— Когда Говард изменил завещание?
Я с ужасом осознала, что отстаю от остальных. Эван расстроился не потому, что я получила книгу, а потому что до изменения завещания она должна была достаться ему.
Алан посмотрел на своих помощников, которые стали быстро просматривать документы.
— Около месяца назад, — ответил наконец мужчина. — Третьего апреля.
— Понятно, — выпалил Эван, хотя по озадаченному взгляду, который он на меня бросил, я видела, что ему все же ничего не понятно.
Однако мне кажется, я понимала и сделала глубокий вдох. В тот день Джен вытащил меня из тюрьмы. Когда я рассказала ему правду о Грейси.
Это поднимало вопрос, что именно в моей исповеди заставило его оставить мне такую странную — и прекрасную — вещь? Может, таким образом он говорил, что доверяет мне? Что, несмотря на то, что я сделала, он не считает меня безответственным человеком? Или…
— Мисс Рэйн?
Я вскинула голову, осознав, что Алан пытается привлечь мое внимание.
— Простите, — извинилась я, — я задумалась.
Алан кивнул и продолжил, но взгляд Эвана остался прикованным ко мне. Он открыто изучал меня, нахмурив брови. Я мечтала, чтобы у меня было мужество посмотреть на него в ответ. Вместо этого я опустила голову ниже и стала теребить край бумаги, которую фирма предусмотрительно положила на каждое место в конференц-зале.
Остаток встречи был посвящен подписанию документов, и я была словно зомби. Или как знаменитость, которая расписывается там, где ей говорят, быстро переходя к следующей бумаге.
Наконец мы закончили, и нам разрешили уйти. Я поспешила вперед, в надежде сесть в лифт в одиночестве и уйти от подозрительного молчания Эвана.
Это не сработало. К тому времени, как лифт приехал, он уже стоял рядом со мной, и когда я вошла в открытые двери, он сделал то же самое. Воцарилась осязаемая неловкая тишина, но я думала, что смогу ее вытерпеть. В смысле, насколько долгой может быть поездка в лифте до холла? Кроме того, он стоял на другой стороне кабины, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову. Он выглядел как глубоко задумавшийся человек, и я надеялась, что он таким и останется, пока мы не приедем.
Я надеялась зря.
Едва мы поехали, он отошел от стенки и подошел ко мне. На нем был деловой костюм, весь его вид излучал уверенность и силу, мои колени начали слегка дрожать, а пульс ускорился, хотя больше всего мне хотелось сбежать.
Он наклонился ко мне, и от такой близости меня пронзил электрический разряд. Я сжала челюсти, злая на свое тело за такую реакцию на этого человека, хотя сама была готова показать ему средний палец.
Я думала, он хочет до меня дотронуться, но он протянул руку и нажал кнопку «Стоп».
Лифт вздрогнул, и я попыталась удержаться на ногах. Рукой я вцепилась в его грудки, и меня поразил шок от этого контакта. Я отдернула руку, но было слишком поздно. Я почувствовала это. Осознание. Желание. Страсть. «О боже, у меня большие проблемы».
Я заставила себя встать прямо.
— Какого черта…
Он заставил меня замолчать, приложив палец к моим губам и покачав головой. Он сделал шаг ко мне, и я могла поклясться, что слышала звук сирены. Он был так близко, что мы почти касались друг друга. Воздух между нами сгустился. Мои руки были за спиной, и я сильнее вцепилась в поручень, опасаясь, что могу не сдержаться и снова его коснуться. Что подойду ближе и потребую, чтобы он меня поцеловал. И он закончит то, что мы начали.
На одно короткое чудесное мгновенье я подумала, что этого он и хочет. Эван наклонил голову, едва не касаясь губами моего уха.
— Почему? — спросил он. — Почему Джен оставил ее тебе?
— Что? — Я отпрянула, смущенная и растерянная.
Я поняла, что он подошел ко мне не ради флирта, а чтобы я его услышала. Сирена была настоящей: когда он остановил лифт, сработала сигнализация.
Механический голос внезапно заполнил кабину.
— Сэр? Мэм? В чем проблема?
Эван поднял лицо к вентиляционной решетке, откуда нас снимала камера безопасности.
— Выключите чертову сигнализацию, — рявкнул он.
