Александра
Когда вернулась в свои покои, мне сообщили ужасные новости. Умер Верховный Маг. Его убило оружие этого… Лиса. Даже находясь в каземате на цепи, он продолжал убивать. Пусть не сам, но его оружие. Верховного Мага вынесли из его апартаментов, но к оружию этого громилы подходить боялись. На кабинет Верховного Мага наложили охранное заклятие маги из академии и запечатали руной непоколебимости. Что теперь делать? Аквитания впервые лишилась своего Верховного Мага, а достойной замены нет. Цепелиус был предан моей семье. Служил еще моим родителям, а до этого и родителям моих родителей. Он был одним из высших магов, а их мало. Но, даже если кто-то из них согласиться занять место Верховного Мага, то кто даст гарантию, что он будет предан мне как Цепелиус? Это очень плохой знак. Сейчас заседает совет Академии, как только что-то решат, то немедленно сообщат мне. Вот только когда? Настроение окончательно испортилось.
Ничего не хотелось. Пробовала поиграть на лютне, но получилась что-то безобразное. Со злостью бросила ее.
– Ваше Высочество! – Алисия была встревожена.
– Алисия, перестань! Хотя бы ты избавь меня от этого. – Я была раздражена. Перед глазами стоял взгляд этого Лиса. Наглый, презрительный. Его губы, растянутые в такой же усмешке. Что со мной? Да, я еще никогда не встречалось с подобным ко мне отношением. На меня смотрели либо с благоговением и обожанием, либо со страхом и еще я знала, что мужчины смотрят на меня с вожделением. Но только не с издевкой, как будто я какая-то… ничего даже на ум не приходит.
Алисия пригласила Солио, самого известного поэта в пяти королевствах. Его одами заслушивались, аристократия осыпала его золотом. Он на самом деле был талантлив. Но мне было известно, что влюблен он только в меня. Хотя знал, что никогда не получит от меня даже поцелуя.
– Пресветлая и блистательная принцесса, – Солио, галантно поклонился, сделав куртуазный пируэт. Он был юн, как я, красив, прекрасная фигура, белоснежная кожа лица и рук, точеное лицо, ярко-синие глаза миндалевидной формы, сияющих обожанием и влюбленностью. Темно-русые волосы спадающие волной ниже плеч, обрамленные серебряным обручем, от лба до затылка. Не то, что этот … Лис. Обветренная кожа и грубые черты лица. Карие глаза, в которых все та же насмешка и презрение, и еще что-то, прячущееся глубоко внутри. Что это… блеск стали и смертельный холод или обжигающий жар огня… Меня даже передернуло. Держи себя в руках! Опять я о нем. Солио заметил мою дрожь, его взгляд стал тревожным.
– Не обращай внимания, мой Солио. Это я о своем. Что ты на этот раз принес нам и чем хочешь порадовать свою принцессу?
– Я сочинил новую оду в Вашу честь Несравненная. Позволено ли будет мне, донести ее до вашего божественного слуха?
– Позволено Солио. Мы с Алисией тебя слушаем.
Волос её потоки, плеск ручьёв.
Её ладони, как венок живой,
Сомкнулись над твоею головой.
В её губах и взорах нежный зов
Любви, во вздохах робкий шёпот слов.
Ласкал ей щёки, шею, веки твой
Безумный рот, отдав им огневой
Вкус губ её, где встречный дар готов.
Что больше? То лишь, без чего могла
Вся эта нежность обратиться в прах.
Горенье сердца милой. Резкий взмах
И ниспаденье тонкого крыла,
Когда душа взлетает, как стрела,
С другой душой теряясь в облаках.
Солио сглотнул:
Так свеж ручей, но ты милее втрое:
С твоих густых волос я снял покров,
И вижу робкий блеск лесных цветов,
Запутанных в их золотистом рое.
На грани года, в чуждом ей настрое,
Колеблется Весна: на тихий зов
Не тянется терновник из снегов,
Беседки полнит веянье сырое.
Что в сердце снег хранить мы перестанем.
И целый час Любовь клянётся нам,
Как поцелуй, по векам и губам,
Весна проходит лёгким трепетаньем,
Закрой глаза, ты слышишь, здесь и там
Но солнце будит луг в апреле раннем.
Солио немного помолчал и продолжил:
Пульс утренней зари с неспешной сменой
Созвучий; день, свернувшийся цветком;
Май, нежно ожививший всё кругом;
Июнь, прославлен песней вдохновенной;
Счастливый миг в ладони у вселенной -
Кто помнил их в том вихре огневом,
Когда она, с блистающим лицом,
По комнате прошла обыкновенной?
Живой покров любви скрывал едва ли
Её шаги – так лилия цветёт
И проплывает лебедь-галиот.
Отрада тем, кто всё грустней вздыхали,
Расставшись с ней, и океан печали
Тому, кто лишь слова о ней прочтёт.1
Слушая Солио, я успокаивалась. Он на самом деле самый лучший поэт. Его стихи как глоток родниковой воды.
– Спасибо Солио. Я восхищена. Вы мой друг, как никто лучше понимаете нас женщин.
Я протянула ему свой платок с моими инициалами. Приклонив колено, Солио с благоговением взял мой подарок, прижал его к губам.
– Я вижу, Вы чем-то опечалены моя госпожа? – спросил юноша, прижимая мой платок к груди.
– Ничего Солио. Тебе не нужно это знать. Благодарю тебя, а сейчас иди. Я позову тебя позже.
Изящно поклонившись, Солио, пятясь, покинул мои покои.
– О, Великая богиня, как прекрасно, принцесса Александра. Я слушала многие его стихи, но эти самые лучшие.
– Алисия, стихи на самом деле хорошие. Мне даже стало как то лучше. Но до конца я еще не успокоилась.
– Извините принцесса Александра, но, наверное, не стоило ходить туда, в королевскую тюрьму. Я до сих пор в ужасе! Он ведь мог Вас убить!
– Мог. Я знаю, даже вполне мог убить. Но не стал этого делать. Почему?
– Испугался, наверное?
– Нет. Я видела его глаза. Там не было страха. Ни страха, ни сожаления. Непомерная наглость и презрение были, но они всего лишь ширма Алисия. Там глубже было что-то другое, от чего у меня холодная дрожь. Как будто я заглянула в другой мир, мир пахнущий сталью, кровью и гарью пожарищ.
– Хорошо, что он сидит там, на цепи и больше никогда оттуда не выйдет, да принцесса Александра?
– Да Алисия. Его бросили в самый глубокий каземат. Оттуда еще никто и никогда живым не выходил, только на эшафот, в руки палача. – Мысль об этом, неожиданно успокоила меня. Потребовала переодеть меня. Когда меня раздели, решила на себя посмотреть. Стояла возле зеркала, пристально рассматривая свое отражение. Как можно с безразличием отнестись к моей красоте?! Как этот громила вообще посмел так нелестно отзываться обо мне, даже после того, как узнал, что я принцесса…потомок самой Богини Зари! Красота наследницы, была неоспорима: золотистые, как сама заря, кудрявые длинные волосы, на солнце блестели красноватыми оттенками, белоснежная кожа без единого изъяна, пухлые мягкие алые губы, созданные для поцелуев, небесные голубые глаза – всё говорило о принадлежности к Великой! Это же животное, смотрело на меня с презрением, если не сказать – с отвращением! Как же он меня бесит! Он будит во мне низменные инстинкты, которые выливались в жгучее желание увидеть, как этот мужлан будет ползать у меня в ногах, моля о пощаде. А это сделать проще простого, потому как именно он находится в моих темницах. Я довольно улыбнулась, наблюдая, как мои служанки под присмотром баронессы одевали на меня шёлковый атласный наряд.
– Алисия, что там, приготовили нам повара? Я что-то проголадалась.
– Одну минуту принцесса Александра, – улыбнулась моя верная фрейлина и стала раздавать указания прислуге.
Нам тут же принесли янтарный сок, салаты, запеченных перепелов с яблоками и маринадом, запеченная рыба-аквалонус, которую запрещено было есть всем, кроме членов королевской семьи, нежнейшие пирожные, изысканнейшие вина из Зелении и Изберии, фрукты.
Пока мы с Алисией, только ей было позволена трапеза совместно со мной, вкушали изысканные блюда, главный королевский повар и его подчиненные стояли, чуть согнувшись, ожидая вердикта.
Я осталась довольна! Главный королевский повар, со страхом ждавший моего решения, как мне нравились такие моменты, с благоговением и восторженностью встретил мой кивок:
– Андреас, я никогда не сомневалась в Вас, как в великом маэстро. Я довольна! – Чело повара посветлело, его глаза даже засветились.
– Ваше Высочество, я безмерно счастлив, что мое творение Вам понравилось. Для меня это великое счастье готовить то, что вкушают ваши божественные уста.
Я разрешила ему удалиться. Стол и остатки трапезы быстро убрали. Алисия хорошо справлялась со своими обязанностями.
– Принцесса Александра, – обратилась Алисия ко мне, – может погуляем в саду? Вы так любите свой сад.
– Да моя дорогая. Я изволю погулять в саду. Но, уточни, на этого мужлана железную маску уже одели?
– Да принцесса! – Алисия отправила одну девушку из прислуги узнать, то, о чем интересовалась их божественная принцесса.
Только известий я не дождалась.
Неожиданно возле дверей моих апартаментов началась какая-то возня. Послышался звон железа, крики «Измена», звук яростной схватки и…все быстро кончилось. Двери открылись и стали забегать какие-то люди, с оружием!!!! Такого не могло быть никогда!!! Даже гвардейцы заходили ко мне только с моего разрешения. Одежды ворвавшихся, были окрашены в серо-голубые тона. В одежле с такими тонами ходили люди герцога Маликорна. Я ничего не понимала. Наконец зашел сам герцог. Слащавая улыбка, которая меня всегда раздражала, была на его лице.
– Всех убрать! – жестко отдал он приказ. И его люди кинулись хватать мою прислугу и вытаскивать ее из моих апартаментов. Один из солдат герцога схватил Алисию.
– Ты, как смеешь, смерд, – голос мне изменил, я даже охрипла, глядя на одного из солдат герцога, схватившего мою фрейлину. Он остановился, в его глазах был страх.
– Оставь баронессу, – дал команду герцог, – она нам еще пригодиться. Все, пошел вон. – Солдат исчез из поля нашего зрения. Теперь в зале оставались только я, Алисия, герцог, его смазливый сынок, забежавший чуть позже и еще четверо людей герцога.
– Что здесь происходит? Герцог не изволите объясниться? Вы с ума сошли?
– Нет, дорогая принцесса Александра. Не сошел. Сынок, возьми баронессу.
Горио, эта мразь ничтожная, подбежал к моей Алисия и схватил ее за руки.
– Что это значит герцог? – Я старалась сохранить остатки выдержки.
– Власть меняется Ваше Высочество. Теперь королевство будет принадлежать моей семье. Как и Вы, дорогая принцесса.
– Как вы герцог осмелились? Вы знаете, что против вас встанет вся Аквитания?
Лис
– Как вы герцог осмелились? Вы знаете, что против вас встанет вся Аквитания?
– Не встанет Ваше Высочество. Я же не собираюсь Вас убивать. Наоборот. Вас будут теперь охранять намного лучше, чем прежде. Вы станете женой моего сына и родите нам с ним детишек. Сейчас мой брат, добивает со своими людьми Ваших последних гвардейцев во дворце. Потом мы обвиним маршала Терцио в государственной измене, якобы он с гвардейцами попытался устроить переворот и насильно взять вас в жены. И Вы Александра это подтвердите.
– Никогда. Тем более маршала в столице нет. И вам никто не поверит.
– Поверят. Особенно если Вы подтвердите, а Вы подтвердите. Есть методы убеждения, которые даже принцессу заставят согласиться. Поверьте. Вы будете делать то, что мы скажем. Смотрите, как все удачно сложилось, маршал сейчас с верными Вам войсками в Цитадели, это мы так все обыграли, что он туда отправился. Нам мешал только Ваш Верховный Маг. Но сегодня днем его убило оружие чужеземца. Интересный парнишка. Вы его в темницу бросили? Это хорошо, нужно будет с ним пообщаться, глядишь и сгодиться на что-нибудь. А нет, так и сгниет там.
Эмиль рвался в комнату, но я его удержал.
– А, что бы Вы не сомневались Ваше Высочество, – с издевкой проговорил мужчина, – Вам сейчас продемонстрируют то, что с Вами будет. Сынок можешь взять баронессу прямо сейчас, тем более она тебе отказала как-то раз.
Баронесса попыталась вырваться, но державший ее молодой мужчина засмеялся и ударил кулаком в лицо. Девушка упала.
– Давай становись на колени сама, или я тебя забью до смерти сука. – Проговорил он, расстегивая пояс.
– Эмиль, – тихо сказал я гвардейцу, – сейчас заходим, говорить буду только я, ты молчишь и не отсвечиваешь, понял?
Эмиль кивнул, до хруста в пальцах сжимая алебарду.
– Не испорти мне все парень. – Предупредил я его и открыл обе створки двери. На лице дежурно расплылась наглая ухмылка. В правой руке удобно устроился «Стечкин».
– Здравствуй цыпа! – радостно скалясь, поприветствовал я принцессу. Находившиеся в зале шестеро мужчин резко повернулись ко мне. Глядя в округляющиеся глаза принцессы, я продолжил, – ты еще не соскучилась по мне? Нет? Печально! А я вот наоборот, успел уже соскучиться. Мы с тобой не договорили в прошлый раз, что-то ты так поспешно убежала. Помнишь, я тебя предупредил, если еще раз попытаешься меня ударить, то я отшлепаю тебя ремнем? Говорил я такое? Говорил. Но ты меня не послушала. Ты не только опять попыталась меня ударить, но даже и ударила. Заметь цыпа, мне было очень больно. Смотри, у меня кровь на голове запеклась. Поэтому я так к тебе спешил, что умыться не успел.
Сцена в покоях принцессы, чем-то напоминала эпизод из известного произведения Гоголя, когда всему аристократическому кагалу в самом конце объявили, что прибыл ревизор! У одного заметил арбалет с наложенным болтом. Грохнул выстрел и арбалетчик завалился на роскошный ковер. Все находившиеся в помещении вздрогнули. Удовлетворенно кивнув, я продолжил воспитательную беседу.
– И так дорогая, на чем мы остановились?.. А, насчет умыться и привести себя в порядок. Надеюсь, ты не откажешься полить мне, собственноручно? В конце концов, это по твоей вине, я сейчас нахожусь в непрезентабельно виде. Тем более, я предпочел бы продолжить нашу беседу в более интимной обстановке. И вообще цыпа, что у тебя за дворец? Грязно, в коридорах люди валяются, ну совсем дохлые. Это какой-то театр абсурда! Или вернее цирк абсурда! Вот скажи мне, кто все эти клоуны?
Александра, сжав кулачки, расширенными от удивления глазами, смотрела на меня. Глянул на лежавшую баронессу. Уродец с расстегнутым поясом стоял рядом, отпустив девушку.
– Мадемуазель! Вы опять? Вы что, так постоянно и будете меня встречать то сидя, то лежа на полу? Но это же, сударыня, моветон! И что у вас на милом личике? – спросил я, глядя на опухшую щеку и стекающую с губ струйку крови.
– Эмиль, помоги девушке встать, – сказал я гвардейцу. Он прошел, помог баронессе. Подняв девушку, свирепо глянул на насильника. Одна рука потянулась к шпаге.
– Эмиль, я сказал помочь девушке, а не в гляделки с разной шушерой играться.
Гвардеец подчинился и вдвоем с баронессой, отошли к принцессе, встав за ее спиной.
– Дорогая, – обратился я опять к Александре, – ты не ответила на вопрос, кто все эти клоуны?
– Ты кто? – наконец выдохнул, мужчина в блестящих доспехах. На вид – более старая копия молодого насильника. Наверное, папаша, – подумал я.
– Цыпа, – игнорируя вопрос, сказал, обращаясь к Александре, – у тебя реально проблемы со слухом. Я тебе два раза уже задал вопрос насчет этих циркачей.
Наконец принцесса справилась с собой и чуть улыбнулась, мне даже показалось злорадно: