Минхо глубоко вздохнул и опустил голову между колен, проводя ладонью по затылку против роста волос.
— Что ты хочешь от меня услышать, блять? — спросил он глухо.
— Хочу получить подтверждение тому, что я правильно тебя понял, — едва слышно проговорил Томас.
— Ты его не услышишь. Это была… минутная слабость. Ложись спать.
— Минутная слабость?! — забывшись, Томас повысил голос. Галли заворочался, и он невольно подался к Минхо ещё ближе, чтобы его шёпот мог слышать только он. — Ты издеваешься, Минхо? Если это минутная слабость, то я тогда кто? Дженсен, мать твою?
Минхо поднял голову, бросив на него взгляд, полный мрачной иронии.
— Сомневаюсь, иначе бы у меня не встал на тебя, — сказал он, усмехаясь.
Томас высоко вздёрнул брови. Он не мог припомнить, что чувствовал что-то, что не оставило бы его равнодушным, помимо очевидного, но такая прямая и грубоватая правда, выложенная в саркастической манере, вполне в духе Минхо, слегка выбила его из колеи.
— И..? — произнёс он беззвучно.
— Что «и»?
— Это всё? Просто встал и всё?
Минхо тихо засмеялся и подпёр щёку кулаком.
— Что ты хочешь услышать от меня, Томми? — повторил он свой вопрос.
Томас вздрогнул, услышав это ласковое «Томми». И оно сказало ему куда больше, чем всё, что наговорил ему Минхо до этого, вместе взятое.
Он оглянулся на спящих Ньюта и Галли и вплотную придвинулся к Минхо, так что его колени касались бёдер Томаса.
— Ничего, — соврал он. — Я ничего не хочу услышать от тебя, Минхо. Лучше дай мне почувствовать. Это скажет куда больше.
И Минхо наклонился, без колебаний накрывая его губы своими. Сначала это был совершенно целомудренный поцелуй, но от него в желудке Томаса поселилась приятная тяжесть. Тем острее и ярче были ощущения, чем больше он осознавал, что всего в каком-то несчастном метре от них спят Галли и Ньют. Он закрыл глаза, упершись ладонями в колени Минхо, всем телом подался вперёд, стремясь оказаться к нему ближе, и приглашающе раскрыл губы. И Минхо не заставил себя ждать, врываясь в его рот языком с жадностью, которая заставила вздрогнуть обоих.
Томас чуть было не застонал, но вовремя спохватился, пока Минхо исследовал языком его рот снова и снова в каком-то сумасшедшем ритме, лаская его так яростно, что ноги у Томаса задрожали, и он был вынужден опуститься на колени.
Они оторвались друг от друга спустя минуту, тяжело дыша. Томас опустил голову и закрыл глаза, пытаясь успокоить бурлившее в теле возбуждение. Голод, с которым они оба накинулись друг на друга, на мгновение забыв даже о спящих товарищах, ошеломил обоих.
— Возвращайся на своё место, — почти беззвучно приказал Минхо, приподняв его голову за подбородок и заглянув в глаза. И уже одними губами обозначил слово «пожалуйста».
Томас сглотнул и кивнул, понимая, что это самое разумное, что он может сделать сейчас, потому что если не вернётся, они точно разбудят Галли и Ньюта. Он бесшумно поднялся, хотя ноги дрожали, и ушёл к своему спальному мешку.
В эту ночь Томас больше не пытался посмотреть на Минхо. И, как ни странно, после этого заснулось быстро и легко.
На следующее утро, после скорого завтрака, Ньют и Томас оперативно замели следы лагеря, пока Галли убирал вещи обратно в кузов. Минхо в это время заливал новую порцию бензина в бак.
После этого все погрузились в машину и поехали дальше. Вёл на этот раз Ньют, и он ехал не особенно торопясь. Галли сидел рядом с ним, а Томас и Минхо забрались в кузов.
— Так что, куда мы поедем дальше? — спросил Ньют. — Пока что по дороге, а потом?
Галли и Минхо, как по команде уставились на Томаса.
— Что? — недоуменно спросил он. — Что вы опять смотрите на меня?
— Ну ты ведь у нас Великий Мыслитель, — хмыкнул Галли.
Томас закатил глаза. Похоже, привычка цепляться к нему у Галли осталась ещё с Глэйда. Некоторые вещи совсем не меняются.
