«Боже, какие плечи…», - только и смогла подумать остолбеневшая Софи, прежде чем у неё перехватило дыхание.
А потом случился тот самый неожиданный поворот. Они снова зашли в гримёрку к Софи, и Александр Анатольевич предложил Софи поехать к ним домой.
- Э-э-э… Но уже поздно, - слабо возразила Софи.
- Значит, останешься до завтра! Конечно, у нас не самые роскошные апартаменты, но нам будет приятно твоё присутствие…
Софи и Крис смотрели друг на друга. Казалось, в тот момент языки отнялись у них обеих.
- Переночуешь в комнате Крис, всё веселее, чем в твоей старой квартире!
«О-ё!» - только и подумала Софи.
- В самом деле! – оживилась вдруг Крис. – Поехали к нам, Софи! – в интонациях её голоса читалось превозмогаемое смущение, уловить которое могла только Софи.
«Опасно оставаться на всю ночь в одной комнате с такими плечами… то есть с такой девочкой… Неизвестно, сколько ещё я смогу сопротивляться, если она и дальше будет бросаться на меня с поцелуями!».
Софи ощутила, что дышать она не в состоянии, а на лицо наползает румянец, и что если она срочно что-нибудь не предпримет, её состояние можно будет прочитать по её лицу.
- Отлично! – воскликнула она, возможно, чересчур громко. – Я согласна!
- Ну, вот и замечательно! – просиял Александр Анатольевич.
«Ох, знали бы вы, о чём я думаю, не звали бы меня в гости! – внутренне взвыла Софи. – Вы ведь убьете меня, если узнаете!».
Собиралась Софи, мечтая провалиться сквозь землю и изредка бросая на Крис косые взгляды. Но Крис эта ситуация как будто уже нисколько не смущала, и она улыбалась чему-то своему.
«Я в западне, и нет мне спасения!».
Когда они приехали, Крис приготовила ужин на скорую руку, пока Софи и Александр Анатольевич болтали в зале. За разговором Софи даже на какое-то время отвлеклась от мыслей о том, как глубоко она влипла. Всё-таки очень приятно было снова общаться с учителем, с единственным человеком, который всегда понимал и поддерживал её. Софи почти забыла его смех, чуть хрипловатый и тёплый. Почти забыла своё мятущееся детское желание о том, чтобы он обнял её. Своё желание отпустить себя, перешагнуть официальную дистанцию, открыть настоящие чувства. Софи часто задавалась вопросом: «А было ли когда-нибудь такое желание у него?». Но как бы там ни было, грань никогда так и не была преступлена. Учитель и ученик. Ничего больше.
- Посмотри, Софи, какая умница моя дочка! Она готовит просто пальчики оближешь! – сказал Александр Анатольевич, когда Крис принесла в комнату блюдо с чем-то дымящимся и вкусно пахнущим.
Крис от этих слов ярко вспыхнула, а Софи спохватилась, что нужно помочь накрыть на стол. Ей было одновременно приятно и очень неловко, что вокруг неё столько хлопот. Она привыкла быть одна.
«Когда-то я мечтала стать частью этой семьи. Приходить в этот дом, вот так сидеть за столом. Но почему только сейчас? Почему это случается так поздно?».
23
Комната Крис была просторной. В детстве, во время своих визитов сюда, Софи никогда не заходила в эту комнату. Тогда, до рождения Крис, это была спальня её родителей. После смерти жены Александра Анатольевича комната какое-то время пустовала, а потом стала комнатой повзрослевшей Кристины.
Софи с любопытством оглядывалась. Светло-бежевые шторы и такого же цвета палас. Обои с бледными маленькими цветочками. Уютный ночник. На стене картина с героями какой-то сказки, но Софи не могла вспомнить, какой. Много книг. Книги были везде: на столе, на полках, на полу, на прикроватной тумбочке. Широкая кровать. На кровати Софи задержала взгляд дольше положенного и не сразу сообразила, что Крис что-то говорит ей:
- У меня на потолке звезды.
- Что?
- Звёзды. Фосфорные, - Крис вдруг рассмеялась, наверное, выражению лица Софи. – Увидишь, когда потушим свет. Это очень красиво!
Софи подняла голову и разглядела на потолке едва различимые маленькие и большие звездочки, почти сливающиеся с потолком. Это подняло в душе странное, как будто давно забытое чувство.
