Да ему и в голову не приходило, что Минхо может задаваться такими вопросами!
Внезапно к столу, за которым они сидели, подошел Галли. Этот громила учился в одном классе с Томасом и ходил в ту же секцию по плаванию, что и он.
– Эй, придурок! – его громкий бас был слышен, казалось, на другом конце столовой. – Ты опять забыл, что твое имя не числится в списке кандидатов на пост английской королевы, а? Ты что, особенный? Или тренировки по остальным дням, кроме пятницы, не для тебя?
– Титул, – поправил Томас.
– Че?
– Английская королева – это не пост. Это титул.
Галли уставился на него своими туповатыми мутными глазами, выражение его кирпичной морды нисколько не изменилось, и только вены, вздувшиеся на бычьей шее выдавали, что он в раздражении.
– Слушай ты, умник, если пропустишь еще хоть одну тренировку по понедельникам и средам, я тебя найду и лично выдолблю из твоей башки всю дурь, – угрожающе прорычал Галли. – Учти, скоро финальные районные соревнования!
И он, развернувшись, широко зашагал из столовой.
– Пятница, – задумчиво проговорил Минхо, поднимаясь и беря свой рюкзак. – Какое совпадение, по пятницам у меня тоже тренировки в шесть часов вечера.
– Да, совпадение, – пробурчал Томас, потирая шею и тоже вставая с места.
Он ожидал, что Минхо сейчас опять будет докапываться, но азиат только чуть насмешливо глянул на него и сказал:
– В эту пятницу можно пойти на тренировки вместе. – Он повернулся, собираясь присоединиться к уже ожидающим его у выхода приятелям, но вдруг обернулся: – И кстати… Не забудь про сегодня. Иначе я за тобой поднимусь сам.
Томас вздрогнул от интонаций его голоса. Нет, не интимных, не угрожающих. Просто было в голосе Минхо что-то такое непонятное… На мгновение отразившееся в его темно-карих глазах. Но Томас не успел разобрать, что именно, потому что тот уже отвернулся и ушел.
На улице уже сгустились сумерки, поэтому детская площадка перед их домом была пуста. Томас, чуть сгорбившись, сидел на качелях, держась за железные цепи, и ковырял носком кеда песок, глядя себе под ноги. Внезапно в поле его зрения появилась пара кроссовок белого цвета.
Он поднял голову, тут же натыкаясь на внимательный, как будто даже изучающий взгляд Минхо.
– Привет, – пробормотал Томас.
– Знаешь, если смотреть издалека и не приглядываться, ты сойдешь за ребенка, – ухмыльнулся Минхо. – Эта твоя толстовка напоминает балахон. Может тебе стоит носить просто футболки? Сейчас тепло.
– Теперь ты будешь диктовать мне, как и во что одеваться? – скептически уточнил Томас.
– За четыре месяца слежки ты не успел выяснить, что я диктатор по натуре? – отшутился Минхо и опустился на соседние качели.
– Серьезно?
– Нет. Ну, разве что самую малость.
– Это радует.
– Почему?
– Будь ты диктатором, мне бы, наверное, пришлось задуматься над нормальностью своих предпочтений, – пробормотал Томас, снова уставившись себе под ноги и боясь посмотреть на собеседника.
Вместо того, чтобы хоть как-то прокомментировать эту реплику, Минхо неожиданно спросил:
– Галли тебя недолюбливает?
– Не то слово.
– Почему ты пропускаешь тренировки по плаванию?
– Я никогда особо и не хотел заниматься плаванием. У меня с дыхалкой проблемы.
– Серьезно? – удивленно выпалил Минхо.
– Ну да. Именно поэтому я и не попытался войти в основной состав школьной сборной. А плавание… Я просто посмотрел расписание, и это была единственная спортивная секция, у которой хоть один день совпадал с бегунами.
Томас ненадолго замолчал и вздохнул.
– Слушай, ты правда можешь подумать, что я чертов псих, но если бы я мог это контролировать, я бы не стал следить за тобой. Конечно, разумнее всего было бы подойти и нормально познакомиться, но не думаю, что заинтересовал бы тебя даже так.
Он невесело хмыкнул. Минхо молча слушал, не перебивая этот неожиданный поток признаний.
