Втроем мы протискиваемся к столику, за которым сидят несколько знакомых, в том числе и Виджэй, лучший друг Лэнсы, но самого его я нигде не вижу. Мне хочется поскорее поздравить и вручить подарки и… не знаю, просто сделать то, для чего я на самом деле сюда приехала.
— Венди, ты как всегда прекрасно выглядишь. — Виджэй прижимает меня к себе.
Я с улыбкой отвечаю на объятия и отстраняюсь. Скотт и Джейс пожимают всем руки, затем Виджэй говорит о том, что парни вот-вот появятся на сцене и находит для нас стулья. Я оказываюсь сидящий возле самой стены напротив какой-то светловолосой девушки. На мое приветствие она кивает головой, снисходительно улыбнувшись. Да, будет очень весело.
Проходят не меньше двадцати минут, прежде чем свет в баре становится приглушенным. Музыка стихает, на сцене появляются Пол, Дастин и Джонатан. Они подключают гитары, проверяют микрофоны и машут руками всем присутствующим.
Когда появляется Лэнса, Джейс тянет меня за собой. Мы пробираемся поближе к маленькой сцене. Люди позади меня толкаются, и я крепче держусь за руку Джейса. В итоге нас пихают практически к самой сцене. Прямо передо мною стоит высокий Лэнса с черной электрогитарой в руках, на нем потертые джинсы и черная майка, открывающая вид на широкие плечи, четко выпирающуюся ключицу и шею. Свои длинные волосы он оставил распущенными по плечам, собрав в маленький пучок лишь часть с макушки. Мне приходится высоко поднимать голову, чтобы видеть не его коричневые ботинки, а лицо.
— Привет, ребята, — говорит Лэнса в микрофон.
Кто-то позади, кричит «С днем рождения», и все подхватывают. Лэнса широко улыбается такому вниманию и, опустив длинные ресницы, берет пару аккордов.
— Спасибо, — продолжает он. — Сегодня «Койот и волки» исполнят для вас несколько песен. Вы готовы?
Крики и свист становятся только громче. Мне не может не нравится то, что происходит сейчас. И пусть бар прокурен, полон полупьяных студентов и всего прочего, мне нравится слушать его песни. Наблюдая за всем, что происходит на сцене, я выпадаю из реальности. И я даже не думаю об Итане, мой «грецкий орех» словно прекращает ныть. Закрыв глаза, я пропускаю через себя чарующий голос и слова.
Быть может я хочу намного больше, но никогда не произнесу этого вслух,
Ты будешь в моем сердце намного дольше, чем мне отмерил этой жизни Великий Дух…
Эти слова пропитаны волей, криками птиц, шумом реки, живой природой. Я не знаю, почему именно это я чувствую и вижу перед собой, когда слышу эти тексты. Даже само название группы Лэнсы «кричит» о свободе.
После третьей или четвертой песни Лэнса с ребятами спускается со сцены. Джейс снова тащит меня к столику, за которым мы сидели. Парней уже облепила толпа, но Джейс отпихивает каждого и тянет Лэнсу на себя.
— Привет, чувак.
Они обмениваются несколькими репликами и мальчишескими тычками в животы, затем Лэнса замечает меня. Как всегда его улыбка сползает. Это происходит каждый раз и стало очевидно привычкой, поэтому я не обращаю на это никакого внимания. К тому же, я сама не особо счастлива видеть его. Знаю, Джейс говорил мне о другом, но я не могу вот так просто взять и перенастроиться на другое отношение. Это сложно. С Лэнсой всегда было сложно.
— Ты пришла, — говорит он, подойдя ко мне.
— Пришла, — эхом отвечаю я, затем тянусь к сумочке, которая висит на спинке стула. — Саша сказала, чтобы я передала тебе это. Они с Оливером не смогли приехать, сам понимаешь.
Лэнса едва заметно кивает и опускает взгляд на коробку, которую я ему протянула. Мы стоим в окружении смеющихся людей, но никто особо не обращает на нас внимания.
— Спасибо, — бормочет он. — Оставлю в подсобке. — Он указывает на дверь за сценой.
— Конечно, откроешь позже.
