— Я поговорю с отцом, думаю, ради меня он простит тебя, — вздохнула девушка, а потом продолжила: — Ты, Кэр, сама виновата. Как можно быть такой эгоисткой? Ты вечно лезешь на рожон перед отцом. Он же не железный! — возмущалась Хоуп.
— Так. Всё, хватит с меня ваших нравоучений. Я поняла тебя и сегодня вечером пойду и поговорю с ним, — устало произнесла Кэролайн. — А сейчас я бы хотела отдохнуть, так что всех прошу… — Она указала им на выход.
Хоуп фыркнула, и они с Барни ушли из клуба.
— Нужно напиться к вечеру, Кэролайн, — сказала она сама себе.
***
— Что с тобой происходит в последнее время? — Камилла стояла почти вплотную к Клаусу в его кабинете. Она так обрадовалась, когда узнала, что этой белобрысой выскочки больше нет в особняке древних. Камил уже надеялась заменить её собой. Она мечтала о Клаусе. Ревность сжирала её изнутри. — Это всё из-за неё?
— С чего ты взяла, Камил? — равнодушно спросил Клаус, обдумывая происшедшее.
— Как только она появилась тут… ты очень изменился! — Она сделала обиженный вид.
— У меня много забот в последнее время… — задумчиво посмотрел он на женщину.
— Тогда докажи мне, что это не из-за неё!
— Как? — Он приподнял бровь в вопросительном жесте.
— Поцелуй меня, Клаус? Хотя бы раз! — умоляющим голоском попросила его Камилла. Она была смешна в этой просьбе, но Клаус до сих пор был зол на Кэролайн, и это предложение показалось ему не таким уж и смешным.
— Почему бы и нет, Камил…
Он нежно притянул её к себе и стал исследовать рот Камил. Губы у неё были мягкими и приятными. Она пахла как человек, и это возбуждало в нём лишь жажду крови. Своим вампирским слухом он услышал Кэролайн внизу. Он стал мять Камил в своих руках ещё сильнее, и ничего не подозревающая девушка была уже почти на небесах от его прикосновений.
Тем временем Кэролайн, опустошив почти весь верхний бар, неровной походкой направлялась к «Бойне».
Зайдя во двор, она увидела знакомых вампиров, которые с интересом за ней наблюдали. Подумав, она вспомнила только как зовут одного из них.
— Лукас! Подскажи мне… Клаус у себя?
— Привет, Кэролайн. Удивлён видеть тебя тут. — Дружелюбно улыбнулся вампир.
— Мне нужно поговорить с ним. Где он? — заплетающимся языком спросила она.
— Он в кабинете… с Камил.
— О как! — икнула Форбс.
— Кэролайн, не ходи туда! — испугался за неё Лукас.
Но она уже не слышала. Войдя в кабинет, она увидела, как Клаус целует и сжимает Камиллу в своих объятьях. Кэролайн стояла и смотрела на них, совершенно не зная, что сказать. Алкоголь, как рукой сняло.
Клаус оторвался от девушки и даже без нотки удивления посмотрел на Кэролайн.
— Нравится, дорогуша? — с издёвкой спросил он у неё.
Камил всё ещё томными глазами пренебрежительно посмотрела на Клауса.
— Ты знал, что она тут? — прошептала она. Но на неё никто не обратил внимания.
— Ты прав… мне это не нравится, — стальным голосом произнесла Кэролайн. — А теперь попробуй так же воскресить свою барменшу, как я сегодня Барни. Кстати, при помощи твоей дочери.
Она на скорости подлетела к Камилле и свернула ей шею, тут же бросив тело мёртвой женщины к ногам Клауса.
— Не хотелось марать свои руки её сердцем, — с пренебрежением сказала Форбс.
— Ты совсем ненормальная? — Клаус впечатал Кэролайн в стену. Он пробил ей грудь и держался за её сердце. — Я вырву твоё сердце так же, как и твоему любовнику сегодня, — прошипел он ей в лицо.
— А разве Хоуп не рассказала тебе? Она оживила Барни. И у тебя есть пять минут, чтобы найти свою дочь и попросить её помочь твоей Камил, — с трудом прошептала она ему.
— Ты идиотка? — Он ещё больше впечатал её в стену. Штукатурка посыпалась, и Кэролайн поморщилась от боли. — Она уехала в Милан с Ребеккой! Как она сможет помочь Камил? По телефону? — орал на неё Клаус.