- Надеюсь, тебя не смущает, что мы будем спать в одной кровати? – спросила Крис, понизив голос. – Она довольно просторная. Когда-то на ней спали мои родители, а теперь папа спит на диване в зале, а я… здесь.
Софи откашлялась. Возникло дикое желание покурить, но она подавила его.
- А что, меня должно это смущать? – спросила она как будто с вызовом.
- Н-нет… – сразу смутилась сама Крис. – Просто мне пришла в голову одна мысль, и я хочу её проверить… Быть может, если ты поспишь в моей кровати, ты увидишь мои сны? Быть может, тогда ты всё поймешь, а, Софи? Как думаешь, это возможно?
Софи улыбнулась.
- Вообще-то, я плохо сплю по ночам. И снов почти не вижу. Они все какие-то обрывочные и расплывчатые. И на утро я никогда ничего не помню. Но не исключено, что сегодня может случиться чудо!
Крис рассмеялась.
- Главное, чтобы ты в это верила! Сейчас я подыщу тебе ночную рубашку…
- Да не волнуйся так! Мне сойдет и старая футболка!
Крис какое-то время копалась в шкафу с озадаченным видом.
- У нас ведь примерно один размер… – пробормотала она. – Вот только, Софи, ты худее меня. Ты вообще ешь хоть что-нибудь?
- Ну… Вот только что поела, - Софи улыбнулась самой обезоруживающей улыбкой, на какую только была способна. Вообще-то в последние три дня она вполне могла заработать себе голодный обморок, настолько была погружена в работу.
- Попробуй вот это, тебе должно подойти… – Крис протянула ей длинную белую футболку, и, потянувшись за ней, Софи забыла про то, что надо прятать руки. Крис заметила её мозоли. Точнее, после сегодняшнего концерта без пластырей, это были уже не мозоли, а водянистые ранки.
- Господи… Софи… – прошептала Крис, взяв её за запястье. Софи могла бы отдернуть руку и отшутиться, но по неизвестной для себя причине не стала этого делать. – Это из-за того, что ты слишком много играешь, да? У моего папы бывают мозоли, но не такие сильные… Тебе ведь очень больно, Софи?
В голосе Крис было такое неподдельное волнение, такая забота, что Софи снова стало неловко. Она не привыкла, чтобы о ней беспокоились.
- Ничего, всё в порядке… Это пройдёт.
- Я принесу пластырь и вату! Это нельзя так оставлять!
- Крис, прошу тебя…
- Нет, не проси! И только попробуй в ближайшие дни сесть за пианино! Я прослежу за тобой, поняла?
Софи улыбнулась. Она снова чувствовала себя беспомощной, и никогда это ещё не было так приятно.
- Хорошо. Как скажешь.
Пока Крис ходила за дезинфицирующими средствами, Софи переоделась в футболку, а свою одежду повесила на спинку стула.
«Когда я в последний раз ночевала у девушки, которая мне нравилась?». Этого Софи не помнила. И уж точно она не помнила, чтобы хоть одна девушка когда-либо нравилась ей так сильно.
- Как глупо… – с улыбкой прошептала Софи.
Потом вернулась Крис и обрабатывала её мозоли. Они сидели на кровати, и Софи была близка к тому состоянию, когда на всё наплевать, когда хочется сказать: «А будь что будет!», и отпустить, отпустить, наконец, себя. Позволить себе быть свободной. Возможно, такое состояние нашло на неё от выпитого бокала вина, или от невыносимой боли в пальцах, или от близости Крис, или… от всего вместе.
- А знаешь, я сегодня поругалась с братом, - сказала Софи.
- Из-за чего? – Крис приклеила последний пластырь и посмотрела на Софи.
Софи чуть качнула головой.
- Всё дело в том, что он считает меня алчной. Для него я всегда была невыносимой гордячкой. Мы с Сережей слишком разные люди, наверное, в этом все дело. Он хочет, чтобы я бросила карьеру, осела где-нибудь, завела семью. Он не понимает, ради чего все это. Думает, что мне все ещё мало денег… А ведь он не всегда был таким… – Софи вдруг ясно вспомнила Сережу подростком, когда он еще писал свои рассказы, мечтал печататься, и как они подолгу лежали в своей комнате без сна и строили планы в темноте.
