Шайн нехорошо усмехнулся и вышел из-за угла. Быстрым шагом преодолел расстояние до крыльца и остановился перед шефом полиции. Тот улыбнулся как-то рассеянно и кивнул.
- Добрый вечер. Вы вовремя. Не люблю тех, кто опаздывает.
На этот заявление Шайн только пожал плечами:
- Здесь мне пока еще негде задерживаться.
В тусклых глазах полицейского сверкнуло понимание.
- Тогда пойдемте?
Шайн только кивнул, с удивлением чувствуя, что его начинает бить мандраж и одолевать странное нетерпение. Давно, как давно он не испытывал ничего подобного.
Шеф окинул внимательным, профессионально-цепким взглядом двор больницы и, повернувшись, направился в здание.
Эта больница ничем не отличалась от сотен таких же в других городах и странах. Тот же неистребимый больничный запах, те же дежурные улыбки медсестер и их белые халаты. И боль, пропитавшая эти стены. Он невольно сжался, стараясь не впускать в себя эти ощущения. Полицейский только покосился на него, но ничего не сказал. Они молча прошли по длинному тускло освещенному коридору, свернули за угол и остановились перед самой последней дверью, по обеим сторонам которой возвышались двое полицейских с непроницаемыми лицами. Шеф коротко кивнул охранникам, взялся за ручку двери, обернулся к Шайну и, бросив короткое «подождите, я вас позову», исчез в палате.
Шайн только пожал плечами и отошел к окну. Оно выходило на задний двор больницы, и этот унылый пейзаж отбивал оставшееся желание жить. За спиной скрипнула дверь, и Шайн стремительно обернулся.
- Он готов поговорить с вами, - шеф смотрел куда-то в сторону, и у Шайна появилось ощущение, что что-то произошло там, за дверью. Но это он решил оставить на потом.
- Он будет откровенен? – сейчас его интересовал только этот вопрос.
- Настолько, насколько это будет возможно, - полицейский отошел от двери. – Я не буду ждать вас.
- Конечно, - Шайн изо всех сил пытался соблюсти формальности и правила хорошего тона, – спасибо за помощь.
Шеф кивнул, и Шайн, не дожидаясь, пока тот отойдет, зашел в палату, плотно прикрыв за собой дверь.
У человека на кровати была перевязана голова, и под глазами страшными пятнами чернели синяки. Руки, лежавшие сверху, были перевязаны, но Шайн заметил, что пальцы чуть подрагивали.
- Добрый вечер, - он непривычно мягко улыбнулся и поднял взгляд, смотря прямо в лицо лежащего на кровати.
- Здравствуйте, - неожиданно сухой голос царапнул слух Шайна, но это прошло мимо его сознания: цепкий взгляд холодных глаз был гораздо более неприятен. Испещренное глубокими морщинами лицо еще совсем нестарого человека, несколько светлых прядей волос, выбивавшихся из-под бинтов… Он чем-то неуловимо походил на каждого встреченного Шайном в этом городе жителя. И разительно отличался светившимся в глазах умом. Ясным, острым.
- Я постараюсь не задержать вас надолго, - он присел на стул, стоявший рядом с кроватью.
- Мне некуда спешить, - мужчина поджал губы, а потом вдруг спросил почти по-детски: - А разве вы не достанете диктофон или еще что-нибудь в этом роде?
Шайн только покачал головой:
- Я запомню. Простите, не знаю вашего имени…
- Зовите меня Брокером. Там меня все так называли.
Шайн отметил про себя это «там» и позволил себе немного удивления:
- Брокером?
Мужчина чуть улыбнулся:
- Я действительно работаю брокером.
Шайн вздохнул, ощутимо напрягаясь. Пора.
- Расскажите мне о «Черной луне». Все, что вы знаете. Все, о чем только догадывались. Просто все.
В холодных глазах Брокера мелькнула усмешка.
- История будет долгой.
- Мне некуда спешить, - Шайн точно повторил слова Брокера, сказанные им раньше, и откинулся на стуле, усилием воли заставляя себя расслабиться. Такая демонстрация не прошла незамеченной для Брокера.
- Вы не отстанете?
Шайн только покачал головой. Чем больше они будут разговаривать на отвлеченные темы, тем дольше все это продлится. Брокер на мгновение прикрыл глаза, словно собираясь с духом или мыслями. А потом Шайн пожалел, что действительно не взял с собой диктофон.
- «Черная луна» - довольна старая организация. Когда-то она была едина, и возглавлял ее Совет Двух. Но не так давно она распалась, и Совет Двух перестал существовать. Он разделился. Так же, как и те, кто состоял в «Черной луне».
- Распалась? – Шайн воспользовался тем, что Брокер на мгновение замолчал, чтобы набрать воздуха. – Что значит распалась?
- Точнее, раскололась. На две секты, «старую» и «новую». Главу «старой» секты, сохранившей за собой прежнее название, вы могли видеть не так давно по телевизору. Сагара всегда был консерватором, - в сухом голосе Брокера ясно прозвучало недовольство. – Он не хотел принимать ничего нового. И те, кто был не согласен с ним, в конце концов, ушли. За своим правителем. Тем, кто управлял прежней «Черной луной» наряду с Сагарой, - а теперь в голосе Брокера звучало неподдельное восхищение, и Шайн сделал вывод, что тот явно не остался в «старой» секте. Похоже, это дело будет не таким простым, как ему вначале показалось. Зря он поверил газетам и полицейским отчетам.
- Почему «Черная луна» раскололась?
- Говорят, это произошло из-за того, что члены Совета Двух поссорились. Но причину ссоры не знает никто, кроме Сагары и Крестника.
Шайна мгновенно продрал холод.
- Крестника? – каким-то абсолютно деревянным голосом переспросил он ушедшего в свои мысли Брокера.
- Да, - тот с видимым усилием оторвал взгляд от окна и перевел его на Шайна. – Так называли второго из Совета. Его настоящее имя не знает никто. Крестник стал главой «новой» секты. Возможно, это произошло из-за того, что они по-разному видели жизнь прежней организации. На этой почве у них нередко возникали серьезные конфликты, но ни один из них не был настолько серьезным.
Шайн потер виски откровенно отчаянным жестом – начинающаяся головная боль грозила перерасти в настоящий кошмар.
- Я так понимаю, что вы последовали за Крестником? – произносить это слово было почему-то по-настоящему трудно.
- Да, - Брокер просто кивнул головой. – Сагара всегда казался мне чересчур пафосным и наигранным.
Шайн вспомнил выступление того по телевизору и усмехнулся. Возможно, кому-то его слова и манера держать себя действительно показалась бы пафосной, но вот Шайн не видел в этом ни капли наигранности.
- Причина была только в этом? – задавая вопрос, Шайн надеялся увидеть на лице Брокера отблеск хоть какой-то эмоции. И остался почти доволен. Все то же восхищение, странное отрицание; боль и страх, грозившие перерасти в панику.
- Крестник казался более сильным, чем Сагара. Рядом с ним не было спокойно и хорошо, но мне этого и не нужно было. Только недавно я понял, что все намного сложнее. Крестник - полный и почти законченный безумец, несмотря на весь его ум и способности. Когда существовал Совет Двух, Сагара сдерживал его. Именно он всегда был сильнее. А я не понимал.
- Почему вы решили уйти? – с каждым сказанным Брокером словом Шайну все сильнее казалось, что его затягивает какая-то трясина.
- Я просто испугался. Крестник болен. Кровью, болью, страданием. Своим, чужим – ему все равно. Я мог бы вернуться обратно в «Черную луну», Сагара бы принял меня и смог защитить, многие потом вернулись к нему, но я захотел уйти совсем. Потому что внезапно понял, что Сагару я боюсь даже больше. Человек, который столько времени сдерживал маниакальные наклонности Крестника…
- Они сделали это с вами? – Шайн окинул взглядом скрытое под одеялом тело.
- Из прежней «Черной луны» можно было уйти, хоть и лишившись памяти. Крестник же не настолько гуманен. От него не уходят. Мне… Просто повезло, - он повернул голову, и Шайн только сейчас заметил бинты вокруг шеи. – У меня яремная вена находится чуть в стороне. Только благодаря этому я сейчас разговариваю с вами.
Шайн помолчал. Вот почему у Брокера такой сиплый голос.
- У Сагары огромные связи, у него везде есть свои люди. Но я не знаю, кто из этих людей работает сейчас на Крестника. После раскола тот ушел в глубокое подполье, места встреч и проведения ритуалов меняются каждый раз, - Брокер вздохнул, и Шайн внезапно увидел перед собой смертельно уставшего и испуганного человека. – Его ритуалы с каждым разом становятся все более жестокими. Он словно ищет… Что-то. А еще… Он ненавидит Сагару. Такой абсолютной ненависти я не видел никогда. Ненавидит и боится. И никогда не бросит ему вызов в открытую.
Брокер снова замолчал, и Шайн задумался. То, о чем рассказал этот человек, абсолютно не вписывалось в картину, которую представлял себе Шайн. Но сказанное пока не могло ничем ему помочь.
- Какое отношение Сагара может иметь к убийствам? – на этот вопрос Шайн возложил большие надежды. – Может, вы знаете, кто их провоцирует?
- Это не стиль Сагары. Он слишком утончен и брезглив для такого, - по голосу Брокера было невозможно понять, недоволен он этим обстоятельством или наоборот. – Он, конечно, способен задурить голову, и его сверхчеловеческие способности велики, но все эти жертвы ему просто не нужны, - Брокер на мгновение замолчал, обдумывая дальнейшие свои слова, не замечая реакции Шайна на свое выражение «сверхчеловеческие способности», которое тот, впрочем, решил не комментировать. – Ритуальные убийства не принесут Сагаре никакой пользы, если он не совершит их сам.
Шайна передернуло, но он решил, что что-то не так понял и решил уточнить:
- Польза? От убийств?
Брокер кинул на Шайна странный взгляд и почти сразу же отвернулся.
- Ритуальные убийства можно считать жертвоприношением. Обычно они совершаются ради выполнения какого-либо желания или получения силы. Но проводить их должен тот, кому нужна эта сила. Какая польза Сагаре от жертвоприношений, принесенных не им? У него уже есть его сила. Здесь нет цели.
Шайн нахмурился, все это ему не нравилось настолько сильно, что…
- А Крестник?
Брокер потемнел лицом и надолго замолчал, раздумывая над чем-то, предоставив Шайну изучать окружающую обстановку. Унылую и скучную.
- Крестника заводит вид крови, - спустя почти пять минут глухо, нехотя произнес Брокер, смотря на кончики своих дрожащих пальцев. – Но он предпочитает пускать ее сам. Ему не чужды убийства, но и для него они бессмысленны. А бессмысленные вещи он не любит так же, как и Сагара. Разве только… - он замолчал так резко, что Шайн напрягся. Сжатые в одну линию губы, ставшее почти белым и без того бесцветное лицо…
- Только что? – Шайн, не раздумывая, хлестнул голосом, заставив Брокера вздрогнуть всем телом. – Договаривай.
- Я не… - Брокер кинул на Шайна заполошный взгляд и захлебнулся воздухом. Судорожно вздохнул, а потом зачастил, словно боясь, что, если он остановится, то распрощается с жизнью. – Возможно, Крестник нашел еще один способ увеличить свою силу. Обещав взамен человеческие души. Чем больше убитых, тем больше сила. Но… Нет! Это не он. Он безумен, но по-своему честен и благороден. Такой способ ему не годится, он слишком прост и грязен. Даже для него.
Брокер замолчал, и Шайн только покачал головой. О какой силе он твердит? Ту, что дает дьявол? Неужели они и правда во все это верят? Бред… Шайн выдохнул и встал. Похоже, сегодня на этом придется закончить. После всплеска эмоций Брокеру явно стало хуже: на лбу бисеринками выступил пот, и дыхание стало рваным. Шайн кивнул смотрящему на него с уже уходящим страхом мужчине и направился к двери, безжалостно давя пробивавшийся росток вины и жалости. Не время, не место и не тот человек. Уже подойдя к двери, он вдруг остановился, вспомнив кое-что, и развернулся:
- Кстати, что будет двадцать пятого июня?
Брокер, рассеянно разглаживающий складки на одеяле, только безразлично пожал плечами:
- Полное лунное затмение.
Шайн нахмурился и, больше ничего не спрашивая, вышел из палаты. Прикрыл за собой дверь и тут же почувствовал прямой пристальный взгляд. Вскинул глаза и не удержался от понимающей улыбки: возле окна, у которого он сам не так давно стоял, его ждал шеф полиции.
- Вы закончили? – полицейскому не удалось до конца справиться с непонятным волнением, и голос дрогнул. Шайн не стал напоминать ему о его словах по поводу ожидания. Вместо этого он просто кивнул головой.
- Да, на сегодня хватит, но я бы хотел поговорить с ним еще раз. Это возможно?
Полицейский задумался.
- Думаю, да. Пока он в больнице, он доступен для вас. Потом… Его, скорее всего, посадят.
- За что? Он лично что-то натворил?
- Знаете, за что в конце концов посадили Аль Капоне? – полицейский, Хантер, чье имя Шайн наконец вспомнил, чисто и почти по-детски рассмеялся. – Здесь почти такая же история. Его посадят не за то, что он был в секте, а за финансовые махинации. Хотя вопросы о секте будут главными, когда придет пора серьезного допроса, - при мысли об этом Хантер мгновенно потемнел лицом. – Что-нибудь узнали интересного?
Шайн серьезно задумался над своим ответом. С одной стороны, помощь полиции не помешает, к тому же, если верить «городским легендам», журналисты действительно сотрудничают с представителями правопорядка. С другой… Делиться мыслями откровенно не хотелось.
- Скажите, имя «Крестник» вам о чем-нибудь говорит? – Шайн задал свой вопрос прямо, в лоб, смотря в глаза Хантера пристально и очень внимательно. Мгновенно отхлынувшую от лица кровь трудно было интерпретировать как-то иначе – Хантер слышит это имя явно не в первый раз. Но…
- Я бы посоветовал вам произносить это имя потише, - Хантер быстро справился с собой. – Я никогда не видел его, впрочем, так же как и остальные горожане, но мы все слышали о нем что-то. Для обывателей этот человек всего лишь «городская легенда», но он существует на самом деле. Он очень опасен, он убийца. Но он слишком хорошо прячется.
Шайн еле подавил в себе желание хорошенько выматериться вслух. Замечательно… Все запуталось еще больше. Хантер знает о существовании Крестника, знает о том, что он убийца, но знает ли он о том, что тот – фактический глава возникшей, если верить словам Брокера, совсем недавно новой сатанинской секты? Если знает, то почему все еще не попал в поле зрения полиции в связи с этими убийствами? Или все же не знает?
Шайн скользнул по уже непроницаемому лицу полицейского быстрым взглядом и тут же отвел глаза, невольно вспомнив слова Брокера: «У Сагары огромные связи, у него везде есть свои люди». Хантер может быть одним из них?
Чувствуя, что еще немного, и голова просто треснет от напомнившей о себе боли и бесцельных раздумий, Шайн с силой сжал виски, а потом вежливо улыбнулся полицейскому:
- Спасибо за помощь, - серьезно сказал он. – Но я пока не готов что-либо вам сказать, я сам еще ничего не понимаю. Думаю, мне просто надо выспаться. Вы позволите?
Полицейский, у которого у самого белки глаз покраснели от недосыпания, только понимающе кивнул.
- Конечно, никаких проблем. Вас подвезти?
- Нет, спасибо. Отель недалеко, я пройдусь, - Шайн пожал протянутую руку, - и всего доброго.
- Завтра увидимся, - похоже, полицейский даже не сомневался в этом.
Шайн, не желая растягивать прощание, только кивнул, развернулся и направился к выходу, стараясь не смотреть на попадавшихся по дороге больных. Вышел во двор, почти бегом добрался до парка и с наслаждением втянул прохладный вечерний воздух. После больницы он казался сладким. Чувствуя себя выжатым, как лимон, он опустился на ту самую скамейку, с которой поднялся чуть больше часа назад. Он много сегодня узнал, но не продвинулся ни на шаг. Все только еще больше запуталось, да появились новые персонажи. Одно он мог сказать сейчас точно – Сагара ко всему этому, скорее всего, действительно не причастен. Иначе не стал бы открывать себя и секту. Каким бы бесстрашным он ни был. Это просто глупо. Крестник… Шайна опять передернуло. Неожиданно, неприятно. Одно это имя… Шайн глубоко вздохнул и почти заставил вернуться себя к своим размышлениям. Итак, Крестник. Слова Брокера о маниакальных наклонностях Крестника беспокоили, но не настолько, чтобы за глаза обвинять его в чем-нибудь. Слишком мало информации. Очень мало. Но Брокер, похоже, ничего не сможет добавить к уже сказанному. Шайн вздохнул. Похоже, он будет ждать встречи с Сагарой с гораздо большим нетерпением, чем предполагал. Хотя бы потому, что тот – единственный, кто знает Крестника и сможет ему помочь. Но сатанинский праздник? Даже если там не будет кровавых ритуалов с человеческим жертвоприношением, убийство кошек и собак тоже не особо приятно. Хотя… Может, у них все по-другому? В конце концов, он никогда не сталкивался с подобным и просто не знает, чего можно ожидать. Черт, ему нужен Сагара, ему нужна информация. И если ради этого ему придется смотреть на то, как разделывают животных, он будет смотреть и молчать в тряпочку.