— Я должен знать, есть ли проблема. Мэм, этот мужчина вам угрожает?
Я представила, как это должно выглядеть через камеру.
— Нет, — ответила я. — Я в порядке.
На мгновение остался только звук сигнализации. Затем властный голос охранника вернулся.
— Сэр, запустите лифт.
— Дайте мне чертову минуту! — проревел Эван. — И выключите гребаную сигнализацию.
— Сэр… — Эван выключил интерком.
Через секунду сигнализация перестала завывать. Потом лифт снова поехал, и я не знала, радоваться мне или чувствовать облегчение.
Я остановилась на радости.
— Наверное, у них есть своя кнопка управления, — произнесла я, не в силах сдержать усмешку.
— К черту, — сказал Эван, и мне показалось, что он тоже прячет ухмылку.
Судя по дисплею, мы проезжали тридцать второй этаж. Секундой позже лифт остановился, и двери открылись. Я не имела понятия, что он собирается делать, пока он не схватил меня за руку и не потащил из лифта.
Коридор был пуст. Слева виднелись стеклянные двери юридической фирмы, а справа деревянные двери с маленькими золотыми табличками. Скорее всего, небольшие компании. Сегодня это место не выглядело оживленным.
— Нам надо поговорить, — заявил Эван. — Без службы безопасности, которая будет слышать каждое слово, и без звуковых эффектов.
— Да, — сказала я. — Я уже поняла. — Я скрестила руки на груди. — Говори.
— Я хочу знать, почему он оставил ее тебе.
— Я не знаю.
— Чепуха. Я видел твое лицо.
Не могла с этим поспорить, поэтому сменила тему.
— А почему тебя это волнует?
— У меня есть причины.
— Да? Ладно, я уверена, что у Джена они тоже были. — Я провела рукой по волосам, и это было ошибкой, потому что я вспомнила, насколько я грязная. Это было не самой приятной мыслью, учитывая, что Эван стоял рядом со мной и выглядел сексуально до безобразия.
— Знаешь что? — возмутилась я наконец, — Это не имеет значения. Он ушел. И насколько я понимаю, ты тоже. — Я наклонила голову, словно вспомнив что-то. — О, я сказала ушел? Не лучшее слово, ведь ты никогда не был в моей жизни. В конце концов, это было всего лишь ошибкой, правда?
Он ничего не сказал, но я увидела, как он сжал челюсти, словно готовясь отстаивать свою позицию.
Я чувствовала, что к глазам подступают слезы, и ненавидела себя за это.
— Пошел ты, Эван Блэк! — Я потянулась, чтобы вызвать лифт, но он схватил меня за руку.
Я посмотрела на свое запястье, которое он сжимал.
— Осторожно, не сломай. — Я встретила его взгляд. — Вот что ты обо мне думаешь? Что я хрупкая фарфоровая принцесса? Что ты меня шокируешь своими словами? Что ты сломаешь меня, если все зайдет слишком далеко?
— Энжи, — сожаление в его голосе тронуло меня, и я сильнее вцепилась в свой гнев, чтобы собрать все силы.
— Даже не начинай. Ты видел, как я размякла, и после того, как зашел так далеко, успокаивая меня, ты просто сбежал. Знаешь что, Эван, ты идиот. Ты не можешь меня сломать, я уже сломана. — Я не стала говорить, что он был единственным, кто мог меня исцелить. Он единственный, кто заставил меня почувствовать себя нормальной.
— Ты думаешь, я считаю тебя хрупкой? Думаешь, я не хочу тебя? Ты имеешь хоть малейшее представление, как трудно мне было сидеть с тобой в одной комнате, и не прикоснуться к тебе? Это было тяжело и до этого, до той ночи. Но подойти настолько близко и потом уйти? Это как пытаться вытащить долбаный «Титаник», и я чувствовал, словно врезался в айсберг.
Я таращилась на него, мое сердце колотилось, а кожа покрылась мурашками. Он говорил то, что я хотела услышать, но на что даже боялась надеяться. Поэтому я просто стояла, безмолвно моля его продолжить.
— Ты хочешь услышать, как я слабею, когда просто смотрю на тебя? Что хочу чувствовать тебя и прикасаться к тебе? Что хочу схватить тебя и чувствовать, как ты дрожишь подо мной? Черт, Энжи, ты это хочешь услышать?