«Почему только я воплощаю эти планы? Почему он вдруг откололся от меня? Что пошло не так?».
- Но ведь это не правда! Ты совсем не алчная! – горячо возмутилась Крис, и ее голос прозвучал в тишине комнаты так громко, что Софи вздрогнула. – Как он может так говорить?
Софи улыбнулась. Несмотря ни на что ей было приятно, что Крис вот так защищает её.
- Но ведь ты почти не знаешь меня, Кристи… – Софи произнесла это уменьшительное имя так неожиданно и легко, почти не задумываясь, так, словно уже произносила его раньше много раз. От этого она на секунду растерялась, а потом продолжила: - Как же ты можешь утверждать, алчная я или нет? Может, мне действительно нужны только деньги, и поэтому я до сих пор никак не успокоюсь, а?
- Это не так! – Крис поймала её за запястья и сжала их, не до боли, но сильно. – Я знаю! Знаю о тебе больше, чем ты думаешь, Софи! Не знаю, откуда, ответ на этот вопрос я пока не могу дать, но если угодно, я знаю тебя на интуитивном уровне.
- Ну, хорошо, - Софи снова попробовала улыбнуться, но вышло не очень убедительно. Её привычка переводить серьёзные разговоры в шутку в последнее время не очень удавалась ей. – Тогда, может, расскажешь мне, о чем я думаю сейчас? А то, признаться, я сама немного запуталась в себе.
- Ты действительно хочешь это услышать? Даже если это не понравится тебе?
- Да ладно тебе, говори уже! – Софи хохотнула, но вышло как-то хрипло и нервно, словно застарелый кашель.
- Ладно. Ты, Софи, думаешь о том, что я нравлюсь тебе, но боишься, что я узнаю об этом. А ещё больше боишься, что об этом узнает мой отец. И это тебя мучает.
«Во даёт!», - изумилась про себя Софи. Сердце тут же дрогнуло, на лице расплылись пунцовые пятна, и Софи подпрыгнула на кровати, как испуганная кошка, и даже отшатнулась от Крис.
«Как она это делает?! Так! Успокоиться! Не подавать виду!».
Хотя, Софи прекрасно понимала, что не подавать виду уже не получится. На её лице была написана истинная реакция.
- Д-да брось, Крис! – промямлила она не совсем уверенно. – Я ничего такого и в голове-то не д-держу!
Крис улыбнулась.
- А ты врунишка, Софи! Ладно, не буду тебя больше смущать и лезть в душу. Будем спать?
«Уснешь после такого, как же!».
- Ага… Будем.
Софи забралась под одеяло, и была бы её воля, укрылась бы с головой. Крис легла рядом и потушила ночник, стоящий с её стороны.
- А теперь смотри… Звезды загораются… – прошептала Крис и как-то ухитрилась найти в темноте руку Софи. Софи отдергивать руку не стала, боль почти утихла после перевязки, и прикосновение Крис словно прошило кожу иголочками электричества. Это было так приятно, что Софи закусила губу и подняла голову к потолку.
И она действительно увидела самые настоящие звезды. Большие и совсем крошечные они сияли в темноте, превращая обыкновенный потолок в купол открытого ночного неба. Вздох восхищения сорвался с губ Софи, а все мысли стали вдруг далеки и незначительны. В такие моменты всегда захватывает дух, а по коже бегут мурашки. В такие моменты просто чувствуешь себя маленькой частицей чего-то большего, чего-то высшего и прекрасного.
- О, Кристи… – прошептала Софи. – Это так красиво!
- Да… Их когда-то приклеил сюда папа, - отозвалась Крис, и по голосу чувствовалось, что она улыбается. – Он сделал это, пока я была в школе, а потом сказал, что у него для меня сюрприз, который я увижу, когда потушу вечером свет. Помню, как же мне не терпелось в тот вечер лечь спать! И в каком восторге я была, когда, наконец, их увидела! Сколько раз я мечтала, глядя на эти звезды…
Софи улыбнулась. Почувствовала, что Крис приблизилась к ней и устроила голову на её плече. От неё так приятно пахло, что Софи не могла пошевелиться.
Они просто молчали и смотрели на звезды. И Софи думала, что давно ей не было так спокойно, давно она не ощущала себя такой… какой? Счастливой? Она не знала, ей просто было очень хорошо.