Несколько секунд молчания, затем кто-то резко хватает Лэнсу, и он исчезает из поля моего зрения. Заняв свое место за столиком, я снова натыкаюсь на колючий взгляд блондинки. Да чего она так пялится? Чувство неловкости сопровождает меня на протяжении всего времени, что я провожу среди едва знакомых и просто знакомых людей. Когда я была с Итаном, в принципе все так и было. Я просто сидела рядом с ним и все. У нас разный круг общения, и спор о том, с какой компанией мы будем отдыхать, моей или его, всегда сопровождался криками и обидами.
— Ну как ты, Венди? — Место Джейса рядом со мной занимает Пол Уиллсон.
Мне нравится этот парень. Ему младше меня на год, веселый и по большей части очень милый и общительный.
— Все хорошо, Пол. Как у тебя дела? — отвечаю с улыбкой.
Пол тоже улыбается и так сильно, что, кажется, что уголки его губ вот-вот дотянутся до ушей.
— Отлично. Завтра еду в Рино на все лето.
При звуке названия этого города я слегка дергаюсь.
— Заработаю денег, встречусь со старыми друзьями. О, и Итан ведь теперь там.
Реальность накрывает с головы до ног, и расслабленность, появившаяся на некоторое время, бесследно исчезает. Пол, очевидно, видит, как поменялось мое лицо.
— О, прости, Венди. Я…вы плохо расстались, да?
От его сочувствующего взгляда становится еще хуже. Я в порядке, ничего страшного не случилось, мы просто расстались. И мне нужен воздух, черт возьми.
— Все хорошо, правда, — убеждаю я его, но прежде всего саму себя, протискиваясь между спинкой его стула и соседнего. — Мне нужно найти Джейса и Скотта.
— Они на танцполе, — говорит мне вслед Пол.
Выбравшись, я иду в сторону танцующих и выглядываю среди них знакомые макушки Джейса или Скотта. Но натыкаюсь взглядом на Лэнсу, стоящего возле барной стойки. В его руках бутылка минералки, он смеется, отвечая на то, что ему говорят девушки. Обе мне знакомы, одна из них — это блондинка, которая фыркала, глядя на меня. А вторая — его бывшая девушка Саванна. Они из кожи вон лезут, чтобы прижаться к нему, и похоже не рады одна другой. Картина смешная на самом деле. Но Лэнса этим наслаждается. Вот то, что объединяет его и Итана, — вокруг них постоянно слишком много девушек, и им обоим это приносит огромное удовольствие.
ГЛАВА 7
Лэнса
В толпе я замечаю мелькнувшие светлые волосы. Маленькая фигурка пытается протиснуться среди танцующих тел. Когда я увидел Венди сегодня, то снова не знал, как реагировать, поэтому повел себя как обычно. Хотя нам и поговорить-то не удалось.
Я усмехаюсь своим мыслям, будто мы до этого болтали обо всем на свете.
— Ты слышишь? — Саванна щелкает перед моим носом пальцами.
— Что?
— Я говорю о том, чтобы выехать на озеро Доннер следующим уикендом. Всем вместе.
— О, здорово, — хлопает в ладоши Милли. — Мы все время тусуемся на Тахо, будет здорово забраться куда-то подальше.
Саванна меняется в лице, затем посылает ей сладковато-ехидную улыбочку.
— Я имела в виду, нашу компанию, Молли.
— Милли, — поправляет ее блондинка, которая как мне сказал Виджэй запала на меня.
Вечер начинает набирать интересный поворот. Мне нравится их внимание. Ну, серьезно, почему мне это не должно нравиться?
Они спорят, но я не слышу, потому что мне на глаза снова попадется Венди. Она говорит что-то на ухо Джейсу, склонившегося над ней. Ему не особо по душе то, что она сказала. Не сложно догадаться что.
— Мне нужно отойти. — Я иду за Джейсом, который медленно пробирается к столику. — Джейс.
Он останавливается и с улыбкой, присущей только ему, хлопает меня по плечу.
— Вот ты где. Что, отбиваешься от поклонниц?
Я фыркаю от этого комментария и оглядываюсь на место, где оставил Саванну и Милли. Между ними происходит не очень приятный диалог, судя по лицам.
— Да ерунда, — отмахиваюсь я и снова оглядываюсь, на этот раз я сканирую взглядом весь «Тотем».
Музыка, шум смеха и голосов не позволяют мне спросить нормально, поэтому приходится кричать на ухо Джейсу.
— Где Скотт?
