Она понимала, о чем он говорит. Как она ни настраивала себя, как ни готовила, зная, что все равно это наступит, но сердце вдруг заколотилось, отсчитывая остающиеся до нового витка ада секунды.
- Тебя только за смертью посылать, – встретил Оливье Жак, выходя из лифта.
- Это больше по твоей части, – широко улыбаясь, даже не обидевшись, Оливье склонился в книксене, пропуская Жака вперед себя в кабинет Леона.
- Что за цирк? – удивлённо оторвался тот от экрана компьютера.
- Первая часть Марлезонского балета! – громко объявил Жак, вытаскивая из-за спины сложенные листы, и положил их на стол.
- Вторая часть Марлезонского балета! – присоединился Оливье, и рядом с бумагами лег привычный прозрачный пакет экспертов, увидев который Жак и Леон замерли. Они оба, конечно, тоже узнали часы Кристиана. Переглянувшись друг с другом, одновременно повернулись к Оливье. – Нашли километрах в двух от дороги.
И Оливье в деталях рассказал про их сегодняшние поиски.
- Получается, что в машине был действительно не Кристиан, – подвел итог Оливье, опускаясь в кресло. – Наш таинственный некто дотащил его через лес к параллельной дороге, ребята нашли там следы шин и масла. Те, хоть почти полностью и смыло дождем, но Стив сказал, попробует что-нибудь выцепить. Плюс, когда он выезжал, задел задним колесом землю, а там папоротники метр в высоту, в общем, спасли наши следы от дождя. Ребята сделали слепки, будут рыть. Что у тебя? – поднял голову на Жака.
- На машине я нашел еле заметный след пули, прошедшей по касательной. И еще раз покрутил наш скелет. Он прилично пострадал, неудивительно, что в первый раз мы его не заметили.
- Его?
- След от пули. Вошла четко в сердце, задев ребра. Пришлось через лупу паренька осматривать.
- Значит, – Оливье задумчиво кусал губы, – некто пристрелил своего подельника и подсунул нам его вместо Кристиана, подложив его зуб. И все бы у него получилось, если бы, – снова повернулся он к Жаку, – не анализ твоего японца. Теперь нам надо вычислить, кто это мог быть и куда он потом поехал? Есть что-нибудь интересное? – повернулся он теперь уже к Леону.
- Я знаю теперь все возможные пути подъезда к Венсенскому лесу, – кивнул Леон, подкатился на стуле к компьютеру, два раза нажал на какой-то значок на экране. – Я искал машину, в которой человек в бессознательном состоянии мог бы остаться незамеченным на заднем сиденье или поместиться в багажник. Взял интервал между шестью утра, когда Кристиан выехал из Управления и до часу дня. К тому времени наш некто сто процентов покинул место. Боялся, что претендентов будет хренова туча, но на самом деле под наше «дело» подошли только четыре машины. Вот, – на экране появились кадры с камер наблюдения.
- Вот эту убирай, – показав на верхний слева кадр, сказал Оливье, – я знаю эту модель, у нее совсем другой размер шин, чем мы нашли.
- Значит, остаётся три, – Леон откинулся в кресле и посмотрел на коллег. – Я пробил номера, ни одна в угоне не числится.
- Вряд ли он бы поехал на дело на своей машине, – задумчиво рассматривал кадры Оливье. – Если он так тщательно все готовил, то не мог проколоться на такой ерунде. Смотри, вот на этих двух размыто, но видны лица водителей. Можно попробовать кадрировать. А здесь, – взгляд на третий кадр, – ничего не разобрать.
- Стой, – остановил руку Оливье Жак, придвинулся ближе. – Я знаю это место. Там буквально напротив этого разворота заправка. У них должны быть камеры наблюдения. Судя по кадру, он стоял там какое-то время. Может, крутил головой…
- Пиши адрес, – Оливье протянул Жаку кусочек бумажки. – Я погнал туда. А вы пока порисуйте, надо составить фоторобот этих двоих. И вот еще что, – замерев в дверях, повернулся к Леону, – пробей номера наших машинок по общей базе со всех камер наблюдения. Попробуем отследить их маршруты.
- Давно не держал я в руках кисти… – пробормотал Жак, придвигаясь к запускающему программу составления фоторобота Леону.
