На тридцати минутах настоял Дориан. Вернее, сначала он настаивал на десяти, а Гвен хотела отправиться на час.
- Уверяю тебя, - отрезал Дориан, топорща оттаявшие усы, - ты не захочешь провести там ни одной лишней минуты. А я – тем более. Для первого раза более чем достаточно.
Сошлись на получасе. Магистр Алексиус принял это время в расчеты.
- Через тридцать минут для нас должен будет открыться портал обратно. Портал динамический, завязан не на место, а на меня, так что перемещаться можно будет спокойно.
- Я бы не слишком надеялся на спокойствие, - сказал Дориан, нервно ломая пальцы.
- Приступаем, - скомандовала Гвен, ладони под кожей теплых перчаток стали влажными. – Отсчет. Десять… девять… восемь…
Алексиус и Дориан подняли посохи и направили их в одну точку. Точка сходилась на груди Гвен.
- Семь… шесть… пять…
У Алексиуса сверкали глаза в тени низко надвинутого капюшона. Дориан побледнел, но руки у него не дрожали.
- Четыре… три…
«Каллен, не волнуйся за меня».
- Два… один…
«Рэд, прости».
- Ноль! Поехали!
Два луча ударили ей в грудь под ключицами, и пространство вокруг закрутилось и скаталось в шар. А потом развернулось. Когда свистопляска звезд и цветных пятен, как на картине взбесившегося художника, улеглась, перед Гвен оказалась каменная кладка где-то вдали.
Нет.
Не вдали.
В вышине, потому что она лежала на спине.
Кое-как она села и ощупала посох, на который приземлилась при падении. Посох был цел. Рядом, шипя сквозь зубы, поднимался Дориан, цепляясь за вывешенную на стену шпалеру со сценой охоты. Позади тихо кряхтел Алексиус.
- Создатель, у тебя получилось, - выдохнул Дориан. – Я помню это украшение – второго ловчего с таким тупым лицом выткать просто не могли…
Гвен осмотрелась. Они появились в коридоре, по счастью, пустом, из которого вело несколько дверей. Окон не было, коридор освещался факелами на стенах, и что происходило снаружи, понять было невозможно.
- Еще непонятно, - шепотом сказала она, поднявшись на ноги и помогая встать учителю. – Если это Рэдклиф, то какой?.. Ты помнишь, где что находится? Куда нам надо?
- Я точно знаю, куда нам не надо, - отозвался Дориан, приобретая нормальный цвет лица. – Вон та дверь ведет в подземную тюрьму. И ты туда не хочешь. И если…
Договорить он не успел. За той самой дверью, на которую он указал, послышались шаги. У Гвен бешено заколотилось сердце. В панике она дернула ближайшую дверь – к счастью, та оказалась незапертой и вела в какой-то заставленный пыльными ящиками чулан, - и втроем они поспешили укрыться внутри. Щель между рассохшимися досками давала немного света. Гвен казалось, что ее пульс и дыхание сотрясают сами стены, и любой может заметить ее здесь. По лбу сбежала капля пота.
Хлопнула дверь, шаги стали громче – тяжелая поступь грузного существа. Гвен задержала дыхание и приникла глазом к щели.
По коридору шел красный храмовник. Гвен ни разу не видела храмовников, отравленных красным лириумом, но слышала достаточно, чтобы сразу узнать его. Но ни один пересказ не передавал всей чудовищности этих существ – называть их людьми не поворачивался язык. По коридору шел закованный в латы монстр, на искаженном навеки лице с тяжелой челюстью и низким лбом горели алым глаза. Меч за его спиной был ростом с Гвен. Вокруг него клубилось облако – как любой маг, Гвен хорошо чувствовала ауру. Касаться ауры красного храмовника было все равно, что схватиться голой рукой за каминную решетку. А за собой он волочил за ногу труп, сквозь который прорастали красные кристаллы лириума. Труп ехал на спине, и Гвен подавила вскрик, когда узнала искривленные в мученической гримасе черты Фионы. Кто-то, должно быть, Дориан, положил ладонь на плечо Гвен и сжал.
Следом за храмовником с его страшным грузом шел венатори в черном балахоне с капюшоном. По сравнению с красным чудовищем, он выглядел почти приятно.
- Осторожнее, осторожнее, - тонким голосом произнес он. – Это тебе не простая падаль. Хозяин хочет собрать с нее хороший урожай. Возьми-ка лучше на плечо.
