– Следили? Зачем?
– Глупый. Я же говорила, что Проигратели – это своего рода биологическое оружие, только оно поражает не людей…
– Помню. Идеи. Мысли. Программы. Планы на будущее… Ваш эксперимент должен был закончиться неудачей, доктор, – не без иронии обратился он ко врачу. – Более неудобного и невезучего подопытного пожелать трудно.
– Да, идея была моя. И разработка – тоже. Но вот саму операцию проводил кое-кто другой. Я только следил за ходом работы, – открестился тот.
– Это засекреченная информация, но с Проигрателями умеют обращаться. Чтобы они не причиняли вред своим…
– Хозяевам, – оскалился он, добавив с издевкой: – моя госпожа…или…
Эль опять хлестнула его по щеке. Похоже, это вошло у нее в привычку.
– Если тебе так нравится, я сделаю тебя моим рабом. Но попозже. Сейчас изволь заткнуть свою вонючую пасть, Рий Станд и слушать! Я говорила, что ты, как и любой из Проигрателей – оружие. Вас учитывают, за вами следят, вам до поры позволяют жить своей жизнью, информацию о вас даже дозируют в СМИ. Естественно, ставя на одну доску с НЛО, экстрасенсами и прочими необъяснимыми и мало изученными явлениями, часть из которых – всего-навсего выдумка желтой прессы. Вас даже почти не изучают, чтобы не спровоцировать интереса общественности. Не спрашивай, как ко мне попала эта информация. Скажу лишь, что получила ее не из вторых и даже не из третьих, а из шестых или седьмых рук. Но каждого – понимаешь, каждого! – истинного Проигрателя учитывают. Как форс-мажор. Чтобы в нужный момент использовать. Тоже как форс-мажор. И тут ты исчезаешь. Один из истинных. Один из тех, кто каким-то образом сумел слишком близко подобраться к Периметру… наверное, в силу той же необъяснимой логики, согласно которой любая схема и система, в которую вмешался Проигратель, обречена на поражение. Они так старались отбирать для охраны только надежных людей, что просмотрели единственного не-надежного…
– И Периметр прорвался?
Дождливая ночь. Охота «на живца». Гроза, обесточившая камеры видеонаблюдения именно на его участке… «Живец», забравшийся именно к нему…значит, вот в чем дело.
– Тот парень не смог, – сказал он. – Периметр не был прорван…
– Уверен?
Эль сказала это таким тоном, что Проигратель все понял и похолодел.
Моросил мелкий дождик, и тесный старый двор был почти пуст. Мокли прижавшиеся друг к дружке кусты сирени за оградой зеленой зоны, постепенно пропитывался влагой крупный зернистый песок на точно также огороженной детской площадке, поникли давно отцветшие пионы и какие-то безымянные кусты, высаженные соседями вдоль пешеходной дорожки.
Двор был старо-новым и потому ужасно тесным. Когда-то тут стояло несколько старых трехэтажных домов прошлого и позапрошлого века постройки. Они теснились, как попало, «уродуя лицо города». Потом большую часть их снесли – уцелели лишь несколько, да и то потому, что до них пока не дошла очередь. Здания, стоявшие за ними, пошли под бульдозер, и на освободившемся месте вырос двадцатиэтажный жилой дом. Двор перед ним – тот, что остался от большого двора, которым пользовались жильцы окрестных домов, разделили на три части – зеленую зону, огороженную детскую площадку и стоянку для машин. С трех сторон двор был окружен старыми домами, слева имелся проходной двор, ведущий куда-то в чудом сохранившиеся дворики.
Он прошел как раз этим путем и остановился на углу, почувствовав на локте руку Рия-второго. Намекая на необходимость подчиняться, в бок уперся ствол пистолета.
– Вон там, слева. У мусорных баков, – шепнул его провожатый. – И справа, где сарай… Еще двое у машин. Пятый только что вошел в магазин.
