— Что случилось? — с трепетом спросил он.
— Мы схватили их, — сказал Аргиан, но в его голосе не прозвучало и намека на торжество.
В то утро Агриан и Маркол с энтузиазмом обсуждали полученную информацию о возможном налете на судоверфь в районе порта, где, согласно их сведениям, собирались поджечь две недостроенные шхуны.
— И? — поторопил его Эдеард.
— Они оказали сопротивление. — В глазах Агриана блеснули слезы. — Эдеард, мне так жаль. У нее была превосходная маскировка. Мы даже не подозревали, что она там.
Эдеард замер. Он увидел переданную Агрианом картину, и горячая кровь, пульсировавшая в его теле, внезапно превратилась в лед.
— Нет, — простонал он.
— Мы не знали, клянусь Заступницей. Маркол вынес ее из огня, как только обнаружил своим про–взглядом.
— Где она?
— В больнице в проезде Полубраслета, в Нефе, он был ближе всего.
Про–взгляд Эдеарда мгновенно пробился сквозь толстые стены больницы. Как и всегда, разум воспринимал лишь полупрозрачные светящиеся тени, но он смог увидеть в палате на первом этаже лежащую на кровати девушку. Он прекрасно знал особенности ее мыслей. Сейчас в ее разуме полыхала боль.
— Великая Заступница, — в ужасе ахнул Эдеард.
Городские тоннели доставили его в Неф за несколько минут. Пролетая под Абадом, он почувствовал, что впереди движется кто–то еще. Две девушки, держась за руки, стремглав мчались по тоннелю, излучая темные потоки горя и страха.
— Марили? Анали? — позвал он.
Эдеард и не подозревал, что они знают о городских тоннелях. Мысли девушек тотчас скрылись под удивительно плотными щитами. Он получил решительный и бесповоротный отказ.
Он поднялся сквозь пол больницы через несколько секунд после близнецов. Девушки, уже миновав приемную, мелькнули в полутемном коридоре, и стук их каблучков быстро удалялся. Он бросился за ними, но с каждым шагом невольно замедлял бег. Про–взгляд показал, что в больнице собралась вся семья, окружив кровать, словно хоровод ожесточенных душ.
На кровати лежала Джиска, из ее горла пробивался тонкий жалобный стон. Уровень боли, заполнившей продолговатую комнату, был настолько высоким, что у Эдеарда задрожали ноги. Подходя к кровати, он плакал. Трое врачей, склонившись над его дочерью, старались освободить обгоревшую кожу от остатков одежды. Целебные мази и масла, нанесенные на почерневшую плоть, почти не помогали от невыносимой пульсирующей боли.
Он сделал еще шаг вперед. Марили и Анали с непреклонной решимостью поспешно сдвинулись, загородив собой кровать. На них были плащи, очень похожие на его собственный узнаваемый всеми черный плащ, лица под надвинутыми капюшонами скрывались в тени. Суровые стражи у ложа смертельно раненной сестры, самоотверженно защищающие ее от последних оскорблений.
— Она уже достаточно выстрадала, отец.
— Ни к чему причинять ей дополнительную боль.
— Джиска, — умоляющим шепотом произнес он. — Почему?
— Не делай этого.
— Не здесь.
— Не сейчас.
— И не думай, что твое невежество делает тебя праведником.
— Ты не праведник.
— И не невежа.
— Ты зло.
— Чудовище.
— Мы сделаем все, чтобы разрушить твою империю.
— И уничтожить тебя.
Фигурки в черных балахонах стали расплываться перед его глазами, и Эдеард вдруг увидел их на тропическом острове, босыми на горячем песке, в длинных разноцветных юбках, ласково обнимающими Марвейна и безумно счастливыми во время свадебной церемонии, проводимой Натраном.
— Я же делаю это ради всех вас, — всхлипывая, произнес Эдеард. — Я даю возможность каждому достичь самореализации. Заступница свидетель, я пытаюсь подвести к самореализации весь наш мир. Почему вы отвергаете меня?
— Твое зло порабощает всех жителей Кверенции, а ты еще спрашиваешь почему.
— Зло. Зло. Тебя поглотит Хоньо.
