Тяжело вздохнув, Томас выдрал из своего альбома листы с неудачными набросками и, скомкав их, швырнул в мусорную корзину.
========== Часть 2 ==========
Завалившись к себе домой, Минхо по привычке пошел в душ. Майка, естественно, пропотела от погони за этим ненормальным, и он кинул ее в бельевую корзину. Несмотря на то, что он так и не добился никакого адекватного ответа на свои вопросы, Минхо отчего-то пребывал в приподнятом расположении духа. По крайней мере, теперь он может не опасаться того, что его преследует какой-то маньяк. И при желании он легко может скрутить своего сталкера-неудачника. Вряд ли теперь этот сопляк посмеет следить за ним. Но все же, какого черта он преследовал его? С головой все плохо? Крыша ку-ку?
Минхо покачал головой, выходя из душевой кабинки и весело фыркнул. Ну, это явно не его проблемы. Он вспомнил перепуганные медового оттенка глазищи того парня, и нахмурился. Лицо показалось ему смутно знакомым.
Он же видел его уже где-то. Наверняка в школе. Точно в школе. Они не учились вместе, но… Скорее всего этот парень из параллельного класса. Минхо сел в кресло, положил ноги на компьютерный стол, и принялся лениво перекатывать между пальцами остро заточенный карандаш.
– Хм.
Он принялся дотошно и внимательно вспоминать всех знакомых ему с соседнего класса парней. Многих он знал, потому что они входили в школьную сборную по футболу. А еще занимались вместе на физкультуре. Но была парочка фриков, которые вечно сидели на скамейке запасных то ли по состоянию здоровья, то ли потому что ботаники…
– Томас! – Минхо даже в кресле подскочил, возбужденно шлепнув рукой по столу.
Радуясь, что вспомнил, он тут же снова нахмурился.
– Если ты так хорошо бегаешь, какого черта сидишь на скамейке запасных? – спросил он у самого себя, снова опускаясь в кресло. – Ты был бы настоящей находкой для нашей сборной. Да ты сплошная загадка, черт тебя дери.
Минхо раздраженно уставился в потолок, сиюминутно пожалев, что ушел от парня, так и не добившись ответа на свои вопросы. Но теперь его даже не волновало, какие цели преследовал Томас, таскаясь за ним чертовых четыре месяца. Его куда больше волновало, почему парень, который так великолепно бегает – лучше, чем даже он сам, – не входит в сборную по регби?!
Минхо решил выяснить это во что бы то ни стало при следующем столкновении с Томасом или даже завтра в школе.
Но на следующий день Томас в школе не появился. Минхо специально спрашивал о нем у приятеля из соседнего класса – Ньюта, такого же ботана и задрота, как и сам Томас. То, что у Томаса самый высокий балл по всем предметам, он узнал от того же самого Ньюта.
– Понятия не имею, почему Томми не пришел сегодня в школу, – пожал плечами блондин. – Я хотел позвонить ему после занятий, ведь вечером в шесть часов у нас тренировка по плаванию.
– Он ходит на плавание? В нашу школу юниоров?
– Ну да. Начал ходить четыре месяца назад, когда переехал в наш район перед Рождеством.
– Понятно.
– Ты интересуешься с какой-то определенной целью, Минхо? – как бы между прочим спросил Ньют. – Насколько я помню, Томас не числится в списке твоих близких приятелей.
Минхо хмыкнул и пожал плечами.
– Да так, несколько человек из команды заболели. Приходится рассматривать кандидатуры со скамейки запасных на замену для тренировок.
– Хочешь, я передам ему, что ты его искал? – предложил Ньют.
– Нет, я сам с ним поговорю.
Вечером Минхо пришел в спортивную школу пораньше. Он прошел в корпус, где располагался бассейн, зашел в мужскую раздевалку и принялся ждать, намеренно встав за шкафчиками так, чтобы его не сразу можно было увидеть от входа.
Минхо предполагал, что Томас может не прийти и на вечернюю тренировку по плаванию, но все же надеялся, что он ее не пропустит. И Томас оправдал его надежды. Он появился самый первый, прошел к своему шкафчику, чтобы достать плавки и купальную шапочку, и быстро разделся до трусов.
– Не думал, что под этой мешковатой толстовкой может скрываться что-то помимо рахитика, – скучающим тоном заметил Минхо, небрежно прислонившись к шкафчику и окидывая оценивающим взглядом подтянутое тело Томаса.
Томас вздрогнул и резко обернулся.
– Минхо… – вырвалось у него невольно.
– Наверное, я не должен удивляться тому, что ты знаешь, как меня зовут. Хотя я уверен, что это не только потому, что мы учимся в одной школе, сопляк.
– Слушай, я честно могу все объяснить, это не то, что ты думаешь, – зачастил Томас, прижимая к груди свою футболку, которую намеревался положить на полку.
– Я слушаю.
Томас глубоко вдохнул, набирая полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и… Тут же сдулся. А что он мог сказать?
«Минхо, ты мне нравишься. Нет, не так, я по уши втрескался в тебя. Чувак, я дрочу на тебя по ночам под одеялом и в душе. Я знаю, я псих, а ты явно не гей, но дай мне шанс».
– У меня провалы в памяти, – пробормотал Томас едва слышно, решив сказать только об одном из того, о чем лихорадочно думал сейчас. В конце концов, он не соврал.
Минхо с вопросительной иронией приподнял брови.
– И?
– Я же сказал, что у меня психическое расстройство.
– Как это связано с тем, что ты таскаешься за мной четыре месяца и пытаешься развить у меня манию преследования, салага?
Томас прикрыл глаза и устало потер переносицу. Кажется, Минхо не собирался удовлетворяться таким объяснением и облегчать ему задачу. Ну и что, черт подери, делать теперь?!
– Я гей, – выпалил он прежде, чем успел подумать.
Брови корейца взлетели еще выше, едва не доставая до густой челки, зачесанной набок, чтобы не лезла в глаза.
– Что, прости?
Томас открыл глаза и мрачно уставился на него.
– Я сохну по тебе с прошлого года, что непонятного? Или так трудно проследить логическую взаимосвязь между моим признанием и ответом на твой вопрос?
У Минхо едва челюсть не отпала. Кажется, он даже смутился, отведя взгляд. Теперь в глазах цвета топленого шоколада не было насмешки, только удивление, недоверие и растерянность.
Но, надо отдать ему должное, он быстро справился со своими эмоциями, и взял себя в руки.
– А подойти и познакомиться, как нормальные люди, вместо того, чтобы сталкерить, ты не пробовал? – сардонически усмехаясь, поинтересовался Минхо.
Теперь челюсть едва не отпала у самого Томаса.
– Серьезно?
– Что?
– Ты серьезно? И ты не дал бы мне в морду и не послал бы к чертовой матери, обозвав гребанным пидорасом, Минхо?
– Я не бью людей за их сексуальные предпочтения, – фыркнул азиат. – Знаешь, каждый дрочит, как хочет и может.
– Но… Я дрочу на тебя, и за это ты тоже не дашь мне в морду? – снова вырвалось у Томаса, и он чуть было не зажал свой поганый рот рукой. Вот что значит, язык мой – враг мой.
К его удивлению, Минхо откинул голову и расхохотался. Откровенно заржал, и ржал до тех пор, пока у него слезы не покатились из глаз.
Томас растерялся, смутился, потом даже обиделся, но к этому моменту Минхо как раз успокоился и сдавленно, все еще всхлипывая от приступа смеха, пробормотал:
– Знаешь, псих, за такие признания мне, пожалуй, действительно стоило бы набить тебе морду, но самой адекватной реакцией, на мой взгляд, в данном случае было бы самодовольство.
– Чего?
– Говорю, нормальный человек был бы польщен тем, что вызывает у кого-то возбуждение. Но за то, что ты заставил меня понервничать, и в самом деле следует дать тебе в рыло.
Отстранившись от шкафчика, Минхо направился к выходу из раздевалки. Томас ошалело смотрел ему в спину несколько секунд, но опомнившись, выпалил:
– Это все?
Минхо небрежно обернулся. Помолчал немного и покачал головой.
– Вообще-то у меня к тебе действительно есть еще один вопрос, салага. Но знаешь, ты меня сейчас здорово ошарашил своими признаниями. Дай мне переварить это, и я поговорю с тобой после выходных, хорошо?
Томас смог только кивнуть.
Минхо вышел из раздевалки в глубокой задумчивости, которая не оставляла его до самого понедельника. Он действительно не был геем, его нисколько не привлекал собственный пол, но и гомофобом тоже не являлся. Алби из его класса ходил в гей-клуб, и Минхо за это его не порицал. Он вообще терпеть не мог людей, которые лезли не в свое дело. Он никогда не интересовался чужой личной жизнью и не позволял другим вмешиваться в свою собственную. Поэтому прекрасно общался с Алби, тем более, что тот входил в сборную.
Но одно дело, когда твой приятель – гей, и совсем другое, когда гей влюблен в тебя самого. Что делать с чувствами едва знакомого ему человека, Минхо не знал. Он не собирался смеяться над Томасом, да и смеялся он не над ним, а скорее над неожиданностью и формулировкой его признания. И только потом сообразил, что Томас, возможно, принял это на свой счет и обиделся. Пожалуй, стоит извиниться.
Как вообще так получилось, что Минхо, собираясь выяснить у него, почему тот не входит в сборную по футболу, вместо этого выяснил, что Томас, черт бы побрал этого сопляка, влюблен в него с прошлого года? Хотя, почему он не входит в команду, Минхо как раз-таки знал. Он лично вычеркнул его имя из списка тех, кто претендовал на место в сборной перед прошлым сезоном, потому что посчитал, что Томас слишком дохляк для этого.
Что ж, он сильно ошибался, и это тоже стоит признать.
Минхо устало вздохнул и перевернулся на другой бок, лежа в своей кровати. Спать не хотелось, да и время было еще совсем детское, хотя он и собирался сегодня лечь пораньше, чтобы выспаться перед завтрашними занятиями.
Завтра понедельник, а он так и не пришел к какому-либо ясному решению по поводу Томаса, черт его дери.
Да и что он вообще думал по этому поводу? Минхо был в курсе, что привлекателен для многих девчонок. Та же Рейчел клеилась к нему уже второй год старшей школы, но он не обращал на ее заигрывания никакого внимания. Минхо был твердо намерен закончить последний учебный год с самым высоким баллом, чтобы заработать стипендию в том колледже, в который хотел поступить. К тому же у него было неплохое будущее в спортивной сфере, если в этом году они снова выиграют кубок соревнований по регби.
Поэтому ему было не до интрижек и отношений. Все свои силы Минхо бросил в учебу, тем более, что если он не заработает эту треклятую стипендию, за его учебу в колледже никто не заплатит. Все своими силами.
И тут нарисовался Томас. Ладно, девчонки, но как относиться к парню? Мягко отшить? Само собой, но Минхо не мог не признаться самому себе, что этот сопляк его заинтересовал. Он хотел бы узнать его получше и понять, какого вообще черта Томас вызывает у него столько вопросов.
Минхо швырнул дротик в доску для дартса, висевшую на стене прямо напротив кровати. Попав почти в середину, он испытал мимолетное удовлетворение и тут же забыл об этом, снова уставившись в потолок.
Нет, решено, завтра он поговорит с Томасом и тот ответит на все его вопросы.
***
В столовой как обычно было шумно и многолюдно. Большой перерыв, ученики толпились в очереди за едой. Все столики были забиты. Минхо поправил рюкзак, висевший на левом плече свободной рукой, вторая была занята подносом.
– Эй, Минхо! – позвал его Фрай, когда он оказался рядом со столиком, где обычно сидели его приятели.
Но Минхо проигнорировал его, направляясь прямиком туда, где в углу за длинным столом сидела одинокая фигура; Фрай недоуменно развел руками. Неподалеку, за тем же столом сидело еще несколько человек. Но несмотря на то, что мест оставалось еще достаточно, никто не спешил занять их, потому что там, как повелось, сидели одни лузеры.
Напротив Томаса расположилась темноволосая страшненькая девчонка из класса Минхо. Кажется, ее звали Тереза. Веснушчатая, почему-то с красной кожей (последствия неудачного загара в солярии?), с выпученными как у рыбы глазами, она всегда подсознательно вызывала у Минхо раздражение своим видом. Постоянно открытый рот и тупое выражение в глазах, как будто она только вчера родилась.
Тем не менее, Минхо поставил свой поднос рядом с ее и вежливо произнес:
– Не против, если я сяду здесь?