— Народ, — внезапно произнёс Минхо. — Я кое-что вспомнил.
Галли и Томас посмотрели на него вопросительно.
— Пока я был у ПОРОКа… Короче, глючило меня по полной программе из-за их кланковых опытов, поэтому я не уверен наверняка, что это мне не привиделось во время очередного долбанного эксперимента. Короче, мне причудилось, а может, и нет, что эти шенки обсуждали ещё одно место… Вроде как есть город помимо Денвера.
— Но я думал, что крупных городов больше не осталось, — вмешался Ньют.
Минхо пожал плечами, будто говоря, что это всего лишь чужие слова, и он понятия не имеет, так ли это на самом деле.
— И где же это место находится?
— Насколько я понял из разговора, где-то на восточном побережье, — чуть нахмурился Минхо, будто пытаясь вспомнить. — Они что-то говорили про то, что там раньше был Вашингтон.
— В любом случае есть только один способ проверить. Поехать туда, — сказал Томас.
— Не нравится мне эта идея, — вздохнул Ньют.
— Мы всё равно собирались ехать через другие города, так что… — вставил свое слово Галли. — Какая разница, в каком направлении ехать?
— Значит, решено?
— Да, — кивнул Томас. — Поехали. Минхо, ты сам-то что думаешь?
Минхо снова безразлично пожал плечами, и Ньют ударил по газам.
Они ехали днём по безлюдным пустым дорогам, пыльным и давно не езженным. Испещрённый множеством ям асфальт давно уже покрылся сетью трещин, так что ехать по такой дороге не было никакого удовольствия.
В салоне фургона царило гнетущее молчание. Минхо вообще теперь раскрывал рот лишь по необходимости, например когда ему хотелось отлить. Ньют молчал, углубившись в свои раздумья, а Галли затих, потому что поговорить всё равно было не с кем и не о чем. Томас же терзался сомнениями и безответными вопросами: действительно ли на месте Вашингтона может оказаться ещё один «Последний Город», и если да, то стоит ли им туда ехать? Но больше всего его волновало поведение Минхо, вокруг которого будто выросла стена молчания и отчуждённости. Казалось, он был совершенно равнодушен ко всему происходящему.
Большую часть дня Минхо проспал, растянувшись прямо на полу фургона и положив голову на одну из дорожных сумок. И его, кажется, абсолютно не волновало, что машина постоянно подскакивает и трясётся, как ржавое корыто.
Наконец и этот длинный день подошёл к концу. Вечером Ньют съехал с дороги, по которой они ехали целый день, и остановился в очередном подлеске. Они не рискнули останавливаться в городке, попавшемся им на пути, и отъехали от него километра на три, прежде чем Ньют притормозил. Галли уже привычно принялся искать площадку для ночлега, пока Томас и Ньют доставали из машины спальные мешки и еду.
Спустя минут десять Галли внезапно выскочил из-за деревьев, улыбаясь так, будто нашёл сокровище.
— Эй, — позвал он, размахивая руками. — Я нашёл домик лесника! Там вполне можно переждать ночь. К тому же, кажется, начинается дождь.
Все синхронно задрали головы — небо действительно хмурилось свинцовыми тучами.
— Ну веди, — кивнул Ньют, тоже нахмурившись.
Они немного углубились в лес и вскоре действительно увидели вполне целый небольшой деревянный домишко. Как будто то, что мир оказался на грани катастрофы, никак не сказалось на нём. Галли открыл дверь, пропуская всех внутрь.
Тут было достаточно места для всех четверых, хотя домик и состоял всего из двух комнат, одной побольше и одной поменьше, которая оказалась кухней. А ещё тут была широкая кровать, на которой могло разместиться два человека.
Ньют плюхнулся на неё, выбивая из старых матрасов облако пыли, и блаженно вздохнул — после трёх ночёвок на твёрдой земле это было истинным блаженством. Томас открыл окна, чтобы впустить внутрь свежий, напитанный запахом сосен и пихт воздух. Минхо отнёс сумку с продуктами на кухню.
— Блин, может тут остаться? — задорно предложил Ньют, то ли шутя, то ли всерьёз. — А что, шизов вокруг нет, воздух свежий…
Томас хмыкнул и покачал головой. Галли заржал:
— Скажешь тоже. Мы тут быстро свихнёмся в компании только друг друга.