– Я же не настолько дебил, понимаю, что у нас слишком разные круги… общения.
– Почему? – ошарашил его своим вопросом Минхо.
Томас удивленно вскинулся, посмотрев на него.
– Серьезно? Ты же у нас чуть ли не звезда школы. Уж конечно ты бы не обратил внимания на задрота вроде меня, к тому же с психологическими отклонениями. К тому же, блять, педика.
– Томас, – фыркнул Минхо с неожиданной досадой. – Я знаю, что не идеален, но не думал, что меня можно посчитать снобом, правда? Давай ты не будешь решать за меня, как мне относиться к другим людям. Я пока неплохо справляюсь с этим и сам.
Томас ошеломленно молчал, глядя на него. Оправившись от этой тирады, он сдавленно поинтересовался:
– И что это, черт дери, значит?
– Это значит, что ничто не мешало тебе подойти и хотя бы попытаться, вместо того, чтобы трепать мне нервы четыре месяца, сопляк. Я уже серьезно подумывал обратиться в полицию или в местную психиатрическую клинику, потому что начал сомневаться в целостности своей крыши. У меня паранойя начала развиваться из-за тебя!
– Прости. Я просто…
Томас замялся.
Минхо приподнял брови.
– Просто? – подначил он, когда пауза неприлично затянулась.
– В предыдущей школе, откуда я перевелся… – нерешительно начал Томас. – Одноклассники не так радужно восприняли новость о моих предпочтениях, как ты.
– Ясно, – Минхо, казалось, все понял по его глазам. – Но я не сноб и не гомофоб. Мы можем для начала… Просто пообщаться, разве нет?
– Для начала? – невольно вырвалось у Томаса.
К его удивлению (этот парень слишком часто его удивлял! Это уже становилось традицией), Минхо лишь улыбнулся чуть смущенно и пожал плечами.
– Я не рассматриваю личные отношения в перспективе, – наконец произнес он после недолгого молчания. – Мне сейчас, знаешь, не до того. Выпускной год и все такое. Я в колледж по стипендии поступить хочу. И поступлю. Но это не значит, что я поставил на личной жизни крест.
Минхо отвел взгляд и наклонился вперед, опершись локтями о свои колени. У него вырвался тихий смешок, и он, словно сам себе не веря, покачал головой.
– Пока ты не нарисовался на моем горизонте, я вообще об этой чепухе не задумывался, – добавил он. – А тут ты появился и надо что-то решать. Нельзя же просто заставить твои… э-э… чувства ко мне? растаять в воздухе или подождать, пока я созрею?
– Но ты же не обязан отвечать мне взаимностью.
– Я пообщался с тобой и понял, что мне с тобой интересно, – снова пожал плечами Минхо. – Следовательно, если я хочу продолжить это делать, мне нужно что-то решить насчет этого твоего… «сталкерства». Ну ты понял. Не игнорить же.
Томас потрясенно молчал.
– Просто… не торопи события, лады? – Минхо внезапно поднялся с качелей и посмотрел на него. – Там видно будет.
Он направился к подъезду. Томас очнувшись, запоздало окликнул его:
– Минхо, подожди. – Приблизившись к нему, он закусил губу, опасаясь задать свой вопрос.
Минхо терпеливо стоял и ждал, сунув руки в карманы своих широких коричневых бриджей.
– Ты серьезно?
– Что именно?
– Хочешь общаться и дальше, даже зная о моих… моей…
– Что конкретно тебя удивляет? – перебил его Минхо.
– Тебя не будет раздражать, если я…
Томас досадливо чертыхнулся и провел ладонью по своим густым каштановым волосам. В груди бурлило волнение, подходя к самому горлу комом, ладони потели, а сердце стучало где-то в ушах от собственной наглости.
– Если ты что? – напомнил о себе Минхо.
– Сделаю вот так..? – то ли с вопросительной, то ли с утвердительной интонацией выдохнул Томас, качнувшись вперед и прижимаясь своими губами к его.
Минхо напряженно застыл. Томас, дурея от собственной смелости и почти ничего не слыша из-за отчаянного шума адреналина в крови, провел языком по сомкнутым губам азиата и скользнул меж ними. Минхо все еще не спешил дать ему в морду, и, не веря своим ощущениям, Томас нырнул языком глубже в его рот. Какого черта он вообще творит?!
То, что Минхо согласился поддерживать общение с ним, еще не означает, что он собирается переводить их отношения в другую плоскость! Или знание того, что он вообще испытывает интерес к нему, настолько окрылило Томаса, что инстинкт самосохранения напрочь отрубился?!
С трудом заставив себя оторваться от чужих губ, Томас отчаянно зажмурился, но тут же открыл глаза. Он конечно псих, но не трус.
В карих глазах напротив читалось изумление вперемешку с растерянностью.
На несколько мгновений между ними повисло молчание, а потом Минхо едва слышно выдохнул:
– В твоем понимании это соответствует просьбе «не торопить события»?
И развернувшись, быстрым шагом направился к подъезду. Томас растерянно смотрел ему вслед.
И вот что это было? Ему понравилось или нет? Вряд ли.
И если даже после дурацкого четырехмесячного преследования, признания в собственной ненормальности и в том, что Томас – гей, Минхо не послал его куда подальше, то после этого неуклюжего идиотского поцелуя точно пошлет.
========== Часть 3 ==========
Оказавшись один в своей комнате, Минхо устало упал ничком на кровать, лицом в подушку. Да, ну и денек. Томас этот…
И как относиться к его выходке? Нет, не то, чтобы Минхо не понравилось, точнее, он даже сам не мог понять, что чувствовал, но точно не испытал отвращения или хотя бы неприязни. Но Томас реально чудак. Ненормальный. Поцеловать на детской площадке парня. На виду, блин, у всех многоэтажек вокруг. Непредсказуемый идиот.
Но, несмотря на эти мысли по губам Минхо, незаметно даже для него самого, расплылась улыбка.
Минхо уважал смелых людей и смелые, хоть и безрассудные поступки. Вот он сам бы ни за что не решился поцеловать другого парня на улице. Не потому что боялся быть осужденным общественностью, а потому что терпеть не мог выносить свою личную жизнь на публику. В тот момент, когда Томас целовал его, Минхо напоминал сам себе сосуд, в котором плещется чистый адреналин. Настолько это было захватывающее и потрясающее ощущение.
Жаль только, что сбежал, как последний дебил. Но тогда Минхо просто не мог выдать адекватную реакцию и предпочел ретироваться.
Хмыкнув, он заложил руки за голову и уставился в потолок. Ну ничего, в следующий раз его не застать врасплох так легко.
***
Вечером Томас сидел за своим письменным столом, пытаясь готовить домашку назавтра. И если алгебру он сделал автоматически, потому что все уравнения решались по одному и тому же принципу, то когда взялся за историю, дело застопорилось. Он никак не мог сосредоточиться на том, что читает, и перечитывал один и тот же абзац уже, наверное, раз в десятый.
Мысли крутились вокруг другого. Нетрудно догадаться, о чем он думал. Минхо и его реакция на тот злополучный поцелуй. Томас успел уже сотни раз пожалеть о содеянном, но оно того стоило. При воспоминании о тех охренительных ощущениях, когда его язык оказался во рту азиата, у Томаса подкашивались колени и низ живота обдавало жаром.
Неизвестно, до чего бы он додумался, если бы его не прервал звонок Терезы. Несмотря на то, что училась она в одном классе с Минхо, у Томаса с ней совпадало гораздо больше занятий, потому что Тереза выбрала почти все те же факультативы, что и Томас.
И как-то так получилось, что они стали сидеть вместе почти на всех уроках. Они частенько перекидывались дежурными фразами, а потом Тереза начала расспрашивать его о более личном, например, какое кино он любит, какую музыку слушает, и в итоге они вроде как подружились. Томас не возражал против ее общества, хотя и привык быть один, но с Терезой ему было вполне комфортно.
Потом она стала изредка звонить ему, иногда даже приходила к нему домой, чтобы сделать совместные проекты или рефераты по некоторым предметам.
– Привет, Томас, – голос Терезы как обычно был тихим. – Ты помнишь, что я сегодня приду к тебе, чтобы сделать проект по истории?
– О черт, – вырвалось у Томаса невольно. – Я совсем забыл про это, Тереза, прости. Да, приходи, как договаривались.
– Отлично, я буду через час.
Некоторое время после того, как она отключилась, Томас крутился в кресле и бесцельно пялился в потолок, пока не сообразил, что вообще-то надо бы приготовить что-то к ее приходу, потому что они наверняка захотят перекусить после.
Поэтому когда Тереза пришла, то застала его за готовкой. Томас решил, что приготовит лапшу под соусом. Это и быстро, и сытно.
– Ты иди в комнату, начинай без меня, а я закончу тут и приду, – предложил Томас.
– Хорошо, – улыбнулась девушка и ушла в его спальню.
Родители Томаса как обычно были на работе, они вообще дома появлялись редко, и иногда он думал, что живет с двумя призраками. Не то, чтобы ему не хватало внимания с их стороны, скорее наоборот, такое положение вещей его вполне устраивало. Они не вмешивались в его личную жизнь (точнее ее отсутствие), он не докучал им.
Когда он пришел в комнату, Тереза листала его альбом с эскизами, лежавший на столе. Томас совсем забыл про него, иначе убрал бы к приходу Терезы, потому что в этом альбоме…
– О черт! – увидев, что она разглядывает набросок, на котором был изображен и вполне узнаваем полуобнаженный Минхо, Томас застонал. Этого еще не хватало!
– Красиво, – сказала она почему-то грустно и вместе с тем удивленно.
– Ты так считаешь? – сдавленно спросил Томас.
– Да. И монстры эти… И лабиринт. Очень реалистично. Только почему на Минхо эта странная штука…
– Кожаная портупея. Удобно, если нужно спрятать ножик или что-то в этом роде, – механически подсказал он.
– Портупея, – послушно и медленно повторила девушка. – И давно ты его рисуешь?
– Уже да, – обреченно вздохнул Томас и сел на кровать.
– Он вряд ли ответит тебе взаимностью, ты же понимаешь, – тихо сказала Тереза.
Томас промолчал.
Несколько секунд она бесцельно перелистывала его альбом, глядя на наброски невидящим взглядом, а потом подняла голову и посмотрела на него.
– Я и предположить не могла, что ты по мальчикам.
– Почему? – тупо спросил Томас.
– Потому что ты всегда казался мне нормальным. Я же… Вообще-то… Знаешь… Тоже в тебя…
Томас смотрел на нее в полнейшей тишине, и хотя мозг подсказывал ему логическое завершение этой обрывочной фразы, поверить не мог.
– У тебя с ним нет никаких шансов, – наконец произнесла Тереза, не закончив своей предыдущей реплики. – На твоем месте я бы забыла о нем.
Она подошла ближе, глядя на него сверху вниз.
– Не могу.
– Клин клином вышибают, знаешь?
– Тереза…
Томас невольно отполз по кровати назад. Странное поведение девушки его слегка напрягало.
– Может, сходим куда-нибудь вместе? – внезапно предложила она. – Например, в кино или…
Томас смутно удивился такой настойчивости, и как можно мягче произнес, покачав головой:
– Прости, но я действительно не могу, Тереза. Это же не от меня зависит. Ты просто не понимаешь, я… Не могу это контролировать. Давай просто… останемся друзьями?
Тереза кивнула. И внезапно, схватив свою куртку со спинки кресла, вышла из комнаты.
Томас не стал ее провожать. Этот странный диалог, вся эта ситуация выбили его из колеи. Он вздохнул и откинулся на постель.
Вот тебе и проект по истории…
***
Томас вышел из кабинета истории в мрачном настроении. Этот предмет у них вел смуглый латинос, все называли его мистер Хорхе, потому что он почему-то терпеть не мог, когда к нему обращались по фамилии. Он сегодня был в особенно плохом расположении духа и проехался по всем личностным характеристикам Томаса при всем классе, когда тот промямлил, что домашнее задание не приготовил.
Подойдя к своему шкафчику, Томас открыл дверцу и мрачно уставился в его недра. В голове роилась туча разрозненных обрывочных мыслей. Хотелось кого-нибудь побить.
– Чего такой хмурый?
Томас чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда к соседнему шкафчику с гулким звуком привалился Минхо, чуть насмешливо глядя на него.