Он как-то странно смотрит на меня, прежде чем ответить.
— Они уехали с Венди.
Так я и думал. Но Венди продержалась намного дольше, чем я предполагал.
— Э-э, понятно. Ну а ты?
— Доберусь с ребятами. Все в порядке?
Вот черт, неужели выражение моего лица выдало меня?
— Ага. Так что, Скотт вот так легко оставляет тебя посреди всей этой вакханалии?
Джейс подмигивает и снова ударяет меня по плечу.
— Эй, я заслуживаю доверия.
Остаток вечера проходит быстро. Когда все начинают расходиться и разъезжаться, у меня едва хватает сил собрать в чехол свою гитару и загрузить в пикап. Я прощаюсь с ребятами, со своими «волками», с которыми выйду на очередную крошечную сцену лишь осенью, и плюхаюсь на водительское кресло. Серьезно, у меня нет сил. Двадцать минут назад Саванна орала на меня на парковке, а я даже не понял за что. Милли уехала с Виджэем, при этом одарив меня самым что ни на есть стервозным взглядом. Я подмигнул другу и написал ему в смс, что не нуждаюсь в праздничном сексе. На самом деле, естественно нуждаюсь, но, боже мой, передо мной стоит образ хрупкой светловолосой девушки в коротком сарафане. Образ девушки, о которой я даже не имею права думать.
***
Озеро Тахо несравнимо ни с чем. Закиньте меня куда угодно, в любую точку мира, ни одно чудо света не сможет притянуть меня к себе так, как родное Тахо. Но и озеро Доннер ни чем не меньше завораживает своим великолепием. Поэтому, как только появляется возможность, мы с ребятами загружаем свои грузовики провизией и едем на рыбалку. Дастин уже занял кемпинг, поэтому я могу не спеша собрать все, что мне пригодится и провести свой свободный день с друзьями.
Но только не сегодня.
Мне звонит тетя Бонни, когда я уже заправляюсь на заправочной станции. Ее звонки, как правило, не несут в себе ничего хорошего. Она звонит тогда, когда в очередной раз во что-то вляпывается. И я тот, кто помогает ей. Так уж получилось.
— Да, — спокойно отвечаю я на звонок.
— Лэнса, милый. — Голос тети Бонни уже говорит о многом и, судя по голосам, раздающимся в динамике, она не дома и этот звонок не для того, чтобы узнать как у меня дела.
— Что случилось?
— Я проиграла. Мне… черт, просто нужно добраться домой за деньгами, а мистер «Я-тебе-больше-не-верю» не хочет меня отпускать.
Обреченно вздохнув, я закручиваю крышку бака.
— Скоро буду.
— Тебе нужно заехать к нам, — начинает тетя, — там на кухне, в банке…
— Уже еду, — отрезаю я, не дав ей закончить.
Никакие деньги я не собираюсь искать где-то в банке. Когда тетя Бонни заигрывается, ее часто надувают. Мне совершенно непонятны карточные игры, их термины и тому подобное, но я не раз был свидетелем шулерства. Это работает. Мне приходилось разбираться, когда тетя проигрывала. Вообще она неплохой человек, но ее слабости постоянно берут вверх. Это и разрушило ее семью.
Все началось с клептомании. Дальше хуже: казино и карты. Порой мне доводилось приводить ее из казино без цента в кармане. Она всегда срывалась на Итана, пытаясь объяснить ему, что хочет всего лишь сделать его жизнь лучше. Но она никогда не понимала, что делает все только хуже. Возможно, ей и приходила такая мысль в голову, но долго она там не задерживалась. Я сам не понимаю, почему именно я стал разбираться с ее дерьмом. Все свое детство я провел рядом с кузеном и видел, как ему сложно справиться с матерью. Все свелось к тому, что Итан просто перестал обращать на это внимания, ну а мне все равно было ее жаль. Она сестра моей мамы.
В основном тетя Бонни зарабатывает деньги, играя в Бинго. Так делает половина безработных американцев. Но все, что она может заработать, так же может и проиграть, либо в казино, либо в карты.
Недалеко от главной улицы, я останавливаю свою машину возле заведения «Барберс». Старая деревянная вывеска на цепочке уже давно потеряла свой вид, но все местные знают, что это за заведение. Это не просто бар, где можно посмотреть футбол, попивая пиво, здесь собираются самые заядлые картежники, проигрывая и выигрывая, как и хрустящие доллары, так и домашнюю утварь. На кон ставиться все что есть.
