– Как скажете, хозяин.
Гордеев бросил бумаги на сиденье рядом с водительским, забрался в кабину, потрогал рычаги-рукоятки, завел двигатель, махнул Савостиным и стал выезжать со двора. Уже с дороги увидел, как Михаил снова подошел к жене, начал оправдываться, снова обнимать, она не отвечала, покорно слушала его, потом повернулась и скрылась кафе.
Гордеев закрыл ворота дома, бросил корочку с правами в бардачок, запрыгнул на сиденье, включил скорость.
Почти уже проскочил мимо магазина Нины, мимоходом оглянулся, понял, что деваха засекла его, потому что широко и удивленно заулыбалась, приветливо замахала и заспешила к своему красненькому «Фольксвагену».
Трасса приняла его как родного, широкая и завораживающая. Артур втопил газ на полную, опустил стекло окна, подставил голову под ветер и заорал счастливо, во всю глотку. Причем довольно ладно:
Антонина отложила бумаги, прислушалась к голосам, идущим из зала, разобрала среди них голос мужа, быстро покинула кабинет.
Пересекла двор кафе, через заднюю калитку вышла в густые заросли, принялась шарить в траве в поисках чего-то.
Наконец нашла. Это был мобильник Артура, выброшенный Михаилом. Присела на корточки, стала листать контакты, негромко читая имена.
– Наташа… Настя… Ольга… Антон какой-то… Теперь опять Наташа… Лида… Варя… Бэлочка… Второй раз Настя… Одни бабы у паразита, – выключила телефон, поднялась и поспешила в сторону кафе.
На оптовом складе Артур загрузился под завязку. Лишний раз проверил на верность брезентовый верх, прикрывавший сверху товар, обошел вокруг машины, попинал колеса, поставил подпись в принесенной суетливым мужичком бумаге, запрыгнул в кабину и лихо взял с места.
Миновав несколько длинных амбаров, он уже перед воротами услышал, как кто-то ему сигналит. Тормознул, высунулся в окно и с удивлением увидел «Фольксваген» Нинки:
– Оп-па!
Взял правее, глушить мотор не стал, легким шагом направился к приятельнице.
Она тоже оставила машину, пошла навстречу, улыбаясь, покачивая тугими бедрами, слегка расставив руки.
– Вот это да. Кто-то, может, чего и подумал, а кому-то даже в голову не пришло!
Приобнялись, потискали друг друга за плечи, Нинка оглядела парня с головы до ног.
– А знаешь, ничего.
– Чего – ничего? – засмеялся Артур.
– Оклемался, очухался, прибарахлился. Видок вполне даже.
– А тебе хотелось бы, чтоб в репьях и под забором?
– Чего мне хотелось бы, пусть будет при мне. А вот к тебе, милый, вопросы возникают.
– Давай, колись!
– Чего это вдруг Савостины тебе машину доверили?
– Разве это машина? Сарай на колесах.
– А у них другого не бывает. Жлобье. Кто облагодетельствовал – Михаил или Тонька?
– Нин, не гони ветрянку. Не все же Антонине самой на склад мотаться. У нее полно других дел.
– Каких?
– Почем я знаю? Разных.
– Не-е, тут другое, парень. Расположение… У них к тебе расположение. Только вот от кого больше – от мужа или от жены. Вопрос.
– Глянь. – Артур не без гордости достал новый мобильник. – Подарок.
– Чей?
– Михаила.
Она потрогала телефон, повертела, цокнула языком.
– Пригрел Мишка на груди змееныша. Ой пригрел.
Гордеев забрал телефон, с неожиданной злостью произнес:
– Пошла к черту.
Повернулся к своему минивэну, Нина перехватила его.
– Обиделся или спешишь?
– Ты надоела. Лепишь тут горбатого. Шлифуешь уши.
Она не отпускала. Развернула на себя, прижалась вплотную.
– А ты не слушай. Женщина, знаешь, почему иногда такое городит? Потому что не находит слов. Хочется одно сказать, а получается совсем другое.
Зазвонил мобильник Артура, Гордеев отодвинулся от Нинки, глянул на высветившийся номер.
– Кто? Михаил? – спросила она.
– Не знаю. Наверное. – Артур поднес телефон к уху.
– Не нужно, – остановила его Нина. – Потом сам позвонишь.