В доме стояла непривычная для их недавней жизни, но уже традиционная для последних дней вечерняя тишина. Джоанна спала, Одри сидела около нее, читая при свете настольной лампы. Макс уехал по делам. Венера засела в компьютере, пытаясь готовится к экзамену, заодно присматривала за спящим Эдвардом. Дэймон уехал на очередное дежурство.
Он тихонько спустился на первый этаж. Довольствуясь заглядывающей в окна луной, дошел до кабинета. Открыв дверь, так же, без света дошел до стола. На замок, правда, пришлось все же посветить телефоном. Код он знал, для него он не был секретом. Дверь сейфа тихонько скрипнула.
- Где-то здесь… я же помню…
Он искал маленькие белые шарики миниатюрных видеокамер. Рука осторожно щупала поверхность. Только какие-то бумаги.
- Черт!
Он, резко выдернув руку, увидел проступающую на пальце кровь. Наверное, задел то ли какой-то выступ, то ли что-то лежащее внутри. Надо проверить, не испачкал ли какие документы. Обмотав палец лежащим в кармане платком, начал осторожно доставать и перебирать бумаги. Платок мешал, кончик его то и дело попадал между листками. Вылетевший из общей кучи документ в прозрачном файле он поймал, когда тот уже готов был упасть в накапавшую с пальца на стол кровь.
Взяв файл в руки и увидев название документа, он замер. Руки задрожали.
- Не может быть…
Никогда не позволял себе такого, но тут достал документ и стал быстро пробегать его глазами. Посмотрел на дату – за три дня до роковых событий.
Сколько так просидел – не знал. Вздрогнув от промелькнувших на улице фар – наверное, Макс вернулся, – он быстро сложил документ и спрятал за пазухой. Остальные бумаги сложил обратно в сейф.
Он едва успел вбежать по лестнице. Свет фонаря с крыльца проник в открытую Максом дверь, когда он уже поворачивал за угол второго этажа.
====== Глава 10. Встречи бывают разные. ======
Ну, вот хоть бы раз он ошибся в своем предчувствии задницы! Едва заскрежетал засов, Кристиан приподнялся, весь напрягся, не сводя глаз с Саши. Никак не отреагировал даже на привычно вспыхнувшую болью грудь, когда его подняли с пола. Но когда второй тюремщик подошел к противоположной стене и, схватив Сашу за локоть, рывком поднял ее, Кристиан вздрогнул. Она посмотрела на него, прикусила губы. Он даже слышал, как забилось ее сердце. У него же самого оно, казалось, сейчас выскочит из груди. И даже не от мысли о том, что может ждать его в эту ночь, а от беспокойства за Сашу.
В этот раз они прошли мимо той двери, последствия пребывания за которой до сих пор все еще горели на его теле. Их путь лежал дальше по коридору мимо небольшой галереи, за огромными окнами Кристиан разглядел небольшой сарай и густой сад. За спиной слышался стук каблучков. Мысли о том, как уберечь дочь, затмили все остальное, даже понимание того, что с каждым шагом он все ближе к человеку, все эти годы стоявшему за спиной Дэймона. И вряд ли он сейчас попадет в его дружеские объятия. Хотя в том, что прием будет горячим, Кристиан не сомневался.
Наконец, «шкаф», все это время державший его за запястья, резко дернул руки, останавливая возле небольшой двери. Эта комната была раза в три меньше первой. Большой письменный стол у окна почти во всю его ширину, антикварная настольная лампа, свет от которой освещал всю комнату, на всю длину стены библиотека. В углу возле самого стола высокий столик с огромным глобусом. Вдоль противоположной стены большой диван, по бокам кресла. Типичный кабинет.
Дэймон сидел на диване, перебирая четки. Подняв голову на Кристиана и Сашу, многообещающе улыбнулся.
- Я смотрю, тебе гораздо лучше, – смерив Кристиана взглядом, произнес, удовлетворительно кивнув головой. – Согласись, врач я хороший.
- Как врач ты хорош, как человек – говно, – невозмутимо ответил Кристиан.
- Снова грубишь… – покачал головой Дэймон, продолжая крутить четки, слегка скосил глаза на державшего Кристиана «шкафа». Тот резко вывернул его руки назад, уложив грудью на стол. Сломанные ребра не оценили, отозвавшись резкой болью.
- Отец!!! – раздался крик Саши за спиной, шум возни, шипение второго «шкафа».
- Аккуратнее… – сморщившись, обронил Дэймон.
Изучая рисунок дерева на столешнице, Кристиан пытался привести дыхание в норму, чтобы хоть как-то облегчить боль.
- Вы все так же грубите, месье Рокье…
Голос, прозвучавший над головой, был и ожидаем, и неожидан. Еще когда они вошли, Кристиан сразу догадался, кто сидит за столом на стуле, повернутым к ним спинкой. И все равно вздрогнул, услышав голос. Его попытка поднять голову тут же была пресечена, рука «шкафа» крепко прижала ее к столу, не дав даже удобнее повернуть. Упор лбом уже давал о себе знать нарастающей тупой болью в шее. Он не видел Сашу, но спиной чувствовал ее неотрывный взгляд на себе.
Еле слышные, по-лисьи тихие шаги медленно обогнули стол и остановились где-то рядом с ним. Снова эта игра нервов, натянутых, как струна, звон которой в воцарившейся тишине резал слух. Даже не пытаясь предвидеть следующий шаг, следующее действие, Кристиан просто ждал. Вдруг на его шею опустилась рука, пальцы медленно начали нажимать на две точки чуть ниже скул. От накрывшей боли Кристиан невольно зарычал, тело рефлекторно пыталось уйти, вырваться, но рука «шкафа» все так же крепко прижимала его к столу.
- Отец… – стон Саши прозвучал где-то на границе заполняющей сознание боли, Кристиан вдруг почувствовал, как пол уходит из-под ног, рычание перешло в хрип. Рука отпустила его шею так же неожиданно, как и накрыла ее. «Шкаф» тут же поднял его, резко дернув за руки. Все происходит слишком стремительно, или он не восстановился настолько, чтобы вовремя реагировать и сдерживать крики и стоны? Кристиан тяжело дышал, пытаясь утихомирить боль в груди и успокоить сердце.
За спиной послышались звуки шагов, краем глаза Кристиан заметил, как Сашу подтащили к дивану и с силой толкнули на него. Дэймон чуть повернулся в ее сторону, закинув нога на ногу, протянул руку и медленно провел пальцами по щеке. Саша невольно дернулась.
- В твоих интересах, если не хочешь последствий для своего любимого папочки, вести себя хорошо… – змеиная улыбка тронула его губы. Саша, тяжело дыша, перестала дергаться, сидела ровно, но в сторону мужа не смотрела, ее глаза неотрывно наблюдали за отцом. – Умница…
- Как говорят на родине этой юной леди – сколько лет, сколько зим…
Снова резкий рывок за руки, стиснутые в последний момент зубы, сдержавшие стон, прикушенная губа и… его лицо напротив.
Его лицо напротив. Он сидит на краешке кровати и молча смотрит на нее. Сколько раз за эти дни и ночи она звала его, сколько просила вернуться. Разговаривала, вспоминала их встречи. Оказалось, она помнит их все, с той самой первой, «У Альфредо». Помнит каждый мост, каждую лавочку, каждое дерево. Помнит мороженое в «Бигуди» и кока-колу с лапшой из ларька в китайском квартале. Как они уронили палочки в водосток, а потом руками брали длинные тонкие бесконечности и клали друг другу в рот. И смеялись. А потом целовались вкусом кока-колы на губах.
- Почему ты не пришел раньше? – в этом ее вопросе была вся ее боль, вся тоска, вся любовь.
- Я искал его.
Она замерла, перестала дышать. Вдруг резко поднялась и села в кровати, всматриваясь в сумрак комнаты.
- Ты… кто…? – безумно похожий на него, та же смоль волос, тот же поворот головы, та же привычка сидеть, оперевшись локтями о колени. Только голос другой, и, если приглядеться, моложе.
- Напугал? – он слегка вздохнул. – Прости.
- Ты…
- Я – это он. Он – это я.
Она что…?
- Ты не сошла с ума, – смущенно улыбнувшись, он робко придвинулся к ней. – Берлин помнишь? Он рассказывал вам о встрече со мной.
Она села поудобнее, поправила сбившуюся прядь волос.
- Я видел, что произошло. Я ждал его. У ворот. Так положено.
Он говорил короткими фразами, со стороны полный бред, но она понимала его.
- Долго ждал. Ну, подумал, подзадержался. У нас там, как и вас, тоже пробки бывают. Все зависит от конкретного дня. В тот было много аварий, недалеко от Индии пароход затонул, три покушения, а на них всегда куча времени уходит, пока все оформят. До полного комплекта вечером взрыв на шахте в Румынии. Я уже молчу про семьдесят три инфаркта.
