Они знали: выиграют или не выиграют войну - все будет, как прежде. Царь на месте. Москва отстроится, а они так же будут служить. Не в этом ли кроется причина всего задуманного?
Мало чести, достоинства? Хватает сполна. Мало денег? Так ведь дело поправимое. Мало земель? Тоже можно исправить.
Так, что же послужило расколу мнений?..
НЕ – НУЖ - НОСТЬ. Вот причина всех бед.
Они прекрасно знали, как обращаются с победителями и как заигрывают с побежденными, желая вернуть себе что-то в лице неограниченной власти.
И те, кто это почувствовал после войны, убедились в своем личном размышлении. После победы герои стали не нужны.
Царю и другим стало попросту наплевать на них. Дел и без того хватает - так говорил Александр. Отсюда и пошло все то, что сейчас готовится выйти наружу. Теперь, все стало на свои места. А Василий как же?
Да, просто. Этот околотный, готовящийся стать у власти, монах решил просто воспользоваться всем этим. И те, другие, поверили. Они поверили каждому его слову, хотя в глаза лично мало кто видел, но тайно, конечно, знал, что такой человек есть.
И теперь понятно, почему поверили. Он обещал вернуть им уважение и почет, и обеспечить службой до конца дней.
А, что может быть лучше, кроме этого, дарованного человеку, проливавшему кровь за Отчизну. Вот и вся разгадка. Теперь, остается лишь посоветоваться с Иваном Васильевичем и попытаться повернуть все обратно...
Глава 5
Как будто гора свалилась с плеч графа, и он, устало закрыв глаза, задремал, но уже через минут двадцать в комнату вошли.
Сначала тот, к кому он же посылал, а затем, почти следом сам дворник.
Гость стоял посреди комнатушки и не знал, что предпринять, так как в темноте ничего не было видно.
- Садитесь на стул, вот, - тихо прошептал дворник, подсовывая вошедшему под ноги деревянный табурет и одновременно прикрывая ногой дверь.
Но, закрыть до конца ему все ж не удалось. Кто-то влетел, как пуля внутрь и чуть ли не бросился на него с кулаками.
- Ты что, пьян, что ли, собачья кровь? Я тебя повсюду ищу, - кричал чей-то голос в темноте.
От этого крика граф проснулся и открыл глаза, а гость вскочил с предложенного ему стула.
- Ой, барин, извините, заснул я, ей богу, заснул. Клянусь вам.
- А ну, дохни, скотина, - выпалил тот.
Дворник глубоко дохнул, отчего кричавший отступил в сторону.
- Фу-у, ну и вонища. Луку что ли наперся, гад, чтоб не пахло, - сказал он голосом помягче, видимо уразумев, что дворник трезв.
- Клянусь, ваше благородие, не пил ни грамма.
- Ладно, ладно, верю тебе. А то, кто сидит в темноте?
- Да то просто кутежа такая. На мусоре недавно нашел. Кто-то видать выбросил.
- На кой ляд она тебе нужна? Собираешь тут нечисть всякую у меня под носом.
- Да, это я так. Жалко ведь. Вещь-то, небось, дорогая...
- Ну, ладно, - совсем смягчился барин, - закрой тут все и ходь со мной. Дело есть у меня.
- Далеко ль идтить, барин?
- Нет, неподалеку. Ты видел сегодня, как карета протащилась мимо нас?
- Нет, барин, я в доме был, не смотрел.
- Ну и дурак, что не смотрел, - сплюнул тот на пол.
- Я ж не знал, что это надо, - начал оправдываться дворник.
- Знал, не знал, ладно. Давай, одевайся и пошли.
- Да, я уж оделся, барин.
- Во, какой быстрый. Как нагоняй дашь, так сразу все ускоряется, - барин засмеялся и вышел.
Зa ним последовал дворник, запирая за собой дверь. Вскоре их шаги поглотила улица, и в комнате наступила тишина.
- Иван Васильевич, - тихо прошептал граф, - это я вас звал.
- А-а, - протянул гость, - а я то думаю, что за дела такие творятся вокруг. Приходит какой-то мужлан и приглашает к себе в гости.
- К себе? - удивился граф, - я ведь...
- Да, нет. Это я так, шутя, - поправился Иван Васильевич, - не к себе, конечно, а к барину свому, но это дела не меняет. Не могу же я ходить по любым домам так просто, без уговору раннего, да еще в такое смутное время.
- Согласен, - вздохнул Иван Алексеевич, - но другого выхода не было.
- Да, знаю я, - резко почему-то оборвал его генерал, - а то б вовсе не пошел, - и он снова, судя по звуку, водрузился на предложенный ранее стул.
В комнате наступила тишина.
Слышно было лишь хриплое дыхание гостя и где-то в самом дальнем углу какое-то шуршание. Это чем-то напоминало звук пережитого ранее, и граф невольно содрогнулся, но, как и прежде, сохранял молчание.
- Чего молчишь? - задал вопрос старик, - я ведь не для того пришел сюда, чтоб из тебя выуживать какие-то сведения. Раз звал – говори, чего хотел.
- Да, - ответил тут же губернатор, - я просто не думал, что именно это случится уже сейчас.
- Что? - удивился генерал, поерзывая на стуле.
- Ваше предательство, - прямо ответил граф.
- Что-что, - возмутился гость, - о каком таком предательстве идет речь. Уж не причисляешь ли ты меня к каким смутьянам, что хотят одну власть заменить другой.
- О, да вы оказывается в курсе?
- Еще бы, - невозмутимо отвечал седовласый, - мне-то старику совсем мало осталось, но все ж своего не упущу.
- А вам-то тут какое дело? - удивился граф, слегка приподнимаясь на подушках.
- Как какое? - ответил генерал, - самое простое. Я получу титул фельдмаршала и жезл в руки от нового государя, - но тут он почему-то закашлялся, и беседа прервалась.
Наконец, снова воцарилась тишина, и он продолжил.
- Я ведь знаю, чего ты хотел услышать. Почему я, старый друг твоего отца, не предупредил тебя об этом и не сообщил, куда следует. Хотя бы тому же Александру. Не мог, не мог я, сынок, - как бы оправдываясь, продолжал говорить генерал, - и не потому, что боялся, а просто потому, что хотел изменить хоть что-то среди всего прочего.
- Конечно, в первую очередь о себе заботились, - съязвил было граф, в душе чувствуя все же свою неправоту.
- Нет, тут ты ошибаешься, сынок, - так же спокойно продолжал генерал, - это я так придумал для своего входа в нужное сообщество, которое и сулит всем обещания. Не о себе токмо забочусь. О благе всех в целом. Вот причина.
- И какое же оно, это новое благо? - снова укорительно спросил губернатор.
- Почему ново, оно старо, как и я сам, и другие. Дело не в нем самом. Да и вообще дело не состоит именно в намерении переизбрать другого царя из роду в род. Речь идет о другом. Об отменении царствования вовсе. Но, судя по всему, у этого ничего не получится. Народ не поймет того и не поддержит. Поэтому, пока мы собираемся лишь восстановить другую власть и хоть что-то изменить.
- И вы думаете, это поможет? - сокрушенно спрашивал его граф, - вы думаете, что Василий, став царем, изменит что-либо? Лично я в этом сомневаюсь.
- А тебя никто и не спрашивает, - огрызнулся старик, но затем, видимо успокоившись, продолжил, - я ведь знаю, чего ты думаешь сейчас. Ты мыслишь, как все. Посулили старику денег и славу под конец и он поддался на это. Нет. Еще paз говорю. Ошибаешься. Нe за тем вступил в ряды тайного сообщества, чтоб получить что-то. Этого у меня хватает. Хочу внести свой
вклад в дело общее и государство.
- И какой же? - без тени упрека спросил граф.
- Да, простой. Хочу послужить Отечеству еще немного.
- Но, помилуй бог, Иван Васильевич, вы ведь уже в летах, да и здоровья для этого маловато.
- Ну и что, - упрямо продолжал стоять на своем генерал, - главное, что я могу думать и принимать решения, а не просто бросать слова на ветер, а затем прятаться за спины других.
- Это так, конечно, - согласился губернатор, - но все ж, я думаю, что вам надобно пересмотреть свою позицию.
- Не буду ничего пересматривать, - рассердился старик, - я много думал над этим и сам решил, что не изменю своему слову.
- А правильное ли оно? - хотел было задать вопрос его собеседник, но сдержал себя, понимая, что и вовсе расстроит старика.
- Так, что же вы решили? - спросил граф, переводя разговор в другую сторону.
- Пока ничего конкретного, - отвечал генерал, - но все же, я полагаю, что мы вскоре выступим.
- Как? Пеша, конно или с артиллерией? - переспросил тут же граф.
- Пока не ведаю об этом, но склоняюсь к мысли, что пеша. В восстании проку не будет. Это просто превратится в смуту. Тут надо попроще и поделикатнее. Мы ведь не простые люди, а знатные.
- И много вас таких? - спросил без тени надежды на ответ губернатор.
- Да, нет, немного. Но сила ведь не в том, чтоб количеством перенять. Сила в уме и способе его истолкования другим.
- Это так, - согласился почему-то с ним граф, как бы ставя самого себя на их сторону, - но, как вы думаете сказать обо всем народу и что будет обозначать смена династий царей?
- Тут сложно, конечно, - согласился, в свою очередь, старый генерал, - но, я думаю, что-нибудь придумаем. Есть у нас великий мастак дел щепетильных.
- И кто же? - не удержался губернатор, - уж не сам ли Василий?
- Да, нет. Ему нельзя высовываться до поры, до времени. Это другой. Муравьева знаешь?
- Да, - отвечал граф.
- Так вот, его великий друг и фантазер.
- О ком это вы? - удивился губернатор.
- Да, ты что, с луны свалился что ли. Не слышал о великом грядущем поэте?
- Нет, - помотал головой в темноте Иван Алексеевич.
- Ну, раз не слышал, то и не надо, - замкнулся тут же старик, очевидно, сожалея, что произнес фамилию одного из соучастников.
- Не доверяете? - удивился граф.
- А то как же. В нашем деле нельзя. И так много тебе порассказал.
- Ну и что теперь будет?- снова спросил Иван Алексеевич.
- Ты имеешь в виду с тобой? - спросил старик.
- И со мной тоже, - подтвердил граф.
- Да, ничего особенного, если не будешь лезть не в свои дела.
- Вы хотите сказать, что бы я оставался здесь до бунта? - прямо задал вопрос губернатор.
- Да, - спокойно ответил старик, - я потому и пришел сюда сам.
- Чтоб попытаться уговорить?
- Нет, чтоб разъяснить, что к чему, и чтобы ты занял нейтралитет во всем этом.
- А кто же займет противоположную сторону? - удивился граф.
- Это не твоего ума дело, - сохранил тайну старик.
- Ну, а все-таки? - не унимался Иван Алексеевич.
- Тот, кому и положено, - сухо ответил генерал.
- Значит, вы хотите сбросить царя?
- Нет, мы хотим лишить его полномочий, причем всенародно, вызвав его на совет. Общий совет. На площадь.
- Это, как же? - удивился опять граф, - на обозрение всем?
- Почти, - согласился генерал.
- Вряд ли Николай пойдет на это? - засомневался Иван Алексеевич.
- Это его дело, - так же сухо отвечал старик, - но мы со своих позиций не отступим. За нами будущее.
- Возможно, - почему-то согласился с ним граф, -но не сейчас.
- Посмотрим, - ответил ему седовласый.
- Посмотрим, - согласился и граф.
- Ну, вот и поговорили, - нарушил наступившую было тишину Иван Васильевич, - что делать будешь-то?
- Не знаю, - задумчиво произнес граф, - пока ничего сказать не могу.
- Думаю, предать нас не сможешь, - то ли спросил, то ли подтвердил старик.
Граф, с минуту помолчав, ответил:
- Не знаю, я пока не решил, что правильнее.
- Ну, тогда я пошел, - встал со стула генерал и почему-то добавил, - думаю, твоему отцу следовало бы знать, что его сын не совсем пропащая душа.
- Как это? - встрепенулся Иван Алексеевич.
- Да так, не последний человек в государевой службе, - сухо ответил ему тот и пошел к двери.
Губернатор не стал донимать того вопросом и тихо продолжал лежать на кровати. Возле самой двери старик снова обернулся и сказал:
- Прощай, Иван Алексеевич. Может, и не свидимся боле. Но знай, я был другом твоего отца и не хочу желать тебе зла.
С этими словами он повернулся и вышел, закрывая за собой плотно дверь.
Холодный воздух проник вглубь комнатушки, и граф немного поежился от набежавшей на него волны.
Как-то смутно стало на душе и неспокойно.
Иван Алексеевич не знал, что предпринять в подобной ситуации, а потому, тихо лежал и упорно смотрел в потолок.
Ему было над чем поразмыслить, и в первую очередь вставал вопрос - донести об услышанном или нет?
Хотя и доносить-то некому, окромя самого себя, ибо он стоял во главе. Но ведь это сегодня, а на завтра, возможно, что-то изменится. Вот тогда и надо принимать решение.
И с этой мыслью граф спокойно уснул, завернувшись в какое-то потертое одеяло.
Утро застало его спящим. Было уже достаточно времени, когда в комнату ворвались первые лучи солнечного света.
Граф зажмурился, а затем секунду спустя, прикрываясь рукой, отодвинулся в сторону.
Боль не заставила себя долго ждать, и он тихо застонал. Нащупав рукой под одеждой небольшое возвышение, граф понял, что беды не миновать. Очевидно, какое-то ребро все же треснуло, и опухоль всплыла наружу.
Теперь, потребуется помощь лекаря, что, конечно же, осложнит до предела его положение.
А, впрочем, может это и к лучшему, - думал про себя губернатор. Как-никак, а избежит своей участи в этом. И сослаться есть на что. Главное, не влезать никуда, пока не определится четкая линия поведения.
На этом он и остановился. Оставалось теперь подыскать необходимого лекаря или хотя бы аптекаря, чтоб помог снадобьями, да хорошо уплотнил ребра, а заодно осмотрел и все тело.
Кого же пригласить?
Граф долго размышлял надо всем этим и, в конце концов, остановился на одном из них. Этого человека он знал очень давно и вполне мог положиться на его твердость слова.
Но не замешан ли он во всем этом? - тут же следовала неотступно мысль.
Вряд ли, хотя все может быть. Вон, Иван Васильевич, и то предался новым мыслям, что уж говорить о других, меньших по чину, должности и сословию.
Но играет ли оно здесь роль?.. Пока не ясно. Тем более, не зная основных целей провозглашающих, очень трудно определить. Что ж, подождем, увидим.
Мысли графа перекинулись на другое. Что же будет с документами в случае явной неудачи? Вряд ли тот же Василий удосужится их сунуть обратно, причем в том виде, в каком они были до этого.
Если восставших постигнет неудача, то скорее всего, он их сожжет в отместку за это, или потребует чего то взамен.
Хотя и вряд ли. Зная его гонор, это вряд ли состоится. Ну, а в случае победы? Что будет потом?..
А то же. Либо уничтожатся, как не нужное доказательство старого времени, либо переделается так, как выгодно тому же Василию.
В общем, в любом случае, они на место не вернутся или, по крайней мере, будут иного содержания.
Да-а... Жаль, конечно. Это ведь история. Что скажут потомки?..
Да, ничего. Откуда им знать, как было и что, когда мы сами об этом узнаем просто случайно, а иногда и вовсе умалчиваем и что-то скрываем.
Да и какая разница в этом. Будет один царь или другой, или из какого он роду. Хотя нет, почему же?
Если когда-либо сбросят все же царя, а потом через какое-то время захотят восстановить, то возможно и понадобится все для доказательства принадлежности к трону. Но зачем?
Неужто, люди будут так глупы, чтобы повторять это дважды?
Нет, дело в другом. Дело в том, что возможно они захотят узнать правду о своем прошлом и о самих царях.
Что ж, в таком случае надо им помочь. Но как? Восстановить вряд ли удастся, а собрать какие-то другие доказательства? Но какие и где они?
Бог его знает. А надо ли все это вообще?
Живем раз и нечего заботиться о наследии. Пусть, как хотят, так и разбираются. Все ж, не одни дураки будут. Кому-нибудь, да дойдет в голову.