— Упс… Не повезло тебе, Клаус. — Наверное, отчасти оттого, что в её организме был алкоголь, Кэролайн наслаждалась его гневом.
— Я хочу… чтобы ты покинула мой город навсегда, Кэролайн. Я лишаю тебя клуба и остальных привилегий в этом городе. Я больше не хочу… не могу тебя видеть. Ты убила человека, который был дорог мне! Завтра же чтобы тебя не было! Ты поняла! — он буквально проорал ей это всё в рот, смотря именно на него.
Клаус не понимал, как она, делая ему такие гадостные вещи, может его возбуждать. Сейчас он хотел её так сильно, что не посмотрел бы на мёртвую Камил на полу. Она довела его до крайней точки. Ему уже было всё равно на своего ещё не рождённого сына. Древний больше так не мог.
— Как включишь свои чёртовы чувства и если захочешь меня увидеть после этого, то позвони мне… Я приеду к тебе, и мы поговорим.
Клаус выдернул свою руку из её груди и оставил ошеломлённую блондинку в одиночестве.
***
Когда Кэролайн приехала домой в Мистик Фоллз, было уже поздно. Она зашла в пустую гостиную. Такую же пустую, как и её душа. Она вспомнила, как прощалась со всеми в клубе. Все провожающие её девушки плакали, а Барни крепко обнял её и пообещал поцеловать на прощание Хоуп и Ребекку. Она прекрасно понимала, что даже если и включит свою человечность, то никогда не переступит через свою гордость и не позвонит ему. Возможно, если бы тогда, после первой ночи с ним, она не выключила чувства, то всё сложилось бы по-другому. Она хотела к нему, она хотела его, но гордость никогда не позволит ей вернуться к Клаусу.
Она решила завтра же, ни с кем не встречаясь, отправиться в путешествие. Кэролайн желала увидеть большие города, которые так нахваливал Клаус. Она ведь и правда ещё нигде не была.
Вдруг она ощутила, что перед ней открыт весь мир. Стоит сделать лишь один шаг, и он захватит её в водоворот удивительных событий. Новые города, новые люди, новая жизнь! И она хотела всё это увидеть и испытать, познать великое искусство, музыку… истинную красоту. Она же вампир — она может наслаждаться этим вечность. Разве это не то, что поможет ей выкинуть из головы и сердца Клауса?
Кэролайн даже приободрилась. И как только она приняла это решение, вечер перестал казаться таким уж мрачным. Ничто не сможет ей помешать.
Вдруг Она почувствовала, что кто-то крадётся к ней сзади. Но не успела обернуться, как ощутила острый укол шприца, а следом пуск вербены. В глазах всё стало мутно.
— Привет, сладенькая! — Она узнала голос Марселя и сквозь пелену увидела его очертания. — Я тебя уже заждался. Любишь веселье? Ох, и повеселимся же мы с тобой. Веселье я тебе гарантирую на вечность!
После его слов, ничего толком не соображая, Кэролайн провалилась в темноту.
Комментарий к Глава 11 Слова разлуки повторяя,
Полна надежд душа твоя;
Ты говоришь: есть жизнь другая
И смело веришь ей... но я?..
Оставь страдальца! – будь покойна:
Где б ни был этот мир святой,
Двух жизней сердцем ты достойна!
А мне довольно и одной.
Тому ль пускаться в бесконечность,
Кого измучил краткий путь?
Меня раздавит эта вечность,
И страшно мне не отдохнуть!
Я сохранил на век былое,
И нет о будущем забот,
Земля взяла свое земное,
Она назад не отдает!..
Михаил Лермонтов
Отдельное огромное спасибо моей бете!!! Ты у меня умничка!!!
====== Глава 12 ======
Сквозь помутневшее сознание Кэролайн чувствовала, как её бьют по щекам. Она с трудом начала приходить в себя. Приподняв отяжелевшие веки, она увидела перед собой перекошенное от злости лицо Марселя. Она пошевелила руками и ногами, и почувствовав, что прикована к каменной стене оковами, усмехнулась про себя.
— Привет, принцесса! А я уж подумал, что ты не скоро придёшь в себя от передозировки вербены. Прошу меня простить — не удержался. — Он наслаждался положением блондинки.
— Где я? — с трудом выговорила она.
— ООО! Ты там, где тебя никто не найдёт, — Марсель взял в руки ведро и окатил её водой с вербеной, отчего она дико заорала от боли. Кожа мгновенно покраснела и покрылась язвенными ранами, которые почему-то не заживали.