Его слова как будто отрезали хорошее настроение, которое секунду назад было у всех, кроме Минхо. Потому что это снова напомнило ребятам о том, что, вполне вероятно, кроме них никого разумного и не осталось. А найти Винса и остальных не представлялось никакой возможности.
Томас тяжело вздохнул.
— Пойду наружу, подышу… свежим воздухом, — сказал он сдавленно и вышел за дверь.
Ньют тоже вздохнул и отправился на кухню, чтобы заняться их нехитрым ужином из пока ещё остававшихся припасов. Галли занялся исследованием обстановки.
— Я за дровами, иначе мы ночью околеем на хрен, — сказал Минхо и тоже вышел из дома.
Он по инерции пошёл в сторону оставленной машины и вскоре наткнулся на Томаса, который стоял на опушке, где начинался подлесок. Сунув руки в карманы своих изрядно потасканных джинсов и натянув на голову капюшон толстовки, он пялился в небо. Изо рта его шёл едва заметный пар.
Минхо неслышно приблизился сзади и остановился в паре шагов.
Томас, почувствовав, что больше не один, повернулся к нему и улыбнулся. Он редко улыбался, и, если честно, Минхо не мог припомнить, когда в последний раз видел улыбку Томаса. Наверное, в Глэйде, когда они вечером прибегали из лабиринта и несколько минут валялись прямо на траве, чтобы отдохнуть и отдышаться. У Томаса всегда была слегка застенчивая улыбка, как будто он чего-то смущался.
— Тоже решил подышать свежим воздухом? — спросил он тихо.
Минхо некстати отметил, что начал накрапывать мелкий дождик, от которого становилось ещё более зябко. Он ничего не ответил на заданный вопрос, просто стоял и смотрел на Томаса, даже не моргая.
Потом подошёл ближе, взял его за руку и потянул в сторону фургона, который виднелся отсюда. Они забрались в кузовную часть, и Минхо опрокинул не сопротивляющегося парня на пол между сиденьями. Кровь мгновенно бросилась Томасу в голову и прилила к паху. Затаив дыхание, он смотрел, как Минхо раздевается, рывками стаскивая с себя одежду, и даже сам не понял, что делает то же самое, избавляясь от толстовки, а следом за ней и футболки. Не было ни удивления, ни сомнений, ни размышлений.
Оставшись по пояс голыми, они набросились друг на друга, как два шиза. Минхо завладел ртом Томаса, кусая его губы почти до крови и врываясь внутрь языком раз за разом в яростном натиске. Томас отвечал ему тем же, задыхаясь от сводящей с ума спешки, с которой они почти лихорадочно ласкали друг друга. Казалось, руки Минхо были везде, скользя по его телу в грубоватой ласке, где-то царапая, где-то щипая, а где-то, наоборот, поглаживая. Томас мог лишь подставляться под них, открываясь навстречу каждой, принимая всё, что Минхо хотел ему дать. От понимания того, что они сейчас делают, у него мутилось в голове и казалось, что это кто-то другой, не он, беспрерывно стонет, как какая-то девчонка, подставляясь под поцелуи-укусы.
Он не слышал, как об крышу фургона барабанил, всё усиливаясь, дождь. Глаза постепенно привыкли к сумраку, царившему внутри машины, и он мог различить очертания плеч Минхо, нависшего над ним. Слышал его такое же шумное и частое дыхание. Подставляя шею его укусам, он сжимал бока Минхо коленями, не давая отстраниться больше, чем на несколько сантиметров, и лихорадочно шептал, как мантру: «Ещё, пожалуйста, Минхо, ещё…».
Всё сейчас перестало иметь значение. То, что мир на грани вымирания, полон шизанутых тварей, что где-то в лесу остались их друзья, что, может быть, они вообще остались одни в целом мире, и даже причина, по которой Минхо так внезапно открылся ему и открылся ли? Томас был не в состоянии думать об этом, просто растворяясь в ощущении мозолистых пальцев, скользивших по его телу, как в лихорадке, в прикосновениях обветренных, чуть шершавых губ, раз за разом выводивших на его шее ведомые одному их обладателю узоры, и в сумасшедшем ритме их дыхания.
Томас не помнил, как Минхо избавил их обоих от штанов, не помнил даже, было ли ему больно, когда он входил в него, за всё это время шепнув лишь одно слово: «Приготовься».
Он помнил только, что ему было охренительно хорошо, так хорошо, что в голове не осталось ни одной мысли, лишь блаженное звенящее ничто.
Утром двери фургона распахнулись, впуская ослепительный свет солнечных лучей, которые забили прямо в глаза Томасу. Он машинально прикрылся ладонью.
— Пора вставать. Кто-то пропустил не только ужин, но и завтрак, — весело сказал Ньют. И, словно в подтверждение его словам, желудок Томаса издал голодное рычание.
Галли заглянул внутрь и скривился.
— Фу, ну хоть бы проветрили, что ли, — только и сказал он, к удивлению Томаса, даже не став дразнить его пидаром. Минхо Галли задевать не осмеливался, ну или повзрослел со времён Глэйда.
Минхо, заспанный и взъерошенный, приподнялся на Томасе, на котором лежал (и сейчас Томас был вынужден почувствовать все последствия этого), прищурился, глядя на Ньюта с полной невозмутимостью.
— Сдрысни, пока я прикрываю свой голый зад, — хмыкнул он, пихнув светлую макушку Ньюта обратно в дверной проем. Затем нашарил свои джинсы и напялил их.
Томас, пряча пылающие щёки, сделал то же самое, про себя завидуя хладнокровию Минхо. Но Ньют, казалось, нисколько не удивился тому, что они оба тут ночью вытворяли.
Он, весело насвистывая, скрылся, а через секунду послышался его голос:
— Эй, Галли, может, нам оставить голубков в этом милом уютном домике в лесу? Наверное, нам надо было сегодня ночью уступить им кровать!
Что ответил Галли, Томас не услышал. Он вылез из машины и спрыгнул на землю, тут же зажмурившись от слишком яркого солнца, чьи лучи пробивались через кружево сплетённых кронами деревьев. На листьях сверкали капли прошедшего ночью дождя, а вся трава была мокрой от утренней росы. Одуряюще пахло влажной землёй и сырой древесиной.
Всей грудью вдохнув восхитительный воздух, напоённый свежестью лесных запахов после дождя, Томас зажмурился и невольно улыбнулся. Вдруг в него что-то врезалось, и он машинально поймал предмет, прежде чем тот упал на землю. Открыв глаза, парень увидел, что это яблоко.
— Осталась пара бутеров, — сказал Ньют, — поедите в дороге. Давайте, по коням.
Минхо выбрался наружу, тоже зажмурившись на пару секунд от яркого солнца, и проворчал:
— Светло, блин, как в Топке.
Томас повернулся к нему, собираясь что-то сказать, но Минхо уже ушёл куда-то за деревья. Наверное, отлить.
Спустя полчаса парни были готовы выдвигаться в дорогу. Минхо и Галли на этот раз сели впереди, а Ньют и Томас забрались в кузовную часть. Ньют выразил беспокойство по поводу того, что их съестные запасы постепенно подходят к концу и надо бы их пополнить. Хрен знает, сколько ещё ехать до этого Вашингтона.
— Придётся рискнуть и заехать по пути в какой-нибудь городок, — сказал Минхо. — Может, повезёт, и мы сможем найти хавчик.
Ближе к полудню у них на пути действительно вырос небольшой городишко. Как и все предыдущие бывшие населённые пункты, которые встречались им, этот имел все признаки запустения и разрухи. В очередной раз смотреть на безлюдные улицы, запорошенные различным хламом, разрушенные дома, зияющие чернотой провалы окон и опрокинутые машины, было очень печально.
Ребята невольно притихли, глядя в окна. Их фургон, едва слышно шелестя колесами по разгромленной дороге, медленно катился вперёд по улице.
— А если выскочат шизы? — обеспокоенно предположил Ньют. — Что-то шизы реально совсем ошизели, уже днём шастают по улицам.
— У нас ещё достаточно патронов, — красноречиво ответил ему Галли.
— И чё делать будем? На всех патронов всё равно не хватит.
— Кончайте трепаться, лучше давайте высматривать что-то типа супермаркета или какого-нибудь магазина, — прервал их Минхо. — Нам позарез нужна жратва.
Вскоре они действительно заметили что-то вроде здания бывшего торгового центра. Галли припарковался у обочины.