Но Йойки посмотрел господину Отто в глаза и сказал твёрдо:
- Нет. Я так не могу. Я должен знать. Просто должен.
Господин Отто вздохнул. А потом вдруг улыбнулся. Он сказал:
- Когда-то я был совсем как ты. Надо же… - он покачал головой и словно отключился на миг, взгляд его застыл, а руки замерли. Но потом он вздрогнул и часто заморгал. – Хорошо. Ты ведь всё равно будешь искать, не так ли? Что бы я ни ответил тебе, ты всё равно не остановишься?
- Нет, я не отступлю. Я имею право знать, почему всё так.
- Да, Йойки, ты прав. Ты действительно имеешь право. И я постараюсь помочь вам. Расскажу вам всё, что знаю, всё, что мне удалось узнать за всю мою жизнь, чтобы облегчить вам поиски. Надеюсь, вы сможете продвинуться дальше меня.
Господин Отто ненадолго замолчал. Его взгляд казался затуманенным, когда он смотрел на склоняющееся к горизонту солнце за оконным стеклом.
А потом он начал говорить.
*
Рассказ господина Отто
Когда я впервые по-настоящему задумался, что такое Стена, зачем она и кто построил её, мне было около тринадцати лет, так же, как и вам сейчас.
Мне казалось тогда, что взрослые что-то знают, обязательно знают, но скрывают это от меня и ото всех детей. Но я рос, сам становился взрослым и постепенно понимал, что ничего от нас не скрывали. Просто взрослые и сами ничего не знали. Ну, или знали очень мало.
В какой-то период своей жизни я перестал задаваться этими вопросами и решил, что буду просто жить. Что мне всё равно не удастся ничего узнать.
Но потом я встретил Нимиру.
Вы наверняка уже слышали о ней. У нас здесь слухи распространяются быстро, несмотря на то, что каждый ни за что не признает себя сплетником, и все уверены в собственной непогрешимости.
Мне не хочется вспоминать Нимиру, потому что слишком много лет у меня ушло на то, чтобы забыть её. Поэтому скажу кратко: мы с Нимиру поженились, нам было по двадцать два года, и вскоре выяснилось, что Нимиру ждет ребенка.
Мне казалось тогда, что я самый счастливый молодой иенок в мире, что Кто-то там наверху очень любит меня, потому что у меня было всё, о чем только можно мечтать – любимое занятие, любимая жена, замечательный дом, перспективы, а теперь ещё и ребенок – естественное продолжение моего рода.
Но Нимиру, как только узнала о своей беременности, очень сильно переменилась. Она начала говорить странные вещи, которые казались мне тогда совершенно немыслимыми.
Она говорила, что не хочет отдавать своего ребёнка на воспитание Кане. Что хочет сама воспитывать нашего сына или дочку.
Она почти перестала есть, и я всерьез опасался за её здоровье и здоровье нашего ребенка. Нимиру чахла на глазах, подолгу уходила куда-то, постоянно делала какие-то записи в своём дневнике, что-то шептала себе под нос, а по ночам кричала во сне, что никому не отдаст своего ребёнка.
Мы отдалялись друг от друга. Нимиру не доверяла мне, а я знал, что она что-то задумала, и однажды, когда её не было дома, я просто взял и прочитал её дневник.
И тогда я узнал, что она собирается пересечь Стену и покинуть наш мир. Потому что в мире людей никто не посмеет забрать у неё ребёнка, потому что у людей есть право выбора, которого лишены мы. Наша система мироустройства считается совершенной, и потому всё давно решено за нас, мы должны лишь подчиняться, потому что так будет лучше для нас.
В человеческом же мире всё иначе – пусть он несовершенен, но там люди вольны сами решать, что им делать. И Нимиру была уверена, что духовное развитие людей намного более высокое, чем наше, ведь они сами воспитывают собственных детей и не отдают их неизвестно кому, сами решают, что для них лучше. И что лучше жить в таком несовершенном, но неравнодушном мире, чем в совершенном, но безучастном к собственным детям, нашем мире.
Тогда я впервые задумался, что возможно она права. Что возможно, это в нашем мире что-то не так. И что каждая мать имеет право воспитывать собственного ребёнка и отдавать ему свою любовь.
Я понял, что не имею право её держать. И если она найдёт способ преодолеть Стену, мне придется отпустить её. Потому что нашего ребёнка она любит больше, чем меня. И в этом нет ничего странного. Так и должно быть.
В конце концов, Нимиру нашла способ пересечь Стену. Просто однажды она не вернулась домой. А в нашем мире, как известно, никто не пропадает. И если такое случается, значит, этот кто-то покинул наш мир и оказался на Той стороне.
У меня остался её дневник со всеми исследованиями и наблюдениями, которые она вела на протяжении тех месяцев, что была одержима идеей уйти.
В то время я готов был последовать за ней, мне хотелось найти её, я готов был даже жить в человеческом мире, который до той поры пугал меня и казался жестоким и враждебным. Но в дневнике Нимиру не было никаких зацепок. Я так и не узнал, как ей удалось уйти.
Я продолжил её исследования, и мне удалось узнать кое-что.
Я знаю точно, что пересечь Стену можно. Но вернуться назад нельзя. Эта дорога в один конец.
Нимиру удалось выяснить, что до существования Стены был единый мир. Люди и иенки на самом деле жили все вместе и даже не знали, что кто-то из них «люди», а кто-то «иенки». Все эти названия появились много позже.
Сначала появилась раса людей. Но потом она каким-то образом видоизменилась, и люди стали замечать, что чем-то отличаются друг от друга. Стали появляться люди более совершенные, более развитые умственно и духовно, более талантливые, мудрые, обладающие большей чувствительностью и подчас наделенные сверхспособностями.
Их стали называть иенками, что означает «иные, не такие, как мы». Те люди, что были поумнее, старались держаться поближе к иенкам, потому что видели в них источник мудрости. Глупые и жестокие люди, наоборот, объединялись против иных.
Считается, что первоначальным замыслом Высших сил было объединение людей и более совершенных существ, чтобы те помогали людям развиваться, совершенствоваться и достигать уровня иенков.
Иенки должны были вести людей за собой. Но так не получилось.
И поэтому пришлось разделить людей и иенков. Неизвестно, кто воздвиг Стену. Возможно люди, возможно иенки, чтобы защититься от людей, а возможно Кто-то ещё.
И люди, и иенки были лишены памяти о том, что когда-то жили вместе. И теперь дети людей отдаются на воспитание в мир иенков до четырнадцати лет. Потому что считается, что именно до этого возраста в человека закладываются основы, определяющие его будущую жизнь. Люди осознают мудрость иенков и считают, что их детям куда лучше будет в нашем совершенном мире, где их научат добру. После возвращения домой человеческий ребенок и его родители забывают о годах разлуки, и все уверены, что ребенок все четырнадцать лет прожил вместе с ними.
Но не все родители соглашаются отдавать своих детей на четырнадцать лет неизвестно кому. Конечно, их никто не заставляет. Это их выбор – воспитывать собственных детей. Но считается, что из таких детей вырастают неблагополучные, асоциальные элементы, несовершенные, наделенные множеством отрицательных качеств. К тому же не все родители достаточно ответственны, чтобы должным образом позаботиться о детях.
Поэтому мудрые родители, которые сами выросли в мире иенков, отдают туда и своих детей.
С тех пор миры людей и иенков пересекаются только так – через воспитание детей. Взрослые иенки и взрослые люди лишены возможности встретиться.
Долгое время я был против такого порядка. Но с годами начал думать, что возможно, это и к лучшему.
Возможно, мы и сами не знаем, как для нас будет лучше. Никто не знает, чего хочет на самом деле.
*
Когда господин Отто замолчал, солнце уже село. В кабинете рисования было темно.
Юка смотрела в окно.
Она думала: «Если иенки такие мудрые и совершенные, то почему олени предпочли жить с людьми?».
*
Суико – это печёные из ароматного теста фигурки животных, птиц, цветов, с начинкой из фруктового крема. Больше всего Юка любила суико в форме крупных вишен с вишнёвым кремом.
В то воскресенье они взяли целый пакет вишнёвых суико.
Тихаро тоже была с ними. Она всё время сидела у Юки на плече, вспорхнув всего пару раз и тут же вернувшись на своё место. Юка и Йойки кормили её вишнёвыми суико, и птица съела почти все. Пришлось купить ещё, только на этот раз они выбрали суико в форме плодов майнисового дерева и с разочарованием обнаружили, что у кремовой начинки совсем не майнисовый вкус.
- Это и не удивительно, - сказал Йойки. – Ведь майнисовое дерево приносит плоды раз в сто лет, и кондитеры, наверняка, даже не знают их вкус.
- Верно. Их вкус мало кто знает. Кроме нас, - улыбнулась Юка. – Но всё равно вкусно.
- Ага, очень.
Они сидели на лавочке в тени дерева и ждали, когда придут пускатели змеев. Это было любимое развлечение молодёжи, и в парке часто собиралось несколько молодых иенков, иногда даже молодые семьи с маленькими детьми, и пускали разноцветных бумажных змеев.
Йойки внимательно наблюдал за играющими детьми и прохожими, а Юка наблюдала за ним, когда думала, что он не видит её. Сегодня Йойки собрал свои тёмные волосы в хвост, но несколько выбившихся прядей свисали на лоб. На тонкой шее, которая оказалась открытой, поблёскивала серебряная цепочка.
Юка любила, когда он собирал волосы. Так он казался ей взрослее и в то же время смущал её. Но Йойки и так взрослее. Лучше бы он был младше меня, думала она иногда.
Заметив, что Юка смотрит на него, он повернулся к ней и спросил:
- Что-нибудь случилось?
Юка помотала головой.
- Н-нет, нет! Я… я просто смотрю на твои уши!
- Уши? – удивился мальчик. – А что не так с моими ушами?
- Ну… Э-э-э… Мне кажется, они у тебя стали оттопыриваться!
Йойки нахмурился и схватился за уши, прикрывая их ладонями.
- Что значит «стали»?
- Ну, значит, что раньше не оттопыривались, а теперь… оттопыриваются! – заявила Юка убеждённо.
Они и сама не знала, зачем говорит это. Конечно, с ушами Йойки всё было в полном порядке. Что-то не в порядке было с Юкой.
Йойки, кажется, надулся.
- Ты какую-то ерунду говоришь! Мои уши такие же, как и раньше! Ты просто не с того ракурса на них смотришь!
- Да… Наверное… - Юка покраснела и отвернулась.
Она думала о том, что было бы с ней и с Йойки, если бы ему не надо было уходить. Были бы у них отношения?
Йойки уже целовал её однажды. Значит ли это, что он относится к ней не только, как к другу?
Интересно, что думает об этом сам Йойки. Конечно, у него такое не спросишь… И Юка с горечью подумала, что раньше могла спросить у него о чём угодно. Так почему же сейчас всё уже не так?
- Юка! Смотри! Они пришли! – воскликнул Йойки и вдруг взял её за руку.
Юка вздрогнула. Вздрогнуло её сердце.
Йойки поднялся, не выпуская её руки, и Юка поднялась вслед за ним. Лёгкий ветер всколыхнул подол её голубого платья с кружевами.
Четверо юношей и три девушки уже запускали бумажных змеев. Но Юка не смотрела на них. Она смотрела на Йойки.
- Тебе понравились змеи? – спросил Йойки вечером, когда провожал её до дома.
- Да, очень понравились, - тихо сказала Юка. Она не сомневалась, что бумажные змеи были очень красивыми, но почему-то не ощущала, что пропустила что-то.
Это было свидание? Юка задавала себе этот вопрос целый день.
Взгляд Йойки стал встревоженным.
- Я тебя чем-то обидел? Ты вдруг стала такая тихая…
Юка покачала головой, улыбнулась.
- Нет, что ты. Просто я все время думаю кое о чём.
- О чём?
Юка посмотрела на носки своих туфель. Она вдруг поймала себя на том, что до сих пор держит в руке пакет с оставшимися суико.
- Сегодня… - она снова посмотрела на Йойки. – У нас с тобой было свидание? – эти слова она произнесла громко и чётко, побоявшись, что Йойки не поймет, и ей придётся повторять, а повторить она точно не сможет.
Она думала, что Йойки смутится от этого вопроса, но он вдруг улыбнулся, и улыбка его словно говорила: «Ах, вон оно что!».
А потом он наклонился, быстро поцеловал её и, задержавшись у самого её уха, шепнул:
- А ты как думаешь, глупая девочка, что это было?
И Юке показалось, что от этих слов в её груди растекается тепло, и стало вдруг так радостно, что она сначала улыбнулась, потом тихонько усмехнулась и обнаружила, что по щекам её текут слезы. Она не понимала, отчего вдруг стала такой счастливой.
- Йойки, обними меня.
И Йойки обнял.
- Я хочу, чтобы у нас было как можно больше таких дней, - сказала Юка. – Чтобы мы не думали ни о чём плохом, ни о чём плохом не говорили, и чтобы просто было весело и хорошо.
- Я тоже, - сказал он. – И я сделаю всё возможное, чтобы у нас было как можно больше таких дней. Обещаю.
- Да. Спасибо, Йойки.
Тихаро описала над ними небольшой круг и попыталась усесться Юке на плечо, но мешался Йойки.
Со смехом они отстранились друг от друга, позволяя птице гиуру занять свое привычное место.
- Она ревнует тебя, - засмеялся Йойки.
- Нет, она просто сердится, что мы не даём ей доесть суико, - смеялась в ответ Юка, встряхнув бумажный пакет. Тихаро тут же заинтересовалась и потянулась к нему клювом.
Юка и Йойки снова расхохотались. Пришлось отдать Тихаро последние суико и кормить её с рук прямо на крыльце.
А когда крошки закончились, и повода задержаться больше не было, они попрощались.
- Пока, Юка! – мальчик помахал ей рукой, спускаясь с крыльца.
- Пока, Йойки. До завтра.
========== Глава 4. Тихая вода. Библиотека. День Рождения ==========
На мосту почему-то всегда было холоднее, чем на земле. И особенно холодно становилось, если стоя на мостике, смотреть на воду.
Почувствовав, что Юка замёрзла, Йойки предложил ей свою рубашку, но она отказалась со словами:
- Не стоит. Мне нормально. И вообще, я надеюсь, что эти обормоты уже скоро придут, и мы больше не будем здесь торчать.
Они ждали Ённи и Мию, чтобы всем вместе пойти в Библиотеку.
Оставалось всего несколько дней до дня рождения Юки. Ей исполнялось тринадцать. А это значит, что Йойки через шесть месяцев исполнится четырнадцать. А это значит, что у них мало времени, чтобы что-то найти.
На самом деле они толком не знали, что собираются найти, и что им потом с этим делать. Но у каждого были свои вопросы. И у Йойки, без сомнения, было их больше всех.
Юка положила локти на деревянные бортики моста и, втянув голову в плечи, посмотрела вниз. На воду. Подумала, что здорово было бы увидеть уток. Но их сегодня не было. Вода казалась застывшей, как зеркальная поверхность.
- Вода такая тихая, - не удержалась Юка. – Даже ряби почти не видно!
Йойки ответил не сразу, и Юка посмотрела на него. Йойки смотрел вниз на воду с каким-то напряжением. А потом сказал:
- Да, вода сегодня спокойная. И я в последнее время часто думаю об этом…
- О чём? О воде?
- Да нет же… Тебе никогда не приходило в голову, что наш мир такой спокойный, тихий? – он сделал упор на слове «наш». Юка подумала, что он боялся обидеть её словами «твой мир».
- Приходило, - кивнула она. – Жизнь здесь спокойная и размеренная. Это даже господин Отто говорил.
Йойки посмотрел на неё. Его губы были чуть поджаты.
- Вот именно. Так и есть, - сказал он. – В этом мире ничего не происходит.
В первый миг Юка слегка растерялась, а потом ощутила укол обиды. За свой мир. Который критикует Йойки.
- А что ты хочешь, чтобы здесь происходило? Убийства, войны, голод, преступления, несправедливость?
- Конечно нет… - он вздохнул, снова посмотрел на тихую водную гладь. – Просто мне кажется… Кажется, что жизнь должна быть… должна быть не такой.