— Сюрприз! Ты прикована ведьминскими наручниками и теперь не способна к заживлению. Я буду вечно наслаждаться твоими муками. За моих людей и за Камил ты ответишь мне бесконечными днями мучений.
— Не за них… — с трудом прошептала Кэролайн.
— Что ты сказала? — Он подлетел к ней и рванул её за волосы, притягивая к себе.
— Ты мстишь не за своих людей и эту сучку Камил… ты мстишь за то, что из-за меня Клаус выгнал тебя из города, а также за то, что я лишила тебя планов на будущее… — Форбс смело и нагло смотрела на Марселя, затушив в себе чувство боли.
Вампир быстрым движением воткнул кол чуть ниже сердца Кэролайн.
— Ещё бы чуть-чуть и тебя бы не стало!
От сжигающей боли внутри она чуть не заорала, но удержалась. Она не хотела кричать и доставлять удовольствие этому помешанному на мести идиоту.
— Скоро не станет тебя, тварь… Клаус найдёт меня, — с трудом говорила она.
— Ты ему не нужна теперь. Все знают, как ты достала его. И своим друзьям ты больше не нужна, так что теперь тебе гнить тут долго. Ни одна ведьма после заклятья Давины не сможет тебя обнаружить. Тем более в пещерах Майклсонов… никто просто не додумается искать тебя тут. — Он наслаждался промелькнувшим в глазах вампирши испугом. — А теперь я вас покину, мадам… скажем, на недельку. Посмотрим, какой ты на самом деле крепкий орешек.
Нет голода ужасней и мучительней, чем голод к крови, что так необходима для вампиров. Кэролайн не знала, сколько времени уже прошло. Тело болело от боли. Пламя пожирало и сжигало её изнутри.
Кэролайн помогали только воспоминания и мысли о Клаусе. И этот самый огонь не давал захватить её всю только из-за него. Она мысленно молила Клауса, чтобы он быстрее нашёл её. Но нужна ли она ему теперь? После всего содеянного? Кэролайн сомневалась в этом. Она и сама не заметила, в какой именно момент она «включилась», но чувства уже вернулись, потому что всем своим нутром она знала, что любит его. Это не та детская любовь, которая была к Тайлеру. Это была всепоглощающая, бесценная, вечная любовь — настоящая любовь, которая бывает только один раз в жизни.
Но вот пламя отступило. Она приходила в сознание. Кэролайн почувствовала кровь. С трудом открыв глаза, она увидела своего мучителя.
— А ты сильная, принцесса… Думал, ты уже иссохла, но нет. Не лишила всё-таки радости от твоих пыток. Пей! — приказал Марсель, протянув ей пакет с кровью.
Кэролайн, не задумываясь, начала питаться с его рук. Голод победил гордость.
Пока она пила кровь из пакета, Марсель с усмешкой спросил её:
— А ты знаешь, что делали персы с непослушными или провинившимися обитательницами гарема? Они надрезали им тела в самых нежных местах и в открытые раны по капле закапывали расплавленный свинец. В твоём же случае я заменю свинец на более жестокое и больное для тебя! — с мечтательным видом рассказывал он. — Или делали из тела провинившейся подушечку для булавок, только вместо булавок использовали пропитанные серой деревянные гвозди, поджигали их, и пламя поддерживалось за счет подкожного жира жертвы. А бывало, что неугодным рабыням скармливали их собственное мясо, которое время от времени отрезали от их тела… Обожаю этот народ. Всё это ждёт тебя, Кэролайн, я позабочусь, чтобы тебе не было скучно. — Мучитель нежно погладил её по щеке.
— А теперь, когда ты в норме… я бы хотел тебя попробовать. Интересно… что в тебе нашёл Клаус? — припеваючи объявил ей Марсель.
Он прижал её своим телом к стене и начал больно сжимать грудь. Кэролайн была в полном сознании. Кол исчез из её груди, раны зажили, она была сыта, но оковы не давали ей силу вампира. Ей было ужасно противно от его прикосновений.
Кэролайн вспомнила, как дурила маму. В детстве, когда не хотела есть кашу, она научилась имитировать рвотные рефлексы.
Руки Марселя блуждали по её телу. Она прекрасно понимала, что он не просто так привёл её в порядок. Кэролайн стала издавать рвотные позывы от его прикосновений и его губ с укусами.
— Что с тобой, идиотка? — Марсель отпрянул от неё.
— Тошнит от тебя, гандон! — Она смотрела на него с блеском ненависти в глазах. И он оставил её в покое… на время?
А дальше опять повторялось раз за разом: огонь, поглощающий её изнутри, голод и жажда крови, которые сжирали все её силы. Сколько времени прошло? Неделя? Месяц? Год? Столетие? Кэролайн не знала. Но раз за разом Марсель применял всё более изощрённые пытки, такие даже, о которых она и не знала, да и не могла знать. А перед тем как начинать мучить её, Марсель подробно рассказывал, что собирается с ней сделать.
***
— Пап? Ты слушаешь меня?
В ответ Хоуп было молчание, как, впрочем, весь прошедший месяц. Её могущественный отец, перед которым дрожали все сверхъестественные существа этого мира, изменился до неузнаваемости. Ему было всё безразлично. Хоуп замечала за ним, что он питался кровью, когда уже падал от голода. Он пил только алкоголь и целый месяц рисовал невесть что, и никто не мог понять, что он хотел отобразить на своих безумных картинах, но они просто завораживали своей темнотой. В них чувствовалась невыносимая боль и отчаяние. Обычно наутро, когда Хоуп заходила проведать отца, то в его комнате был беспорядок и разгром, а сам он спал в своём кресле. Она звала слуг, и они тихонько, чтобы не разбудить его, прибирались в комнате. Иной раз ночью Хоуп просыпалась от сильного шума, который доносился из его комнаты, но не решалась идти к нему. Но сегодня утром у него был порядок, что обрадовало девушку.
— Я не могу найти Кэролайн по заклинанию поиска. Тебе это безразлично?
— Я просил… больше не произносить её имя в моём доме, — Клаус лишь на секунду оторвался от своего холста, чтобы урезонить неугомонную дочь.
— Я знаю, как ты к ней относишься… я её тоже люблю! Позволь мне разыскать Кэролайн! — умоляла его дочь.
— Нет! — отрезал Клаус.
— Тебе не всё равно! Я знаю! А если её нет уже в живых? Ты об этом думал? — нажимала на отца юная ведьма. — Она пропала… Я знаю точно, что она отправилась в этот… Мистик Фоллз, но её там нет! Ниточки обрываются там, пап… Позволь мне найти её!
— Зачем тебе это? — глухо произнёс он.
— Она мне дорога, так же как и тебе, отец, — возмутилась девушка.
— Ты ошибаешься, милая… но если тебе так хочется, отправляйся. И да… возьми с собой своего Барни, — уступил дочери Клаус.
— Конечно, пап… Я найду её, обещаю…
— И да, Хоуп… тебе совет в поисках — обратись там к Бонни Беннет. Она тебе поможет.
Хоуп была до кончиков своих ногтей его дочь. Клаус знал это. Она чувствовала его. Его состояние и чувства к изгнанной им же по своей горячности блондинке. Он из гордости не мог признать, что с Кэролайн что-то неладное. Клаус чувствовал всем нутром это, но не мог переступить через гордость. Кто он для неё? Игрушка? Любовник… или же большее? Он не мог понять, что чувствует она к нему, и эта неизвестность сжирала его изнутри.
***
Найдя дом Бонни, Хоуп и Барни постучали в дверь. Открыв резко дверь, Бонни посмотрела на них с удивлением.
— Чем могу помочь? — приподняла бровь она.
— Вы Бонни Беннет? — спросила у неё миловидная девушка.
— Да… а вы кто?
— Я Хоуп Майклсон, а это мой друг Барни, — показала на громилу она. — Мой отец, Никлаус Майклсон, сказал, что вы сможете нам помочь.
— Что? Но у него ещё маленькая дочка! — расширила глаза от удивления Бонни.
— Ну… это долгая история. Так вы поможете нам? — с надеждой спросила девушка, отмечая про себя, что эта самая Бонни должна быть ведьмой, она чувствовала её силу. А также она была красавицей с приятным голосом.
— Смотря в чём? — осторожно спросила Беннет.
— Вы позволите нам пройти? — Хоуп дружелюбно улыбнулась хозяйке дома.
— Ему нет… а ты заходи, — отрезала Бонни.
— Но…
— Вампирам не место в моём доме!
— Хорошо, — смутилась Хоуп от такой враждебности со стороны ведьмы.
— Проходи, только не могу тебе сказать, чувствуй себя как дома. Мы с твоим отцом не друзья.