- Усаги, я не идиот...
- Если ты не идиот, тогда включай свои мозги и думай, прежде чем что-то делать. Пока.
Акихико нажал кнопку отбоя и снова погрузился в раздумья. Впрочем, продлились они недолго. Писатель резко поднялся с дивана и, будто решив для себя что-то, снова открыл телефонную книгу.
- Камидзё? Привет! Ты предлагал мне вакансию у вас на кафедре, место еще свободно? Я бы хотел пройти собеседование.
====== Глава 13 ======
Мисаки никогда раньше не бывал на рок-концертах, да и вообще с посещением клубов у него были объективные затруднения, поэтому выступление группы “Bad Luck” в легендарном зале “Zepp Tokyo” стало для него своего рода открытием. Приятным, и даже ошеломляющим. Хиро переживал не зря, начало концерта действительно сильно отложили, но причину держали в секрете от публики. Мисаки догадывался, что все дело в солисте коллектива Шиндо Шуичи и его личных проблемах, и волновался за Хиро. После длительной задержки разогревать зал вышел сам Сакума Рюичи – уж его-то знал даже Мисаки, совершенно далекий от музыкальных течений. В команде с клавишницей “Nittle Grasper” и музыкантами из “Bad Luck” он уже начал исполнять один из своих бессмертных хитов, когда на сцену в буквальном смысле слова свалился этот бешеный мальчишка с растрепанными волосами цвета “фуксия”, в лётном костюме и с парашютом за спиной. Когда эта “бомба”, проломив крышу, провалилась прямиком под сцену, зрители и даже музыканты – все как один непроизвольно подняли глаза вверх, чтобы через зияющую в потолке дыру разглядеть во мраке ночного неба тот бомбардировщик, который её отправил сюда с такой ювелирной точностью. Через секунду взгляды снова оказались прикованными к сцене, где розововолосый мальчишка уже стоял с микрофоном в руке. Зал взорвался бурными апплодисментами, а Шиндо Шуичи уже составлял дуэт Сакума Рюичи, и этот бонус сполна вознаградил толпу фанатов за долгое ожидание. Нужно ли говорить, что и весь концерт пролетел на одном дыхании. “Nittle Grasper” еще не один раз вышли поддержать молодую команду, но ребята и сами выступали как никогда в жизни.
- Послушай, Хиро, вы такие молодцы! Ты так играл! Неужели ты сам сочинил всю музыку?!
- Ну да... А Шу-тян сочинил слова. А Фуджисаки – настоящий мастер аранжировки, – засмущался гитарист.
- А Шуичи! Он просто сиял! Это невероятно!
Хиро радостно рассмеялся:
- Ты тоже заметил? Кажется, он все-таки нашел своего Юки. Боюсь, Кей-сан ему в этом сильно помог. Он же поспособствовал его эффектному «приземлению».
- Значит, у Шуичи и Юки все хорошо теперь?
- Выходит, так. Шуичи готов на все, лишь бы быть с Юки... Завидую его упорству.
- Кстати об упорстве, – хитро подмигнул Мисаки, – ты видел, как на тебя смотрела Аяка-тян?
- Шутишь? Мне со сцены ничего не видно, прожектора слепят, к тому же я так волновался... Ты видел ее?
- Еще бы, конечно, видел! Ты же нам места в вип-зоне обеспечил! Мне кажется, она переживала не меньше твоего. Ты не мог не покорить ее!
- Хм... Я мог бы и не покорить ее. Мне кажется, я буду ревновать ее вечно!
- Но после концерта вы увиделись?
- О, да! Ты сам видел, во сколько я вернулся. Мы, кажется, обошли весь город!
- И всё? – с деланым безразличием протянул Мисаки.
- Конечно, нет! Мы целовались под каждым фонарем!
- А да-а-льше?
- Хару, ты меня смущаешь, честное слово! Потом я проводил ее до гостиницы.
- И-и?
- Мисаки! Прекрати! Ничего такого не было!
- Ты обещал не звать меня так!
- Это моя маленькая месть за твои неуместные намеки!
- Такие уж неуместные? Только не говори, что тебе не хочется ничего… такого!
- Само собой, хочется, – Хиро не терял терпения, весь его вид демонстрировал, что он объясняет прописные истины. – Но всему свое время! Секс – не главное. Главное – чувства! Я столько времени добивался её, так неужели не смогу дождаться её решения?
- Ты романтик, Хиро... Но откуда ты черпаешь свое... хм... терпение? – Мисаки в последнее время совершенно очевидно волновал этот нескромный вопрос, решать который в последние три года ему в принципе не приходилось.
- Я, знаешь ли, много работаю, парень. И друзей нянчу сопливых. Мне даже на поцелуи под фонарями сил не всегда хватало бы, живи Аяка где-нибудь поближе.
- А ты думаешь, дожидаться согласия – это действительно важно?
- Ну да... Ты так не считаешь?
- Наверное. Просто у меня все случилось несколько иначе...
- Против твоей воли? Он что, изнасиловал тебя?! – изумлению гитариста не было предела. – И после этого принудил жить с ним?!
- Ммм... – Мисаки замялся. – Иногда у меня самого складывается такое впечатление. Но вроде бы это не совсем... так...
- Послушай, если это правда, ты правильно сделал, что сбежал. Только нужно было уходить сразу же!
- Хиро, послушай. Все немного сложнее. Я не думаю, что он на самом деле совершал надо мной... эм... сексуальное насилие. Скорее, принуждение.
- Не вижу разницы, если честно.
- Разница в том, что его инициатива всегда подавляла мою волю. Я никогда изначально не был согласен на... контакт, и его это мало кого волновало. Он просто делал то, что считал нужным.
- И-и?..
- В итоге я всегда оставался доволен.
Мисаки покраснел до ушей, а Накано расхохотался в голос. Когда эмоции улеглись, гитарист принялся подводить итог:
- Если коротко, Хару, ты каждый раз ломался, как девчонка! Я не могу не смеяться, извини! Ха-ха-ха! Тебе не нравится, что он принуждал тебя получать удовольствие от секса! Охренеть можно!
- Хиро... – Мисаки чувствовал, что на глазах закипают слёзы – то ли от гнева, то ли от стыда!
- Ну прости, прости, я зря веселюсь. Если тебя это беспокоит, значит проблема на самом деле есть.
Мисаки молча отвернулся, давясь своими не к месту навернувшимися слезами. Хиро не чувствовал себя мастером на разговоры интимного свойства, и не сразу понял, что перегнул палку. Он неуверенно положил руку на плечи друга и легко прижал к себе.
- Ты же не плачешь, Мисаки? – но Мисаки уже плакал. – Эй! Ты что?!
Накано понял, что уговоры не помогают. Гитарист резко повернулся лицом к Мисаки, перемещая свою руку ему на затылок и прильнул губами к его дрожащим, мокрым и соленым от слёз губам глубоким поцелуем. Замешательство длилось всего несколько секунд, Мисаки не сопротивлялся, но и не отвечал на ласку. Но стоило включиться разуму, как Хиро заработал такой сильный толчок в грудь, что с грохотом повалился на пол.
- Ты что творишь?! – прошипел парень, в ужасе вытирая слёзы ладонью.
- Ха-ха-ха! Зато ты теперь не плачешь! – немного нервно рассмеялся Накано, поднимаясь с пола. – Ты меня чуть не угробил! Твой парень терпел это три долгих года безо всякой надежды на взаимность?!
- Ты что творишь, Хиро?! – переспросил Мисаки. – Какого черта ты ко мне целоваться полез?! Аяка больше не нужна?!
- Не кипятись, Хару! Я не собираюсь изменять Аяке, и надеюсь, наша маленькая тайна останется между нами. Это я серьёзно. Сейчас объясню, что творю. Во-первых, я, как и любой нормальный представитель мужского пола, с трудом переношу любые слёзы. Тебя необходимо было остановить. Хоть даже таким извращенским способом. У меня получилось, уже хорошо. Во-вторых... мне стало интересно, как на самом деле все у вас происходило с этим парнем. Точно так же, как и со мной? Скажи!
- Ты знаешь... Я не рассказывал, но наш первый поцелуй так и случился. Он поцеловал меня безо всякого предупреждения, когда я нечаянно расплакался перед ним. Это помогло, я перестал плакать. Как и сейчас.
- А остальное? Ты чувствовал то же самое к нему, отталкивал его так же? Настолько неприятно?
- Нет, Хиро. Я не оттолкнул его тогда. И было все намного лучше...
- Я настолько плохо целуюсь? – удивленно приподнятая бровь.
- Да нет же. Просто ты – не он...
“...Ты чужой”, – хотелось добавить Мисаки. Он повалился на кровать и отвернулся лицом к стене. “Все действительно происходило не так... Ни разу я не отталкивал его так яростно, я даже не подозревал, что могу быть настолько сильным, если захочу. Все ласки Акихико казались мне неизбежными и оттого нежеланными. Но на самом деле, выходит, я ни разу не сопротивлялся ему по-настоящему? Хиро открыл мне правду, Акихико другой... Он мой, мой, мой Усаги-сан. Он ласковый, он нежный, он всё понимает! Он всё знает про меня... Он мне ... родной”, – парень не заметил, как слёзы снова потекли по его лицу. Но тут он вспомнил кое-что важное:
- Хиро... – решился он позвать друга. – Хиро!
- Ммм?
- Ты ведь это не взаправду? Ты ведь пошутил? Я про поцелуй.
- Конечно, Хару. Не бери в голову. Я отношусь к подобным вещам достаточно просто. Но люблю только Аяку, и никогда ей не изменю.
- Спасибо...
- На самом деле, я очень старался произвести на тебя впечатление!
Мисаки уже не мог сдержать улыбку.
- Ну у тебя и самомнение!
- А то! Я же классный! – теперь уже хохотали оба. – Я все-таки уточню для себя. Что ты решил? Твой парень лучше целуется?
- Лучше, Хиро, намного лучше...
====== Глава 14 ======
Учебный год в Мицухаши начался уже несколько недель назад, а место доцента на кафедре современной японской литературы все еще пустовало. Замещать отсутствующего преподавателя приходилось и без того перегруженному демону-Камидзё. Студенты не пылали энтузиазмом посещать занятия в самое немыслимое время суток – по будням с шести утра или после восьми вечера, и хорошо, если не то и другое одновременно, по субботам и воскресеньям, когда вся нормальная молодежь отдыхает, развлекается, ходит на подработки или занимается самоподготовкой. А сам Хироки выбивался из последних сил, ведь лекционный курс и практические занятия были ему незнакомы, к ним приходилось готовиться ночи напролет – читать дополнительные материалы, разбираться в заданиях для семинаров, подготавливать контрольные работы. И не видно было этому ни конца, ни края, потому что достойных кандидатов на замену так и не нарисовалось. Усами Акихико, действительно, был бы просто манной небесной на голову изможденного Камидзё. Поэтому стоило только услышать о намерении друга пройти собеседование, как Хироки непривычно-нахальным образом свалил своих студентов на профессора Мияги, подхватил стопку учебных планов и вприпрыжку помчался к писателю. Таким образом, он стоял на пороге квартиры Усами уже через полчаса. Стоял, ошеломлённо разглядывал друга, открывшего дверь, но сделать шаг вперед и войти внутрь не решался. Сказать, что вид Акихико был ужасающим – не сказать ничего. Прическа встрепанная, лицо с трехдневной щетиной, явно несвежая рубашка неаккуратно торчит из-за пояса, коленки на брюках вытянуты... Ни тебе галстука, ни жилета... Зато сигарета на месте. Квартира тоже оказалась в не лучшем состоянии. Клубы пыли, какие-то огрызки, обрывки, пепел, крошки усеивали пол, особенно рядом с диваном и обеденным столом. Горы немытой посуды, забитой окурками и даже не составленной в раковину. Цветы пожухли, на дне аквариума плескалась зелёная муть, обивка дивана сплошь прожжена сигаретами. И ни одного медведя. Ни единого – нигде.
Камидзё решительным шагом проследовал прямо к окну и распахнул его настежь, не дожидаясь разрешения хозяина.
- Не закрывай дверь, нужен сквозняк! Что ты здесь устроил?!
- Да ничего... Я здесь живу.
- Ты и раньше жил здесь, но был похож на человека, а квартира была похоже на человеческое жильё.
- Раньше... раньше здесь жил не только я.
- Хм... это многое объясняет. Но еще раньше здесь жил только ты.
- Еще раньше я был другим человеком.
- Ну да, а еще тебя навещала уборщица, а ты сам питался в ресторанах и по-крайней мере не пачкал посуду. И, повторюсь, ты был похож на Homo Sapiens.
- Так и было. Но сейчас у меня нет желания посещать рестораны. Возможно именно из-за того, что я покинул отряд Homo Sapiens.
- Печально. Но если ты всерьез решил работать в университете, тебе придется снова им стать. Отправляйся в душ, немедленно! И найди у себя в гардеробе приличную одежду!
Акихико без лишних возражений затушил очередной бычок о край заскорузлой тарелки, и проследовал в ванную комнату. Камидзё, подобрав у раковины некое подобие губки, расчистил на столе место для своих документов и, брезгливо морщась, принялся вытряхивать в переполненное мусором, протухшее мусорное ведро содержимое расставленных всюду тарелок, чашек и блюдец. Ему пришлось загрузить не один мусорный пакет, пока, наконец, более-менее очищенную посуду можно было ставить в посудомоечную машину. Жаль, места в ней все равно не хватило, чтобы отмыть сразу всё.
Акихико вернулся из ванной немного посвежевший. Чистые костюмы в шкафу на удивление еще не перевелись, и выглядел писатель не в пример презентабельнее, но прежнего лоска в облике по-прежнему не наблюдалось. Лицо его оставалось угрюмым – ни намека на блеск в глазах, ни тени улыбки.
- Тебе нужно снова нанять домработницу, если убирать стало... некому.
- Да ни за что! Чтобы по моему дому шлялась какая-то чужая личность?! – во
- Целых три года шлялась – и было ничего, а теперь вдруг...
- Камидзё! Не ёрничай, хватит уже!
- Тогда рассказывай.
И Акихико рассказал. Рассказал всё, без утайки. Так откровенно, как только и мог рассказать своему другу детства. Он выложил все свои самые тяжелые сомнения, даже разговор с отцом. Хироки слушал, не перебивая. Так внимательно, как только и мог слушать человека, которого некогда любил до самозабвения.
- Что скажешь, Камидзё?
- Да что сказать? Всё уже случилось, каждый из вас сделал свой ход, каждый принял своё решение. Мне ли вас судить? Теперь остаётся ждать, что предложит вам сама жизнь. Если быть совсем откровенным, я думаю твой батюшка не был так уж сильно неправ. Действительность такова, какой он её описал. Возможно, он был излишне циничен. Ты мечешься сейчас, но ты метался бы даже если твой мальчишка никуда бы не сбежал. Как ни крути, Усами-сан заложил под ваши отношения бомбу, которая рано или поздно должна была рвануть. Может, не так плохо, что она рванула сразу же. Иначе этот яд разъел бы ваши отношения и отравил чувства. Вы бы мучили друг друга годами и расстались в конце концов, оставив между собой пропасть горечи и сожалений. Теперь я даже поверю, что Мисаки не так уж глуп, если ему хватит духу не возвращаться сейчас!
- Хироки! Не смей так!..
- Ключевое слово – “сейчас”. Сейчас у тебя, по-крайней мере, есть надежда. Ты правильно сделал, что решил найти работу. Бездействие уничтожает, когда внутри царит хаос. Уж я-то знаю, поверь.
- Я верю. Я знаю, что пришлось пережить тебе, Хироки. Я никогда не говорил, но теперь я понимаю, насколько виноват перед тобой.
- Ну уж нет, Акихико! Прекрати посыпать голову пеплом! Не буду скрывать, то был тяжелый период в моей жизни – когда я был болен... тобой. Но он прошел. Сейчас у меня есть кое-что очень ценное. Боюсь, я никогда не узнал бы Новаки, если бы моя жизнь сложилась иначе. Значит все было не зря.
- И ты думаешь, все что происходит со мной, тоже не зря?
- Давай будем считать, что это шанс. Все равно, я уже говорил, ничего больше не остаётся. Ты же не побежишь прыгать с моста?
- Пока нет...
- Ну вот и славно! – Камидзё улыбнулся, его строгое лицо озарилось неожиданным светом, в тёплых, ореховых глазах засветился ласковый огонёк. – Ты справишься! Я верю в тебя. Теперь встряхнись, давай займёмся бумагами, да в темпе, потому что мне скоро на занятия возвращаться, а я еще хотел купить тебе робот-пылесос.
- Что ты хотел мне купить?!
- Робот-пылесос. Ты же не хочешь обеспечить триумф твоему батюшке, когда тот, завалившись однажды в гости, обнаружит тебя в окружении этой свалки?!
- Аргумент! Тогда мне нужно два робота-пылесоса, я не собираюсь таскать эту адскую машину с этажа на этаж.
На следующий же день Усами Акихико отправился к заведующему кафедрой современной литературы университета Мицухаши, легко прошел собеседование и без лишних проволочек был принят на работу. Ещё через день он получил своё расписание и приступил к занятиям. Понятное дело, что на первых порах Камидзё пришлось уделить порядочное количество времени, чтобы ввести Великого и Божественного Акихико в курс всех дел, но тот втягивался быстро и с видимым энтузиазмом принялся разрабатывать дальнейшие лекции, осваивать основы педагогики, оформлять тонны документов, которые всегда сопровождают любой мало-мальски важный процесс в государственном учреждении. Что и говорить, с появлением Акихико, жизнь демона-Камидзё заиграла яркими красками, домой он теперь приходил вовремя и без вороха дополнительной работы. Он мог спокойно высыпаться и посвящать внезапно образовавшееся личное время своему возлюбленному Новаки. Всё благодаря тому, что новоиспеченный доцент Усами-сенсей с неутомимым усердием забирал себе практически любую возможную нагрузку. Он работал, работал... Днем – со студентами и коллегами, вечерами – с контрольными и бумагами, ночами... ночами он тоже готовился к занятиям, которые действительно увлекли его.