Внутри меня окутывают запахи табака и алкоголя. Музыка 80-х сливается с голосами завсегдатаев, их криками и бранью. Я сразу вижу нервно курящую сигарету тетю Бонни. Она сидит в углу, за круглым деревянным столиком, за которым присутствуют еще человек пять. Спиной она опирается на старый оборванный постер. При виде меня она соскакивает с места.
— Лэнса. Ну, наконец-то. Ты привез?
Подойдя ближе, я замечаю, что она едва стоит на ногах, под глазами огромные болезненные синяки. Такое ощущение, что она вот-вот рухнет. От этого становится не по себе.
— Нет, — цежу сквозь зубы и оглядываю взглядом зал.
— Почему?
Не обращая внимания на вопрос, я ищу глазами Сойера.
— Нет, нет, — добавляет тетя, хватаясь за мою рубашку. — В этот раз я действительно проиграла, никто меня не обманывал.
— Ну и сколько? — Мой взгляд опускается на ее лицо. Они с мамой могли бы быть похожи. Если бы не худоба, растрепанные волосы и туманные темные глаза тети, так оно и было бы.
Она отмахивается, от чего едва не валится с ног. К счастью я успеваю ее схватить за руку и удержать на резиновых ногах.
— Эй, Лэнса. — Сойер возвышается надо мной на несколько дюймов, сложив мощные руки на огромной груди. — Привез?
— Посиди здесь, — говорю тете и усаживаю ее на стул, стоящий рядом с баром. Затем отвожу Сойера на несколько шагов. Ему уже это не нравится. — Послушай…
— Нет, парень. — Он резко мотает бритой головой. — Она проиграла. Я не собираюсь снова объясняться перед ними, выдумывая невесть что. — Кивком головы он указывает на стол, за которым сидела Бонни.
Посмотрев туда и увидев мужчин, раздающих карты и поглядывающих на нас, я усмехаюсь.
— Да они каждый вечер сидят здесь и прекрасно все знают. Знают, что у нее нет денег.
Сойер морщится.
— Тогда зачем она играет?
Мне остается только вздохнуть.
— Ты владеешь этим баром всю свою жизнь, и знаешь Бонни столько же. Посмотри на нее.
Он смотрит, и понимаю, что он видит.
— Пусть здесь больше не появляется, — отрезает Сойер, закинув полотенце на плечо.
— Запрещать не в моих силах. Не запускай ее сюда и все.
Он только качает головой. Я беру тетю Бонни под руку и веду к выходу.
— Лэнса, — окликает меня позади Сойер.
— Что?
— Почему именно ты с ней возишься?
Просто потому, что у ее сына нет смелости и сил помочь своей матери по-настоящему, а от своей семьи я по большей части все скрываю.
Но этого я не говорю.
— Она моя тетя.
Когда я усаживаю ее в машине, она уже практически спит. Всю дорогу до дома я стараюсь вести предельно осторожно. Потому что в любой момент тетю Бонни может стошнить. Глядя на нее в таком состоянии, я злюсь на Итана. В большинстве случаев я стараюсь побороть в себе это чувство злости. Ведь я много раз наблюдал за тем, как он отбирал у нее деньги и даже умолял больше не играть. Но он сдался. Возможно, это сделал бы любой на его месте.
Телефон разрывается от сообщений и звонков друзей. Но я занят тем, что укладываю Бонни в гостиной на диване и подставляю тазик на всякий случай. Ее рвет практически сразу, как я его ставлю. Наблюдая за этим, мою грудь сдавливает чувство тоски и жалости. Почему человек не хочет признать, что он болен? Ей нужно в клинику, ей нужны родные люди рядом. Мама не может на нее повлиять, потому что Бонни уперта, словно осел.
— Лэнса, — бормочет тетя, после очередного горлового давления. — Мальчик мой.
— Я здесь.
— Нет, ты можешь идти по своим делам, со мной все в порядке.
Да, конечно, целый тазик рвоты, с ней все в порядке.
— Хочешь воды?
Она слабо кивает. Я помогаю ей сделать несколько глотков, и усаживаюсь рядом возле дивана. Веки тети закрыты, но они дрожат. Значит, она не спит.