— Я хочу купить лошадь. Её продают очень недорого и очень срочно. Вы должны поехать со мной.
— Да что вы говорите.
«Спешу. Сейчас лоб расшибу». — Зевнул мистер Мальгауден.
— Куда.
— Что?
— Поехать, спрашиваю, куда.
— В Норидж.
— Куда? В Норидж? — напряженно выпрямился он в кресле. — Всего лишь? А почему не в Кейптаун? Или в Буэнос-Айрес?
«Когда у неё уже закончатся эти долбаные деньги?»
— Там продают арабскую кобылу.
— Какой уникальный случай! — Генрих хотел съязвить ещё что-нибудь хотя бы про себя, но даже так не нашел слов. — Мало ли, где их продают. А поближе никак?
— Всего лишь пять тысяч фунтов.
«Мать моя Мадонна! — схватился за лоб владелец ночных клубов. — Пять тысяч за какую-то клячу! За колбасный фарш!» — он сглотнул подступивший к горлу комок.
— Оу, я вас поздравляю, Юта, вам крупно повезло. Это почти даром. Уговорили. Когда и куда за вами заехать?
— Эм-м… мы могли бы отправиться на моей машине.
— Исключено. Итак?
Они договорились, что Генрих заберёт Ньюту от школы в восемь утра. И каково же было его удивление — и всё остальное вплоть до бешенства — когда девушка вышла из здания и направилась к его Ауди не одна, а вместе с милым ветеринаром, который нёс в руках чемоданчик очень похожий на сумку для фотоаппаратуры.
У Мальгаудена пар из ноздрей повалил не хуже арабского скакуна после десятка кругов по ипподрому.
— Вы разбираетесь в лошадях? — спросила у его расширенных зрачков мисс Флейминг. — Вот и я тоже. А Тони разбирается. Кто-то же должен осмотреть кобылу. Не могу же я покупать кота в мешке.
«Да и правда что, — прижал уши к голове Генрих. — Много помог этот твой… осматриватель кобыл, когда заболела эта… ваша… Порки».
Атмосфера в машине всю дорогу была такой, что даже камни Стоунхенджа показались бы весёлым хороводом и могли дать фору в общительности и коммуникабельности всей троице.
А по приезду настроение мистера Мальгаудена и вовсе упало — арабская кобыла по кличке Троя являла собой жалкое зрелище — кляча клячей. К тому же грязная и вонючая. Без слёз не взглянешь.
Но зато как с ней общалась Ньюта! Сколько восхищения лилось из её голубых глаз, сколько нежности и мягкости сквозило в голосе, в прикосновениях, пока ветеринар делал животному УЗИ — именно аппарат диагностики находился в его чемоданчике.
«Так вот как она умеет! Хм… — компаньон даже задумался. — А мне баллончиком значит… И рука не дрогнула». — И тут ему в голову пришла идея.
По окончании осмотра Тони вздумалось проехаться верхом на Трое.
— Ньюта? — подал он девушке ладонь, уже сидя в седле.
— Нет, — рыкнул Мальгауден и сжал кулаки в карманах полупальто.
— Не беспокойтесь. Ничего со мной не случится, — даже немного обиженным тоном заверила его мисс Флейминг и протянула руки к ветеринару.
Тот довольно ловко поднял её к себе и усадил впереди седла.
«Сильный живодёр», — скрипнул зубами Генрих и, только парочка отъехала чуть дальше по манежу, развернулся и направился прочь.
Он специально пошел длинной дорогой, огибая манеж, чтобы Юта успела остановить его.
— Генрих! — оправдала она ожидания испуганным криком. — Мистер Мальгауден, куда же вы!
«Не купишь ты эту клячу без меня», — ухмылялся про себя мужчина и обернулся как раз в тот момент, когда девушка спрыгнула с лошади, не дожидаясь, пока её ссадит ветеринар.
— А-а-а… — упала она на песок, уселась и схватилась за ногу.
Забыв про себя самого и свои планы, её компаньон ринулся назад.
Тони смог сразу же распознать у пострадавшей растяжение голеностопа и наложить ей охлаждающий пакет с фиксирующей повязкой. Его поползновения отнести девушку в автомобиль владелец замка Паундс парировал фразой:
— Вы уже сделали всё, что могли. Спасибо. — И понёс сам.
— Это всё вы виноваты, — упрекнула его Юта со слезами на глазах, всё-таки обняв за шею.
— Я?! — красивые серые глаза буквально вылезли из орбит. — Я виноват?
— Ну а кто же ещё, — шмыгнула носом мисс Флейминг. — Вы мне запретили учиться верховой езде, и поэтому я такая неловкая. И сейчас отправились куда-то, когда я ещё не расплатилась.
— Спасибо, что Лондон в шестьсот шестьдесят шестом году не я сжёг. Вы великодушны. Весьма.
— А вы — нет.
— Ошибаетесь, я сэкономил вам пять тысяч фунтов. Это образец великодушия и благородства.
Юта тяжело и обреченно вздохнула.
— Жмот, — произнесла она абсолютно без злобы и негодования.
— Актриса, — улыбнулся мужчина.
«Мда… — лежал он этим же вечером в кровати и рассматривал их совместное сэлфи, которое Юта сделала ещё в кафе во время шопинга и поделилась с ним по вайберу. — Может, это действительно какое-то чудо? Больно уж со вкусом сделана девочка.
Вспомнив про рождественский подарок, Генрих встал с кровати и залез на антресоли, где пылилась пустая коробка из-под ста тысяч фунтов. Он в который раз внимательно осмотрел её, затем открыл и потарахтел той самой пятифунтовой монетой на дне.
— И как же мы разделим на двоих её? — взял деньги в ладонь, а, перевернув, обмер — с обеих сторон был отчеканен орёл. — Чёрт, опять какие-то загадки! — вертел туда-сюда металлический диск мужчина. — Так, стоп! — поднял голову и уставился в противоположную стену с репродукцией картины фламандца Йорданса. — Орёл, значит! — он буквально подпрыгнул. — Ну держитесь, мисс Флейминг! Мы с вами сейчас поиграем.
* * *
—Добрый день, — встретил он через несколько дней со школы мисс Флейминг. — Мне нужна от вас услуга.
— Добрый день. Какого рода услуга? У меня много проверочных работ и сочинений. К тому же, если мне не изменяет память, у вас ещё много работы с бассейном.
— Я именно об этом. Хочу, чтобы вы были на открытии рядом. Вдруг мне понадобится ваша помощь?
Мисс Флейминг недоверчиво склонила голову набок.
— «Вдруг»? Но я не люблю всякие статусные сборища, вы же знаете.
— Знаю.
Девушка капризно сморщила носик и поправила мизинцем очки.
— Мне лень.
«Вот они! Женщины!» — почему-то умилился мужчина.
— Давайте так. Эти пять фунтов лежали в коробке с деньгами. Они наши с вами пополам. Орёл — вы идёте со мной на открытие, решка — я покупаю вам лошадь.
Что и говорить — лошадям пришлось подождать.
— Будет весело. Я обещаю, — с высоты победителя подбадривал хитрец. — Открытию нужно как можно больше шума. Шумихи, понимаете?
Генрих говорил настолько заразительно и восторженно, что девушка даже прониклась ситуацией.
— Шума, говорите, — тут же задумалась она. Вообще-то, в поисках шума учительница хотела пригласить партнёра к себе в школу, но тут же передумала, поскольку ей в голову пришла идея получше.
Глава 5
Пуп Земли
Это был он, да-да, он. Тот самый любимейший сон Генриха Мальгаудена. В красивом и отреставрированном Паундсе после косметического ремонта туда-сюда прохаживались манерные, величавые леди и степенные, солидные джентльмены. Кто-то курил трубку, кто-то — сигареты с мундштуком, то здесь то там слышался мягкий, переливчатый смех, изысканный звон бокалов, шелест ткани и след шагов многочисленных культурных ног — одним словом, сон. Сладкий сон.
Траву, которую Генрих под собой буквально не чувствовал, перемещаясь по газону возле веранды с бассейном от одной группы людей к другой, освещало нереально ласковое солнышко. Такая погода в стиле минимализма тоже могла если только присниться — на однотонном голубом небе единолично сияло яркое солнце, как на примитивном рисунке ребёнка трёх лет от роду, и всё.
«Держите погожий денёк и отстаньте от меня со своим нытьём», — как бы сказала погода и отправилась изгаляться над людьми на север, на Фарерские острова.
Короче, просыпаться не хотелось, да и необходимости не имелось, потому как вовсе не сон это был, а явь. А если точнее, то Рай. Благодать. Именно об этом Генрих мечтал и шел к сегодняшнему дню долгие месяцы.
О его замке узнали, о его клубе скоро заговорят, ведь здесь и главный редактор журнала «The Banker» — Саймон Уилкерсон, и глава отдела новостей и ведущих событий Би-би-си Тони Холл, и арт-редактор издания "Woman's Own" миссис Биртон со своим журналистом, и известный, влиятельный блогер — мадам Зеленски. Все здесь. К Генриху Мальгаудену пожаловал весь цвет Лондона, а как известно всему миру, Лондон — это Пуп планеты Земля.
Первая суббота июня и впрямь выдалась тёплой. Даже жаркой. В каменном замке этого не чувствовалось, а вот в стеклянной веранде у бассейна пришлось открывать створки стены, иначе помещение грозилось превратиться в сауну.
Таким образом, владелец Паундса и хозяин приёма чувствовал себя столь радостно и, не побоимся этого слова, счастливо, что не сразу заметил отсутствие Ньюты. Минуты тикали, складывались в десятки и уходили в прошлое, а девушка всё не появлялась. Когда они в количестве шестидесяти штук образовали понятие «час», Генрих принялся волноваться, то и дело отодвигать манжету сорочки, чтобы было видно циферблат «Tissot» на запястье, а потом требовательным взглядом окидывать парковку.
Которая, кстати, сегодня тоже заслуживала и пристального изучения, и отдельного описания. Там и впрямь, как перед казино Монте-Карло в княжестве Монако выстроился в парад весь авангард мирового машиностроения. Лошадиные силы выпирали из-под капотов, выхлопные трубы в блеске соперничали с бликами воды на поверхности бассейна, а рисунок фар в крутости не уступал солнцезащитным очкам Карла Лагерфельда. Глаз отдыхал, слюна выделялась.
И вдруг внимание мистера Мальгаудена привлёк какой-то шум. Гости тоже начали оглядываться в поисках его источника и наконец всем скопом воззрились на старый, разбитый, дребезжащий минивэн, заезжающий в ворота Паундса.
ТОлпа замерла. Генрих ещё и окаменел.
Машина остановилась на положенном месте, водительская дверь с лязгом и грохотом ворот старого паровозного ангара распахнулась разом с боковой. Из-за руля вышла какая-то монашка зрелого возраста в лёгком летнем одеянии, а из салона начали вываливаться как теннисные мячики детишки лет восьми-десяти отроду.
— Так, дети, стойте здесь, я сейчас найду мистера Мальгаудена, и потом мы будем купаться и плавать, — наконец показалась из машины и мисс Флейминг.
Пытаясь одновременно думать, и о том, как он мог быть таким дебилом и мало того, что до сих пор не свернуть тоненькую шейку той, которая, казалось, достигла наивысшей точки в своей двуличности и вероломстве (однако сегодня ещё и «пробила дно» на этом поприще) и сразу же мечтать, с каким наслаждением он хрустнет её хрупкими косточками при первом же удобном случае, Генрих судорожно пытался сделать вид, что это не он сам её сюда пригласил и даже ждал с волнительным нетерпением.
«Идиот! Кретин! Тупица! Болван!» — мистер Мальгауден готов был отпинать самого себя.
Ноги понесли хозяина вперёд, а рот совершенно самостоятельно принялся за дело.
— Что всё это значит? Немедленно прекратите этот балаган! — походкой Терминатора надвигался он на гостью. — Да вы с ума сошли!
Мисс Флейминг увидела его и несказанно обрадовалась.
— Здравствуйте, мистер Мальгауден! Вы же сами хотели шума. — Широко заулыбалась она. — А это дети из приюта святой Этельдреды. Дети, поздоровайтесь с мистером Генрихом, — погладила она по светло-рыжей головке стоявшего рядом с ней мальчугана с надувным мячом в руках.
— До-обры-ый де-ень, — привычно, почти автоматически, пропела ребятня.
— У них нет денег на отдельную школу, поэтому их детки ходят к нам с дедушкой. Скорее всего, их никогда не отвезут на Фиджи или Бора-Бора, и в бассейн они вряд ли попадут. Вы откажете сиротам?
— Но… — думая о том, что он сам ещё не был, ни на Фиджи, ни на Бора-Бора, хоть и успел пару раз обгореть, рыбача на озере Танганьика в Африке, Генрих как в прострации опустил взгляд на маленького чернокожего мальчугана, стоявшего по другую сторону от мисс Флейминг. Тот косолапо ставил ступни носками сандалий внутрь и смотрел своими огромными, круглыми, чёрными глазищами на незнакомого дядю так, что, казалось, вполне мог преподавать теорию и практику жалостливых взглядов там, где учился этому кот из Шрэка.
— Ну если вы не разрешаете, то скажите им об этом сами, — вколачивала последний гвоздь в крышку гроба с останками «бомондности» мистера Мальгаудена мисс Флейминг. — Да! И не забудьте добавить, что Санта Клауса не существует.
Тут их начали обступать со всех сторон гости.
— Генрих, кто это? Познакомь нас, — выросла рядом как из-под земли кузина Мери. Её глаза сияли, она возбуждённо подпрыгивала на одном месте, и потирала ручонки в предвкушении.
— Никто, — отрезал её двоюродный брат.
— Здравствуйте, — протянула ей ладошку Юта. — Моё имя Ньюта Флейминг, я директор частной школы в Барнете, а это мои ученики. Меня пригласил мистер Мальгауден, а я взяла на себя смелость прихватить и компанию.