Джиска забилась в конвульсиях. Эдеард застонал, стиснув зубы. Он заставлял себя разделять каждое мгновение ее мучительной агонии. Другого он не заслужил. Ноги уже отказывались его держать.
— Мы свергнем тебя.
— Мы сохранили свою свободу.
— Мы научили других, как от тебя освободиться.
— Твои рабы восстанут против тебя.
— Принуждение не дает вечной преданности.
— Твои провинции уже разбегаются.
— Это вы? — поразился он, несмотря на изматывающую боль. — Это вы организовали сопротивление?
И вот донесся посыл, которого он ждал больше всего.
«А кто же еще? — спросила Кристабель. — Чьи еще разумы не затронула твоя мания величия?»
Голова Джиски немного повернулась.
— Не двигайся, не двигайся, — хором заговорили врачи.
Красные, покрытые струпьями веки дрогнули, и из новых трещин вытекли капельки желтоватой жидкости. Один оставшийся не поврежденным глаз смотрел прямо на него.
«Мы одолеем тебя, — донесся до него слабый, но полный решимости телепатический посыл. — Пусть моя душа будет странствовать в Бездне, но я умру, зная это. Благодарение Заступнице, я самореализовалась, отец, но не так, как хотел бы ты».
Эдеард упал на колени.
— Ты не умрешь. Я могу это предотвратить, — зашептал он. — Я могу.
«Два часа, и все. Вернуться всего на два часа и предотвратить пожар.
Я сумею их убедить, мы найдем общий язык».
— Если ты попытаешься…
— Тебе сначала придется убить нас.
«Всех нас», — добавила Кристабель.
Эдеард поднял взгляд к слабо освещенному потолку.
— Ты не умрешь. Этого больше не произойдет, пока я жив. Я слишком много страдал, чтобы допустить такое.
За стенами больницы он ощутил присутствие других, до сих пор скрывавшихся под маскировкой. Это поразило Эдеарда. Ролар, Дайлорн, Маракас, даже Тарали. Пятеро старших внуков, такие же бесстрашные и решительные. «Но не Бурлал — хоть он избавлен». И не только они. Максен и Кансин тоже были здесь вместе со своими детьми. И, наконец, появилась Кристабель.
«Ты можешь править этим миром, — сказали они ему с единодушием, бесконечно более прекрасным, чем он себе представлял. — Но мы никогда не станем его частью».
— Но мы должны быть едины, — в отчаянии закричал он. — Мы должны стать единым… — «Народом». Осознание обрушилось на него колоссальным ударом, и Эдеард, наконец понимая, к чему он стремился, горестно зарыдал и рухнул на пол. «Великая Заступница, я стал таким же, как мои враги: Байз, Овейн, Буат, Гилморны, Татал и все остальные, против кого я так долго боролся. Как я мог быть таким слабым, что уступил им и перенял их методы? Такое не должно продолжаться. И вот почему Небесных Властителей сейчас всего двое. Самореализация ускользает от меня, от всех нас. Я же знал. Заступница, я всегда это знал».
Он клялся не возвращаться в прошлое, но сейчас клятва не имела значения — он вернется, чтобы спасти Джиску. И не на два часа. Этого будет недостаточно. Остается только одно.
— Вы правы, — сказал он и открыл свои мысли, чтобы они увидели его любовь и смирение. — Я погряз в грехе и высокомерии, но, клянусь Заступницей, больше я не допущу такой слабости.
Он потянулся к тому ненавистному моменту…
… и приземлился у подножия башни в Эйри. Суставы не выдержали, и он пошатнулся, едва не упав вперед. Сильные третьи руки его подхватили. Волна заботы и благоговения омыла расстроенный разум.
Опасный прыжок заставил толпу ахнуть. А когда Эдеард выпрямился, люди зааплодировали, приветствуя яркое возвращение былого Идущего-по-Воде.
В первое мгновение он испугался, что от ужаса ошибся с выбором момента в памяти Бездны. Но не обнаружил ни наблюдающего за ним мощного про–взгляда, ни Татала, ни ячейки. Значит, он уже избавился от этого противника, и ситуация близка к той истинной жизни, от которой он отказался давным–давно.
Максен пренебрежительно усмехнулся, а в мыслях Динлея появилось решительное неодобрение, вызванное безумным прыжком с башни. «Как и всегда, благодарение Заступнице».