В ту ночь она сама не заметила, как уснула. И не было бессонницы, не было плохих мыслей, не было ничего, что обычно мучило её в одиночестве. Она спала, и ей снилось, как они с Крис гуляют, держась за руки, под ночным звездным небом далекого Стокгольма.
24
Так вышло, что Крис всегда была равнодушной к знаменитостям. Точнее, к их личной жизни. Ещё в школе девушка поражалась глупости одноклассниц, пищащих по смазливым кумирам. И всякий раз, когда они выдавали что-нибудь вроде: «Надо залезть в инет и узнать, есть ли у него девушка! Если есть, я просто умру!», Крис хотелось ответить: «Да какая к черту разница? Можно подумать, что если он свободен, то завтра же приедет и женится на тебе!».
Крис было интересно прежде всего само творчество известного человека, но иногда она любила почитать и творческую биографию, особенно если эта биография по своей увлекательности не уступала приключенческому роману. Она читала толстые биографии Диккенса и сестер Бронте, Достоевского и Толстого, Бальзака и Стендаля. Редко читала что-либо о современных авторах и никогда не заходила в интернет, чтобы узнать что-нибудь о жизни сегодняшних знаменитостей, вообще не связанных с литературой.
Но ведь для каждого когда-нибудь приходит время, когда нарушаются неписаные правила, не так ли?
Такой день настал сегодня и для Крис. Они проснулись рано, и Софи убежала, не позавтракав, на встречу с журналисткой, о которой совсем забыла вчера. «Черт, у меня же сегодня интервью!» - было первое, что она воскликнула, когда проснулась. А для Крис словно неожиданно открылась новая сторона Софи. Крис впервые задумалась, что у Софи есть жизнь, о которой она не имеет ни малейшего представления.
«Не хочу, чтобы это разделяло нас, - подумала она, включая компьютер. – Но и сплетням, если они есть, верить тоже не буду».
По запросу «Логинова София» старый добрый Гугл выдавал приличное количество фотографий и информации. Крис была поражена. Почему-то до этого она никогда не задумывалась о том, что Софи участвует в фотосессиях, дает интервью, да и просто о том, что про нее могут писать статьи.
Первая же открывшаяся статья включала полную творческую биографию, и к ней прилагалась фотография совсем молодой Софи.
- Двадцать лет… – прошептала Крис. – Ей здесь столько же, сколько мне сейчас… Тогда же она ещё училась в консерватории. Должно быть, отец помнит её такой.
Софи была на фотографии как-то по-особенному красива. Затаённой, непопсовой красотой. Крис смотрела на неё и начинала понимать слова отца о том, что многим Софи казалась высокомерной. Пожалуй, к такой девушке подойти было действительно не так-то просто. Она как будто заранее знала, что ты собираешься сказать или сделать. Такое кого угодно будет нервировать. Человек ни для кого не любит быть открытой книгой.
«Сегодня многим знакомо имя восходящей звезды фортепианной музыки Софии Логиновой. Несмотря на молодой возраст, недавняя выпускница консерватории уже является предметом активного обсуждения серьёзных музыкальных критиков современности. Её самобытная музыка завораживает и собирает толпы поклонников, как любителей классической музыки, так и тех, кто раньше никогда подобного не слушал.
Но что же мы знаем о творческой судьбе молодой пианистки и композитора? В чем секрет её возрастающей популярности?
София очень рано осталась без родителей. Ужасная авиакатастрофа унесла их жизни, когда девочке было всего одиннадцать лет. Софи вместе с её тринадцатилетним братом взяла на воспитание их бабушка. Родители девочки пользовались определённой известностью в музыкальных кругах, ходили слухи, что они начинали музыкальную карьеру, но неудачно. С раннего возраста родители приметили способности Софии к музыке и наняли для неё частного учителя – друга семьи и известного пианиста Александра Солнцева. Позднее София будет говорить, что именно этот человек сыграл в её творческой судьбе наиболее значимую роль. «Он научил меня любить музыку и чувствовать душу фортепиано, научил всему, что знал сам и был просто очень добр ко мне. Я всегда буду благодарна ему».
После гибели родителей София продолжала занятия музыкой, а после школы поступила в консерваторию, где её преподавателем опять же был Александр Солнцев, ставший для девушки старшим другом и заменивший родителей.