При этом исключительно важно, что Фелица боролась со злом не жестокостью, а «снисхожденьем»112:
Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,
Лишь зла не терпишь одного;
Проступки снисхожденьем правишь,
Как волк овец, людей не давишь,
Ты знаешь прямо цену их.
Царей они подвластны воле, –
Но богу правосудну боле,
Живущему в законах их113.
Она даровала подданным свободу думать и говорить:
Неслыханное также дело,
Достойное тебя! Одной,
Что будто ты народу смело
О всем, и въявь и под рукой,
И знать, и мыслить позволяешь,
И о себе не запрещаешь
И быль и небыль говорить;
Что будто самым крокодилам,
Твоих всех милостей зоилам
Всегда склоняешься простить.
Она ангел, ниспосланный с небес, чтобы править империей:
Стремятся слез приятных реки
Из глубины души моей.
О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирный,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить! 114
Она «слава Бога», благодаря помощи которого были остановлены вóйны, спасены бедные, просвещены «все смертные»:
Фелицы слава, слава бога,
Который брани усмирил;
Который сира и убога
Покрыл, одел и накормил;
Который оком лучезарным
Шутам, трусам, неблагодарным
И праведным свой свет дарит;
Равно всех смертных просвещает,
Больных покоит, исцеляет,
Добро лишь для добра творит 115.
Все эти мотивы без труда обнаруживаются в текстах Петрова 1760–1770 гг., который придал комплиментарной оде ломоносовского типа116 ту завершенность, которая позволила поклонникам «Фелицы» говорить об исчерпанности ломоносовской линии117.
Основной конфликт од Петрова – противоборство Истины и Лжи. Основная цель, которую он преследует, – создать картину идеального государства, живущего по законам Истины.
В таком государстве царят «тишина» и гармония:
Не всуе скиптр Тебе вручен,
Всему спасителен он миру;
Тебе облекшейся в порфиру
Во славу Север облечен.
Но скучных тучах утро красно
Когда покажет верный знак,
Что небо должно быти ясно;
Коль утра мил такого зрак?
Краснеет горизонт безмрачен,
Журча крутится ток прозрачен,
Под златом блещут чела гор,
Роса живит луга зелены,
Животным льется бодрость в члены,
По рощам птиц не молкнет хор 118.
Естественно, что образ идеального мира у Петрова находит свое полное выражение в современной ему России, символом которой является молодая императрица Екатерина II. Однако торжеству Истины на земле постоянно мешают происки различных врагов. И Петрову очень важно показать, что Россия на протяжении всей своей истории ведет непрерывную борьбу со злом, хотя наибольших успехов достигла только во время царствования Екатерины. Поэтому одной из главных тем поэзии Петрова является тема избранности России в борьбе с Неправдой. В этом смысле интерес Петрова привлекают две фигуры в истории – Петр Первый и Екатерина Вторая. Следует отметить, что личность Петра не имеет уже того сакрального значения, которое ей придавал, например, М.В. Ломоносов (ср.: «Он бог, он бог был твой Россия»). Петр в исторической концепции Петрова – начинатель России, первый, кто вступил на истинный путь, но не более. Весьма показательной в этом смысле является обширная ода «На заключение с Оттоманскою Портою мира» (1775), центральную часть которой составляет диалог Судьбы и Мудрости о судьбах Норда, роли России и происках ее противников. Рассуждая о достижениях Петра, Судьба уговаривает Премудрость сойти на землю в облике Екатерины и установить наконец там закон:
Теперь Сама с небес Ты сниди,
И тронов изуми стражей;
<…>
Жены во образ облекися,
ЕКАТЕРИНОЙ облекися,
И сяди на ПЕТРОВ престол
<…>
Дела ПЕТРОМ не довершены
ЕКАТЕРИНОЙ соверши;
Исправи нравы повреждены,
Закон им ясен напиши.
Провозвести пространну миру,
Что отчество Россия сиру,
Простри объятия Твои,
Да под чужим рождены небом,
Призренные насущным хлебом,
Летят к Тебе, как пчел рои 119.
Петров подчеркивает, что только «сейчас» явилась «истинная посланница небес»:
О вестник Божия совета!
Свершилось, еже ты предрек.
Свидетели все части света,
Каков ЕКАТЕРИНИН век.
Помазанницу зрим Господню,
Что вержа злобу в преисподнюю
Мир хочет в роды одолжить.
Коль нужны дышущим стихии
ЕКАТЕРИНА толь России;
Она достойна вечно жить 120.
Петров регулярно подчеркивает сакральную сущность власти Екатерины, которая принесла в Россию свет высших Истины и Закона:
Там разным племена языком
Ко Господу взывают сил;
Велик Господь в Петре Великом,
Велик в Елисавете был:
Но коль прославен, дивен ныне
В возлюбленной ЕКАТЕРИНЕ,
Орудии твоих чудес;
Ты ими насаждал в нас крины
Законом ты ЕКАТЕРИНЫ
Преложишь землю в вид небес 121.
Ср.:
Российская к сей день Царица
При громком шуме торжества
Как вожделенная денница
Блеснула славой божества.
Еще блистает к нам лучами,
Еще пред нашими очами
Священны зрятся красоты!
Предвестница душевна ведра,
Бесценный дар к нам Неба щедра,
Гряди; благословенна Ты! 122
Другим важнейшим для Петрова мотивом является мотив преступности мира, погрязшего в «грехе», «неправде». «Истина», «Совесть» вынуждены были бы совсем покинуть Землю, если бы не Екатерина и ее страна, которые ведут праведный образ жизни:
Я искра Божества, я Совесть,
Вещает тако Дева мне:
<…>
Сердец превышая отрада
С людьми я вечно жити рада;
Но быв забвенна от людей,
Сама я их позабывала,
В молчаньи скучном пребывала,
Внутрь их беспечных спя грудей.
И безучастна в их совете,
Из градов бегала в леса,
Как чужестранница в сем свете
Скрывалась часто в небеса.
Теперь меня Екатерина,
Блаженства Северу причина,
Со небу долу созвала,
Иль паче спящу разбудила,
Везде мне храмы сорудила,
Чтоб я Богинею была 123.
Теперь же «Совесть», естественно, благодаря Екатерине II, торжествует в России:
Как жадну ниву после ведра
Проходит благодатный дождь:
Глубоко душ я вниду в недра,
Свидетель чувствий всех и вождь.
Источники злых дум иссякнут,
И, как от солнца воск, умякнут,
Ожесточенные сердца.
<…>
Исчезнут тяжбы и раздоры,
И ябеда, пренаглый волк,
Мздоимцев пища, вечны споры
И хитростный закона толк.
Пойду и каждого понужу
Жить так, как должно честну мужу 124.
Екатерина, по Петрову, должна была исправлять нравы, и в результате победить «неправду»:
Иль извергов природы дерзких
В правдивом гневе порази;
Или полки чудовищ мерзких
Опять в людей преобрази.
Не дай распространиться яду;
Запри уста разверсты аду;
Во нравах награди урон:
Дабы, сколь ток твой чист и ясен,
В сердцах толь светел и прекрасен
Вновь Божий возблистал закон 125.
Ср. этот же мотив в поздних одах:
Как нова юностью орлица,
Ты радостями возлетай
И в мир, блаженная Царица,
Входящих правнуков сретай.
Великая, их жмя ко груди,
Праматерью великих буди.
Умножь под крыльями птенцев,
И их Себе сообразуя,
Несестье ими наказуя,
Низрини зло с земных концев.
Этого Петрову кажется недостаточно, и он приравнивает Россию небесному Царству; сами боги спускаются на землю, чтобы увидеть это чудо:
Его поправша злость змиину
С зари здесь видят до зари;
Чтоб созерцать Екатерину
Нисходят с тронов их Цари;
С небес нисходят сами боги,
Оставя звездные чертоги,
И путешествуют сюда:
Да Смертну узрят очесами
Творящу землю небесами:
Наш, дщери, стоит путь труда 126.
В 1790-е годы тема неутомимого зла обрела конкретное политическое выражение. Один из главных объектов нападок Петрова – республиканская форма правления. По его мнению, она отвергает священную правду, подменяет истинную свободу «порочным сеймом» и может привести только к разрушительным последствиям и уничтожению всех несогласных:
Им Сейм широки к буйству двери.
Тогда-то сии полузвери
В бой когти изостряя свои
Усобь дерутся возбесяся;
И часто с их кровьми смесяся
Краснеют Вислины струи.
<…>
В чудовищей преобразились
Секванским духом заразились.
Поправ священные права,
Грозят срыть храмы и расхитить,
Чужим имуществом насытить
Их алчны руки, рты, чрева.
И далее:
Грозят во все края достигнуть;
Царей с престолов низложить
Возлесть на твердь, Творца с ней сдвигнуть
И в век законом уложить:
Чтоб все на свете были равны;
Все наглы, хищны, зверонравны.
Когда не так: весь дол трясти,
Поделать пропасти ужасны,
И, кои с ними не согласны,
Живых во аде погребсти 127.
В другой оде читаем о «греховной жизни» поляков, презревших истину и поклоняющихся идолам:
Кроме не многих сердцем правых,
Держась которы мыслей здравых
Во гнусну не вдалися злость;
От черни до вельмож всевластных
Все прочи, сонм невежд нещастных,
Колеблемы, как вихрем трость.
То идолом кого поздравят,
И поклоняются ему;
То скучась тем; другого ставят,
Морят в густом кадил дыму.
Под разными всегда предлоги
Меняются их мысль и боги.
Подобье сущее детей:
Им лестны новые затеи
И были б только чародеи.
Они суть жертва их сетей 128.