— Твою ж мать! — Наряд наложницы из гарема какого-нибудь султана, состоящий из двух красных шарфов, едва прикрывающих грудь, и длинной, прозрачной красной юбки, удерживаемой на талии золотым поясом, не оставил абсолютно никакого простора для воображения.
— Хм, ты мне нравишься в красном, котенок.
Она посмотрела огромными глазами в сторону, откуда донесся голос.
Во всем своем полуголом великолепии перед ней стоял Лео. Его белые шаровары были собраны на лодыжках и талии золотыми завязками, а грудь и ноги были голыми. Золотые повязки окружили оба его бицепса. Взгляд светился весельем, смешанным со здоровой дозой похоти.
Он вошел в палатку, двигаясь с грацией пантеры. Любой другой знакомый Руби мужчина поскользнулся бы и упал на шелковые подушки. Лео буквально скользил по ним, это производило впечатление. Ее соски затвердели в ожидании от его хищного выражения лица. Собственнический взгляд блуждал по ее телу.
Руби сглотнула и закусила губу.
— Лео?
— Не бойся, котенок. Помни, я никогда не причиню тебе вреда.
— Что происходит?
— Доверься мне.
— Тотошка, у меня такое чувство, что мы больше не в Небраске, — прошептала Руби.
Лео остановился. Его губы дернулись.
— Тебя похитил лорд Силей Сидхе, и ты ему неправильно цитируешь слова Волшебника из страны Оз? Думаю, я могу оскорбиться.
Руби моргнула, ее безудержное чувство юмора вновь угрожало попасть в беду.
— Во-первых, «Силей» — это такая фирма по производству матрасов…
— Ты можешь полежать на мне в любое время.
— Во-вторых, ты уж точно не Ситх.
— Сидхе. Это произносится «Сид-хе».
— Угу. И, лорд? В это я верю. Черт возьми, ты абсолютный Король Чепухи.
Лео вздохнул и ущипнул себя за переносицу.
— Это не совсем то, чего я ожидал.
Руби могла практически чувствовать, как над головой вспыхнула лампочка. Она осторожно села.
— Лорд Силей Сидхе.
Лео насторожено посмотрел на нее и кивнул.
— Ты эльф?
Лео нахмурился.
— Сидхе.
— Как Леголас?
— Руби!
— О! Галадриэль! Ты тоже можешь сделать пруд светящимся?
Лео плюхнулся на подушки рядом с ней, его дыхание было прерывистым от вырвавшегося смеха.
— Нет, Фродо, я не могу.
— Эй! — Она фыркнула. — Я, по крайней мере, должна быть Арвен. Черт, я хочу быть Эовин. — Она царственно махнула рукой. — Ты можешь быть Гимли.
Она беспомощно захихикала. Лео перевернул и потянул ее под себя, одна темная бровь упрямо поднялась.
— Руби, я действительно лорд Силей Сидхе.
Она хохотала так сильно, что не могла ответить. Он вздохнул и убрал волосы со лба за уши, позволяя суженным кончикам показаться наружу.
— Руби, на мне сейчас нет никакой маскировки. Посмотри на меня. Посмотри на меня внимательно.
Ему пришлось подождать, пока ее хихиканье не утихнет, и это заняло некоторое время. У Руби была небольшая истерика, но она услышала его. Успокоившись, она посмотрела на него. Внимательно.
Различия были небольшие. Уши слегка были сужены на концах. Глаза сверкали потусторонним светом, ярко мерцали в свете ламп. Его кожа сверкала блестками золота, когда он эротично двигался. Самыми экзотическими изменениями, однако, были зрачки. Человеческие зрачки были круглыми. Его зрачки были овальными. Еще были некоторые небольшие и чуть замаскированные изменения, но он явно был не человеком.
Руби с интересом погладила ухо. Кончики пальцев нежно потерли суженную часть. Лео содрогнулся, закрыв глаза от наслаждения.
— Ты знаешь, как давно кто-то делал это для меня?
Она улыбнулась и вдруг почувствовала себя невероятно возбужденной.
— Эрогенная зона?
— О, да.
Лео открыл глаза, чувственная улыбка изогнула его губы. Он уставился на ее едва прикрытые груди, и улыбка превратилась в похотливую.
— Как тебе моя фантазия?
Руби цинично подняла одну бровь, ей нравилось, как он усмехается.
— По крайней мере, ты в одежде. Я бы предпочел, чтобы ты была голой.
— Я почти голая!
— Ага. Ключевое слово: почти.
— Свинья.
— Лорд Свинья, большое спасибо.
— Как ты это делаешь? — Руби уперлась рукой в его плечо, погладив кожу, чтобы посмотреть, остаются ли золотые крапинке на руке. Не оставались.
— Это называется гламур. То, что ты видишь вокруг себя здесь — этого нет. Это… все в наших головах. Общая фантазия, если хочешь.
— Иллюзия?
— Не совсем. Если бы кто-то сфотографировал нас прямо сейчас, то на фото мы были бы вдвоем на сеновале. Для тебя, правда, все кажется реальным. Я могу вывести тебя на улицу, посадить на жеребца и уехать с тобой в пустыню, и тебе все это покажется невероятно реальным.
— И это твоя фантазия? Быть шейхом для гурии?
Он коснулся большим пальцем ее тугого соска.
— Ты можешь меня в этом винить?
Она уставилась на него, снова ее злое чувство юмора показало себя.
— Чувак, ты, должно быть, передергивал над крутыми штуками, когда был подростком.
Лео моргнул, по-прежнему нависая над ней.
— Что? — Он говорил так, как будто его что-то душило. Скорее всего, это был его собственный смех.
— Наверно, было что-то такое, — она обвела рукой палатку, — но на моем месте был голый кролик из «Плейбоя».
— Хм, это не совсем так работает, и я бы тогда представил тебя голой.
— О? Как это работает?
— Я не могу создать фантазию и спроецировать ее в своем собственном уме. Для меня это была бы мечта, точно так же, как и для кого-то еще. — Лео улыбнулся, его лицо медленно и порочно изменилось. Большой палец гладил ее нижнюю губу. Легкие касания заставляли ее желать большего. — Я могу создать фантазию и спроецировать ее в наших чувствах. То, что ты видишь, слышишь, вкус, прикосновение — все это отвечало бы на магию так, как если бы все это действительно было там. Или…
Руби не был уверена, что ей понравился спекулятивный блеск в его глазах.
— Что?
— Или…
Огни завертелись в калейдоскопе цвета, кружась вокруг них, когда палатка, и все, что было в ней, исчезло. Руби закрыла глаза от внезапного натиска чувств, когда все, зрение, запах, даже вкус стали гиперчувствительными.
Когда водоворот ощущения пропал, она открыла глаза, моргнула и ахнула. Она уставилась на воплощенную в реальность самую темную свою сексуальную фантазию, которую не признала бы даже на смертном одре.
— Какого черта?
Она стояла на углу улицы возле старого гастронома, где выросла. Движения не было. Было поздний воскресений вечер. Доска объявлений за пределами гриль-бара «Дули» говорила, что в воскресенье подают пиво с картошкой. Руби чувствовала себя расслабленной, фантазия захватила ее тело и ум. Она стояла под бликом фонаря, полностью защищенная, абсолютно в безопасности, зная, что он с минуты на минуту подъедет, чтобы забрать ее и увезти.
Она была в обтягивающих кожаных штанах, таких плотных, что можно было почти увидеть расщелину ее киски. Черный кожаный короткий топ оставлял талию обнаженной, и область декольте тоже. Ее пупок был проколот голубым камнем. На ногах были кожаные сапоги на высоком каблуке. Она была одета так, чтобы надрать задницу. Она знала, что если снимет одежду, то на ней не будет нижнего белья, чтобы помешать тому, что он захочет с ней сделать.
Волосы Руби спадали каскадом, переброшенные через одно плечо. Шею обвивал бриллиантовый ошейник. Что-то в ошейнике казалось странным, отличающимся от ее обычной фантазии, но она не двинулась из-под фонаря, чтобы проверить его в окне гастронома. Если бы она это сделала бы, то потеряла бы защищенность и безопасность, которую обеспечивал свет. Она знала, не глядя в зеркало, что макияж был дымчатым, губы — кроваво-красными. Ее ногти были окрашены в тот же малиновый цвет, и если бы она сняла один ботинок, то увидела бы, что ногти на ногах были такими же.
Руби посмотрела через плечо и моргнула.
За ней стояли мужчины, все, которые когда-либо, как она чувствовала, пренебрегли ей, включая Бобби с Членом-Карандашом. Каждый из них смотрел на нее с выражением тоски.
Но она не принадлежала им. Она принадлежала только ему.
Странный грохот пронзил темноту ночи. Руби обернулась и посмотрела на дорогу. Она увидела яркий свет фар, прорвавшийся сквозь влажный туман, и почувствовала, что бабочки начинают танцевать в ее животе. Ощущение было настолько интенсивным, что она прижала руки к животу. Мотоцикл мурлыкал до полной остановки на обочине прямо перед ней.
За человека на мотоцикле можно было умереть. Дорогая кожа обтягивала худую, мускулистую фигуру, от вида которой у Руби потекли слюнки. Он перебросил ногу через мотоцикл, и кожа обтянула твердую задницу. Лео протянул руку и снял шлем и поставил его на сиденье. Он, казалось, излучал свет. Мужчина ее мечты остановился перед Руби, наклонился и поцеловал ее быстрым, жестким поцелуем, который заставил ее качнуться назад.
Когда Лео отступил, его взгляд был направлен прямо на алмазный ошейник на ее горле. С улыбкой удовлетворения и обладания, он взял ее за руку и повел к мотоциклу.
— Даже не думай, что я поделюсь тобой с кем-нибудь из этих типов, котенок. Ты вся моя.
Она моргнула и стряхнула часть гламура, который он соткал вокруг нее. Эта часть фантазии даже не пришла ей в голову. Бросать жаждущих поклонников за спиной, оставлять их в пыли ее высоких каблуков, пока она уезжала в ночь со своим любовником из фантазии — нет, ее больше это не интересовало.
Лео не собирался завоевывать ее. Видимо, он решил сразу же перейди к части развлечений.
Эта особая фантазия, как правило, вдохновляла ее на смелую безрассудность, и Руби спросила:
— Откуда ты знал, что я готова оставить их и быть только с тобой? — Конечно, она была готова уехать, но кто сказал, что нельзя немножко поиграть?
Лео остановился и повернулся. Он просунул один палец в алмазный ошейник и потянул ее к себе движением, которое кричало о владении.
— Ты моя, котенок. Ты носишь мой ошейник. Или ты не заметила?
Ее пальцы метнулись к ее ошейнику, прослеживая дизайн на передней части. Расстегнув застежку, она сняла ошейник и повернула его, чтобы посмотреть.
Он отличался от ошейника, который она обычно воображала. Ошейник все еще состоял из четырех ниток бриллиантов. Разница? В центре ошейника, в рубиновой огранке, окруженной изумрудами, находились буквы «Л. Д.». Он отметил ее своими инициалами.
Аккуратно забрав ошейник, Лео снова застегнул его вокруг ее горла. Черная бровь поднялась в вызове, когда Руби отступила.
— Я бы не стал этого делать, котенок. — Он приблизился к ней, окружив ее тело своим, окружив ее своей силой и теплотой, легко угрожая ей своей откровенной сексуальностью. — Ты же знаешь, что должна ехать со мной. Ты принадлежишь мне.
Когда он потянулся, чтобы погладить ошейник вокруг ее горла, Руби осталась неподвижной, наблюдая за его руками. Вспышка золота привлекла ее внимание. Когда Лео опустил руки, она схватила его левую, повернув так, чтобы рассмотреть кольцо, которое блестело на пальце.
Золотое кольцо на месте обручального. Черный оникс был овальным, как зрачок Лео. На ониксе были выгравированы инициалы «Р. Х.». Без слов он сказал, что принадлежал ей так же, как она принадлежала ему. Задумавшись, она посмотрела вниз на кольцо, коснулась его, не веря. Жестом, который был чистым инстинктом, Руби потянула руку к губам и поцеловала кольцо.
Его глаза ярко вспыхнули, их зеленое свечение стало сильнее. Если бы она не знала, что он не был человеком, то она, безусловно, узнала бы об этом сейчас. Лео потерял контроль над своим гламуром. Она могла видеть кончики его волшебных ушей через пряди волос. Золотое свечение кожи мерцало под искусственным освещением. С грубым невнятным звуком он наклонился, чтобы захватить ее губы в жгучем поцелуе, который говорил о том, что она принадлежит ему — так же четко, как два дня назад сказало об этом его тело.
Руби почувствовала, как одна рука Лео запуталась в ее волосах и грубо сжалась на затылке. Другая его рука двинулась к бедру. Руби почувствовала, как ее тянут назад из света, в тень, и заколебалась.
— Это безопасно, котенок. Я здесь. Ничто не сможет навредить тебе.
Она почувствовала, как расслабляется от его огрубевшего голоса и позволила прислонить себя к кирпичной стене позади. Лео укусил ее за шею и тут же всосал это место, отмечая ее, чтобы видел весь мир. Отстегнул лямки ее короткого топа, потянув его вниз, открывая грудь прохладному ночному воздуху.
Руби смотрела ошеломленными глазами через его плечо на плоды своего воображения, на тех немногих мужчин, чьего внимания она так отчаянно жаждала в то или иное время, и отпустила их без сожаления. Для нее теперь был только Лео. Фигуры, наблюдающие за ними, не имели значения, имели значение только руки Лео. Он начал жадно тянуть и щипать ее соски пока они не стали твердыми, как алмазы, гладить тяжелые груди, командуя реакциями ее тела.
Задыхаясь, Руби решила, что в эту игру могут играть двое. Она протянула руку и начала поглаживать его напряженный член через штаны. Потянула молнию вниз, сходя с ума, когда он опустил голову и всосал ее сосок, как если бы он был голодающим человеком, и она — обедом из пяти блюд.
— Боже, Лео, не останавливайся. — Руби едва дышала от отчаянной жажды почувствовать его член. Она вытащила его из штанов и погладила вверх и вниз, пока он сосал ее грудь.
— Если ты не остановишься, это закончится, прежде чем начнется, — прорычал Лео. Он перешел к другой груди и зажал сосок между зубами. Прикусил его, улыбнувшись, когда она вздохнула от удовольствия. В ответ она быстрее задвигала рукой по его пульсирующему члену. Лео дернул «молнию», отчаянно пытаясь стянуть штаны. — Боже, котенок, ты меня убиваешь.
— Хорошо. — Рубин пошевелилась, когда он потянул ее штаны вниз, вздохнув от удовольствия, когда пальцы погладили влажную щель.
Он сжал ее клитор почти грубо, задушив крик Руби поцелуем, который практически пожирал ее.
***
С тихим проклятьем Лео оторвался от ее рта. Он снял руку Руби со своего члена, и двинулся вперед, пока не прислонил ее спиной к стене, обхватив и приподняв за задницу.
— Тебе нравиться знать, что твои поклонники следят за нами, котенок? — Он погладил ее задницу, наклонился, проведя членом по расщелине между ее ягодиц в медленном ритме.
— Что? Кто? Боже, Лео, ты уже можешь меня трахнуть? Я умираю!
Лео засмеялся над грубым звуком ее голоса. Одним стремительным движением он вошел в ее узкое влажное влагалище, крадя «ах» удовольствия другим жестким поцелуем. Руби казалась еще более узкой, так как была не в состоянии раздвинуть ноги шире из-за штанов, болтающихся на коленях. Ее лоно обхватило его член, словно не желая отпускать.
Лео прервал поцелуй и посмотрел вниз, наблюдая, как член выходит из ее тела, как входит обратно, и каждый толчок заставлял женщину под ним стонать и ахать в восторге. Когда Руби попыталась покрутить задницей, чтобы загнать его глубже, он шлепнул ее, заставляя ягодицу соблазнительно дрогнуть.
Руби ахнула и сжала мышцами его член. С губ Лео сорвался стон, когда он дал ей то, что она хотела, двигаясь глубже, прижав ее сильнее к стене. Одна рука ухватила бедро Руби, помогая ей двигаться, туда-сюда, заставляя его входить еще глубже. Другая рука опустилась между ними и начала играть ее клитором.
— О Боже, Лео, это так хорошо.
— Да, это так хорошо. Ты можешь кончить для меня, детка?
И Руби кончила с приглушенным криком еще до того, как он спросил. Она прикусила губу, чтобы не закричать, и это Лео не понравилось. Он хотел слышать ее крики, но было слишком поздно. Лео почувствовал, как кульминационный момент разорвал ее, и со вскриком удивления сам кончил глубоко внутри нее. Он толкался в нее, пока не утихли последние спазмы ее кульминации.
Прижавшись к Руби, Лео дрожал. Золотые искры кружили вокруг них и ложились на ее кожу, как сказочные огни. Изнутри и снаружи он окружал ее, заполнял ее чувства, пока не осталось ничего, кроме него. Лео едва не упал на Руби, толкнув ее почти грубо в кирпичную стену, она оба тяжело дышали.