Она смотрела на него, растерянно сидящего на краю кровати. И слушала.
– Сутки ждал. Уже следующие пошли, а его все не было. Связался с ребятами, сказали – не было такого. Я искать. Бывает, что человек, попавший туда, особенно если не по своей воле, теряется. В первые минуты шок, растерянность, отрицание. Можно заблудиться в промежуточной зоне.
- Он жив? – она не узнала свой голос, все последние дни глухой болью звучавший в ней, он вдруг дрогнул робкой надеждой.
- Я все обыскал. – Он пожал плечами, растерянно почесал затылок, повернулся и впервые за все это время посмотрел ей в глаза. – Нет его там. Нет.
Ее губы дрогнули, сложенные в молитве руки закрыли рот, приглушая вырывающиеся звуки.
- Его там нет! Понимаешь!? Его! Там! Нет!
Джоанна плакала и смеялась, вцепившись в ворот рубашки Макса, не замечая ни медленно поднявшуюся и скрывшуюся на кухне Одри, ни потянувшуюся к телефону Венеру, ни вдруг задумчиво прикусившего губы Рона.
Де жа вю… Он снова в той комнате, впервые видит этого человека, но уже знает, что ничего хорошего ему это знакомство не принесет. Вырвавшись тогда из плена, мог ли он предполагать, что все вернется? Что этот человек все эти годы будет незримо существовать рядом, чтобы однажды вот так, стоя напротив него, привычно улыбаться своей змеиной улыбкой.
- Вижу, вы не забыли меня, месье Рокье. – Ахмат медленно сел в кресло, подперев голову рукой, внимательно посмотрел на Кристиана. – Верите – скучал…
- Чего же не верить… – Кристиан пробежал взглядом по дорогим брюкам, рубашке. Серебряные запонки, ботинки ценой с подержанную машину. – Вы, смотрю, совсем европеизировались. Обертка стала цивилизованной, а внутри все та же дикость.
- Обидеться что ли на вас… – вздохнул Ахмат. – Наказать… – Он повернул голову к Дэймону, тот, усмехнувшись, сделал знак рукой.
Державший Кристиана «шкаф» потащил его к стулу. Усадив, прижал за плечи к спинке. Второй «шкаф» тоже подошел к ним и, нагнувшись, достал что-то из ящика стола. На столешницу лег странный прибор, похожий на огромную чеснокодавилку, состоящую из пяти самостоятельных секций.
- Дикость говорите… – Ахмат сложил руки домиком, пальцы привычно завертели перстень на пальце. Кристиан внутренне напрягся, сердце вздрогнуло. Верный знак. Началось… – Так в нашем же деле что главное? Результат. А уж как он достигнут…
- Помниться, тогда вы тоже так говорили. И каким же был в итоге результат?
Кристиан поймал ошалевший Сашин взгляд, сам понимал, что злит, провоцирует талиба, но лучше пусть тот занимается им, чем Сашей. Как коршун защищает своих птенцов, отвлекая внимание хищника на себя, так и он сейчас всячески специально делал все, чтобы Ахмат и компания не решили вдруг переключиться на его дочь.
- Мой юный друг тогда убедил меня, что вы будете нам более полезны живым и, по возможности, целым и невредимым. И он оказался прав. И пусть прежние вливания были более чем скромными, но и они немало поспособствовали нашему развитию.
Кристиан вздрогнул, от одной только мысли, что в том числе и на его деньги талибы вооружали себя, финансировали своих агентов по всему миру и применяли их для других, не менее преступных, целей, резко затошнило. Директор Управления, призванного бороться с терроризмом, он невольно потакал ему.
- Но все эти годы стоили того, чтобы подобраться к главному. У вас есть пять миллионов евро. У меня есть желание их получить.
Кристиан наблюдал за крутящимся на пальце перстнем, словно концентрировался на нем, стараясь не проводить эти минуты в ожидании новой пытки.
- И для этого я и использую свои, как вы говорите, дикие методы. Все, хватит болтовни!
Резкий переход от монотонной, в чем-то убаюкивающей, речи к холодному металлу в голосе, в момент вспыхнувшие огнем глаза заставили Кристиана вздрогнуть, а все тут же понявшую Сашу вскочить с дивана и броситься к нему: