— Теперь уже недолго осталось. Клянусь Заступницей, мы устроим грандиозный праздник встречи.
Маккатран появился на горизонте на тридцать восьмой день после того, как Манел увидел первый остров восточного архипелага. Экипаж «Света Заступницы» уже давно знал, что город где–то рядом. Уже несколько дней путешественники видели на горизонте грузовые корабли, а сегодня рано утром им встретилась рыбачья флотилия из Портэва, небольшого селения, расположенного меньше чем в десяти милях от города. Рыбаки, как только оправились от изумления при виде огромных кораблей, встали в своих лодках и приветствовали экспедицию громкими криками.
К полудню вокруг них собрался целый эскорт из нескольких десятков торговых кораблей, совершавших рейсы вдоль побережья. Над прозрачными голубыми водами полетели полные любопытства и добрых пожеланий телепатические посылы. А потом появился и Маккатран. Сначала в чистом лазурном небе поднялись его стройные башни. Нетерпеливые про–взгляды устремились из города к флотилии, неся с собой лихорадочное любопытство и восторженные приветствия. Все вышли на палубы, чтобы посмотреть на город, оставленный более четырех лет назад. Стремление побыстрее добраться до дома было так велико, что Эдеарду казалось, будто корабли полетят над водой без всякого ветра. Флотилия представляла собой грандиозное зрелище. Каждый из огромных кораблей нес три мачты, оснащенные полными комплектами снежно–белых парусов. Правда, теперь, после многих месяцев под жарким солнцем, после леденящих ветров, когда с каждой веревки, с каждого края свисали сосульки, главный парус на «Свете Заступницы» был сшит из отдельных кусков резервной парусины. В бортах «Звезды Заступницы» и «Учения Заступницы» после столкновения с кораллами в море Августы, произошедшего, несмотря на все телекинетические усилия команды, виднелись заплатки из мягкой древесины тропических лесов. И несколько мачт после жестоких ураганов пришлось ставить заново.
«Но мы справились, несмотря на все вызовы, брошенные этим миром. — Эдеард широко улыбнулся, узнавая изломанную линию городского горизонта. — Вы видите, мы вернулись, с заплатками на парусах и пробитыми бортами, мы вернулись и привезли груз новых знаний. Мы открыли для каждого новые земли».
Но улыбка очень быстро стала таять на его лице: в дальних районах города Эдеард уловил совсем другие мысли. Сначала вспышки ярости на фоне экзальтированного ожидания, вызванного приближением флотилии, его только удивили. Затем он стал постепенно выделять поток мыслей, сосредоточенных у северных ворот, где, казалось, собрались тысячи разгневанных людей. В сгустках злобы и негодования не было и намека на радостное приветствие. Эти мысли разительно отличались от настроения остального города.
— Ох, ох, — неслышно вздохнул он.
Он направил к северным воротам про–взгляд, стараясь понять, что же там происходит. Первое, что он ощутил, это присутствие милиции: строй вытянутой дугой охватывал ворота и часть дороги, проходящей через зеленую полосу. По традиции участок у стен города всегда оставался пустым. Но не сегодня. На траве расположились десятки больших стоянок, и, насколько мог рассмотреть Эдеард, было спилено множество древних деревьев — вероятно, на дрова для костров.
— Что там? — спросила его Кристабель, уловив тревогу, как ни старался он закрыться мысленным щитом.
— Какая–то осада, но довольно необычная.
Он нехотя поделился с ней ощущениями.
— Ох, Заступница, — простонала Кристабель. — Откуда они пришли?
Он пожал плечами, перебирая в уме возможные варианты. Но задача оказалась не по силам его про–взгляду, тем более на таком расстоянии.
— Скоро узнаем. И тогда все будут ждать, что Идущий–по–Воде исправит положение.
Он не смог скрыть ни своего разочарования, ни откровенной жалости к себе.
— Эдеард. — Она ласково погладила его по спине. — Почему ты всегда так сурово к себе относишься?
— Потому что мне одному приходится все улаживать. Проклятье Заступницы, это же никогда не кончится. Каждый раз, когда я считаю, что все в порядке, появляется еще кто–то, и все снова идет наперекосяк.
— Дорогой, не переживай так сильно.