Бывший водитель – хотя почему «бывший», ведь сюда они прибыли на машине! – был страшно недоволен. Он за что-то ненавидел Проигрателя, и тот догадывался, что причина могла быть в Эль. Эта женщина у всех окружающих ее мужчин вызвала схожее чувство – ревность, зависть, желание расшибиться в лепешку по одному ее слову и похоть. Что было тому причиной – он не знал. Но догадывался. Эль тоже была своего рода оружием, одним своим присутствием заставлявшим мужчин делать то, что ей угодно. Теперь стало понятно, как она получила доступ к закрытой информации. Конечно, работников секретных лабораторий и спецслужб подвергают особой психологической и даже физиологической обработке, но Проигратель на своем опыте убедился, что нет такого закона, который нельзя обойти. И ничего удивительного не было в том, что это «оружие» решило взбунтоваться против своих хозяев и затеяло свою игру.
Вот только с ним, Проигрателем, у нее вышел прокол. Ибо очаровать этого мужчину у нее не вышло. Его не бросало в дрожь от ее декольте. Он не был готов целовать носки ее туфелек и искренне не понимал, что эта роскошная красавица в нем нашла. Такие женщины не для него. Проигрателям подавайте кого-нибудь попроще. Серых скромных мышек, счастливых уже тем, что хотя бы этот мужчинка на них обратил внимание. И если Рий-второй захочет добиваться благосклонности Эль – что ж, он мешать не будет. Он сойдет с дистанции, поскольку вот он, Рий-второй – спортивного сложения тридцатилетний красавец, в меру грубоватый, в меру мужественный. Такие хорошо смотрятся на обложках рекламных проспектов: «Поступайте служить в Иностранный легион!»
Он и сейчас походил на легионера, когда вот так быстро и ненавязчиво осматривал двор.
– Больше никого.
Проигратель осмотрелся вслед за напарником. Да, у мусорных баков стоит человек. И не просто стоит – он явно присмотрел что-то в одном из баков и теперь колеблется – то ли привлечь к себе ненужное внимание и стащить ценную вещь, то ли гордо уйти и вернуться в сумерках. Двое за сараями – остатками надворных построек, которые почему-то не сломали, когда сносили дома – вроде как собирались выпить, отмечая конец рабочего дня. Пара у машин что-то горячо обсуждала. Время от времени то один, то другой пинал ногой колесо ближайшего авто.
– Еще вон там двое, – заметил Проигратель. – Прохаживаются…
– Угу, – Рий-второй кивнул. – Но эти далеко. Они вступят в игру, только если мы захотим воспользоваться тем путем и перекроют нам отступление.
– А мы… воспользуемся?
– А ты этого хочешь, – со странной интонацией ответил его провожатый.
Проигратель покосился на двадцатиэтажную громаду. Таких высоток в его районе было больше, чем достаточно. Его район весь состоял из старых, пока еще не снесенных домов и таких вот небоскребов. Из-за скученности и общей неустроенности земля тут стоила недорого, и получить однокомнатный жилой модуль мог практически любой.
Где-то там наверху, на восемнадцатом этаже, был его дом. Отсюда он вышел в тот памятный день. Сюда надеялся вернуться. Но эти люди… Неужели, они ждут именно его?
– А кого же еще? Ты знаешь другого Проигрателя, который жил в этом доме?
– Ну, может быть, это контролеры, – неуверенно предположил он.
– Уже теплее. И как думаешь, кого эти контролеры будут контролировать?
Да черт его знает! Контролеры следят за всем. Вас в любую минуту на улице, в магазине, на отдыхе может остановить человек в черном плаще и задать несколько вопросов. Самых простых – что вы делаете в данный момент, чем занимались только что и что планируете сделать в ближайший час-полтора. Могут явиться к вам домой, могут заглянуть на работу… Раньше могли даже ночью позвонить в дверь – а вдруг вы только что вошли или собираетесь куда-то уходить под покровом темноты? Конечно, вы можете соврать. Но ведь никто не знает, где и когда вас поймает очередной контролер. Нет-нет, никто ничего не запрещает. Никто никого не арестовывает. Просто государство интересуется жизнью простых людей таким вот ненавязчивым образом.
Проверить, правда это или нет, можно было одним способом – выйти из-за угла и направиться к своему подъезду. В конце концов, в «Новой Жизни» ему изменили внешность. Есть отличный повод проверить качество маскировки. Он уже напрягся, готовый сделать шаг, когда сбоку быстро зацокали приближающиеся каблучки.