Храмовник уже прошел дальше, и Гвен его не видела, но слышала, как стукнули кристаллы лириума по его доспеху. Ее замутило. Уже скрылся из глаз венатори, уже стихли вдали шаги, а она все хватала беззвучно ртом воздух.
«А Рэдрик видел все это, - мелькнула у нее мысль. – И он дрался потом и с этими монстрами, и с венатори… Но как? Как?..»
- Кажется, мы попали по назначению. Здесь так всегда? – спросила она сквозь зубы.
Дориан не мог видеть то, что видела Гвен, но отозвался:
- Я же говорил: ты не хочешь в темницы. Но мы можем пересидеть здесь и подождать, пока не откроется портал обратно.
Предложение было заманчивым. Пересидеть и тихонько вернуться обратно…
Гвен представила, как не приносит брату ничего, кроме рассказа об ужасах Рэдклифа, и стиснула зубы.
- Идем дальше, - велела она, и толкнула дверь. На полу в коридоре не осталось никаких следов, но Гвен померещилось, что вдоль стен протянулась красная полоса – не то лириум, не то кровь. Она сжала кулаки и пошла вперед.
Под водительством Дориана они преодолели еще несколько комнат, ни с кем не столкнувшись, и Гвен, немного придя в себя, запихала в карманы несколько попавшихся на пути мелких предметов. Она не уверена была, имеют ли они ценность, кроме научной. Она не была даже уверена, что ради научной ценности стоило все это ворошить.
Кого она пыталась обмануть? Стоило, конечно.
Один раз они переждали за углом, пока мимо пройдет венатори в сопровождении двух храмовников, не таких огромных, как тот, который тащил тело несчастной Фионы, но все же пугающих.
- Странно, - прошептал Дориан, когда враги скрылись, - я не помню, чтобы здесь расхаживали храмовники. Венатори было в достатке, а эта братия откуда?..
- Должно быть, Корифей получил всех, до кого дотянулся, - хриплым шепотом отозвался Алексиус.
Гвен обернулась. Морщины на лице магистра стали глубже, он как будто постарел на десяток лет за пятнадцать минут, но покрытый полуседой щетиной подбородок был упрямо выставлен вперед. Гвен вдруг поняла, что Алексиус видел плоды собственных трудов. Пусть даже эта реальность была кривым зеркалом, но в этом зеркале показывали поступки ее учителя. И где-то в Рэдклифе сейчас сидел он сам. И, быть может, его умирающий от скверны сын. О, Создатель. Если с Гвен-2 они мило поболтали, то с Алексиусом-2 у нее не было никакого желания встречаться.
Из-за двери впереди раздался стон. Гвен узнала этот голос. В последний раз она слышала его в Скайхолде. Она выхватила из-за спины посох и побежала на звук. Дориан попытался перехватить ее за плечи.
- Стой! Я помню, что это… Это…
Гвен вырвалась и распахнула дверь.
Это была пыточная, полная запаха крови, лириума, металла и еще чего-то, трудноопределимого, но мерзкого. Гвен снова замутило. Но палач, энтузиаст своего дела, притерпелся к этим запахам, и они не мешали ему в том, что он, наверное, считал трудом.
Ему предстояло умереть на работе, как подлинному энтузиасту.
Стоило ему повернуться на скрежет двери, как ноги его жертвы, подвешенной за запястья над столом в бурых пятнах, дернулись вверх, сжали шею мучителя и резко повернулись. Палач обмяк, не издав ни звука. Его жертва подняла голову. С морщинистого, пересеченного глубокими шрамами лица на Гвен смотрели холодные умные глаза Лелианы.
- Инквизитор Тревельян… - хрипло выдохнула она.
Гвен инстинктивно дернулась, оглянулась через плечо, готовая к тому, что сейчас среди жутких стен раздастся громовой голос Рэдрика. Краем глаза она заметила, как рядом точно так же вздрогнул Дориан.
- Леди Инквизитор, - снова позвала Лелиана. – Это вы?..
Дориан приглушенно выругался на тевене. Гвен застыла. На миг она оглохла и онемела – но все равно видела перед собой измученную Лелиану, чьи губы беззвучно шевелились.
Энергия Бреши оказалась больше расчетной. Их занесло дальше, чем планировалось. Много дальше. В состояние реальности, которое она даже не представляла…
“О, Создатель. Я не хочу этого. Не хочу. Я никогда не завидовала Рэду. Я никогда не претендовала на его место. Почему все так?..”