— Я и не переживаю, — печально отозвался он. — Это моя обязанность. Я отвечаю за наш мир. Я. И никто другой.
— Эдеард, не говори глупости. — В голосе и мыслях Кристабель послышалась строгость. — Прошу тебя, не взваливай на свои плечи больше никакую непосильную ношу, ты и так уже много сделал в прошлом. Сейчас нам важнее всего благополучно доставить на берег двойняшек. Бедные, им надо до родов добраться в особняк. Сосредоточься на этом, если уж тебе так необходимо о чем–то беспокоиться.
— Непосильную ношу? — тихо переспросил он, с трудом веря своим ушам.
— Да, — решительно ответила Кристабель, твердо глядя ему в лицо. — Заступница свидетель, перед началом строительства флотилии ты стал просто невыносимым. И это главная причина, почему я согласилась заплатить за нее целое состояние. И путешествие помогло, Эдеард. Ты стал прежним. Ты снова стал самим собой. И вот опять. Мы еще не сошли на берег, а ты уже начинаешь жаловаться, что все идет не так как надо.
«Проклятье Заступницы, ты же представления не имеешь, о чем говоришь!»
Он гневно сверкнул глазами и отошел в сторону.
— Папа? — с тревогой окликнула его Джиска.
Но он был не в состоянии с кем–то говорить, даже с ней.
Навстречу весельным шлюпкам флотилии на причалы и набережные вышли уже тысячи людей. В первой партии, перевозившей участников путешествия через широкую гавань, заключенную между хрустальными стенами, было пятнадцать лодок, укомплектованных экипажами ген-мартышек, специально сформированных для гребли. Их весла со свистом рассекали воздух. Эдеард сел во вторую шлюпку, первую заняли близнецы под присмотром Кристабель и Тарали, и вместе с ними ехал Марвейн. Эдеард сразу же направил телепатический посыл взволнованному Ролару и предупредил, чтобы в гавани их ждали две гондолы, готовые отвезти пассажиров прямо в семейный особняк. Двойняшки постоянно жаловались на недомогание, но в основном оно было вызвано их страстным желанием рожать на берегу. Накануне Тарали потихоньку сообщила Эдеарду, что до родов им еще не меньше двух дней, но Марили и Анали стонали так, словно их младенцы уже рвались наружу.
Вместе с Эдеардом к берегу направились Джиска с Натраном и еще полдюжины офицеров со своими женами и детьми. Это была очень веселая компания, все энергично махали руками встречающим и отыскивали взглядами на берегу своих родных. Все, кроме него. Эдеард не разделял их энтузиазма и в одиночестве молча сидел на корме.
«Клянусь Заступницей, мы перестали вас ждать еще пару лет назад, — донесся до него посыл Максена. — Неужели вы действительно обошли вокруг света? Вы путешествовали целую вечность».
Наконец и на лице Эдеарда появилась улыбка. Его старинный друг стоял во главе поспешно собранной делегации из членов Высшего Совета, представителей районов и благородных семейств. Они так плотно столпились на первом причале, что были вынуждены замереть почти неподвижно, чтобы не столкнуть в воду стоявших на самом краю. Официальные лица явились в ярких парадных одеяниях, но свежий морской бриз весьма непочтительно раздувал их мантии и ерошил волосы. Максен и Динлей, конечно, были в первом ряду, и оба отчаянно размахивали руками. Эдеард даже издали заметил, что за прошедшие годы глава Сампалока успел набрать лишний вес.
А вот рядом с Максеном стоял Доблек, глава района Друп. И на нем была мантия мэра.
— Вот и перемены, — тихонько пробормотал он.
Начиналось путешествие при мэре Трэвале. Он попытался убедить себя, что это хорошая новость, хотя и помнил Доблека как не самого лучшего из глав района, чересчур восхищавшегося древними традициями. «Реформатором его никак нельзя назвать».
Шлюпка коснулась причала. Как только рабочие закрепили концы, Эдеард под рев восторженной толпы поднялся по деревянным ступеням. От оглушительных приветственных криков испуганные чайки взмыли высоко в небо. «Совсем как в день изгнания, только без протестов и кровопролития».
Уже более энергично Эдеард помахал рукой, благодаря жителей за теплую встречу и улыбнулся всем, кто приветствовал его с неудержимым восторгом.
— Идущий–по–Воде! — Мэр Доблек шагнул вперед и обнял Эдеарда. — Какой радостный для всех нас день! Добро пожаловать, с возвращением домой. Неужели вы действительно совершили кругосветное путешествие?
Город притих, воспринимая ощущения мэра и ожидая ответа.
— Да, мы сделали это, — торжественно произнес Эдеард, а потом не удержался и широко улыбнулся.
И снова к небу взвились радостные крики.
Эдеард, слегка повернувшись, освободился от объятий Доблека.
— Мэр, вы, вероятно, знакомы с моим старшим капитаном, Натраном. А это моя дочь Джиска.
— Да, конечно.
Мэр двинулся вдоль ряда прибывших, с радостью исполняя свой официальный долг и сохраняя торжественный вид перед огромной аудиторией.
— Дедушка, как это здорово, — воскликнул маленький Киранан, прильнув к ноге Эдеарда, пока его родители отвечали на приветствие мэра.
— Что именно? — спросил Эдеард.
— Город. Здесь все, кто живет в нашем мире?
Эдеард никогда об этом не задумывался. Ведь Киранан действительно не видел никого, кроме участников путешествия, а сейчас оказался чуть ли не в центре ликующей толпы. Ничего удивительного, что он немного оробел.
— Нет, далеко не все, — заверил мальчика Эдеард.
Он направил про–взгляд на меньший причал по другую сторону от входа в порт, где Кристабель и близнецы пересаживались в семейные гондолы. Ролар тепло обнял мать, а многочисленные внуки радостно запрыгали, угрожая перевернуть черное лакированное суденышко. Бурлала среди них не было, и это поразило Эдеарда. Вместо младшего внука между Роларом и Венали ковыляла маленькая девчушка, месяцев на пять моложе мальчика, которого он ожидал увидеть. Эдеард не думал, что при изменении мира изменятся и его потомки. Теперь он знал, что может случиться и такое. С другой стороны, он был вознагражден рождением Киранана и беременностью сестер–близнецов. Но он успел полюбить Бурлала, этот малыш был таким прелестным созданием. Эдеард внимательно посмотрел на девочку. Та сразу же ощутила его внимание и тоже взглянула через воду в его сторону, но затем спряталась в складках маминой юбки.
— Ну, а это кто? — спросил его Динлей.
Улыбка вернулась на лицо Эдеарда, но немного потускнела.
«Бурлала нет? Заступница, но он же не заслужил забвения, как Татал. Это неправильно, несправедливо».
— Это мой новый внук, Киранан.
Он сумел сохранить спокойствие и ласково потрепал волосы мальчугана.
— Дедушка! — Киранан вывернулся из–под его руки. — А ты Динлей? Тебя однажды подстрелили. Дед все мне про тебя рассказал.
— Все–все? Что ж, как–нибудь ты придешь меня навестить, и я расскажу тебе о нем. Все, о чем он сам рассказать не захочет.
— Правда? Обещаешь? — Киранан с обожанием посмотрел на нового друга. — Поклянись Заступницей.
— С возвращением домой, Эдеард, — приветствовал его Максен, крепко пожимая руку.
— А где же Кансин? — спросил Эдеард.
Широкая улыбка исчезла с лица Максена.
— Мы решили пожить отдельно, — сказал он, стараясь сохранить легкомысленный тон. — Так лучше для нас обоих.
— Нет! Ох, как жаль.
«Заступница, не наказывай меня так сурово. Раньше они были вместе».
— Она сказала, что увидится с тобой позже.
— Что ж, ладно.
— Познакомься, это Хилитта. — Динлей с гордостью подтолкнул вперед высокую девушку. — Мы женаты уже семь месяцев.
Эту новость Эдеард воспринял легче. Он слышал ее уже не раз, фактически каждый раз, когда начинал сначала. Так что и сейчас он придал лицу соответствующее выражение, улыбнулся и протянул руку крепкой девице.
— Примите мои поздравления.
Он не допустил и тени неодобрения ее молодости (она наверняка не старше Джиски), и даже смутно знакомые черты кокетливо улыбающегося лица не вызвали у него смущения.
Максен, как будто случайно повернувшись, зашептал ему на ухо:
— Это дочка Нанитты.
Эдеард закашлялся, отчаянно стараясь скрыть свое изумление.
— Спасибо тебе, Идущий–по–Воде, — сказала она хрипловатым голосом — да, очень похожим на голос матери.
И ее кокетливая улыбка мгновенно стала озорной, отчасти оценивающей.
Эдеард поспешил снова обернуться к Максену.
— Заступница, как хорошо вернуться домой.
— Так вы на самом деле обошли вокруг света? — спросил Динлей.
— Да, конечно. Ох, сколько я вам расскажу всяких историй!
— Ну, и?
Эдеард сразу же понял, о чем он спрашивает.
— Кроме нас в этом мире никого нет.
Разочарование Динлея отчетливо проявилось в общей радостной атмосфере.
— Что ж, ладно, — вздохнул он.
— А что происходит у Северных ворот? — спросил Эдеард.
— Эти мерзавцы… — возбужденно заговорил Максен.
— Максен, — смущенно перебил его Динлей. — Идущий–по–Воде еще не видел своих родных после четырехлетней отлучки. Мы справлялись без него все это время, продержимся и еще день. Эдеард, тебе не о чем беспокоиться. Ситуация под контролем.
Максен неохотно кивнул.
— Да, конечно. Извини, дружище. Я не с того начал. Очень хотел бы услышать твой рассказ.
— И услышишь, клянусь Заступницей, — пообещал Эдеард.
Прошло еще несколько дней, прежде чем Эдеард смог встретиться со старыми друзьями в спокойной обстановке. Первые два дня он с радостью провел в своей семье, приветствуя оставшихся на берегу родных и знакомясь с молодым пополнением. Потом на целый день его вместе с остальными мужчинами изгнали на девятый этаж особняка, где все они чувствовали себя совершенно беспомощными и немного виноватыми. В это время Тарали, две акушерки, несколько послушниц, Кристабель и даже Марвейн помогали близнецам разрешиться от бремени. На этот раз сестры немного не соблюли синхронность: Марили родила двух дочек примерно через пять часов после того, как Анали дала жизнь сыну и дочери. После таких событий, как предписывала традиция дома Кальверит, состоялся праздничный завтрак, и еще не успевший оправиться от шока Марвейн сидел во главе стола и принимал поздравления.
Только в середине четвертого дня после прихода флотилии Эдеард взял гондолу и отправился в Сампалок. К центральной площади он прошел по Мислор–авеню. Ни один дом на этой улице не пустовал. Какими бы маленькими или неудобными ни были помещения, везде кто–то жил: холостые мужчины и одинокие женщины, небольшие молодые семьи или старые упрямые вдовы и вдовцы. Для приезжих не осталось ни одной комнаты.
Шестиугольный особняк, стоявший в конце аллеи, порадовал его своим видом. Глядя на свое творение, он всегда чувствовал радость и уверенность в своих силах.
На этот раз на площади вокруг особняка не было никаких лагерей и стоянок людей, приехавших ради встречи с Небесным Властителем. Улицы выглядели нормально, и между фонтанами в ярких солнечных лучах опять сновали пешеходы, а дети играли в мяч и догонялки. Торговцы в киосках на выходе с улицы Барфол, предлагавшие засахаренные фрукты и прохладительные напитки, не могли пожаловаться на недостаток покупателей.
Прохожие, завидев прославленный черный плащ, приветливо улыбались Идущему–по–Воде. Было время, когда он очень обрадовался бы такому отношению жителей Сампалока, но сейчас с трудом заставлял себя отвечать на улыбки. «Но я несправедлив. Нельзя осуждать жителей всего района».
В особняк он вошел сквозь арку в стене бледно–лилового цвета и сразу поднялся по лестнице на пятый этаж, где находился личный кабинет Максена. Это была обычная комната с выходом на балкон. Сегодня все окна в ней оказались закрытыми. Весь письменный стол занимала гора переплетенных в кожу папок, тесемки у многих были не завязаны, так что бумаги высовывались наружу. Груды бумаг покрывали и другие столы, а также всевозможные полки и бюро. Даже на стульях громоздились высокие стопки документов. Эдеард вспомнил, что прежде в этом помещении царил строгий порядок. Максен, словно прочитав его мысли, встал из–за стола и смущенно улыбнулся.