«Да, боже, да».
Слова гремели в моей голове, но я была слишком шокирована, слишком довольна, слишком возбуждена, чтобы хоть что-то сказать. Это не имело значения, ведь, как всегда, Эван меня понял.
Его лицо смягчилось, и на нем отразилась страсть.
— Я говорю тебе это, потому что нам обоим нужно было это услышать. Я хочу тебя, Анжелина. Я хотел тебя с того момента, как впервые увидел. Хотел твой огонь и этот загнанный взгляд. Хотел, чтобы ты так смотрела на меня. Годами я хотел потеряться в тебе. Хотел пробиться к тебе и увидеть женщину внутри.
— Ты мог, — прошептала я, хотя не могла совладать с голосом. — Думаю, ты единственный, кто мог ко мне пробиться.
— Возможно. — Он протянул руку, чтобы коснуться меня, но я почувствовала только дуновение воздуха на коже, словно он чувствовал мой жар или боялся, что настоящий контакт разожжет реальный огонь между нами.
Он так и не коснулся меня, и когда убрал руку, я услышала свой стон.
Эван медленно убрал руки в карманы.
— Я могу жить с тем, что я сделал, — сказал он. — В конце концов, я могу быть только собой, человеком, который выбрал свою дорогу. Но у меня есть принципы, малышка. И я не могу нарушить их и жить с этим.
Я почувствовала, что протестующее трясу головой.
— К черту твои принципы, — запротестовала я, и мой мягкий тон контрастировал со словами. А потом я подалась вперед и провела своими губами по его.
Я слышала его стон. Я почувствовала его руки на плечах. Почувствовала тугой комок страсти, растущий у меня в животе, сладкое томление между бедер.
И потом остро ощутила, как он мягко отстраняется.
— Не делай этого, — просил он. — Не искушай меня.
— Может, я этого хочу.
— Я не тот, кого ты хочешь.
— Именно тот, — отрезала я с чувством.
— Возможно, но я не тот, кто тебе нужен.
Я вздрогнула, потому что он был критически неправ. Возможно, он был единственным, кто мне нужен.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — спросила я. — Из-за данного покойнику обещания?
Я видела, как он моргнул, и продолжила, чувствуя слабину.
— Думаешь, я не понимаю, почему ты меня отвергаешь? Я тоже его любила, но его больше нет. И даже если бы он был жив, разве может он нами командовать?
Я ждала, что он что-нибудь скажет. Что он прижмет меня к себе. Скажет, что был идиотом. Что он просто развернется и уйдет.
Но он ничего не сказал и ничего не сделал.
И я взорвалась.
— Знаешь что? Пошел ты, Эван Блэк!
Я нажала на кнопку вызова лифта. В этот раз он меня не остановил.
— Пошел ты, — повторила я.
Я стояла, дрожа от гнева, и ждала лифт. Наконец двери открылись, и я шагнула было в кабину, но остановилась, когда его пальцы сомкнулись на моем предплечье.
— Это к лучшему, — произнес он низким голосом, и я едва его слышала. — Твой дядя был прав. Я ненадежная ставка.
Я подождала секунду, другую. Потом стряхнула его руку, шагнула в лифт и не оглянулась.
Глава 11
Мне нужно было забыться. Нужно было освободиться. Моя голова кружилась от всего, что происходило вокруг: Джен, мои родители, Кевин. И Эван. В центре всего, как обычно, был Эван. Его близость. Его желание. Его жар.
Его отторжение.
Я чувствовала, как мой разум, черт, вся моя жизнь старается настроиться на определенную частоту, но все вокруг было статичным. Словно я дрейфовала в стратосфере без веревки, без поводыря, который бы мог вернуть меня на место.
Я нервничала, впадала в безумие, жажду и смущение. Мне нужно было облегчение так же сильно, как и якорь. Мне нужно было успокоить своих демонов. Мне было нужно…
Черт, я не знала, что мне было нужно. Но я знала, что бы это ни было, адреналин это смягчит. Если бы я только смогла спровоцировать эту чувственную лихорадку, возможно, все это ушло бы. Возможно, все бы прояснилось. Может, я бы смогла думать.