- Гвен! – донесся до нее полный тревоги голос Дориана. – Гвендолен!
- Это я, Лелиана, - как во сне сказала она, шагнула вперед, поднялась на стол и перерезала ремни на сухих, как пергамент, запястьях. – Это я.
- Я видела вашу смерть.
- Это все магия времени. Время и пространство. Слои реальности. Множество вариантов. Долго объяснять.
- Вы всегда так говорили, - Лелиана жутко, хрипло закашлялась, сплюнула кровь. – Всегда у вас были какие-то сложные соображения о природе времени, которые никто не мог понять… Но сейчас вы должны объяснить, что с вами делает он!
Ее палец указывал на Алексиуса.
- Это не то, о чем вы подумали, сестра Соловей, - сказал Алексиус. И попятился. Грозная, страшная, даже после пыток смертельно опасная Лелиана шла к нему.
- Вы устроили все. Из-за вас мир рухнул. Из-за вас Корифей держит этот мир в кулаке. Вы…
Гвен повисла у нее на плечах.
- Стойте! Стойте! Это не тот Герион Алексиус, которого вы знаете! Клянусь!
Лелиана заметно дрожала в ее руках. Гвен готова была поклясться, что это не страх, не холод и не лихорадка, если не считать болезнью жажду убийства.
- Вы пропали у меня на глазах, - произнесла она с усилием. – Исчезли навсегда. А теперь возвращаетесь с двумя тевинтерскими магистрами за спиной и клянетесь, что я не так все понимаю! Вы хоть знаете, что мы пережили за этот год?! Вы знаете, что здесь было?
- Расскажите, Лелиана, - попросила Гвен, прикрыв глаза. – Расскажите мне.
Остальные молчали. Плечи Лелианы в хватке Гвен обмякли. Гвен не опускала рук.
- Когда вы сгинули по вине Алексиуса, - сказала Лелиана, - разрывы больше некому было закрывать. Весь Тедас заполонили демоны. Корифей собрал целую армию, сотни, тысячи демонов. А кроме них – венатори и отравленные храмовники, монстры в облике людей. Мы держались, сколько могли. Инквизиция собирала под свои знамена всех, готовых сражаться, но это была уже агония. Сопротивление задавили. Земли стремительно пали перед Корифеем. Сначала сдался Орлей . Потом – Антива и Ферелден. Удивительно долго держался Тевинтер – та его часть, которая не пошла на сделку с венатори. Когда Инквизиции не стало, он еще боролся.
- Каллен? – сквозь зубы спросила Гвен, не открывая глаз.
- Погиб при штурме Денерима. Держался с горсткой бойцов до последнего.
- Жозефина?
- Ее взяли в плен, когда она пыталась вывезти семью в безопасное место. Больше я не получала о ней новостей.
- Кассандра? Варрик, Бык, Сэра?!
- Мертвы или в плену. Мадам де Фер исчезла. Уверена, она не сидит сложа руки, если еще жива.
- Мой брат?..
- Я не знаю вашего брата, леди Инквизитор.
- Гвендолен, - нервно позвал Дориан. – Время почти вышло. Приготовься.
Лелиана повернула голову. Гвен открыла глаза и заставила себя посмотреть в ее искалеченное лицо.
- Что вы задумали, леди Инквизитор?
“Я не хочу ничего задумывать. Я не хочу быть Инквизитором. Я хочу вернуться в Скайхолд, к Каллену, к своей лаборатории, к книгам и чертежам. Пусть Рэдрик ругается - не убьет же. Я никогда не просилась на его место. Я никогда не просила больше, чем могу поднять!”
“Рэдрик тоже не просил, - сказал в мыслях Гвен чей-то холодный голос. - Он не просил, чтобы ему на руку посадили какую-то непонятную штуковину. Он не просил имени Вестника Андрасте. И титул Инквизитора тоже не просил. Он просто впрягся в этот воз и тянет, тянет его, надрывая жилы. Потому что он Тревельян. Потому что он твой брат”.
- Идите без меня, - сказала Гвен, отступив на шаг и опираясь на страшный, заляпанный кровью стол. На нее снизошло поразительное, леденящее спокойствие. – Я остаюсь. Дориан, позаботься о учителе.
- Ты с ума сошла! – воскликнули хором маги.
- Ничуть. Это - настоящее. Не зря все сложилось именно так.