– Так ведь не отстанет.
– Отстанет. – Она взяла мобильник, выключила его. – Теперь отстанет. Скажешь, забыл включить.
– Ну и чего дальше? – Гордеев насмешливо смотрел на нее.
– Ждешь меня, я быстро затоварюсь, и заглянем на час-другой ко мне.
– К тебе – это куда?
– Не бойся, не в магазин. Я же не полная дура. – Нинка в предвкушении сжала пальцы обеих ладоней, хрустнула ими. – У меня тут неподалеку квартирка. Приобрела недавно. А вот кран потек. Не могу найти человека, кто б починил. Может, поможешь?
– Далеко отсюда?
– Десять минут. А заодно и покупку оценишь. – Она отошла на несколько шагов, предупредила: – Только не сбеги, обижусь, – села в «Фольксваген» и понеслась вдоль складских помещений.
Квартира была небольшая, двухкомнатная, обставленная небогато, но кокетливо, с претензией на красивую одинокую жизнь.
Артур прикрутил текший в ванной кран, по-хозяйски протер тряпкой запачканный кафель, крикнул:
– Готово!
– Спасибо, – откликнулась с кухни Нина. – Сейчас перекусим.
– Пошустрее.
– Мигом!
Артур сделал музцентр погромче, принялся подпевать исполнителю:
Танцуя, стал рассматривать снимки в рамочках. Вот Нинка с каким-то мужичком, потом еще с каким-то, потом с кучей подружек.
Нинка, в ярком, повязанном вокруг талии фартуке вынесла из кухни поднос с бутылкой шампанского, сырной и мясной нарезкой и фруктами и в удивлении замерла, наблюдая за пританцовывающим Артуром:
– Слышь, чумовой, тебе на сцену нужно, а не у Савостиных хвосты подбирать.
– Не зовут!.. А так готов. Пусть только свистнут!
– И голосишь не слабо. Где научился?
– На зоне.
– В тюрьме, что ли? А как туда тебя занесло?
– С художественной самодеятельностью. Выступали перед зэками.
– Интересный жизненный момент.
Нинка поставила поднос на стол, принялась раскладывать еду по тарелкам. Артур остановился, молча наблюдая, как она по-кошачьи вытягивалась, выгибалась, подчеркивала каждое движение тайной и ожиданием.
Сняла фартук, повернулась к гостю, растянула в улыбке губы.
– Все. Можем приступать.
– Сантехник выполнил работу, сантехника положено угостить, да?
– Все по правилам, дорогой.
Артур пододвинулся к столу, Нинка вдруг остановила его.
– Момент! – взяла бутылку, протянула Гордееву. – Шампанское должен открывать только мужчина. Женщину это унижает.
– А мужчину поднимает, – хмыкнул Артур, повертел бутылку. – Может, в следующий раз?
– Почему?
– Оба за рулем. Менты тормознут, потом объясняйся.
– Значит, так… Во-первых, насчет ментов не беспокойся, у меня все схвачено. А во-вторых, по граммулечке. В честь визита и новоселья.
Артур помолчал, неуверенно спросил:
– Может, все-таки звякнуть?
– Кому?
– Михаилу. Чтоб потом не объясняться.
– Мужики, мать вашу с базара! – Нинка резко взяла из его рук бутылку, натренированно содрала фольгу, покрутила пробку, аккуратно выпустила воздух из горлышка, разлила шампанское по фужерам. – Так… Встал, поднял, чокнулся, выпил. И без лишних разговоров!
– Как на зоне командуешь, – мотнул головой Артур.
– Тебе-то откуда знать, как на зоне?! – Нинка обвила свою руку вокруг его руки, и они почти одновременно выпили. Какое-то они время внимательно и молча смотрели друг на друга и вдруг стали целоваться. Жадно, задыхаясь, раскрытыми ртами, переплетаясь руками, срывая друг с друга одежду, бормоча что-то невнятное и ненужное.
Потом была постель. Такая же яростная, полуобморочная, бессмысленная, животная, когда ничего, кроме страсти, и никого, кроме их двоих.
Прикрывшись лишь простыней, они лежали на кровати расслабленно и удовлетворенно. Нина, опершись на локоть, гладила Артура по волосам, смотрела влюбленно и нежно.
