Ныне около 17% населения Оренбургской области исповедуют ислам, что составляет более 340 тыс. человек54. Также следует отметить, что Оренбуржье граничит с Республикой Башкортостан и Казахстаном, где ислам является традиционной религией, и откуда приезжают студенты для того, чтобы получить религиозные знания в оренбургском медресе. Таким образом, медресе популярно не только среди жителей Оренбуржья. В числе студентов медресе есть жители Башкортостана, Дагестана, Татарстана, граждане Казахстана и Узбекистана.
В период с 2009 по 2013 г. была проведена работа по изучению архива медресе: личные дела, рабочие протоколы, расписание, учебные программы. Архив включал в себя документы, начиная с 1991 по 2012 г. Не все личные дела сохранились, поэтому точных данных по количеству и составу учащихся в разные годы получить не удалось. В первом учебном полугодии 2013–2014 гг. общее число студентов, или шакирдов, как принято называть учащихся медресе в мусульманской традиции, составило 263 человека. Всего удалось изучить более 200 личных дел учащихся очного отделения и более 200 личных дел студентов заочного отделения, которое открылось в 1999 г., в то время как первые занятия в медресе стали проводить в 1992 г. Также были проведены глубинные интервью55 с учащимися очной, заочной форм обучения, выпускниками медресе, с преподавателями и директором «Хусаинии»; кроме этого, среди студентов очного и заочного отделений было проведено анкетирование с открытыми вопросами. 50 человек ответили на вопросы исследователя. В рамках данной статьи автор представил только некоторые выводы, полученные в результате исследования.
Сегодня медресе «Хусаиния», как и многие другие мусульманские школы среднего звена, имеет государственную лицензию на ведение образовательной деятельности, тем самым отвечая общероссийским критериям обеспечения условиями для профессиональной подготовки кадров. При этом нельзя однозначно поставить в один ряд среднее специальное религиозное образование, получаемое в медресе, с получаемым в государственном профессиональном училище или колледже. Диплом о наличии первого будет актуален лишь при устройстве на работу в религиозных учреждениях. Он фактически не учитывается при определении общего образовательного уровня человека. То обстоятельство, что за знаниями в медресе часто приходят люди пенсионного возраста, или имеющие постоянное место работы, или получающие параллельно светское образование, может быть показателем того, что религиозная школа не служит местом профессиональной переквалификации, но воспринимается учащимися как ступень личного духовного развития или культурно-нравственного просвещения. Так, один из поступающих в медресе в своем заявлении при подаче документов написал: «Прошу принять меня на учебу в медресе, так как я серьезно стремлюсь как можно больше познать ислам и душой, и разумом. И чем больше познаю величие ума и мудрость учения ислама, тем больше и сильнее, и искреннее я иду по правильному пути»56. В заявлениях на поступление в медресе в 90-е годы были представлены и другие формулировки: «Прошу принять меня в медресе, так как я желаю посвятить себя исламу»; «Прошу принять меня в медресе Хусаиния, так как желаю жизнь свою посвятить исламу»; «Прошу Вас принять меня студентом медресе. По окончании учебы согласен работать по направлению, но желательно в своем районе»57.
Участвовавшие в опросе при исследовании, отвечая на вопрос о своих планах на будущее, писали: «Работать имамом»; «стать хазратом, чтобы преподавать детям и распространять ислам»58. В таких случаях учащиеся избирают религиозную среду как основное поле своей трудовой деятельности. Согласно статистике, которую ведут в самом медресе, 70% выпускников очного отделения работают в качестве имамов. Стоит отметить, что в 2013 г. на втором, последнем, курсе очного отделения медресе обучаются шесть человек. Порой подобный выбор учащиеся делают во время обучения. В медресе работает семь преподавателей, и большая часть из них окончили медресе «Хусаиния», в том числе директор медресе. 60% студентов очной формы обучения медресе «Хусаиния» во время опроса отмечали, что хотели бы в дальнейшем работать имамами или хазратами, при этом не все из них поступили в медресе с этой целью, но по настоянию родителей или из-за отсутствия других перспектив59. Говоря о причинах поступления в медресе, шакирды отвечали: «Меня попросили родители, я согласился»60. Можно, таким образом, предположить, что сам процесс обучения мотивирует шакирдов, меняет их мнение относительно своей самореализации в жизни.
Однако есть и те, кто поступает в медресе, имея изначально мотивацию работать в религиозной сфере, либо уже работая здесь. Среди студентов заочной формы обучения встречаются люди, которые уже служат имамами в мечетях Оренбуржья и Башкортостана. В медресе они приходят, чтобы получить более систематизированные знания, необходимые для их работы. Также есть шакирды, приехавшие учиться по направлению религиозной общины. В последние годы таких случаев становится меньше, судя по документам. Но еще десятилетием раньше, особенно в середине 90-х годов, направленных студентов было гораздо больше. В архивах личных дел шакирдов медресе за эти годы достаточно часто, в 30% случаев, встречаются направления и характеристики от местных религиозных организаций, причем местные общины направляли не только мужчин, но и женщин, что свидетельствует о потребности религиозных общностей в сведущих в религиозных вопросах людях.
Стоит отметить, что на учебу в медресе направляли не только религиозные организации или приходские советы, но и администрации районов, акционерные общества. Среди документов, сдаваемых поступающими в медресе, были найдены автобиографии, в которых будущими студентами указывались причины их поступления, места учебы и прежней работы. Были среди поступающих те, кто попал под сокращение на предприятии, и, лишившись работы, через какое-то время поступал в медресе61. Также, отвечая на вопросы анкеты, один из шакирдов указал, что пришел в «Хусаинию», не зная куда пойти, будучи воспитанником детского дома: «Я решил поступить в медресе не по своему желанию, а по вынужденным обстоятельствам в жизни, по Воле Всевышнего Аллаха»62. Таким образом, религиозная школа служит неким убежищем для людей, не имеющих альтернативы. Здесь же необходимо указать и нравственно-воспитательные функции медресе, ярким подтверждением чему стала беседа с одним из выпускников. По окончании средней школы по настоянию родителей молодой человек пришел учиться в медресе, имея репутацию хулигана и мелкого правонарушителя, при этом не проявляя особого интереса к религии. Как отметил сам бывший шакирд «Хусаинии», он переосмыслил свои поступки не только в отношении единоверцев, но и в целом. Ныне этот человек работает над докторской диссертацией в области естественных наук и оценивает свое социальное положение как успешное.
Завершая статью, автор в данной части своего исследования пришел к следующим выводам. Религиозное мусульманское образовательное учреждение среднего звена – медресе – является важным этапом для исповедующего ислам человека, где он проходит вторичную социализацию, включаясь в общие социальные процессы с обновленными культурными, нравственными и даже мировоззренческими ориентирами. Во время обучения человек учится включать свою религиозную жизнь в общую социальную среду, т.е. соотносить свое социальное поведение с полученными знаниями. В определенных случаях медресе служит основой для профессиональной самореализации человека, но в большинстве своем медресе отвечает психологическим или духовным запросам людей, закладывает в индивидуальный полюс человека определенную систему ценностей, которая, в свою очередь, влияет на общесоциальную интеграцию мусульман, межнациональные и межконфессиональные отношения в регионе. При этом качество последних также зависит от содержания мировоззренческих установок, заложенных в учебную программу религиозной школы, которая не всегда универсальна для всех подобных учреждений в стране. Зависимость процесса социализации верующих от содержания образовательного процесса в медресе станет предметом будущей части исследования автора.
Исламская богословская литература салафитского толка в современном Татарстане
Татарстан не стоит в стороне от процессов, происходящих во всем мире. Те тенденции, которые наблюдаются среди мусульман других стран и регионов, затрагивают в той или иной мере местных мусульман также. Появляются новые исламские течения и группы, нетрадиционные для мусульман РТ. На сегодня можно утверждать, конечно, с учетом низкой религиозности в республике, что наиболее широкое и существенное распространение получила среди соблюдающих63 мусульман так называемая салафитская идеология (саляфиййа). Речь идет не о строго структурированных джамаатах (группах), которые существуют в современном мире среди так называемых «крайних» салафитов, а о направлении богословской мысли или новом мазхабе (толке). Более правильно называть это учение таймизмом, а его последователей таймитами, либо ваххабитами, соответственно, в честь основоположника – средневекового богослова Ибн Таймиййи (ум. в 1328 г.) или его позднего последователя Ибн ‘Абдальваххаба (ум. в 1792 г.). Большинство суннитских богословов одобряют подобные термины, так же как и понятия «аш‘ариты» от имени имама аль-Аш‘ари, «матуридиты» от имени имама аль-Матуриди, или «ханафиты» от имени имама Абу Ханифы, «шафи‘иты» от имени имама аш-Шафи‘и и т.д. А термин «саляфиййа», наоборот, считают неприемлемым нововведением в исламе [аль-Буты, 2008, с. 202–230], ведущим к расколу и смуте в рядах верующих мусульман, ведь называющие себя таким образом претендуют на то, что только они следуют традиции праведных предков (по-арабски «саляф»)64.
В традиционном исламе считается, что все сунниты следуют традиции праведных предков. Сунниты имеют одно учение в основных вопросах веры, поэтому называются термином ахль ас-сунна валь-джама‘а (люди сунны и согласия общины), а в ответвлениях вопросов веры они являются аш‘аритами или матуридитами, вопросов религиозной практики – ханафитами, маликитами, шафи‘итами и ханбалитами. Интересно, что один из современных авторитетов ваххабитов, бывший муфтий Саудовской Аравии покойный шейх Бен Баз в своих фетвах очень даже положительно относился к названию «ваххабиййа», считая его известным и благословенным, указывающим на достоинства в вере. Однако другие саудовские шейхи и вообще многие ваххабиты или таймиты предпочитают называться либо салафитами, либо муваххидами (единобожниками), либо, в крайнем случае, ханбалитами65. Для исследователей ислама таймиты или ваххабиты – одно из направлений ислама, и их название не имеет какой-либо негативной окраски. Теория этого направления разработана имамом Ибн Таймией, а практическое воплощение это направление получило уже благодаря Ибн ‘Абдальваххабу, конечно, с учетом его союза с семейством Са‘уд в Неджде.
Простые мусульмане, попавшие под влияние проповедей таймитов или читавшие их книги, называют ашаритов и матуридитов «заблудшими мусульманами», а в худшем случае выводят их из ислама. Это несмотря на тот пласт исламской литературы традиционных толков, где говорится об обратном. Как выразился один из современных крупных богословов ислама М.С. Рамадан аль-Бутый: «Аш‘ариты и матуридиты – кровь и плоть ахль ас-сунна валь-джама‘а, и его значительное большинство (ас-савад аль-а‘зам), которому Посланник Аллаха (с.а.в.) повелевал следовать» [аль-Бутый, 2008, с. 215]. Но, к сожалению, в некоторых регионах Татарстана есть молодежь, которая просто отказывается слушать проповедников, если они начинают ссылаться на имама Абу Ханифу или имама аль-Матуриди, авторитетов традиционных мусульман. В этом плане Духовное управление мусульман РТ должно еще долго стараться и работать, чтобы переломить ситуацию66. Понятно, что такая ситуация сложилась не сразу – сказываются долгие годы бесконтрольного вмешательства представителей нетрадиционных толков ислама. Именно салафитская литература сыграла немаловажную роль в распространении таймитских или ваххабитских воззрений среди мусульман республики. Литература традиционных толков ислама была неконкурентноспособной по всем аспектам: по количеству, качеству, доступности и детализации материала.
В чем же отличие салафитов (таймитов или ваххабитов) от обычных суннитов с точки зрения теологии? Если быть кратким, то можно сказать, что разногласия обычных суннитов с называющими себя салафитами заключаются, главным образом, в трех вопросах [аль-Бутый, 2008, с. 119–201], которые могут иметь вариации. Это вопрос атрибутов Аллаха, т.е. вопрос их толкования и понимания единобожия (таухид), затем проблема нововведения (бид‘ат) и, наконец, отношение к суфизму. Эти вопросы могли бы остаться теоретическими и не выйти за рамки страниц теологических трактатов, как, в принципе, это было раньше. Но реальная жизнь, особенно события последних столетий, представляет эти разногласия уже на другом уровне. Неадекватное (радикальное) понимание этих вопросов сегодня ведет к религиозному экстремизму, что, в свою очередь, приводит к более плачевным последствиям, агрессии и убийствам. И наоборот, если уладить эти конфликтные точки между таймитами, с одной стороны, и аш‘аритами и матуридитами – с другой, то все сунниты могут вздохнуть свободно и решать насущные проблемы мусульманской общины67. Самый главный вопрос для мусульман – это вопрос единобожия (таухид). Вот здесь и происходит обвинение в многобожии (ширк), которое приводит к конфликту и обвинению в вероотступничестве68. Это справедливо в отношении обеих сторон, т.е. и среди традиционных мусульман также, хотя и намного реже, встречаются крайние или исповедующие взгляды отдельно взятых суннитских богословов из числа аш‘аритов и матуридитов, которые считают салафитов (ваххабитов) неверными из-за того, что они поклоняются некому объекту, расположенному на небе, т.е., с их точки зрения, совершают идолопоклонничество (ширк).
Опасения властей и сегодняшнего ДУМ РТ связаны с тем, что среди таймитов есть «умеренные» и «крайние», и есть занявшие промежуточное положение между ними. Крайние, так называемые салафиты-джихадисты, в настоящее время готовы к войне и ведут военные и подрывные действия, необязательно в открытой форме, против неверных, в том числе и мусульман, которых они также считают неверными. Дело в том, что живущие на территории неверия или войны (дар аль-куфр или дар аль-харб) называются у них термином «харби», а их с точки зрения шариата (по законам военного времени) можно уничтожать. Понятно, что эта категория салафитов наиболее малочисленная и непопулярная. Именно они могли быть замешаны в убийстве заведующего учебным отделом ДУМ РТ Валиуллы хазрата Якупова и покушении на бывшего муфтия РТ Индуса хазрата Фаизова летом 2012 г.
Те, кто занял промежуточную позицию, выжидают благоприятную ситуацию для начала военных действий или джихада (с их точки зрения). Они считают, что сейчас не время вести военный джихад, а нужно готовиться к нему. Они полагают, что вреда для мусульман будет больше, если они выступят с оружием против существующей власти. Вместе с этим они представляют ту самую группу риска, питательную среду для «крайних».
Основная масса салафитов относится к категории «умеренных». Они являются практически группой пропаганды (да‘ват), т.е. они мирным путем пытаются донести свое учение до остальных. Они достаточно лояльны в отношении властей. Чаще всего они стараются избегать принадлежности к какому-либо джамаату и группируются вокруг определенных авторитетов, богословов, имеющих таймитское понимание шариата. Среди последних встречаются так называемые «книжные» салафиты, полностью аполитичные и неагрессивные элементы, ориентированные лишь на призыв (да‘ват) и просвещение мусульман, готовые к диалогу с другими. Между собой представители всех уровней таймитов имеют трения, предъявляя друг другу взаимные обвинения, критикуя и навешивая ярлыки.