Лицо Кристабель выражало едва сдерживаемый гнев. Он заглянул в ее глаза и слегка улыбнулся.
— Извини, — едва слышно прошептал Эдеард. — Извини, пожалуйста.
Смятение и печаль в его мыслях развеяли ее ярость. Он протянул руки ей навстречу. Кристабель задержалась всего на один миг, а потом шагнула вперед.
— Папочка, — с упреком окликнула его Марили. — Ты поступил очень плохо.
— Научи и нас так прыгать.
Эдеард неторопливо кивнул.
— Когда–нибудь мне придется это сделать. А сейчас я хочу познакомить вас с одним молодым человеком, с моряком.
— Кого из нас? — с шутливой недоверчивостью спросила Анали.
— Вас обеих. Вы обе должны с ним встретиться. Я думаю, он понравится вам обеим.
Близнецы изумленно переглянулись. Кристабель подошла вплотную.
— Что случилось?
Эдеард ответил не сразу.
— Прости, что я так вел себя в последнее время, — сказал он наконец. — Этого больше не повторится.
Она неловко пожала плечами в его объятиях.
— Со мной тоже иногда нелегко уживаться.
Он показал в сторону моря Лиот.
— Небесный Властитель приближается.
— Правда?
Ошеломленные жители районов Мико и Нефа в этот момент начали делиться своим видением гигантского существа, и Кристабель, вместе со всеми собравшимися, устремила свой про–взгляд к горизонту.
— Он принесет в нашу жизнь колоссальные перемены, — тихо произнес Эдеард. — Мне кажется, я знаю, как смягчить возможные проблемы, но я знаю далеко не все. Мне понадобится помощь. И нам придется нелегко.
— Я с тобой, — сказала она и ободряюще сжата его руки. — И твои друзья тоже, и вместе мы переживем любые трудности. Так что умерь свой ужасный оптимизм мальчишки из Эшвилля, Идущий–по–Воде. Ты создан для такой жизни.
— Да.
«Последний раз. Что бы ни случилось, с этим я и останусь жить. Всемилостивая Заступница, прошу тебя, в твоей безмерной мудрости дай мне силы все сделать правильно».
ГЛАВА 7
Капсула спустилась неподалеку от центра небольшого городка Окторона. В воздухе слоями повисли полосы едкого дыма. Несколько зданий вокруг площади были разрушены. Энергетическое оружие быстро раскалило металлические конструкции, так что они осели, изогнулись и стали опасно наклоняться. Из руин торчали обломки капсул. Дроны, обслуживающие этот сегмент, только приступили к тушению пожаров, возникших в результате перестрелки. Роботы не жалели кристаллической пены, и зеленовато–голубая масса расползалась по площади огромными одеялами, из–под которых пробивались струйки сернистого дыма.
Медики неотложной помощи сновали по площади и сортировали пострадавших. В серьезных случаях раненых относили к поджидающим капсулам и перевозили в больницу, расположенную на окраине городка. Три десятка не на шутку разозленных чикойя в тяжелой броне прочесывали площадь, мешая аварийным командам. Напряженность нарастала с обеих сторон и грозила новыми стычками.
Дверца капсулы плавно отъехала в сторону, и он вышел из кабины. Он счел, что выход получился довольно неплохим. Поверх стильных сиреневых шортов на нем была рубашка свободного покроя из полуорганического белого шелка, расстегнутая спереди, так что напоминала верхнюю часть парадной мантии. Наследие высшей ступени Прогрессоров, генетические усовершенствования и диета привели его тело в идеальное состояние. Стоя на трапе и возвышаясь над уровнем земли, он излучал полнейшую уверенность, и весь его облик говорил: прибыл тот, кто возьмет контроль в свои руки, всем остальным пришло время расслабиться. Образ несколько портили потрепанные кожаные шлепанцы, но он торопился и теперь ничего не мог исправить. В любом случае, все смотрели на него, а не на его обувь. Вот только полтора десятка вооруженных чикойя сразу направили в его сторону оружие, и огоньки прицельных лучей запятнали девственно белую рубашку.
— Дело плохо, — пробормотал Оззи.
Он вприпрыжку спустился по трем ступенькам трапа и одарил огромных чужаков своей лучшей беззаботной улыбкой. Чикойя напоминали динозавров среднего размера с зачаточными драконьими крылышками и в броне, похожей на черную металлическую крокодилью шкуру, и представляли собой внушительное зрелище. И еще были вне себя от злости, как понял Оззи, оценив уровень агрессии и паранойи, поразительно высокий даже для представителей этой расы.
— Что случилось? — поинтересовался он.
— Ты Оззи? — спросил предводитель чикойя.
Его массивная шея изогнулась, так что шлем оказался в нескольких дюймах от носа Оззи.
— Совершенно верно, старик.
Три зеркальные линзы в центре шлема слегка повернулись и сфокусировались на голове Оззи.
— Где человеческий мессия?
— Я не знаю. Я ведь только что прилетел, верно?
— Ты тот, кто пробился в царство всеобщего восприятия. Ты лучше всех знаешь, как им пользоваться. Ты должен знать, где он находится.
Оззи не без грусти отметил, что подбор слов всегда выдает общий образ мышления любой разумной расы.
— Я не знаю, — терпеливо повторил он, подкрепляя свои слова мощным ментальным потоком благожелательного сочувствия. — Мессия обладает выдающимися талантами. И способен таинственным образом скрываться от всех нас.
Он допустил некоторое преувеличение. Оззи действительно недоумевал, как мог Иниго бесследно скрыть свои мысли. Он только что был здесь, и его разум излучал волны тревоги, а через мгновение он пропал, словно погасил источник света. Выглядело так, будто он погиб, что, учитывая учиненный на площади разгром, казалось весьма вероятным. Но ведь с ним были и другие: какая–то женщина и охранник с явными отклонениями в психике, которого Оззи тоже не наблюдал в ментальной сфере. Трудно было поверить, что все трое исчезли, не оставив после себя даже трупов. Они могли телепортироваться, что маловероятно, поскольку, по свидетельству ИР, потрепанный корабль все еще оставался на посадочной площадке. А еще они могли найти способ обмануть ментальную сферу, чего вполне стоило ожидать от этого скользкого выскочки Иниго.
— Зачем он сюда явился? — потребовал объяснений чикойя.
На лицевой стороне его шлема с лязгом открылись овальные вентиляционные отверстия, и оттуда вырвались струи дымящейся слизи.
Оззи ловко увернулся, стараясь скрыть свои ощущения, вызванные этой характерной особенностью организма чикойя.
— Поскольку я с ним не виделся, я не знаю.
— Он представляет опасность для всех проживающих на Конусе существ. Бездна может узнать о его присутствии здесь. И будет нас искать. Мы станем первыми, кого она уничтожит.
— Я знаю. Это настоящий кусок дерьма, согласен? Как только я его найду, я вышибу его с Конуса. А я постараюсь его найти.
— Мы определим местонахождение мессии. И заставим его остановить Бездну.
— Великолепно. Мы оба хотим одного и того же. Но, послушай, старик, дай мне знать, как только вы его найдете. У меня есть особое суперсекретное оружие, которое разнесет его в клочья, каким бы защитным полем ни снабдили его наши военные.
— У тебя есть оружие?
Пучки датчиков, словно грибы в замедленной съемке, поднялись из брони чикойя и нацелились на Оззи, а из вентиляционных отверстий вылетела очередная порция слизи.
— Эй, ты же знаешь, что в Содружестве я был одним из правителей, если сомневаешься, можешь проверить свою базу данных. А это означает, что я имел доступ к любым технологиям эпохи, предшествовавшей переходу на постфизический уровень. Конечно, у меня есть оружие, старик. — Он выпустил в ментальную сферу всплеск искренней уверенности. — Я не хочу, чтобы кто–то из вас опять пострадал от этого вояки, так что, пожалуйста, как только его найдешь, позови меня. Я сумею раздавить его, как Кантр фолиппийцев.
«Хоть и не знаю, что это означает».
— Если он настолько опасен, мы тебя известим.
— Спасибо. Очень любезно с твоей стороны.
Оззи еще раз улыбнулся, глядя в шлем монстра, и, обойдя его, вышел на площадь. Остальные чикойя ему не препятствовали. Его макроклеточные ячейки зарегистрировали короткий шквал зашифрованных сообщений, которыми обменялись чужаки, прежде чем убрать оружие.