Потому что я была уверена, что не могла ясно думать. Только не тогда, когда я маршировала по улицам, расталкивая прохожих, игнорируя сигналы светофора, пока мои ноги отбивали шаги по тротуару.
И я не думала, когда вошла в магазин. Когда мои пальцы скользили по блузкам, джинсам, сумкам и образцам парфюмерии.
Но во время этих блужданий мой рассудок начал возвращаться к реальности, и я наконец стала понемногу воспринимать окружающий мир. Тогда я осознала, где нахожусь и что могла сделать.
Что я должна была сделать, чтобы вернуть ясность.
Магазин.
Ювелирный.
Сделай это.
Я почувствовала покалывание в ладонях и участившееся биение сердца.
Это будет просто. Быстро и чисто.
Идеально.
Я была в этом уверена. Возможно, я лажала раньше. Это не означало, что в этот раз все пойдет не так. В этот раз, возможно, все сработает. Возможно, в этот раз будет достаточно адреналина, чтобы встряхнуть меня. Черт, возможно, этого даже хватит, пока я не доберусь до Вашингтона.
И тогда… Тогда я просто научусь держать себя под контролем. Потому что тогда я буду другой. Дрогой собой. Совершенно новой Энжи.
Просто сделай это.
Я втянула воздух, заставляя себя принять непринужденный вид. Я просто девушка. Просто покупатель. Я просто осматриваюсь, пока мои пальцы постукивают по витринам. Я взяла пару сережек и приложила их к себе, оценивая свое отражение в зеркале.
Они не произвели на меня впечатление, и я их отложила.
Я взяла солнечные очки, но они тоже мне не понравились, я вернула их на место.
Я была одна, никто не наблюдал за мной. Поэтому, когда я взяла пару браслетов и ненароком уронила их в сумочку, я была уверена, что никто этого не видел.
Не надо.
Голос в моей голове был четким и настойчивым, но я не была уверена, что слышала его.
Черт возьми, не надо.
Я втянула воздух, затем увидела продавщицу из обувного отдела, глазевшую в моем направлении. Я замерла, охваченная внезапным страхом, и положила браслеты обратно на витрину. Выход был всего в пятнадцати метрах, и я заставила ноги двинуться в том направлении, потому что мне надо было выйти на воздух, прежде чем я упаду в обморок.
Потому что я была абсолютно уверена, что сознание покинет меня.
Это показалось мне самой трудной задачей, которую я когда-либо выполняла, но я все же смогла выйти из магазина, когда мои ноги подкосились. Я сползла на землю, упираясь спиной в холодную каменную стену здания. Мои льняные брюки, скорее всего, были полностью испорчены грязным тротуаром.
Туристы и местные спешили мимо, некоторые вообще не обращали внимания, другие бросали подозрительные взгляды в моем направлении. Я почти не видела их сквозь пелену слез и красный туман смущения, потерянности и сожаления.
Возможно, я и смогла собраться, но я бы не назвала это своей победой. Я была развалиной. Ужасной, трясущейся от бешенства, гребаной развалиной. И я могла думать только о том, как Эван меня обнимал. Как он успокаивал меня. Как отогнал мои кошмары. И, более того, о том, как он мог отогнать моих демонов. Тех, что наполняли мои ночи, и тех, что были со мной и днем.
Он был тем, кого я хотела. Более того, он был тем, в ком я нуждалась.
Но я не могла заполучить его. И эта простая правда убивала меня.
Мне понадобилось несколько часов, чтобы собраться, и все это время я бесцельно бродила по Магнифисент Майл и близлежащим улицам. Даже после этого я не чувствовала достаточной ясности. Мне нужно было выговориться о том, что бушевало внутри. Мне нужен был знакомый человек и сочувствие.
Конечно, я позвонила Кэт.
Я не призналась, что практически украла браслеты, но сказала, в каком я состоянии — и что виной тому был Эван. Эван, мой отец и Кевин. Все это переросло в противное, бурлящее и взрывоопасное месиво.
И, как и положено лучшей подруге, она точно знала, что делать — устроить девичник.
Мы сделали кексы, облизали чашу для теста, выпили пива и поболтали о всякой чепухе — и все это заставило меня снова почувствовать себя человеком. Возможно, даже добавило немного баланса.