Гвен вздохнула и посмотрела в глаза Лелианы. Если глаза – зеркало души, то в глазах сестры Соловей отражались только чужие души, но не ее собственная. Глядя в эти глаза, хотелось думать о чем-то невинном вроде бабочек и цветочков. Просто из инстинкта самосохранения.
Никогда не ври тайному канцлеру.
- Нет, - сказала Гвен. – Я не могу за это поручиться. Равно как мой брат не может поручиться, что сможет спасти мир. Мы, Тревельяны, не привыкли давать слово, если не знаем, сможем ли выполнить обещание.
- Ваш брат – другое дело, - возразила Лелиана. – Он и его метка – наша единственная надежда. А для чего рисковать деньгами и людьми для вас?
- А для чего вы собираете информацию? – Гвен пожала плечами. – У вас пылится в сундуках куча рапортов и отчетов, которые, быть может, никогда не пригодятся. Зато, если уж пригодятся, то прогремят на весь Скайхолд. С магией так же. Сначала тебе просто любопытно, потом ты ищешь оборванные концы и собираешь доказательства, а потом либо все лопнет, как мыльный пузырь, либо уж грохнет так, что у всех уши заложит. Оно так работает.
- И вы надеетесь, что заложит уши?
- Я надеюсь, что оно грохнет.
- Я пошлю людей, леди Тревельян, - сказала Лелиана, не сводя глаз с Гвен. – Хотя бы для того, чтобы предмет ваших поисков не грохнул в чужих руках.
- Спасибо, Лелиана, - Гвен почувствовала, как мелко и противно у нее затряслись коленки, и поспешила к спасительной лестнице в библиотеку.
- Леди Тревельян, - окликнула ее Лелиана, когда нога Гвен уже коснулась первой ступеньки, - почему вы не поехали в Орлей?
- Потому что я туда и не собиралась, - удивилась Гвен и сбежала по ступенькам так быстро, что еще немного – и позади остался бы размытый след.
========== 3. Бабочка может умереть ==========
Рэдрик Тревельян целовался у себя в комнате с Дорианом Павусом, и это было самой удачной идеей из всех, что пришли к нему в последнее время. После восстания мертвецов на Священной равнине, восстания каких-то идиотов на Изумрудных могилах и новостей о готовящемся восстании в императорском дворце Орлея Рэдрик чувствовал, что ему нужен перерыв. Правда, чем дольше они с Дорианом целовались, тем отчетливее Рэдрик понимал, что и в покоях Инквизитора кое-что готово восстать, но теперь он не собирался препятствовать естественному ходу событий, в то время как все остальные перечисленные волнения подавлял безжалостно и молниеносно.
- Я давно хотел… - горячо шепнул ему на ухо Дориан, и у Рэдрика по спине побежали мурашки, но что конкретно хотел Дориан, осталось тайной. Скрипнула дверь.
- Простите, у меня просто не было выбора, - скороговоркой выпалила Гвендолен и снова скрылась в коридоре.
- Я не понял, - после короткой неловкой паузы протянул Дориан, - стремление подглядывать за интимной жизнью родни – это у вас семейное? Не знаю, как у вас, а у нас на Севере это считается непристойным.
- Издержки жизни в большой семье, - буркнул Рэдрик. – Всегда найдется какой-нибудь кузен, который будет таращиться в окно, или дядюшка в кустах у беседки. Семья может разъехаться по миру, а навык останется.
- От этого есть надежное средство.
- Магия крови?
- Запертая дверь.
-А что, так можно было? – притворно удивился Рэдрик.
Дориан гордо выпрямился. Если учесть, что он сидел на подлокотнике кресла, стоило отдать должное его умению балансировать.
- Южане, - провозгласил он, - воистину еще не избавились от пережитков своего варварского прошлого. Уверен, что и в искусстве любви вы отстали от цивилизованного мира. Валяетесь на сеновалах, не снимая сапог…
- Я обучаемый. И просвещенный, - заверил Рэдрик. Глаза Дориана хищно блеснули.
- На слово не поверю.
Проверка только началась, и Рэдрик успел задуматься, насколько серьезно Дориан войдет в роль экзаменатора, когда снова раздался скрип.
- Брат, я хотела… О!
- Да что же ты хочешь каждые пять минут? – заорал Рэдрик. – В прошлый раз не было ясно, что я занят?!
- Пять минут? Прошлый раз?.. А. Да. Конечно. Прости. Удаляюсь.
- Стоять, - скомандовал Рэдрик, сверля взглядом спину Гвендолен. Он уже догадался, откуда ветер дует, и эта догадка ему очень, очень не нравилась. – Признавайся, что ты еще натворила.
- Лучше я вас оставлю…
- Ты уже испортила, что могла. Выкладывай. Немедленно.
- Немедленно – не могу, - отрезала Гвендолен. – Пять минут, и я в твоем распоряжении.
Она вышла. Из-за двери донесся удаляющийся топот сапог по лестнице. Рэдрик старался не смотреть на Дориана.
- Говоришь, это семейный навык? – сказал тот. – По-моему, так настоящий талант… Ого, да ты краснеешь, amatus!
- Как ты меня назвал? – Рэдрик почувствовал, что сердце у него, вопреки законам физиологии, занимает всю грудную клетку. Дориан скорчил насмешливую гримасу.
- Подарить тебе словарь тевене или у сестры одолжишь?
- У меня, наверное, талант к языкам, - сказал Рэдрик. – Без словаря понял.
Быстро выяснилось, что слова «языковой талант» можно толковать очень по-разному, а на слово Дориан по-прежнему не верил, требуя доказательств.
- Она сейчас придет, помнишь? – вскоре шепнул он, отстраняясь и приглаживая усы. – Это ты с детства привычный, а я боюсь, что третьего раза не выдержу.
Он изящно спрыгнул с подлокотника – и как раз вовремя. В дверь дробно постучали.
- Войдите, - мрачно сказал Рэдрик.
- Все одеты? – спросила Гвендолен, заходя. – Ну вот, я здесь. Что ты хотел узнать?
Рэдрик про себя старался так подобрать слова, чтобы вопрос одновременно продемонстрировал всю его глубину негодования и дал понять, насколько неуместно появление сестры в спальне брата, когда брат с кем-то целуется. Пока он думал, Дориан спросил:
- А почему пять минут? Дискретность?
- Не совсем, - Гвен мотнула головой. – Нельзя переноситься в прошлое более, чем на десять минут – я имею в виду, при нормальном магическом фоне. Между моими появлениями прошло пять минут, значит, еще пять у меня осталось в запасе, чтобы подготовиться и перенестись.
Дориан кивнул - походило, что методы работы Гвен его интересовали куда больше, чем все остальное. Чем то, например, что его только что застали в недвусмысленном положении с Инквизитором. С парой расстегнутых пряжек, на которые Рэдрик теперь старался лишний раз не смотреть.
- А теперь не для магов по порядку, - потребовал Рэдрик. – Что именно ты сделала?
Гвендолен возвела глаза к потолку и принялась монотонно перечислять.
- Зашла к вам, поговорила, вышла, спустилась в закуток под лестницей, пожала руку самой себе, поздравляя с удачным опытом, провела несколько магических манипуляций, перенеслась на десять минут в прошлое, поднялась наверх, заглянула к вам, извинилась, спустилась под лестницу, дождалась себя, убедилась, что благополучно перенеслась, поднялась обратно. Зачем ты поселился так высоко? Еще бы с воронами Лелианы на чердаке жил.
- Ты ведь пошутила, да?.. – слегка дрожащим голосом спросил Рэдрик. – Про руку?..
- Пошутила, пошутила.
- А про встречу с собой? – спросил Дориан, прищурившись.
- А про встречу – нет.
- А это не будет иметь непредсказуемых ужасных последствий? – уточнил Рэдрик, который решил впредь закрывать дверь на три засова и еще шваброй подпирать.
- Каких это? – удивилась Гвендолен. – Непредсказуемые последствия могут быть от твоего столкновения с Корифеем. А от встречи с собой никаких ужасных последствий быть не может. Кроме душевной травмы разве что, но у меня крепкая психика.
Рэдрик представил, как он встречается с самим собой из времен сразу после Конклава. Ему вдруг захотелось похлопать этого славного растерянного парня по плечу и пообещать, что все будет не так ужасно, как показалось поначалу. То есть… все равно ужасно, но не так, чтобы очень. Представив подобное поощрение, Рэдрик рассудил, что лучше уж вообще ничего не объяснять. А потом вспомнил, что переместиться можно только на десять минут, а десять минут назад ему ничье вмешательство не требовалось. Даже наоборот.
- Но ты же меняешь прошлое, - с некоторым трудом вернулся он к своей мысли. – Вдруг… не знаю, ты наступишь на какую-нибудь бабочку, которая без тебя жила бы спокойно, и в мире разразится катастрофа.
- Рэд, - сказала ему сестра с восхищением, - ну и воображение у тебя! Может, тебе книги писать? Не хуже, чем у Варрика, выйдет.
- Ну тебя!.. Нет, серьезно.
- Если серьезно, - Гвен села на край стола и принялась болтать ногами, - то это чушь. Прошлое нельзя изменить. Совсем. Если твоя бабочка умрет, то… бабочка умрет. И все.
- Но как же? Ведь ты появилась там, где тебя не было!
- Как же не было? Была! Я же объяснила: я вышла, спустилась под лестницу…
- Но пока ты не прочитала заклинание, тебя не могло быть в прошлом!
- Как же меня не могло быть в прошлом, если я там была и заглядывала к вам?!
Брат и сестра уставились на друга, одинаковым жестом ероша волосы на рыжих затылках. Переговоры зашли в тупик. Нужен был посредник и миротворец, и эту роль взял на себя Дориан.
- То есть, Гвен, ты хочешь сказать, что прошлое – это константа?
- Да, - подхватила Гвендолен, - прошлое – это константа. Его нельзя поменять, переписать, исправить, это тебе не отчет для Лелианы. Если я появилась в прошлом во втором экземпляре, значит, через десять минут прочту заклинание, которое меня туда перенесет. Иначе не может быть, понимаешь? Парадоксов не существует. Все, что происходит, происходит. Мы не в силах этого изменить.
- Но если парадокс все-таки получится?.. Ты перенесешься в людное место… Только не экспериментируй, ради Создателя! – спохватился Рэдрик, с ужасом представив, что будет, если его сестра приложит свой энтузиазм к созданию парадокса.
К его облегчению, Гвендолен покачала головой.
- Значит, меня не заметят. Или решат, что я всегда была рядом, и не обратят внимания. Или заподозрят неладное и промолчат. В этот мир встроены очень мощные предохранители, Рэдрик, Создатель знал, что делал. Если что-то кажется нам парадоксом, значит, у нас попросту мало информации.
- Признаться, - сказал Дориан, - мысль о мощных защитных механизмах меня несколько ободряет в сложившихся обстоятельствах.
Рэдрик тоже испытал немалое облегчение при мысли о том, что в мире есть вещи, которые нельзя сломать, расковырять и переделать. Но подозрения все еще его не оставляли.
- И все-таки…
- Смотри, - Гвендолен пошарила на столе и вытащила карту, которую уже слегка успела примять бедром. – Давай на примере. Вот ты сидишь в Скайхолде. Ты можешь поехать на Священную равнину и сжигать там трупы…
- Мне в прошлый раз хватило, - проворчал Рэдрик, про себя понимая, что эту неприятную процедуру придется повторить.
- …можешь поехать в Эмприз-дю-Лион и там разбираться с красным лириумом, о чем Каллен тебе говорил раза четыре…
- Да поеду я, поеду! Этими донесениями про карьер в Сарнии уже весь стол завалили! С одной стороны Каллен, с другой Варрик, теперь еще ты начала!
- …а можешь поехать в Вал Руайо и купить там нормальную кровать вместо того дощатого убожества, которое у тебя стоит, - Гвен не давала сбить себя с мысли и отмечала указанные места на карте галькой, которую вынимала из кармана. Галька слабо светилась голубым и зеленым. – Так вот, пока ты сидишь в Скайхолде, все три варианта равновероятны – я имею в виду, с точки зрения Вселенной, потому что тебе будет не до покупки кровати, пока война не кончится. И даже когда ты выедешь из Скайхолда на тракт в сторону Орлея, они будут равновероятны. Это называется пространство вариантов. Но как только ты достигнешь, например, Сарнии, - Гвен смахнула с карты все камни, кроме одного, отмечавшего место в Эмприз-дю-Лионе, - останется один-единственный вариант. Все прочие вероятности исчезнут, потому что событие состоится и прошлое зафиксируется. И пусть даже у тебя за спиной высадится полк из будущего, если ты приедешь в Сарнию, ты приедешь в Сарнию. Из всего пространства вариантов сбудется только один. Так работает этот мир. Я сейчас говорила про три варианта, хотя их бесчисленное множество, разумеется, но приходится огрублять для понимания. Так что можно хоть плясать по бабочкам в прошлом – все умершие бабочки уже умерли.
- Ну, значит, и пользы от твоих перемещений никакой нет, - проворчал Рэдрик, украдкой переводя дух.
- А ты что, собрался менять прошлое? - Гвендолен подняла брови. – Ты прямо как Корифей. Он тоже все требовал от магистра Алексиуса, чтобы тот ему поменял ход событий на Конклаве.
- Вот давай без таких сравнений! А если ты решила напомнить, что магистр твой пытался меня убить, то я и так не забыл, - Рэдрик заметил, как Дориан закусил губу при этих словах, и отвел глаза.
- Так или иначе, у магистра ничего не вышло, и не потому, что не хватило способностей, - Гвен хлопнула ладонью по столешнице, галька подпрыгнула над картой. – Просто это в принципе не-воз-мож-но. В магии не так много аксиом, и неизменность прошлого – одна из них. То, что нам кажется изменениями, – всего лишь поступление новой информации. Если муж узнал, что жена ему изменяет, это не значит, что прошлое изменилось и его верная супруга превратилась в ветреницу. Это всего лишь значит, что она всегда была такой, просто скрывала.
- Интересные у тебя примеры.
- Кстати, - Гвендолен понизила голос, - Феликс ведь умер. Это уже не изменить. Никак. И магистр это понимает лучше всех. Поэтому, если ты держишь его в кандалах до сих пор, потому что боишься…
- Я держу его в кандалах, - отрезал Рэдрик, - потому что держать на свободе человека, который пытался тебя убить, да еще с фантазией, - несусветная глупость. Так что даже не заводи этот разговор и не косись на Дориана.
- Между прочим, Гвен, - сказал Дориан, - если вы с магистром убедились в том, что закон неизменности прошлого не знает исключений, то как вы объясняете произошедшее в Рэдклифе?
- Да, - спохватился Рэдрик. – Если прошлое, по-твоему, нельзя менять, как вышло, что мы отменили пришествие Корифея и порабощение Фионы? Ведь тогда для нас будущее стало настоящим, и весь этот ужас с красным лириумом… э-э… зафиксировался?
Гвендолен посмотрела в глаза Дориану и улыбнулась.
Дориан выгнул бровь.
Гвен развела руками.
Дориан сказал: о!..
Гвен вздохнула.
На лице у Дориана проступало сложное выражение, как будто ему пообещали сундук золотых, но этот сундук покоился в брюхе у дракона.
- Эй, я здесь! – напомнил Рэдрик.
Гвендолен соскочила со стола и широким жестом смела камешки обратно в карман. В кармане что-то пискнуло.
- Прошлое нельзя изменить, Рэд, - она покачала головой. – Как я уже говорила.
- Тогда что случилось в том трижды проклятом замке?! Только не говори, что мы стали жертвами галлюцинаций!
- Не скажу. Пока вообще ничего не скажу. Недостаточно данных.
- Ты же не надеешься, что я еще раз сбегаю туда и обратно, чтобы у тебя было больше данных? – Рэдрик фыркнул и потянулся к кувшину с вином. Дориан ненавязчиво придвинул свой кубок, Рэдрик плеснул и ему.
Он вспомнил, как они с Дорианом очнулись в подвале замка Редклиф – промокшие с головы до ног, растерянные и нетвердо держащиеся на ногах. Впрочем, от их растерянности не осталось и следа, когда они нашли Фиону, сквозь которую рос красный лириум… Гвен было не понять. Для нее все это было историей с чужих слов, интересной загадкой, игрой для ума… И хвала Создателю. Это был вовсе не тот опыт, которого Рэдрик желал для сестры. И поэтому велел ей раз за разом оставаться в Скайхолде – лучше пусть дуется на него, чем останется в какой-нибудь очередной дыре с пробитой головой.
- Ну что ты, братик, - голосом хорошей девочки сказала Гвендолен. – И в мыслях не было тебя просить о подобном. У тебя закончились вопросы? Тогда я пойду.
Когда она скрылась за дверью, Рэдрик и Дориан выпили, молча отсалютовав друг другу.
- Моя кровать правда выглядит так ужасно? – спросил Рэдрик.
- Несомненно, - Дориан кивнул. – Хотя, конечно, кровать нет смысла испытывать, глядя на нее. О кровати можно судить только лежа.