До слуха доносилась мягкая и успокаивающая музыка.
– Хороший сантехник, – с улыбкой произнесла Нина. – Никогда бы не подумала, что бывают такие.
– Я тоже, – усмехнулся Артур. – Поначалу даже не тянуло, а потом ничего. Руки-ноги как деревянные. – Он взял ее за подбородок, повернул к себе. – Что, Нинок, совсем с мужиками туго?
– С чего ты взял?
– Вижу, голодная.
– Вроде ты сытый.
– Я так, в охотку. А вообще-то проблем нет.
– У меня тоже. – Нинка взяла его пальцы, стала рассматривать. – Интересные у тебя наколки. Никогда таких не видела.
– Увидишь еще. – Гордеев убрал руку. – Жизнь вещь длинная.
– Не такая уж она и длинная. Еще и не жила, а уже тридцатник. – Нинка села прямо, некоторое время молчала, глядя в окно. – Ну и чего дальше?
– А чего? Спасибо этому дому, поедем к другому.
– Не понял, о чем я?
– После койки сразу в ЗАГС? – коротко хохотнул Гордеев.
– Ну не сразу, а постепенно, – оглянулась Нинка и усмехнулась. – Думаешь, так легко с меня соскочишь?
– Как-то и не думал об этом. – Артур тоже сел, взял джинсы, стал надевать. – Меня, Нинок, жизнь кое-чему уже научила. С ходу в яму не прыгаю. Сначала гляну, что там на дне, лежит ли соломка или матрасик, а потом можно и сигануть.
– Как дед рассуждаешь. Сколько тебе, дедушка?
– Да уж меньше, чем тебе, бабушка. – Парень глянул в окно, охнул. – Мать моя разведчица! Вечер уже, что ли? Вот это долюбезничались! – Артур вскочил с постели, достал из кармана джинсов мобильник, включил его, уставился на экран. На нем было не менее десятка непринятых вызовов. Посмотрел на любовницу: – Ну и чего я теперь скажу Михаилу? Где был, чем занимался?
– Скажешь как есть, – насмешливо ответила Нинка. – Был со мной, занимались любовью.
– Я серьезно. Попрет ведь.
– Попрет – будешь у меня. Я приму.
Артур хотел что-то резкое ответить, но махнул рукой, выглянул из окна на кухне, увидел стоящий во дворе минивэн, перекрестился.
– На месте, слава богу. А могли бы и угнать с таким товаром.
Нинка подошла, обняла сзади.
– Не Мишку боишься. Антонину. Эту бабу опасаешься. Не хочешь, чтоб погнала. – Нина резко развернула его на себя. – Нравится ведь она тебе? Ну скажи!
– Ну нравится. Нравится! – крикнул в лицо Артур. – Этого тебе хватит?
Нинка какое-то время молча смотрела на него, потом с силой оттолкнула.
– Вали отсюда, козел.
Артур натянул в прихожей кроссовки, бегло глянул на себя в зеркало, прислушался к мелодии, доносившейся из музцентра.
– Слышь, а караоке у тебя нет?
– Чего-о?
– Караоке. У меня получается. В следующий раз спели бы.
– Не будет следующего раза.
– Пардон.
Нинка вытолкала его на площадку, с силой захлопнула дверь.
Через пару минут она уже смотрела на него из окна. Артур подбежал к своей машине, на всякий случай пнул переднее колесо, задрал голову, но не нашел нужного окна и, так и не увидев Нинку, нырнул в кабину, и минивэн сорвался с места.
Нинка вернулась к столу, налила в бокал шампанского, коротко задумалась о чем-то, потом медленно, с удовольствием выпила до донышка, причмокнула губами:
– Пошел он к черту.
Сделала музыку погромче, запахнула на себе сильнее халатик и стала танцевать медленно, с удовольствием, слегка хмельно.
Артур, держа баранку одной рукой, второй набирал на мобильнике номер.
– Миша!.. – закричал он в трубку, не отрывая взгляда от дороги. – Михаил Иванович! Это я! Ничего страшного, ГАИ тормознуло. Ну как? Основательно тормознуло. На кирпич проехал. Мужик один неверно показал дорогу. Вот только отпустили. Не, штраф не взяли. Товар?.. Товар тоже в сохранности. Хорошо, понял, еду! Скоро буду!
Бросил трубку на соседнее сиденье, врубил четвертую скорость, газанул и понесся вперед, обходя тяжелые трейлеры и грузовики.
– Эх, мать моя разведчица!
Был совсем уже вечер. Артур загнал машину во двор кафе, спрыгнул на землю, дождался, пока Хамид закроет ворота, спросил:
– Хозяева здесь?
– Уже дома, – ответил Хамид, внимательно и с прищуром глядя на парня.
– Ругались?
– Не шибко. Больше беспокоились.
– Кто?
– Михаил Иванович. Антонина все время молчала, думала о чем-то.
Артур огляделся, попросил:
– Помоги разгрузить.
– У тебя все хорошо? – поинтересовался Хамид, развязывая брезент.
– Камац-камац… – покрутил Артур ладонью. – Влип было в одно дельце, но уже почти выпутался. – Он обнял работника за плечи, громко рассмеялся. – Как тебя?
– Хамид.
– Мужик как должен жить, Хамид? В одно дерьмо влез, из другого вылез. Верно?
– Не знаю, уважаемый. Я его стороной обхожу.
– Молодец. Хороший ты человек, Хамид! И жена у тебя хорошая. Трудитесь как эти… как ишаки!
Они принялись выгружать товар, таская его из машины на склад. Вскоре к ним подключилась Дильбар, работа пошла веселее и быстрее.
Было уже темно. Артур прошел мимо магазина Нины, заметил, что окна в нем не горели, перешел на другую сторону улицы, двинулся дальше.
Двор Савостиных был ярко освещен, от дома доносилась музыка, негромкий смех, голоса.
Артур толкнул калитку, удивленно остановился сразу за воротами.
Стол возле веранды был накрыт белой скатертью, на нем вино, виноград, персики, остывшие шашлыки, разномастные салаты и винегрет.
Между деревьями тянулся провод с разноцветными лампочками. На отдельной тумбочке громоздился патефон, оглашая пространство разухабистой «Рио-Ритой».
Михаил, нежно перехватив жену за талию, аккуратно водил ее по зеленому газону, подчас довольно умело откидывал ее назад, затем медленно вертел вокруг себя, после чего замирал, прижимался к большой мягкой груди.
Антонина не сопротивлялась, послушно подчинялась мужской воле, изредка ойкала, когда наступала на перебинтованную ногу, пробовала освободиться, но танцевала, позволяя Михаилу целовать и прижимать ее.
Когда Артур подошел ближе, Антонина увидела его, придержала шаг, улыбнулась, махнула рукой.
Савостин заметил это, повернул голову, громко и весело выкрикнул:
– А вот и наш родственник-путешественник! Явился, не залежался! – Он подвел к Артуру супругу, торжественно передал: – Держи. Только не урони. И аккуратно с больной ножкой. Тур вальса и за стол. А я пока приготовлю потрескать. Голодный, небось?
– Не то слово.
– Вот сейчас и отведешь душу. – Михаил вернулся к патефону, сменил пластинку, подкрутил пружину, махнул паре: – С весельем и отвагой, молодежь!
С хрипотцой и шуршанием пластинки зазвучали «Дунайские волны», Артур мягко обнял Антонину, стал топтаться на месте, не понимая, как танцевать вальс.
Савостина вела его, смеялась.
– Не получается?
– Ноги заплетаются, – тоже смеялся Артур. – А можно я сам?
– Что?
– Сам станцую.
– Попробуй.
Артур отступил на пару шагов, принялся танцевать пластично и гибко, но вовсе не под музыку. Савостина какое-то время с нежной улыбкой наблюдала за ним, затем подошла, властно взяла за руку.
– Красиво, но это не вальс. Главное, меня слушайся. Как покажу, так и делай.
– Так ведь у тебя нога.
– Прошла. Ты вылечил. – Антонина приложила к губам Артура ладошку, но заметила, что муж смотрит на них, тут же убрала. – Правда, что ли, в ГАИ пропадал?
– А где ж еще? Как собаки накинулись.
– Нужно было позвонить, мы бы все решили.
– Телефон забрали. Выключили, чтоб никакой связи.
– Бедненький… – Антонина слегка наклонилась, подняла на него вопросительный взгляд: