Леон вдруг схватил свой телефон:
- Надо сообщить Джоанне!
Оливье, выхватив у него телефон из рук, сбросил набор номера.
- Ты чего?! – ошеломлённо посмотрел на него Леон. – Кристиан жив! Мы должны сказать Джоанне!
- Для начала мы должны все проверить. Дать ей надежду, что Кристиан жив, а потом снова отнять? Ты готов это сделать? – сказал Оливье, возвращая Леону телефон.
Тот, взяв телефон, лишь вздохнул и повернулся к Жаку:
- Ты чего вдруг вообще этот анализ сделал?
- Я еще когда мы зубную карту сверяли, – Жак наклонился вперед, подняв голову на ребят, – чувствовал, что что-то не то. Слишком белый, слишком чистый зуб. И это на месте пожара то? Но не я один тогда писал заключение, от моих сомнений просто отмахнулись.
- Но зуб-то был Кристиана? – Оливье непонимающе мотал головой.
- Зуб Кристиана, – согласно кивнул Жак, переведя взгляд на начальника оперотдела.- Вспомни, когда его нашли? Сразу, как вы приехали? Взрыв же на ваших с Полем глазах произошел?
- Да, мы как раз из-за поворота выехали, и тут рвануло. Нашли… – Оливье нахмурился, мысленно возвращаясь в то утро, – Поль долго не пускал меня туда. Горело так, что за несколько метров пекло доставало. Лишь когда почти вся машина выгорела, мы смогли подойти.
- А теперь можешь вспомнить, где было тело, и где нашли зуб. Прям около него?
- Тело… Тело было шагах в трёх-четырех от машины, ребята потом еще предположили, что Кристиана при взрыве выкинуло ударной волной. А зуб прям около тела, под черепом.
Оливье поднялся, медленно прошелся по комнате туда-сюда, подойдя к окну, с пару минут выводил мысленные узоры на стекле. Жак и Леон молча наблюдали за ним. Пока он, наконец, не повернулся к ним:
- Если бы тело действительно выкинуло из машины при взрыве, зуб никак не мог оказаться под черепом, по всем законам физики он бы отлетел от тела. И пострадал бы от огня так же, как те, что были в голове, то есть, черепе жертвы. И если предположить, что это был, и правда, не Кристиан, то получается, тело сначала оставили у машины, подложив под голову зуб, тогда, по крайней мере, становится понятно, почему он не почернел, а остался чуть ли не девственно белым, а потом уже взорвали машину.
- Расчет был именно на то, что мы найдем зуб. А поскольку других способов идентифицировать тело у нас не будет, останется зубная карта. И вуа ля… – Жак развел руками.
- Чертовски умный план… Значит, так. Леон, – Оливье повернулся к нему, – собери записи со всех камер на дорогах, ведущих к Венсенскому лесу. Тот, кто все это провернул, не телепортировался же на место преступления? Явно приехал на машине. Собери записи, будем смотреть, думать. Я возьму нескольких ребят, съездим туда еще раз, прочешем лес дальше вглубь. Все дороги после взрыва были оцеплены полицией, уйти он мог только лесом. Причем либо на север, либо на восток.
- На юге и западе слишком далеко до дороги, – согласно кивнул Жак.
- К тому же там в самом лесу встречаются оборудованные места для отдыхающих, был слишком большой риск нарваться на кого-нибудь. – поддакнул Оливье. – Жак, с того, что мы уже имеем, можно еще что-нибудь выцепить?
- Я посмотрю еще раз машину, то, что от нее осталось. Ее осматривали ребята из центральной жандармерии, посмотрю-ка еще и я.
- Тогда задачи всем ясны? – получив утвердительные кивки Леона и Жака, Оливье схватил свой телефон и бросился к двери, параллельно набирая кого-то:
- Стив! Поднимай экспертов и наших ребят. Через десять минут внизу у задних ворот. И чемоданчики не забудьте!
- Если это не Кристиан, – Жак замер в дверях, обернувшись на голос Леона, – значит… он… жив?
- Нам остается надеяться только на то, что провернувшему все это человеку Крис был нужен именно живым. И если это так…
- Мы найдем его.
И это был не вопрос, не сомнение. Это была уверенность. Жак улыбнулся и вышел из кабинета.
====== Глава 9. И воздастся вам за труды ваши... ======
Яркое высокое солнце уже не грело, но, освещая верхушки деревьев осеннего леса, полыхало желто-оранжевыми мазками, как прощание с уходящим летом и в надежде сохранить его тепло до следующего. Но для нескольких мужчин, торопливо выходящих из машин, оно олицетворяло сейчас надежду на то, что они ошиблись. И впервые за все время своей работы они бы отдали все на свете, чтобы это было именно так.
- Значит, так, – Оливье обернулся к подошедшему к нему руководителю экспертно-криминалистического отдела ДГСЕ Стиву Добраю, – разбиваемся на две группы. Ты с первой группой идешь туда, – махнул рукой Оливье в сторону, где над вершинами вековых дубов уже блистало взошедшее солнце. – Внимательно осматривать каждый квадратный сантиметр, поднимать большие листья и коряги, обращать внимания на сломанные ветки и примятую листву.
Стив молча кивал, слушая Оливье, пока остальные ребята подтягивались к ним.
- На наше счастье этот лес не паломническая тропа, и, если он наследил, – Оливье задумчиво кусал губы, – мы это найдем.
- Он? – не в качестве удивления, а чисто поддержать разговор спросил Стив.
- Он, – Оливье поднял голову на главного эксперта, – человек, который сделал все, чтобы для нас всех Кристиан «умер».
Окружавшие их ребята замерли. Кристиана знал в Управлении каждый, начиная от начальников отделов и заканчивая уборщицей. Стиль его руководства кардинально отличался от Брошана, но походил на него в главном – для Кристиана Управление было как вторая семья, и он бился за него каждый раз, когда кто-то пытался бросить тень на Управление в целом или дискредитировать, усомниться в компетенции кого-либо в отдельности. Все до сих пор помнили, как год назад американцы, лоханувшись во время одного из заданий, пытались подставить их человека, выдав свой провал за его. Кристиан тогда, даже не разбираясь, безоглядно веря в своего сотрудника, просто поехал к президенту, вошел к нему без уведомления в самый разгар беседы с представителем американцев, прервав его праведную гневную речь, и положил на стол свою корочку и табельное оружие. Американец тогда потерял дар речь, а президент улыбнулся и, сказав, что по правилам Кристиан должен отработать неделю, прежде чем покинуть свой пост, дал заокеанским коллегам эту самую неделю, чтобы те доказали ошибку его сотрудника. Понятное дело, те так и не смогли ничего доказать и, надув щеки, покинули Париж, оставив президента удовлетворённо улыбаться, сотрудника работать свою работу, а Кристиана иметь отныне свободный доступ к главе государства в любое время.
В Управлении Кристиана обожали, за его стенами это чувство разбавлялось и противоположным, но среди тех, кто варился в их среде, равнодушных к Директору ДГСЕ не было. Врагов у Кристиана было предостаточно, как явных, так и, наверняка, тайных. Поэтому сказать сходу, кто мог провернуться все это, Оливье не мог. Но надеялся, что им удастся хоть что-нибудь найти.
- Ну, а мы туда, – он повернулся в другую сторону, где в тени еще хранящих свои яркие одежды платанов уже можно было разглядеть легкий иней на папоротниках, как предвестник близкой зимы. – Если что найдете, сразу сообщайте.
Стив коротко кивнул, повернувшись, подозвал жестом одного из стоящих за спиной:
- Эрл, твоя группа со мной. Ларс, ты с Оливье.
Распределивший в ряд, они начали медленно углубляться в лес. Словно включив внутренний сканер, Оливье всматривался в листья под ногами и стволы деревьев, в рисунок на пнях и следы на земле. Хотя, учитывая традиционную в это время в лесу ночную влажность, он на следы особо и не рассчитывал. Искал что-то другое, что – не знал сам. Но упрямо, терпеливо осматривал ар за аром. Рация на поясе молчала, значит, у Стива пока так же, как и у них – пусто.
Рассматривая показавшуюся ему странной кучку желудей, Оливье не увидел выпирающую корягу.
- Черт! – споткнулся, чуть не навернувшись на торчащий неподалеку пень. Падая, задел желуди. Возмущенное верещание белки на нависающей над ним ветке сняло вопрос о желудях. – Прости, подруга, не нарочно, – развел руками Оливье. Поднявшись, наклонился, отряхивая брюки от пожухлой листвы. И замер… Может, показалось? Он снова присел, повернув голову. Нет, вот опять! Что-то сверкало в лучах солнца под вылезшим из земли корнем старого дуба. Переступая через напоминающие щупальца осьминога торчащие из-под земли ветки, он осторожно подошел ближе.
- Парижский городовой, японский жандарм!!!
Одна из любимых в кулуарах Управления шуток заставила всех находящихся рядом с ним замереть и обернуться в его сторону, а рацию нетерпеливо захрипеть:
- Что там у тебя!?
Оливье медленно повернулся к подошедшим к нему ребятам его группы. На лице его сияла улыбка, а пальцы осторожно держали… часы Кристиана.
- Пулей к нам! – без лишних слов проорал в рацию.
Он смотрел на разбитый циферблат, замершую стрелку и улыбался. Стрелки показывали чуть меньше десяти часов. И это означало, что Кристиан жив. Потому что взрыв произошел в девять тридцать. И пролететь почти два километра часы не могли.
- Значит, прочесать каждый квадратный миллиметр вокруг, – осторожно опустив часы в пакетик продолжая, как ребенок, улыбаться, Оливье посмотрел на экспертов. – Тащил он его, судя по всему, оттуда и туда, – указанные направления, кивки головой ребят. – Давайте, может, еще что найдете.
В том, что Кристиан не сгорел в машине, Оливье уже не сомневался. Теперь самое главное было найти того, кто это провернул. Найти его, а значит, найти и Кристиана.
Автоматически толкнув обратно в сторону сына машинку, не обращая внимания на его радостный визг, Дэймон снова вернулся в свои мысли. Короткий взгляд на часы, через три часа приезжает Ахмат. Надо будет из Орли выехать не на западную хорду, а поехать через эстакаду к северному выезду на большое кольцо. На первый взгляд лишние десять километров, но зато больше шансов не встать в пробку. Хотелось бы сегодня вернуться к своим «гостям» пораньше. И хотя первоначальные его планы существенно поменялись в свете решения Джоанны все же прочитать завещание, его это уже не волновало. Он умел быстро подстраиваться под меняющиеся обстоятельства.
Эдвард что-то лепетал, радостно протягивая ему свою машинку. Дэймон тряхнул головой, отгоняя мысли, посмотрел на сына. Он всегда воспринимал его лишь как средство и способ закрепиться в семье Кристиана, хорошую кормушку не так-то легко найти. А нашел – не упускай. Ко всему относясь, как к части дела, как к работе, он с легкостью выбивал из нужных людей сведения или деньги, а потом, оставив умеющих лишь тупо исполнять приказы «шестерок» подчищать следы, ехал домой и ложился к Саше в постель, изображая любящего супруга. От хорошего секса тоже грех отказываться. Дэймон усмехнулся. Отца вон как чувствует, а его за все эти годы так и не просекла.
- Ну, что, Эдди…
Дэймон подхватил сына подмышки, тот радостно заверещал. Посадив на колени, внимательно смотрел на него, стараясь избегать взгляда глаза в глаза. Каждый раз, натыкаясь на такие же, как у него, серо-зеленые глаза, Дэймон словно возвращался на двадцать с лишним лет назад. В тот день точно такие же глаза он видел в зеркале, только опустошенные, погасшие, как его растоптанное сердце. Увидел после того, как отчим покинул его комнату, чтобы вернуться к распивающим очередную бутылку отцу и матери. Только много лет спустя он понял, что тогда произошло. Отчего ему было так больно и мерзко, отчего так хотелось схватить лежавший на полу игрушечный ножик, побежать следом и всадить его в них троих по очереди. И бить, бить, бить… Убить их, как они убили его.
Именно в ту ночь он стал таким. Мог ли он быть другим? Наверное, мог. Но какой смысл говорить о том, что могло бы быть и чего уже никогда не будет. Лучше подумать о том, как закончить начатое с Кристианом и Сашей. По идее, сюрпризов в завещании не должно быть. Кристиан обожал Сашу, словно чувствуя вину перед ней за двадцать с лишним лет отсутствия, он окружил ее любовью и заботой, обеспечив и моральный, и, что для него, Дэймона, было гораздо важнее, материальный комфорт. И хотя на пути к деньгам Саши стоял вот этот о чем-то своем верещащий на его коленях мальчуган, его это не беспокоило. До совершеннолетия как до Луны пешком, так стоит ли сейчас волноваться?
- Ну, что, дорогой мой во всех смыслах человек, – пробормотал, усмехнувшись, – чтобы ты обеспечил мне светлое будущее, твоя мама сегодня обеспечит мне свою подпись. И получить ее мне будет гораздо легче, чем от твоего другого более упрямого родственника. Но ничего… вода и камень точит… Пошли есть? Одри всегда есть чем побаловать обитателей этого дома! – Поднявшись, опустил сына на пол, тот ухватился маленькими пальчиками за его руку.
Закрывая дверь комнаты, Дэймон осмотрелся по сторонам. Коридор был пуст, лишь портьера слегка колыхалась, опять кто-то оставил окно раскрытым настежь. Захлопнув окно, убедился, что щеколда зашла до конца. Их медленные шаги удалялись вниз по лестнице. Портьера снова шелохнулась, тут же бесшумно слегка открылась дверь и так же неслышно захлопнулась.
В который раз хлопнула дверь? Кристиан уже приноровился отмерять время двухчасовыми интервалами между уколами. Как человек Дэймон был той еще сукой, но как врач знал свое дело. Еще утром Кристиан чувствовал себя отбивной, способной лишь лежать пластом, приподнимаясь только чтобы выпить воды или поесть. Но уже через четыре укола бегать, конечно, не смог бы, но вполне себе сносно ходить – вполне. Подкошенная бессонной ночью и переживаниями за него Саша невольно уснула. Кристиан лишь молча лежал, повернув голову в ее сторону. Пока что развитие событий не удовлетворяло никого из них, но, если всплывет то, что он предусмотрительно оставил дома, это может стать тем решающим фактором, который определит судьбу каждого из них. Прекрасно понимая, что для него и для Саши это решение будет далеко не благоприятным, Кристиан, тем не менее, все же молил своего ангела-хранителя направить кого-нибудь из домашних нужным путем. Не зная, сколько еще Джоанна будет оттягивать чтение завещания, беспокоился, что его прощальный сюрприз будет обнаружен слишком поздно.
В очередной раз посмотрев на Сашу, грустно улыбнулся. Он не позволит причинить ей боль. Догадывается ли Дэймон, насколько все, что происходит с ней, способно повлиять на него? Понимает ли, что ради нее он пойдет на все? Поэтому для него так важно было сейчас, чтобы его вынужденная, выстраданная подпись попала в руки Дэймона как можно позже.
«Пожалуйста…» – закрыв глаза, обратился он к своему ангелу-хранителю. – «Я уже не прошу тебя помочь мне. Я готов поставить точку в своей сумасшедшей жизни, только помоги им. Дай подсказку. Они должны успеть найти…»
Мысль оборвалась, когда в очередной раз заскрежетал засов в двери. Саша приоткрыла глаза, приподнявшись, посмотрела в его сторону. Очередной укол. Да, зятек заботится о том, чтобы к вечеру он был в нужной кондиции, готовый к новому раунду «переговоров». Невольно сморщившись, когда игла покидала плечо, Кристиан вспомнил слова Дэймона о приезде Ахмата. Он очень хорошо помнил главаря талибов, закрыв глаза, мог детально описать каждую морщинку на его лице, каждый седой волос. Помнил и холодный разрез глаз, и усмешку, и привычку крутить перстень на пальце, наблюдая за допросом очередной жертвы. Мог ли он предполагать, что снова встретится с ним…
- Ну вот, смотри, уже не такой бледный, как утром. Очухался! – усмехнулся один из тюремщиков.
- Это хорошо. Босс будет доволен, – поддакнул ему второй. – Звонили только что. Уже встретили его, едут.
Кристиан заметил, как вздрогнула Саша. Признаться, его сердце тоже ускорило свой ход. Затишье заканчивается, впереди очередная буря.
- Отец… – прошептала Саша, едва за «шкафами» захлопнулась дверь.
- Послушай меня… – Кристиан бы сейчас все отдал, лишь бы Дэймон снова оставил Сашу в подвале, но он понимал, что тот будет использовать все рычаги давления на него, с каждым разом усиливая его. Он бы очень хотел ошибиться, но чувствовал, что этой ночью Саше вряд ли удастся отсидеться. – Самое главное, постарайся не поддаваться на провокации. Что бы ни происходило, не позволяй ему видеть твою тревогу, твои слабые места. Он, конечно, все их знает, но все равно. И… – Кристиан замолчал, Саша встревоженно посмотрела на него, их взгляды пересеклись, – не слышать не получится, но хотя бы постарайся не смотреть.