Сила говорила ему слишком много о собеседнике, и неизбежно Люк отстранялся от происходящего, превращался из участника в наблюдателя. Он попытался восстановить в памяти события, которые предшествовали внезапной вспышке гнева. Его собственного и Бена.
Тесная каюта, духота, близость…
К горлу подступила тошнота.
— Великая Сила, — прошептал Люк. Темнота зала для медитаций была как нельзя кстати. Он зажег единственную свечу, чтобы убедиться, что Бена нет рядом. Своим ощущениям в Силе он больше не верил.
Усевшись на место, которое всегда занимал во время медитаций, Люк попытался отбросить мысли. Очистить разум и попытаться почувствовать волю Силы. Вопросы такого рода всегда помогали прийти к нужному решению. Но вместо мудрого ответа Сила показала Люку его самого, сидящего в зале для медитаций и тонкий луч, связывающий его с другим живым существом. Линию, которую однажды прочертил одинокий маленький мальчик.
— Что ты делаешь? — спросил у невидимого собеседника Люк, открывая глаза. Сила больше не была надежным советчиком. — Он мой племянник. Джедаи не…
Если бы напротив действительно сидел собеседник, Люк смог бы привести десяток аргументов против кощунства, которое почувствовал. Неужели Бен влюбился? И тот странный разговор, который он не стал продолжать. Неужели уже тогда? Или гораздо раньше? Разве это возможно? И как теперь…
Вопросов было так много, что у Люка закружилась голова. Он опустился на холодный пол и почти сразу же заснул. Сон, который пришел после этого, был ярким до рези в глазах. Люк увидел маленького Бена, сидящего в комнате. Бен поднимал в воздух две модели: ту, что выбрал сам в день их единственной игры с Люком, и ту, что выбрал Люк. Модели кружили, точно повторяя давно проигранный сценарий. Снова. Снова. Снова. Дверь распахнулась — вошла Лея.
— Что ты делал? — строго спросила она.
— Играл с дядей, — Бен широко улыбнулся.
Она подошла к нему и обняла так крепко, что Бену стало неприятно, но он не попытался вырваться, потому что она так редко обнимала его…
Новая картинка была еще ярче. Теперь Бен шел по лесу. Люк помнил этот лес — яркие цветы, поваленные стволы деревьев. В руке у Бена была веточка. Та самая. Он размахивал ей. В месте, где прошли их тренировки, Бен остановился и сел.
Ладонь подростка коснулась зеленой травы.
— Почему ты не возвращаешься? — прошептал Бен.
Издали послышались крики:
— Он тут!
— Сюда, сюда!
Бен бросил ветку и побежал прочь, но самое страшное уже произошло — они поняли, куда он возвращается. Идти туда снова было нельзя. Люк почувствовал острое сожаление от того, что в последний момент Бен все-таки выбросил ветку. Это было сожаление Бена.
А потом…
— Ты мне не отец! — ярость, гнев — чудовищная смесь звучала в голосе Бена.
— Что ты такое говоришь… — уставший, постаревший Хан.
— Не хочу быть твоим сыном! Убирайся! Нам хорошо без тебя, ты только все портишь!
— Бен, я ведь только…
— Ты никогда не понимал меня. Никогда. Ты думал, что мне все это интересно? Твоя посудина, твой ручной зверек? Ничего подобного! Я просто…
Боль, которую Люк чувствовал в груди Бена была такой острой, что ему показалось, сейчас племянник использует Силу.
— Я люблю тебя, Бен. Ты — мой единственный сын. — Хан пытался сдержать слезы. У него всегда хорошо получалось это. Лучше, чем откровенно говорить о своих чувствах. Лея понимала это, в отличие от Бена.
— Убирайся.
— Надеюсь, мы скоро встретимся, — на прощание Хан махнул рукой.
Бен дождался, когда дверь за отцом закрылась, и от всплеска Силы, которую он использовал непреднамеренно, в комнате треснули переборки.
Люк вскочил. Он все еще был один в зале медитаций. Увиденное не было сном. Сила пыталась подсказать ответ. Он задал вопрос, и Сила дала ему видения прошлого Бена. Что делать дальше, Люк должен был решить сам.
— Хотя бы это ты сделаешь правильно, старый осел, — сказал он, обращаясь к самому себе.
Глупый недотепа. Проглядел у себя перед носом мальчишку, который влюбился. Двадцатитрехлетнего мальчишку. Воспитанного Леей на историях о прекрасных рыцарях, спасающих Галактику. Что он успел придумать себе?