- Безумная! – воскликнул Дориан. – Что ты собираешься здесь делать?!
- То, что должна делать леди Инквизитор. Собирать войска. Защищать людей. Сопротивляться Корифею.
- И закрывать разрывы?! Как ты собираешься это делать, у тебя даже метки нет!
- Что?.. – спросила Лелиана, но ей не ответили.
- Солас изучал магию разрывов. Наверняка есть способ закрывать их без метки. Все возможно, если дать людям надежду… Рэдрик ведь не благодаря метке стал тем, кто он есть! Теперь я понимаю. Нужно дать им то, за что стоит сражаться, – и они будут сражаться.
- Дура! – заорал Дориан, схватил Гвен за плечи и крепко встряхнул, она охнула. – Твой брат уже сражается, чтобы у тебя был нормальный дом! Каллен носит медальон с твоим портретом – хотел срезать прядь волос, так у тебя, дуры, даже срезать нечего! Или тебе недостаточно вдохновлять их – надо обязательно весь мир?!
- Каллен? Носит портрет? – глупо переспросила Гвен. При мысли о Каллене ее решимость таяла, как снежинки над костром. Что-то подсказывало, что даже его терпение не выдержит, если она не вернется.
- Каллен?.. – эхом отозвалась Лелиана.
- Девочка, - сказал Алексиус, - отражений реальности великое множество. Ты не можешь спасти их все.
- Но могу спасти одно.
- Так спаси свое, которое еще можно спасти.
- С этим справляется Рэдрик.
- Помоги ему! – воскликнул Дориан.– Он не железный!
- От меня ему нет никакой пользы.
- Так сделай так, чтобы была! – рявкнул вдруг Алексиус. – Придумай, сообрази, найди средство принести пользу там, где еще не поздно! Легко геройски погибнуть с умирающим миром, а помочь выживающему не хочешь? Ты маг или безголовая сопливка?!
- Что вы можете знать…
- Что я могу знать? Я?! – Алексиус задрал подбородок. – И в самом деле, что я могу знать. Я не придумал, как победить Корифея, а всего лишь остался без семьи, без будущего и без свободы, но учил в тюрьме девчонку, которая готова подохнуть, потому что мир не оценил ее амбиций и брат заругается!
- Magister!..
Воздух в комнате вдруг забурлил, вскипел и успокоился, в нем открылось серебристо мерцающее окно.
«Я не пойду, - подумала Гвен. – Я должна… Должна…»
- Леди Тревельян, - обжег ее ухо шепот Лелианы, - там, откуда вы пришли, Корифей не захватил власть?
- Еще нет.
Гвен хотела добавить: я исправлю все, что смогу. Я добьюсь победы или умру с вами. Но не успела. С неожиданной силой Лелиана схватила ее за шиворот и толкнула головой вперед в светящийся овал. Гвен не удержалась на ногах и пролетела сквозь портал. По рукам и коленям ударила жесткая холодная земля. Гвен обернулась. Алексиус и Дориан выскочили следом за ней, серебристое окно еще раз ярко вспыхнуло – и погасло. Проход закрылся. Гвен упала на живот и разрыдалась.
========== 11. Сестра своего брата ==========
Гвендолен Тревельян лежала на земле, уткнувшись лицом в колени Гериона Алексиуса и рыдала, всхлипывая и содрогаясь всем телом. Дориан сидел рядом на корточках и иногда касался ее плеча. Никто не говорил ни слова.
Одежда Алексиуса промокла от слез, когда Гвендолен наконец села и прижала ладони к распухшему лицу.
- Она вытолкнула меня, - сказала она глухо. – Просто вышибла оттуда.
- И правильно сделала, - Дориан скрестил руки на груди. – Тебе нечего было там делать.
Он ждал возражений, гнева, нового потока рыданий, но к его удивлению Гвендолен медленно кивнула, не отрывая рук от лица.
- Она была права. Вы все были правы. Что я могла сделать там в одиночку?.. Но сложно принять, что какой-то мир пришел в упадок, потому что ты не справилась.
- В том мире, где были мы, - сказал Дориан, - не справился Рэдрик. А где-то, наверное, другая ты ведешь Инквизицию в бой. А где-то Тревельяны вообще не у дел, и Инквизитором стал… допустим, эльф. Или гном…
- Или кунари, - закончила за него Гвендолен.
- Или кунари, - с сомнением сказал Дориан.