Девушка ступала неуверенно, семенила, озираясь по сторонам. На доме, у которого замерли оба Рия – Проигратель и его спутник – висела старинная латунная табличка. Название улочки стерлось, уцелели только начало «Большая М…». Лишь номер дома несколько раз подновляли, и цифра «10/2» была хорошо заметна.
Задрав голову, девушка несколько секунд изучала табличку, потом внимательно посмотрела на зажатый в кулаке талончик справочной службы и нерешительно огляделась по сторонам.
– Ск-кажите, – Проигрателю понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это обращаются именно к ним, – это ведь «Большая Малиновая улица»?
Мужчины переглянулись.
– Большая Малиновая, – кивнул Проигратель, покосившись на Рия-второго. Тот смотрел в другую сторону.
– Спасибо, – девушка посмотрела на него и пошла дальше.
– А вам какой дом нужен? – крикнул вслед ей Рий-второй.
Он был ровесником прошлого Проигрателя, тридцатилетний спортивного сложения мужчина в довольно приличном, хотя и без претензий, костюме. И его улыбка была профессионально-обаятельна, но девушка решительно мотнула головой:
– Спасибо за помощь, дальше я сама!
И зацокала каблучками напрямик через двор к ближайшему подъезду.
Собственно, дом, в котором еще несколько дней тому назад жил Проигратель, имел только два подъезда, второй и четвертый. Вместо первого, третьего и пятого были подъезды к трем магазинам, расположенным на первом этаже. Автостоянка как раз и предназначалась для машин покупателей или работников торговли. Из-за наличия всего двух подъездов внутренняя планировка дома тоже была простой – длинный коридор, от которого справа и слева рядами расположены жилые модули, так что здание напоминало гигантское общежитие. Отличие было только в том, что на нижних этажах модули были двух-, трех– и даже четырехкомнатными, а выше двенадцатого этажа – сплошь однокомнатными, для одиночек и неудачников.
Еще до того, как девушка пересекла автостоянку и обогнула детскую площадку, Проигратель уже знал, куда она идет. Он ее вспомнил. Служащая из конторы напротив «Космоса», которой он помог открыть заедавший замок. Как ее звали? Это вдруг показалось жизненно важным, особенно когда беседовавшие о чем-то «автолюбители» вдруг замолчали на полуслове и проводили ее взглядами.
– Ты чего? – Рий-второй успел схватить его за локоть.
– Эта девушка… Она пришла ко мне!
– Уверен?
– Я ее знаю… знал тогда. Она была в том офисе. Я называл ей свое имя, и она… Что она тут делает?
– Ищет неприятности на свою голову.
Девушка тем временем поднялась на крыльцо, опять сверилась с карточкой в руке и набрала код. Ему показалось, что даже отсюда он слышит трель звонка. Нет дома. Никого нет до…
Щелчок. Замок сработал. Как?
Судя по всему, изнутри что-то спросили. Девушка наклонилась к переговорному устройству, произнесла несколько слов. То есть, она должна была произнести эти слова. Иного быть не могло. Но кто ей ответил? Неужели, государство сработало так быстро, что его, исчезнувшего всего несколько дней назад безработного Проигрателя, выписали из квартиры, поселив в его модуль другого нуждающегося? Значит, нашли его тело, опознали, похоронили, выправили все документы…
Девушка вошла в подъезд.
Очень медленно, не спеша, все пятеро незнакомцев стали подтягиваться ближе. Проигратель снова почувствовал, как его локоть сдавила чужая рука:
– Уходим.
– Но разве мы не останемся…
– Досмотреть представление до конца? Лично я уже все понял.
– А она?
– А что она? Ты о той девчонке?
– Да. Что ее ждет?
– Ничего особенного. Задержат на пару часов, пока допросят, да пока проверят личность. Потом обработают стандартным способом и отпустят. Элементарно. Ничего ей не будет, если девчонка пустышка! А она явная пустышка… Или нет? Вы знакомы?
– Не то, чтобы… просто она работала в конторе рядом с той, которая… рядом с «Космосом». То же здание на улице Труда, тот же этаж, то же крыло – и все. Я даже имени ее не помню.
