всех основных видах отношений», при этом конкуренцию он рассматривает как «конфликт низкой интенсивности», обеспечивающий сдерживание эскалации конфликта, «поддерживающий общественно легитимные условия состязательности» как реализацию общественного договора [Старостин 2015: 345–346].
Для Республики Дагестан характерны одновременно два распространенных подхода к этничности – примордиалистский и конструктивистский. В республике сложилась многоступенчатая идентичность, настолько слитая в единый композитный пласт, что разделить их не представляется возможным.
С точки зрения примордиализма этничность является естественной и врожденной и определяется фиксированным глубоким изначальным вхождением в группу и культуру и принадлежностью к ним. Данное определение соответствует принадлежности к этносу.
Для конструктивизма этничность не объективна, не задана как данность, она текуча и определяется ситуативно. Здесь мы сталкиваемся с конструируемой общедагестанской идентичностью, которая зависит от выбора человека: он либо ощущает себя представителем этноса (первый подход), либо считает себя «дагестанцем» или «россиянином». Ответы на эти вопросы мы находим в исследовании «Ожидания Дагестана». По данным исследования, 51% респондентов идентифицировал себя как «россиянина», 43% – как «дагестанца» (подчеркнув при этом – «проживающего в РФ») и всего лишь 5% – как представителя конкретной нации [Сиражудинова, Саидов, Алигаджиева 2014: 183].
Конкуренции здесь способствует исторический фактор – сложившиеся традиции распределения и разделения власти и ресурсов.
В процессе конкуренции элиты здесь часто прибегают к использованию политической мобилизации этничности (политизации) на основе этнической (и религиозной) принадлежности. Элиты и представители структур гражданского общества используют существующую неудовлетворенность, недовольство населения. Важную роль играет конкуренция в сфере идентичности, конкуренция за ресурсы (землю, влияние, власть). Политические элиты используют этничность как предлог для того, чтобы реализовать свои собственные интересы и цели.
В 2015 г. Центр исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем «Кавказ. Мир. Развитие» в Республике Дагестан провел социологическое исследование «Этнополитическая конкуренция в современном Дагестане». Выборка, максимально приближенная к генеральной совокупности, состояла из 430 респондентов.
Существование этнической конкуренции в Республике Дагестан признают 81% респондентов, об ее отсутствии заявили лишь 16%.
Высокий процент признания существования этнической конкуренции говорит о ее актуальности для республики и важности ее изучения, тем более что 75,6% респондентов считают, что этническая конкуренция оказывает влияние на систему устойчивого развития Республики Дагестан, а отсутствие подобного влияния отметили только 18,9%.
На вопрос о важности «присутствия в высших органах власти представителей своей национальности» 59,4% ответили, что это не обязательно, «все зависит от личных качеств»; важным присутствие в высших органах власти представителей своей национальности считают 35% респондентов (очень важно; должен существовать Госсовет представителей всех наций, соблюдение пропорций должно сочетаться с личными качествами национальных представителей). Желательным считают такое присутствие 10,8%.
На вопрос о том, какие нации играют роль в политической жизни республики, ответы распределились следующим образом: аварцы (на сегодняшний день) – 39,5%; даргинцы – 31,4; все (особенно подчеркивалось, что крупные нации) – 21,4; кумыки – 3,1; лакцы – 2,2% и т.д. Данный ответ демонстрирует неравенство представленности наций во власти и сложности для продвижения в политическую элиту талантливых и высокопрофессиональных представителей малочисленных народов. Доминирующие многочисленные народы конкурируют между собой. В борьбу с неравными силами и меньшими возможностями иногда включаются и следующие за доминирующими по численности народы – кумыки, лакцы и лезгины (в Южном Дагестане).
Национальное квотирование (представленность всех наций во власти) необходимым считают 75,6% респондентов (при этом подчеркивалось, что национальное квотирование стало особо актуальным и даже крайне необходимым именно «на данном этапе» развития республики, «при нынешней ситуации», «в ближайшей перспективе»). Не важным национальное квотирование считают 16,2% респондентов, отмечая, что «главное – квалификация кадров».
На вопрос: «Представителя какой национальности вы бы хотели видеть во главе Дагестана?» – большинство (48,6%) отметило, что национальность не имеет значения (важна не национальность, а компетентность; это не играет роли и т.д.). Также были названы «русский» – 16,2%, «аварец» – 16,2, «достойный» (который помогает народу) – 10,8 и «патриот» (патриот Республики Дагестан и России, патриотичный) – 7%, «настоящий мужчина не на словах, а на деле», «подготовленный», «справедливый».
Важным для стабильности в республике считают: преодоление клановости – 43%; межнациональный мир – 29,7; внутрирелигиозный мир – 21,6; наличие комплексного решения – 13,5%. Также были отмечены: толерантность, соблюдение законов, справедливость власти, ликвидация коррупции, взаимоуважение, качественные кадры.
В республике существует разделение не только по этническому признаку, но и внутри этносов; в некоторых районах и селах сохранилось статусное сословное разделение на основе происхождения: «чистое» (высокое, благородное) – потомки ханов и уздени, «смешанное» и «рабское» – ведущие происхождение от рабов-грузин. Такое разделение сохранилось до сих пор в приватной сфере – на происхождение обращают внимание в вопросах дружбы и общения, но особенно оно учитывается при заключении брака.
На вопрос: «Считаете ли вы правильным разделение людей по происхождению?» – ответы разделились следующим образом: «Считаю, что благородное происхождение важно сохранить» – 10,8% («Происхождение тоже имеет значение»); «Это пережитки прошлого, которые надо и оставить в прошлом» – 32,4 («Этот вопрос тянет нас назад»); «Все мусульмане равны и все люди равны» – 27 («Каждый человек должен иметь равные шансы и быть образованным»; «Солнце светит всем одинаково»; «Все конфессии равны»); «Нет» – 5,4; «Не понимаю вопрос» – 9% (преимущественно представители тех районов, где подобное разделение отсутствовало).
Что этнополитическая конкуренция является наиболее сильной между аварцами и даргинцами (первые две нации по численности) считают 72,9%, между кумыками и аварцами (горцами) – 22,5%; было также отмечено участие в этнополитической конкуренции лезгин, «тех, у кого больше рычагов во власти», и лишь немногие ответили, что конкуренции по национальному признаку нет.
Ответы на этот вопрос продемонстрировали неравномерное участие различных дагестанских этносов во власти. Самым конкурирующими оказались, согласно ответам, аварцы (самые многочисленные), затем кумыки и в некоторой степени – лезгины. И это при наличии нескольких десятков этносов, которые не являются достаточно сильными, чтобы участвовать в подобной конкуренции.
Текущую ситуацию в Дагестане иллюстрируют следующие мнения респондентов: «Мы все дагестанцы, и разделение на национальности не столь важно (но считаю это утопией)» – 62,1%, «существует межэтническое согласие» – 29,7, «существует межэтническая конкуренция» – 21,6%.