Кей подумала, что Сэм сильно отличается от ее брата. Потому что счастливый. В своей жизни он видел только добро и только любящих людей. Ему не приходилось прятаться на втором этаже от взрослых. Единственных взрослых, которые должны заботиться, а вместо этого ненавидят. Или просто не любят.
Сэм уверен в себе. Потому что его дух не сломлен злой волей, и он никогда не чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Ее же Том же был стеснительным и молчаливым. Он никогда не разговаривал с малознакомыми людьми так открыто и просто.
А Сэм рассказал Кей о том, что его родители живут в другом городе, далеко отсюда, и что он у своих родителей один, и что на лето его отпустили в гости к Джейку. Еще он поведал о своей страстной любви к животным. Рассказал о кроликах на заднем дворе, о белках и енотах, живущих у его родителей, о породистой лошадке, которую недавно купил ему отец, и о большой собаке, которую зовут Папоротник, и которая по ночам сторожит сад Джейка. Хотя, как он объяснил, воров в Такнаасе нет, а баймов стражи в город не пропустят, этого можно не бояться.
Кей не совсем поняла, кто такие «баймы», может, какие-нибудь животные, но ей это показалось не важным.
Мит-Итен во время их беседы на кухне не было, она занималась какими-то делами в доме.
За разговором Кей не услышала, как открылась входная дверь, и пришел Джейк. Он казался усталым и озабоченным, но, заглянув на кухню и увидев Кей, улыбнулся и махнул рукой:
— Будь благословенна, Кей. Как спалось на новом месте?
Кей еще раз удивилась его манере медленно говорить, растягивая слова. Это составляло резкий контраст по сравнению с речью Сэма. Кей улыбнулась в ответ и сказала, что отлично выспалась.
Джейк умылся в ванной, затем позвал Кей на кухню, а Сэму велел идти на двор:
— Мне надо поговорить с Кей, и тебе не следует нам мешать, Сэм, понятно? Я думаю, что твоим кроликам давно пора завтракать. Иди, займись ими и не приходи в дом, пока не позову. Мы с тобой договорились, правда?
Сэм сморщил нос и надул губы. Джейк еще раз уточнил:
— Договорились, Сэм?
— Я и не собирался вам мешать. Пожалуйста. Ты всегда считаешь меня маленьким, точно моя матушка, — недовольно протянул мальчишка, натягивая на ноги кожаные сандалии с витыми ремешками и черной шнуровкой.
— Вот только не надо меня сравнивать с твоей уважаемой матушкой. Я предлагаю тебе просто выполнить свои обязанности и покормить бедных животных. И тут не должно быть никаких обид, ведь так, Сэмик?
Джейк говорил это полушутливым тоном, одновременно снимая с себя зеленую, длинную куртку с капюшоном и поправляя клетчатую, просторную рубаху.
Закрыв за Сэмом дверь, он заметил:
— Боюсь, он будет дуться на меня весь день.
Кей показалось это немного странным — зачем было высылать мальчика? Что такого собирается поведать ей Джейк, чего не знал об этом мире Сэм? Но Джейк сам все пояснил:
— Сэм не дал бы нам спокойно поговорить, он на редкость болтливый мальчишка. Обязательно встревал бы в разговор.
После вздохнул и добавил:
— У меня сегодня выдалось напряженное утро.
Джейк сел напротив Кей и посмотрел ей в лицо так, словно пытался прочесть ее мысли. Его зеленые глаза показались Кей прозрачными, как вода в ручье, он смотрел внимательно, серьезно и устало. И Кей вдруг поняла, что он никогда не причинит ей вред, никогда не обидит и не предаст. Это были глаза искреннего, честного и надежного человека.
— Ты готова слушать? — спросил он.
— Я думаю, что да, — ответила Кей.
— Ну, что ж, начнем. Этот мир, так же, как и тот мир, где родились мы с тобой, сотворен Богом-Создателем. И здесь живут люди, такие же, как мы, почти такие же. Создатель сотворил идеальный мир, без смерти и зла. Люди в этом мире не могли делать ничего злого. Точно так же, как и Адам с Евой. Ты что-нибудь слышала про Адама и Еву?
— Ну, конечно, — заверила его Кей.
— Значит, ты должна помнить, как произошло перерождение. Посреди рая, где Бог поселил Адама и Еву, стояло дерево познания добра и зла. Не простое дерево, его плоды есть было нельзя, Создатель запретил им. Злой дух обманул людей. Он под видом змеи проник в сад и заронил в сердце Евы сомнение в словах Создателя. Ева поверила змею и съела плоды с дерева познания добра и зла. После этого зло вошло в наш мир, и он стал изменяться, постепенно, но неотвратимо. Впрочем, об этом можно говорить долго, очень долго, но все равно полностью не расскажешь. Ты сможешь сама прочитать эту историю в Книге Создателя.
— В Суэме, — продолжал Джейк, — тоже когда-то преступили повеление Создателя, но выглядело это совсем по-другому. На юге, там, где сейчас находится Такнаас, и дальше, в южных землях, жили, в — основном, скотоводы и земледельцы. На севере — те, которые занимались наукой и искали знаний. То есть на севере существовала когда-то довольно сильная цивилизация, разрабатывающая новые технологии. Это они открыли электричество, к слову сказать, и многое другое. Южане пользовались их открытиями, в свою очередь, поставляя на север продукты и сырье. Такой себе бартерный обмен. Центром цивилизации был Город Мудрых — Хаспемил. Сейчас от Хаспемила остались только руины, да и вся цивилизация мудрых погибла. Не осталось ни одного потомка мудрецов.
В том, что случилось, виноваты сами мудрые. Им стало мало тех знаний, которыми они обладали. Они хотели иметь еще больше. На северо-востоке, недалеко от Хаспемила, существует древний Храм Двери, прорубленный в скале Верблюжий Горб. Храм существовал там всегда, со времен создания Суэмы. В этом Храме не поклонялись никому, но там существует таинственная Дверь. По преданиям, Дверь скрывала выход в другие миры. Мудрецы знали, как, впрочем, и остальные жители Суэмы, что эту Дверь открывать нельзя. Она скрывала запрещенные вещи, запрещенные знания. И ее не возможно было открыть просто так, она имела хитрый замок, головоломку, код. Но жажда знаний, желание проникнуть в самую сущность всего были слишком велики. И мудрецам удалось найти способ открыть эту Дверь. Как они его нашли и что это за способ — никто теперь не знает. Никто. Мудрецы сумели сохранить это в тайне, как впрочем, и многое другое. Их тайны исчезли вместе с ними.
Они открыли эту дверь, и через нее в Суэму пришло зло. Фактически они открыли ворота в духовный мир. То, что случилось, мудрецы не могли предугадать. Им это и на ум не приходило. Зло стало изменять их изнутри, изменять их внутреннюю сущность, изменять их дух. Это случилось не только с мудрецами, это коснулось всей Суэмы.
Видишь ли, во многом для Суэмцев существуют другие духовные законы, иные, чем у нас. Мы с рождения носим в себе темные семена, но у нас есть шанс. За нас заплатил Сын Создателя. За нас уплачена цена крови, потому мы можем быть освобождены от власти зла, мы можем быть искуплены. В Суэме верных май-нинос, примирившихся с Отцом-Создателем так и называют — искупленные.
А для суэмцев все по-другому и все гораздо проще. Они не могут делать зло, просто не умеют. В них самих нет ничего темного, страшного или плохого. Они чисты, открыты, искренни и добры. Но если зло вдруг приходит в сердце кого-то из них, то они перерождаются — и тогда уже навсегда. Для них нет пути назад. Именно это и стало происходить после того, как была открыта Дверь.
Те, кто переродился, представляли угрозу для остального общества, потому что способны были только ненавидеть и убивать. Перерожденные не могли больше делать ничего доброго, они изменялись навсегда, необратимо. Их изгоняли из городов и селений. Перерожденных становилось все больше и больше, они объединялись в отряды и полчища, грабили и убивали. Их стали называть «баймы», от слова бай-аамос, проклятие. Баймы не создают ничего своего, не выращивают продуктов, не строят города. Но зато обладают алчностью, жадностью и жестокостью — тем, чего как раз нет суэмцев. И баймы развязали войну, захватывали города, деревни, фермы, грабили и убивали.
Только мудрые убивали всех, кто становился баймом. То есть всех мудрецов, которые перерождались. Никого не отпускали. Они боялись, что к баймам попадут те знания и технологии, которые мудрым удалось открыть. Если бы баймы получили эти знания — Суэма, скорее всего, пала бы перед натиском проклятых. А баймы очень стремились заполучить знания мудрецов. Они двинули на города всю свою мощь. И победили. Но, перед тем, как погибнуть, мудрецам удалось уничтожить почти все свои труды, все научные достижения, всю информацию. Они уничтожили все. Баймам достались только руины их городов. Последние мудрецы погибли в последних схватках за свои города. За свою жажду знаний они заплатили слишком дорого.
Баймы, одержав победу на севере и на северо-западе, двинулись на юг, но здесь они получили хороший отпор. Южане отличаются от северян, может потому, что не так одержимы жаждой познания, а может, потому, что не они открыли эту Проклятую Дверь. Я не могу знать точно. Но южане победили в войне с баймами и отстояли свои земли. Их города и крепости оставались неприступными много-много лет.
Джейк неожиданно замолчал, о чем-то задумавшись, и продолжил лишь спустя несколько минут:
— Война с переменным успехом продолжается до сих пор. Я не буду посвящать тебя в подробности этой войны, а то Сэму придется до вечера кормить своих кроликов. Ты и сама потом все узнаешь. Город Такнаас — это главная южная крепость, пограничный город, сдерживающий наступления баймов. Ты пришла со стороны тех земель, которые уже не принадлежат суэмцам. Мраморный мост находится на пограничной территории. Еще западнее — земли баймов. Такой расклад сохраняется около тысячи лет. Поэтому я и спросил тебя вчера — не встретила ли ты кого-нибудь по дороге. Это — опасные места. Хвала Создателю, что ты повернула в строну Такнааса. Здесь, в Такнаасе, большой гарнизон солдат, крепкие стены, огромный, просто огромный запас продовольствия. Благодаря Такнаасу фермы и деревни на юге от него могут спокойно и безопасно существовать.
Точных сведений про то, как живут баймы, нет, — продолжал Джейк, — говорят, что они строили свои собственные крепости, и это вполне вероятно. Но из суэмцев никто там не бывал. К баймам попадают только те, кто перерождается. Увы, такое бывало и в Такнаасе. Вполне возможно, что у баймов тоже живут май-нинос, переброски из нашего мира не так уж и редки в Суэме. Но я не встречал ни одного май-нинос, из тех, которые живут в землях баймов. Сам я не воин, и не могу им быть по причине своей хромоты. Я — лекарь. Можно сказать, что единственный лекарь в этом городе.
Тут Джейк прервал сам себя, задав вопрос Кей:
— Ну, как ты еще способна воспринимать информацию? Все понятно, дальше рассказывать?
Кей покачала головой, высоко подняв брови:
— Невероятная история. Никогда бы в это не поверила, если бы об этом мне рассказал кто-то в моем старом мире.
— Но я надеюсь, что мне ты веришь?
— Пытаюсь, — улыбнулась Кей, — хотя мне трудно разобраться со всеми этими перерождениями и открытыми дверями.
Джейк кивнул головой и согласился с ней:
— Да, это не так просто. Но понять можно. Со временем ты разберешься.
— Видишь ли, — продолжал Джейк, — Мы отличаемся от них тем, что у нас есть выбор. У них нет. Им не нужны десять заповедей, потому что закон Создателя у них в сердце. Но с тех пор, как была открыта Дверь в подземелье Верблюжьего Горба, зло распространяется в этой прекрасной стране и проникает в сердца людей. Перерожденный человек уже никогда не станет прежним. Никогда не сможет любить, жалеть, прощать. Не сможет сделать ничего доброго. Только зло и ненависть. И жажда войны. Перерожденный человек уже не суэмец, он — байм. И баймы очень опасны, Кей, они не испытывают ни раскаяния, ни жалости. В их сердце нет ничего доброго.
Кей прервала его вопросом:
— А ты уверен, что таким, как мы… Я забыла слово…
— Май-нинос, — подсказал Джейк.
— Ты уверен, что май-нинос не грозит такое перерождение?
— Мы другие. Мы с другого мира. У нас все по-другому.
Кей кивнула:
— Ладно, я, вроде бы, поняла.
— Ты веришь в Бога, Кей?
Девушка рассеяно повела плечами:
— Я как-то не думала никогда об этом. Может быть.
— Ну, я думаю, у тебя будет время задуматься. Во всяком случае, у таких, как мы, есть шанс примирится с Отцом. Создатель — Отец всего живущего и в этом мире, и в нашем.
Кей спросила:
— Почему тогда у них по-другому?
— На этот вопрос у меня нет ответа. У них по-другому. Таково устройство их мира, такова их реальность. Это — просто другой, отличный от нашего, параллельный нашему, мир. Нам остается только принимать все так, как есть.