Тереза удивленно уставилась на него и, заторможенно кивнув, отодвинулась на другой конец стола.
Минхо сел на ее место и, сняв рюкзак, положил рядом с собой на лавку.
Томас молча наблюдал за ним, отложив недоеденный гамбургер. Кажется, у него совсем пропал аппетит. И вообще он выглядел очень напряженно, как человек, у которого решается судьба или жена рожает.
– Не хочешь объяснить мне кое-что? – прервал это молчание Минхо, не обращая внимания на сотни взглядов, устремленных на них, и ропот за спиной.
Томас сглотнул, но произнес вполне отчетливо и спокойно:
– Мне кажется, я дал тебе самые исчерпывающие объяснения.
– Само собой. Твои исчерпывающие объяснения не давали мне спать две ночи, – невесело хмыкнул Минхо. – Я другое хочу узнать. Почему ты, так хорошо бегая, на общих тренировках ползаешь медленнее черепахи и чуть что хватаешься за сердце, как последний рахитик?
– Я не хотел попадать в команду.
– Зачем тогда вообще было записываться? Чтобы торчать на скамейке запасных весь сезон? Ты реально псих или у тебя приколы такие?
– А ты реально дебил или притворяешься? – огрызнулся Томас, уставившись куда-то в район ключиц Минхо, видневшихся в разрезе светло-голубой рубашки.
– Я тебя не понимаю.
– Минхо, мне нужно тысячу раз повторить, что я по тебе сохну, прежде чем до тебя допрет, танк ты тупоголовый? – повысил голос Томас и тут же вжал голову в плечи, осознав, что его могли услышать все, кому не лень.
Зато Минхо это обстоятельство нисколько не смутило. Он как сидел, небрежно расставив локти на столе и не обращая внимания на перешептывания вокруг, так и остался сидеть.
– Не вижу логической связи.
– Я просто хотел наблюдать за тобой во время игры, не выискивая для этого абсурдных предлогов, – прошипел Томас, наклонившись вперед. – И пожалуйста, перестань строить из себя слабоумного, ладно? Иначе я начну думать, что ты просто самовлюбленный осел!
От такой отповеди Минхо удивленно приподнял брови и хмыкнул. Но это скорее позабавило его, чем рассердило.
– А я произвожу впечатление самовлюбленного придурка? – внезапно заинтересовался он.
– Нет.
– А какое впечатление я произвожу?
– Ты нарываешься на очередные комплименты? Недостаточно еще почесал свое чсв?
– Я просто пытаюсь быть объективным. В отличие от тебя. Тебе не кажется, что ты можешь просто идеализировать меня? – улыбнулся Минхо так весело, что Томас опешил. – Алби из моего класса тоже гей. Мне просто интересно, как это работает.
– Тебе не кажется, что это не та тема, которую стоит обсуждать в школьной столовой? – сдавленно пробормотал Томас отводя взгляд. От искренней улыбки Минхо, адресованной именно ему, становилось почти физически больно. Причем не в груди, а где-то в районе паха, потому что штаны мгновенно стали основательно малы.
– Хорошо, тогда давай обсудим это вечером на детской площадке возле нашего дома, – немедленно предложил Минхо.
Томас едва не застонал вслух, закрыв лицо ладонями. Несколько минут он так и сидел под терпеливым выжидающим взглядом Минхо. В конце концов, отняв руки от лица, он выпрямился и вздохнул.
– Ты приглашаешь меня погулять?
– Просто погулять и поговорить. Ты ведь сам сказал, что это не тема для обсуждения здесь.
– Что ты хочешь со мной обсудить? Особенности мышления геев, вроде меня?
– В том числе. Ты так и не ответил на мой вопрос.
– На какой вопрос?
– Ни за что не поверю, что ты не хотел бы играть в сборной, Томас.
Томас едва не вздрогнул. Это был первый раз, когда Минхо назвал его по имени.
К счастью для него прозвенел звонок, избавив его от необходимости отвечать. Он уже не был так уверен в том, что рад сближению с Минхо. В самых смелых фантазиях или страшных снах ему не могло привидеться, что Минхо может вот так запросто подойти к нему на большом перерыве в столовой при огромном скоплении свидетелей и заговорить о мотивах геев.