Дверь в комнату Бена была заперта.
Люк помнил, что в комнатах учеников не было замков. Доверие — основа учения джедаев.
«Впусти», — попросил Люк.
«Нет», — этим ответом можно было убить человека. Звон в ушах еще долго не проходил.
«Я войду все равно», — пообещал Люк.
«Попробуй»
Сконцентрировавшись, Люк обратился к Силе. Дверь блокировала воля Бена. Он не стал использовать кровать или тумбу. Еще бы. Разве могут кровать или тумба соперничать с этим?
Но сдаваться Люк не имел права. Он должен был открыть чертову дверь и исправить все. Иначе будет слишком поздно.
Надавив на перегородку что было сил, Люк почувствовал, что она начала поддаваться, но уже спустя секунду все вернулось на свои места. У Бена был неисчерпаемый источник Силы. Страх? Ненависть? Неужели он зашел уже так далеко?
«Бен, я все понял»
Люк поставил на растерянность, и оказался прав. Ошарашенный этой новостью, на долю мгновения Бен отвлекся, и этого хватило. Рывок — дверь пролетела до противоположной стены и с грохотом упала на пол.
— Скоро здесь будут все ученики, — с укором сказал Люк.
— Разве это имеет значение, мастер Скайуокер? — съязвил Бен. Он сидел в углу, самом дальнем от входа, как делал в детстве, когда ругались родители.
— Я хотел поговорить с тобой.
— Нам не о чем говорить.
— Нет, есть о чем. Я хотел поговорить о Первом Ордене.
Бен недоверчиво посмотрел на него. Взгляд его говорил: «И ты хочешь просто оставить все, как есть?»
— Нужно написать Лее, — продолжил Люк, почувствовав, что движется в нужном направлении. — Я попрошу ее рассказать о реальном положении дел.
— Что произошло? — первым на грохот прибежал Слоан.
— Дверь оказалась ненадежно закреплена, — соврал Люк. Маленькая ложь далась ему подозрительно легко.
— Так все в порядке? — тон Слоана был почти разочарованным.
— Мы немного испугались, — ответил Люк, и это уже почти не было ложью.
— Пойду спать, — Слоан отмахнулся и стал рассказывать остальным, кого разбудила выбитая дверь, что опасности нет.
— Прогуляемся? — предложил Люк. Он не представлял, что будет делать, когда они окажутся далеко от Храма, но знал, что не имеет права оставлять Бена одного этой ночью. Именно в такие моменты люди совершают самые отчаянные поступки. Когда задета их гордость или… симпатия.
— Да, хорошо, — Бен отряхнул несуществующую пыль и нарочито беззаботно подошел к Люку.
Вести неспешную беседу по дороге к холмам не получилось. Стоило Люку придумать интересную, с его точки зрения, тему, как оказывалось, что для ее обсуждения достаточно односложного ответа. По крайней мере, ими ограничивался Бен.
— Я думал, ты понял, — сказал Бен, оказавшись в месте, где в прошлый раз Люк рассказал ему о своих сомнениях. Места он помнил превосходно. — На корабле. У тебя было такое лицо, как будто…
— Я понял после, — ответил Люк. — Хотя я все еще не уверен, что понял правильно.
— Раз ты не хочешь называть вещи своими именами, ты понял правильно, — Бен отвернулся. — Это пройдет, ничего страшного.
— Ты джедай, это может…
— Нет, — отрезал Бен, — я не джедай. Ты — да, ты можешь считать себя джедаем. Если тебе так нравится, считай меня своим учеником вместе с остальными. Но я не джедай. Нельзя быть кем-то, нарушив все возможные заповеди.
— О чем ты?
— Я умею прятаться, — ответил Бен. — Если я не хочу, чтобы меня видели, люди избегают меня. Так мне удавалось на время избавиться от маминых советников и друзей отца, когда они решали поиграть в заботливых собеседников. Я хорошо слышу мысли людей. И я могу подсказать человеку, о чем он хочет думать. Можно перечислять долго, дядя, но теперь я уверен, что все это — отголоски Темной Стороны.
— Джедаи тоже…
— Я ненавижу отца, — продолжил Бен. — Я так сильно ненавижу его, что одного этого хватит, чтобы не называть меня джедаем. Но ты уже понял, что это не все.
— Значит, ты сит? — улыбнулся Люк, но это было ошибкой.
— Я — Бен Скайуокер, если тебе так хочется найти подходящее имя.
— Твоя фамилия…
— Скайуокер! — Бен повысил голос. — Я не хочу иметь ничего общего с этим мерзавцем.
— Он спас много людей, Бен, — возразил Люк.
— Попутно соблазнив мою мать, — Бен усмехнулся. — Разумеется. Ему ведь нужно было произвести впечатление на принцессу. Не хочу обсуждать их, всю свою жизнь я только и делал, что обсуждал их дела. Теперь они меня не касаются.
— Они твоя семья, Бен.
— Ты — моя семья, — глаза Бена пожелтели. Люк не заметил, когда Темная Сторона подступила к ним. Она заслоняла собой небо, так что не было видно ни звездочки. Она была повсюду. Единственное, что Люк видел в этой темноте — Бена с горящим глазами.
— Ты не знаешь меня, Бен, — Люк отступил на шаг, но позади была бездна, и поэтому он поспешно вернулся обратно.
— Я хочу узнать, — Бен сделал шаг вперед. Бездна подчинялась ему, он мог перемещаться над ней, выстраивая невидимый мост. Он действительно многое понял о Темной Стороне.
— Бен, ты просто напридумывал себе…
Бен замер в шаге от Люка. Ладонь племянника вытянулась, и Люк понял, что перестал контролировать ситуацию, когда рукоять его светового меча оказалась в этой ладони.
— Ты ненавидишь Слоана, — сказал Бен. — Когда ты споришь с ним, твои пальцы скользят вдоль рукояти.
При помощи Силы Бен поднял рукоятку в воздух — она замерла между ними.
— Для тебя это не просто оружие. Воспоминание. Меч, который был с тобой, когда умер Дарт Вейдер. Пальцы сжимаются, когда ты рассказываешь о Темной Стороне. Ты хватаешься за эту игрушку, как будто она может удержать тебя. Один глаз видит чуть лучше другого, если тебе нужно прицелиться, сначала ты прищуриваешь правый, а уже потом уточняешь расстояние при помощи Силы. Тебе снятся плохие сны. Чаще всего в них ты видишь отца, но иногда — приемных родителей. Ты винишь себя в их смерти. Мне продолжить?
Люк подставил руку, рукоять меча послушно упала на ладонь. Бен передал ему эстафетную палочку.
— Разве проблем недостаточно? — спросил Люк. — Первый Орден, наследие Вейдера, твоя странная семья, с которой у тебя так много связано. Неужели ты хочешь еще больше проблем?
— Я не делал ничего специально, — ответил Бен. — Если бы я мог перестать чувствовать, я сделал бы это еще в детстве. Но Сила, похоже, не дает такой власти. Ведь Темная Сторона еще хуже, правда? Она усиливает чувства.
— Так ты поэтому, — Люк в ужасе отступил. Чудовищная догадка посетила его. Он понял, что племянник изо всех сил цеплялся за Свет по единственной стоящей причине — чтобы хоть немного контролировать чувства.
Бездна с готовностью распахнулась за его спиной, и он почувствовал, что падает. Его удержала рука Бена. Племянник держал так крепко, что в его способностях управлять этой частью Силы не оставалось сомнений.
— Прекрати, — попросил Люк. — Зачем ты делаешь это?
— Делаю? — удивился Бен, подтягивая Люка ближе, чтобы он смог встать на твердую поверхность. — Я ничего не делаю.
— Но кто тогда…
Под его ногами разверзлась пропасть. Он попытался ухватиться за Бена, но ничего не вышло. Племянник смотрел на него сверху вниз, провожая взглядом. Его фигура удалялась. Люк моргнул. Он стоял перед Беном.
— Мне нехорошо, — сказал он.
— Ты говоришь о темноте? — спросил Бен.
— Да! — радовало уже то, что племянник тоже видел наваждение.
— Я не делал этого, — ответил Бен. — Темнота была твоей. Просто декорация. Отсутствие света. Вокруг ночь — нет ничего проще. Тебя это так пугает?
Люк убедился, что вокруг них обычная земля и устало сел.
— Знаешь, от чего, на самом деле, я защищаю Новую Республику? — спросил он.
— От самого себя, — ответил Бен, усаживаясь рядом. — Я делал то же самое для своей семьи. Но отец все равно ушел. А мать все равно плакала. Ничего хорошего это не приносит.
— Но если я только попытаюсь, — Люк закрыл глаза грязной ладонью, от пыли потекли слезы.
— Твой отец помнил, кто ты такой, даже когда был на Темной Стороне. Он верил в тебя до последнего. Обратившись к Темной Стороне, ты не забудешь, кто твоя сестра. Ты не забудешь лучшего друга. Меня. Все это останется.
— Откуда ты знаешь?
На него смотрели два ярко-желтых глаза:
— Прости. Я подвел тебя.
— Почему я не чувствую этого?
— Ты умеешь не чувствовать, в отличие от всей семьи, — Бен хитро улыбнулся. — Думаю, в этом твой секрет.
— Не чувствовать? Как это?
— Дай руку, — Бен вытянул свою. — Я обещаю, что не сделаю ничего, что связано с Темной Стороной.
Как во сне, Люк положил ладонь поверх ладони племянника.
— Теперь вдохни и закрой глаза.
От ладони к руке потекли теплые искры. Он уже чувствовал подобное, но раньше это был страх. Теперь Бен передавал ему совсем другое: неуверенность, любопытство, восхищение, надежду, обожание. Страсть. Они сплелись воедино и оставили в груди Люка чувство смутной уверенности, что все будет хорошо.
— Это я чувствую прямо сейчас, — сказал Бен, осторожно убирая руку. Люк понял, что с ним обращаются как со слепым котенком, и это разозлило его.
Он должен был учить Бена. Не наоборот.
— Я чувствую, — в порыве злости сказал Люк.
— Нет, — Бен печально и мудро покачал головой.
Люк вскочил на ноги и навис над ним, указывая пальцем прямо в лицо.
— Не рассказывай мне, кто я такой. Ты понятия не имеешь.
Темная бездна вокруг развернулась так быстро, словно всегда была тут. Люк больше не боялся ее, он знал, что бездна иллюзорна и сделает все, что он захочет. Это было похоже на детскую игру в фигурки из теней. Только его тени действительно складывались в фигурки.
— Тебе не пришлось делать выбор между сестрой и отцом, Бен. Между родственниками, о существовании которых ты узнал всего несколько месяцев назад. Ты хотя бы представляешь себе, что он предложил мне? Мне, бедному простофиле с Татуина, который мечтал о карьере пилота. Верхом моих желаний тогда было управлять истребителем. Он предложил мне все истребители в мире, Бен.
— Ты можешь взять их, если захочешь, — речь не произвела на Бена никакого впечатления, он безразлично пожал плечами. — Ты хочешь убедить меня в том, что с тех пор ничего не изменилось? Ты тот же человек? Почему же тогда у тебя дрожат пальцы?
Люк посмотрел на металлическую руку, но пальцы на ней не двигались.
— Нет, на другой, — усмехнулся Бен.
Он был прав — пальцы дрожали так сильно, что даже сжав их в кулак, Люк не избавился от дрожи.
— Ты говоришь, я не знаю тебя. Я знаю. Ты сам не знаешь себя.
— Прекрати делать вид, что лучше разбираешься в этом, — с угрозой процедил Люк, оставаясь на ногах. Рука перестала дрожать. — Все, кого ты любил, избегали тебя. Боялись тебя. И теперь ты растерян. Так растерян, что боишься встать. Боишься, что я тебя оттолкну.
Бен помрачнел. Он не стал подниматься, но смотрел с вызовом.
— Я тебя не боюсь, — продолжил Люк. — Ты не знал Вейдера. Я — знал. Когда нужно будет бояться, я пойму. Ты слишком мало знаешь. И не умеешь ничего, что могло бы по-настоящему напугать меня. Если будет нужно, я удержу тебя здесь силой. Ты думаешь, я вечно улыбающийся постаревший джедай, над которым можно посмеяться?!
Он не понимал источник собственного гнева. Ненависть текла ручьями со всех сторон. На Бена Кеноби, который отнял его у настоящего отца и отдал бедным жителям Татуина, едва справлявшимся с фермой. На Лею, которая игнорировала его, считала помехой и до последнего не верила, что он справится с великим Вейдером. На Хана, который исчез, как только закончились интересные приключения. На подхалимов в Сенате, которые звали Люка, когда дела шли плохо, и слышать не хотели о финансировании Нового Ордена, как только он разбирался с их проблемами. На новых учеников, упрямых, недоверчивых, совершенно лишенных таланта Бена. Тянущих его вниз. На Слоана, на вечно лезущего со своими…