Джейк вздохнул и предложил:
— Может, хочешь кофе?
Кей отрицательно покачала головой.
— Тогда чай?
— Спасибо, но я действительно ничего не хочу. Завтрак-то был совсем недавно.
— А я, пожалуй, выпью чашечку кофе и пожую чего-нибудь. Что-то Мит-Итен наверняка для меня оставила.
Он стал возиться с плитой, раздувая угли. Кей заметила, что ему трудно удерживать равновесие, сидя на корточках перед открытой дверцей плиты, и встав, она наполнила водой чайник достала из шкафчика с посудой чашку и мелкую тарелочку. Кей видела, что пирожки и печенье Мит-Итен сложила на подносе и, накрыв чистым полотенцем, поставила в буфет. Поэтому, ей не составило труда накрыть Джейку на стол. Тот, глянув на нее, улыбнулся:
— Ты молодец, быстро освоилась.
— Это не трудно, — пожала плечом Кей, — И все-таки, Джейк, ты уверен, что отсюда нет пути обратно?
— Уверен, или можно сказать, что почти уверен. Ты ведь никогда прежде не слышала о параллельном мире, так? И слово «Суэма» для тебя совершенно ново. Это потому что ни один суэмец не попадал в наш мир, и никто из май-нинос не возвращался из Суэмы обратно. У суэмцев нет даже точных сведений о том, где находятся так называемые «ворота». А их может быть довольно много. Я попал в Суэму другим путем, другими воротами, но я, так же, как и ты, не знаю, как они срабатывают. И, скорее всего, я думаю, для суэмцев ворота не являются проходом, для них нет пути в наш мир. Такова воля Бога для них. Ведь все происходит не случайно, за всеми событиями стоит Создатель, все происходит по Его воле. Поэтому, раз ты сюда попала, значит, Суэма — твоя судьба.
Джейк внимательно посмотрел ей в глаза и продолжил:
— Я попал в Суэму из трущоб Лос-Анжелиса, и обратно не хотел бы вернуться. Моя жизнь там была безнадежной и бестолковой. Я — бывший наркоман, без постоянной работы и постоянного места жительства. В свое время я скитался по притонам, воровал. Ну, жалел себя, кончено, и думал, что не способен сам заработать на жизнь. Так что, в прошлой жизни мне нечем гордится. В Суэме все для меня изменилось, я сам изменился благодаря Создателю.
Кей, молча, слушала его, хотя ей казалось немного странным, что Джейк так много говорит о Боге. Ну, конечно, людям необходимо во что-то верить, но вера ей представлялась всегда чем-то вроде религиозных обрядов и обязанностей. Кому-то это нравится, кому-то нет, но вообщем-то это ведь не очень серьезно. А Джейк, наоборот, говорил о Создателе твердо и уверенно. Ну, ладно, подумала Кей, может она чего-то не понимает в религии.
А Джейк продолжал рассказывать. Он сидел напротив плиты, на низкой скамеечке, вытянув ноги в серо-зеленых брюках из грубой материи и, наблюдая за стоявшим на плите чайником, говорил:
— Здесь, в Суэме, я встретил Ника Пирсена. Это — особенный человек. Он — пророк. Это значит, что Создатель открывает ему Свою волю. Так бывает и в нашем мире. Но в Суэме к пророчествам гораздо больше прислушиваются, чем у нас. Ник тоже май-нинос. Он попал в Суэму вместе со своей женой и живет здесь уже давно. Нику удалось найти кое-какие книги мудрецов. Это — очень ценная находка. В-основном, конечно, в них содержались сведения касательно врачевания и лекарственных трав. Но было немало описаний северных земель и старых городов. Тех городов, что исчезли с лица земли после войны с баймами.
Встреча с Ником Пирсеном была решающей в моей жизни. Этот человек подобрал меня и заботился обо мне, как о родном сыне. До переброски в Суэму он жил в Англии, у него была своя собственная клиника. Дело в том, что Ник Пирсен — талантливый хирург. Знаешь, о некоторых людях говорят: «у него дар от Бога». Ник именно такой человек. У него действительно дар от Отца, я бы даже сказал, что у него много даров. Ник помог мне освободиться от наркозависимости, и научил меня разбираться в лекарственных травах. Я какое-то время работал с ним, как лекарь, учился всему тому, что знает он. Можно даже сказать, что я получил медицинское образование. Потом так получилось, что я поселился в Такнаасе.