– Хочешь вспомнить? – голос Рия-второго нехорошо дрогнул.
Мужчины посмотрели друг на друга. В глазах своего спутника Проигратель прочел ответ на невысказанный вопрос и подавился словами.
– Пошли, – Рий-второй потянул его в сторону улицы, где они припарковали машину.
– Нет, погоди.
– Все-таки тебе нужно убедиться?
– Да.
– И провалить все дело? Ты же видел сам, что творится в городе!
О да, он видел. Пока ехали сюда, у Рия была возможность убедиться – несколько раз он видел припаркованную военную технику, чуть ли не на каждом перекрестке торчал военный или полицейский патруль, а рядовых граждан было меньше обычного. Хотя, сейчас же середина рабочего дня…
– Я его уже провалил. Я – Проигратель, если ты забыл.
– Вот именно. Поехали.
– Нет.
Он сам удивился твердости своего голоса. И сам удивился тому, что Рий-второй ему подчинился.
– Что ты задумал? – только и спросил он.
– Я должен быть уверен, что она сейчас просто выйдет из дома и просто пойдет по своим делам, – сказал Проигратель. – Живая, здоровая и невредимая! Я прошу только еще немного времени.
– Мы рискуем, – сказал водитель. – У нас время ограничено.
– Всего несколько минут. Лифт до восемнадцатого этажа идет четыре минуты. Столько же – вниз. Плюс там немного постоять. Я прошу всего-навсего десять минут. Десять! – он показал на пальцах.
– Хорошо, десять, – Рий-второй достал часы, завел секундомер. – И ни секундой больше! Время пошло!
Проигратель кивнул. Именно это его интересовало меньше всего. Гораздо важнее было другое – как заставить напарника действовать по его плану. По плану, которого у него пока еще не было.
Они не заметили, что двое из семи наблюдателей, проследив взглядом путь девушки в обратном направлении, под арку проходного двора, сейчас смотрят прямо на них.
– Это он.
– Уверены?
– Да.
– Но…
– Не спрашивай меня ни о чем. Просто смотри!
Глава 5
– Три минуты, – напомнил Рий-второй.
Проигратель кивнул, продолжая осматривать двор. Странно, что их никто не заметил. Наблюдатели торчали у своих точек, как ни в чем не бывало. Разве что прекратили болтать и изображать занятых. Теперь бы любой понял – эти люди чего-то ждут. Посетители магазина – пятый из него вышел и курил на крыльце, наплевав на табличку: «Вход для некурящих» – косились на них, перешептывались, но не вмешивались и явно торопились уйти подальше.
– Две минуты.
Проигратель снова кивнул.
– Послушай, я хотел сказать…в общем, мне нужно…
– Одна минута.
– Уже? Так скоро?
– Уже. Так скоро, – водитель сунул ему под нос часы с секундомером. Тот старательно выщелкивал цифры. На глазах Проигрателя пошла последняя минута.
– У меня дурное предчувствие, – сказал он. – Что-то сейчас произойдет. И я тебя прошу…
– Нет.
– Но ты обещал!
– Я обещал задержаться только на десять минут. Осталось меньше двадцати секунд. Пятнадцать…двенадцать… десять…
Он отсчитывал секунды с методичностью рефери на ринге, разве что пальцы не показывал.
– Два…один…ноль! Поехали, – и крепко схватил за локоть, разворачиваясь к машине. Проигратель уперся:
– Нет. Послушай, она не могла…
И тут она вышла.
Вернее, девушку вывели, осторожно, даже вежливо поддерживая под локоток. Вели бледную, на подгибающихся ногах, с потеками косметики на мокрых щеках, кусающую губы, чем-то пораженную и напуганную, но лица двух сопровождавших ее мужчин выражали только жалость и заботу – мы знаем, что вам плохо, больно и обидно. Мы вам соболезнуем и понимаем, что вы в таком ужасном состоянии, что нельзя вас бросать на произвол судьбы. Мы хотим вам помочь, поддержать, утешить…Один даже тихо поглаживал ее по руке, что-то вежливо нашептывая. Поднимавшаяся в подъезд супружеская пара молча посторонилась, старательно делая вид, что это их не касается.