— Аарон.
— Отлично. Первый в списке, да?
Аарон усмехнулся.
— Да. И спасибо, что согласился со мной встретиться. Аварийный режим не предусматривает проявлений вежливости.
— Слишком слабо сказано. Ты ведь говорил, что не имеешь представления, зачем сюда прилетел.
— Отчасти, да. Когда Иниго очнется, я буду знать, о чем вас попросить. Я полагаю, это прекращение фазы поглощения Бездны.
— Ну, конечно. Займусь сразу после обеда. Может, сразу дать команду подготовить боевые суперкорабли? Или мы проскользнем через заднюю дверь и украдем у плохих парней оставленный без присмотра источник питания?
Аарон улыбнулся с видом терпеливого родителя.
— А в Темной Крепости имеется задняя дверь?
— Парень, ты мне не нравишься.
— Я догадываюсь, что это будет нелегко.
— Ты себе даже не представляешь, насколько нелегко.
По утрам Араминта, едва проснувшись, часто выходила на балкон, откуда открывался вид на Золотой Парк, и любовалась рассветом и игрой первых солнечных лучей на верхушках белых колонн вдоль Верхнего лесного канала. Более тысячи человек обычно приветствовали ее радостными возгласами и взмахами рук. Почти все они оставались в парке круглые сутки, что вызывало серьезное неудовольствие властей. Но Араминта приказала клирикам не трогать людей. Чем больше вокруг нее было поклонников, тем увереннее она себя чувствовала. Она до сих пор делилась со всеми тем, что видела, и поначалу это причиняло огромное неудобство при посещении туалета, но скоро она научилась ограничивать поле зрения и соблюдать осторожность, переводя взгляд. Ей даже думать не хотелось, что будет во время критических дней, но, к счастью, окружающим хватало учтивости не упоминать об интимных подробностях.
Она радовалась, что способна полностью держать свои мысли под контролем (иногда для поддержки прибегая к помощи композиционной программы Ликана). Без этой дисциплины она оказалась бы совершенно беззащитной перед Гея–сферой. Мысли преданных поклонников успокаивали ее одним только ощущением безграничной благодарности. От остальных, тех, кто не испытывал по отношению к ней ни малейшего восторга, она старалась держаться подальше. Но, несмотря ни на что, она не могла не чувствовать их ненависть и подозрительность. Час за часом на нее бесконечными потоками обрушивались обвинения и оскорбления большей части человечества. Ярость людей не знала пределов. Араминту называли воплощением зла в человеческом облике. И она втайне признавала их правоту. В сущности, именно она собиралась запустить процесс, который, вполне вероятно, приведет к всеобщей гибели.
Араминта приветственно помахала рукой толпе последователей и вернулась в комнату. Ванна в ее апартаментах была настолько большой, что почти годилась для плавания, но никто — ни Сновидец, ни Духовный Пастырь — не позаботился установить где–нибудь в углу споровый душ. Если резиденты парадных покоев хотели помыться, им приходилось делать это старомодным способом. Араминта вошла в воду, подогретую до температуры тела, и начала размазывать по коже жидкое мыло. Этот процесс всегда вызывал в ее памяти темный период жизни Эдеарда в компании постоянно сменявшихся красоток, показанный в тридцать третьем сне. Затем она дала команду душу и, смывая с себя пену, невольно задумалась о том, как же это похоже на съемки в порнофильме.
И, конечно, несмотря на свои намерения, она не могла не ощущать физического восхищения мужской половины Воплощенного Сна, потоком хлынувшего в Гея–сферу, как вода на ее тело. И не меньшее одобрение женской половины. Мало того, лестные оценки ее фигуры просачивались даже со стороны противников.
«Когда все закончится, я уйду по тропам сильфенов на другой конец галактики и навеки останусь там отшельником. — Ее взгляд опустился к драгоценной подвеске, висевшей на скользкой от мыла груди. — Проклятье Оззи, не смотри туда!» Камень не был теплым, и огонек внутри виднелся едва–едва, словно сердцевина кристалла слабо флуоресцировала, но все же он светился. Он говорил о бесконечной мудрости Исток–острова и не давал погрузиться в тоску одиночества.
Трое мистеров Бови, сидя дома за поздним ужином, сочувственно улыбнулись.
Араминта приказала душу отключиться и вышла из ванны. Ей оставалось только вытереться насухо пушистым полотенцем, и сделала она это, глядя в потолок и негромко ворча от недовольства собой. Она поспешила натянуть коротенькую футболку и трусики, а затем набросила длинное белое одеяние. По настоянию дворцовой службы безопасности, пояс был модифицирован и теперь содержал генератор силового поля. Охранники настаивали на этом, и Араминта не стала возражать. Наконец она оделась и приняла подобающий вид, чтобы пройти по великолепным залам в парадную столовую.
Полированный стол под пылающим потолком, достаточный для полутора сотен гостей, был накрыт для одной персоны. «Эдеарду составляла компанию хотя бы Хилитта, — подумала она. — Интересно, как бы он отправлял естественные потребности организма, занимался сексом, да и просто жил, зная об огромной аудитории наблюдателей?» Она даже не могла решить, что более нелепо: гигантский стол, накрытый для двоих, или с одиноким прибором для нее. К тому же к Эдеарду за завтраком частенько присоединялся Динлей. А вокруг нее только суетились пять невероятно расторопных слуг, готовых исполнить любое ее пожелание и подать любое блюдо с сервировочных столиков, заставленных в точном соответствии с тридцать третьим сном Иниго. Араминта помнила и более поздние сны, когда Эдеард был избран мэром по всем правилам. Они с Кристабель никогда не устраивали таких завтраков, да и в парадных апартаментах не жили. Может, прислуга дворца решила над ней подшутить, но смысла этой иронии Араминта не понимала.
Из чистой вредности она попросила к горячим булочкам чашку шоколада. Девушка в форме официантки стремглав бросилась на кухню. Араминта, разрезая булочку, пожалела, что не может никого пригласить для компании. Крессида не выходила на связь, но это было вполне понятно.
Шоколад ей принесли в большой чашке, с шапкой сливок и клубничным мармеладом. Вместе с официанткой в столовую вошел и Дарраклан. Теперь он носил длинный темно–красный мундир с белой рубашкой и желтым шарфом из армшелка, как полагалось старшему представителю персонала Дворца–Сада. Он легко приспособился к этой должности и очень помог Араминте освоиться в новом месте.
— Доброе утро, Сновидица. Клирик Ринченцо просит уделить ему немного вашего времени.
Араминта отметила, что в Гея–сфере не проявилось никаких эмоций Дарраклана, относящихся к Ринченцо. А ведь клирик, хотя и при помощи отвратительно льстивого угодничества, тоже пытался выбиться в фавориты. Араминта считала, что может воспользоваться этим в своих интересах и узнать, кто из его коллег сомневается в ней или пытается ей противодействовать.
— Пригласи его, — сказала она.
Клирик вошел в столовую в тот момент, когда корона солнца Кверенции взорвалась вспышками по всему потолку. Яркий переменчивый свет заиграл на одежде и улыбающемся лице Ринченцо, придав его облику какую–то текучесть. Он вежливо поклонился.
— Сновидица, — приветствовал он Араминту.
Она посмотрела на него поверх чашки с шоколадом. Напиток оказался божественно вкусным. «Благодарение Оззи, положение убийцы галактики имеет свои преимущества».
— Вы нашли их?
— Да, Сновидица. Женщины оставались в поместье на Виотии. А он сам уже был здесь. Его задержала наша служба безопасности.
— Почему?
Улыбка Ринченцо выдала его напряженность.
— Считалось, что он мог укрывать вас от нашей команды встречи.
— А. Но это не так. Я сама от них ускользнула. — Она помедлила, чтобы следующие слова прозвучали многозначительней. — Без особого труда.
— Только для вас, Сновидица.
Ринченцо был таким скользким, что портил впечатление от вкусного шоколада.
— Он и сейчас здесь?
— Да.
— Приведите его.
Ринченцо замялся.
— Сновидица, его допрашивали весьма тщательно.
— Тщательно? Вы имеете в виду…
Ей не хотелось вникать в подробности. «Я становлюсь настоящим деспотом».
— Да, он подвергся прочтению памяти.
— Хоньо! Приведите его.
Вошедший человек, вынужденный опираться на руки двух здоровенных охранников в форме констеблей, выглядел как прежний Ликан, но дух его был сломлен. Вся злость, накопившаяся в душе Араминты, мгновенно улетучилась. Она встала и выдвинула стул рядом с собой. Охранники помогли Ликану сесть. Никаких следов повреждений на его теле не было, но руки у него постоянно дрожали, а плечи поникли, как будто он съежился, опасаясь вездесущего мучителя.
— Мне очень жаль, — сказала Араминта. — Я не знала об этом.
— Ты, — с горькой усмешкой бросил он. — Я знал, что ты не такая, как все.
— Ты и сам всегда был выдающейся личностью.
— При расставании ты говорила совсем другое. — Он обвел взглядом просторную комнату. — Теперь это не секрет и тебе известно, что я не лгу.
— Они отдадут тебе все копии. Я так хочу, — повелительным тоном добавила она. Ринченцо с готовностью кивнул. — Ты можешь их уничтожить, если захочешь.
— Ха. Какой смысл, если скоро Бездна поглотит все звезды и уничтожит нас?
— Я думаю, ты задавал себе этот вопрос, когда содействовал договору между правительством Виотии и Этаном. Чудовищное вторжение имело одну цель: найти меня. А как ты думаешь, что должен был сделать Второй Сновидец, оказавшись во Дворце–Саду?
Он сумел покачать головой, превозмогая подергивание мускулов.
— Подобно всем неверующим, ты считал нас заблуждающимися глупцами, — продолжала Араминта. — И превыше всего ставил возможность наживы.
— Я не позволял жадности управлять своими действиями. У меня была стратегия. Я подчинялся только логике и собственным планам.
— Ликан… Это меня не интересует. То, что случилось между нами, давно прошло. Ты здесь для того, чтобы устранить несправедливость.
— Иди ты к дьяволу со своими извинениями. Надеюсь, что райели–воины разнесут в щепки весь паломнический флот. А мы устроим грандиозный праздник.
— Я не собираюсь извиняться за это расследование. Ты сам навлек на себя беду.
— Правда? Ну, тогда я буду умолять райелей отдать тебя праймам. Ты ведь знаешь, как они поступают с людьми, не так ли?
Она ощущала, как многие другие поддерживают его, желая, чтобы это желание осуществилось.
— Я готова освободить тебя, — сказала Араминта.
— Что?
— Отправить на Виотию, если тебе этого хочется. Все мои последователи уже вернулись домой, так что наша червоточина закроется сегодня или завтра. И пусть власти Виотии разбираются, какую роль ты играл в переговорах между клириком Пелимом и продажным правительством о сдаче планеты. Да, Пелим тоже возвращается на Эллезелин, чтобы принять участие в паломничестве. И, как ты думаешь, кто тогда предстанет перед судом? А я благосклонно отнесусь к любой просьбе предоставить следователям твои воспоминания. Разве это не свидетельство твоего предательства?
Он задрожал всем телом.
— Ты сказала…
— Я сказала, что готова тебя освободить. Но сначала надо ликвидировать несправедливость, а это сможешь сделать только ты.
— Сука!
— Пелим забрал твой гарем в участок. Женщины уже здесь. И для их лечения я собрала команду лучших генетиков Эллезелина. Единственная проблема в том, что мы не читали твои воспоминания за тот далекий период.
Ликан яростно сверкнул глазами.
— Три из них — которые, Ликан? Как только я узнаю, даю слово Сновидицы, ты будешь на свободе. Космический корабль отвезет тебя, куда захочешь. Мы даже можем перепрофилировать тебя, если считаешь необходимым.
— Какой в этом смысл? — чуть не плача, воскликнул он.
— Смысл в успехе. Как ты думаешь, кто в итоге выйдет победителем? Я или ты с твоим образом жизни? Мне кажется, я знаю, какой выбор сделал бы Найджел Шелдон. А ты?
Ликан опустил голову. А когда снова ее поднял, судорожные подергивания мелких мышц поборола гримаса ярости. На Араминту смотрел тот самый Ликан.
— О да, мадам Сновидица. Я принимаю условия сделки. Я выполню твое условие. Но запомни, это дает мне право найти тебя, когда провалится твоя затея. Такая никчемная пустышка, как ты, ни за что не справится с таким грандиозным делом. У тебя нет ни единого шанса.
— Посмотрим, — бросила Араминта.
— Мараката, Крисана и Таммари, — сказал Ликан.
— Благодарю.
— Даже если я не успею до тебя добраться, тебя убьют твои новые друзья. Как только получат от тебя все, что им требуется. Эта роль тебе не по силам. Ты была ничтожеством, когда я тебя подобрал и трахал, и до сих пор осталась таким же ничтожеством.
— Что ж, значит, тебе не о чем беспокоиться, — холодно ответила она. Дальним уголком разума она ощутила интерес Небесного Властителя, вызванный ее волнением. — Уберите его. — приказала она охранникам.
Ликана бесцеремонно подняли со стула. В космопорте Большого Маккатрана его ждал космический корабль. Араминта подготовила все еще накануне, рассылая через юз–дубля послания Пелиму и Ринченцо и даже Этану, но не пропуская свои мысли в Гея–сферу. Пелим с несколькими отрядами еще оставался на Виотии, но торопился вернуться, поэтому приложил все усилия, чтобы ускорить дело. Араминта понимала, как была напугана бедная малышка Клеманс и все остальные: в то время как планета уже ликовала, избавившись от тирании, оставшиеся бойцы команды встречи схватили их, запихнули в капсулу, даже не объяснив, куда и почему увозят, а потом заставили пройти сквозь червоточину прямо на Эллезелин. Если уж Сновидицу Араминту теперь многие считали отродьем дьявола, то Эллезелин был ее царством.
Но через пару часов они воссоединятся с Ликаном — если захотят. Корабль отвезет их в любой выбранный ими мир. Араминта подготовила неотслеживаемые трастовые фонды и новые сертификаты личности. Больше она ничего не могла для них сделать.
Те же, кто подвергся психическому насилию, проведут пару месяцев в утробах–резервуарах, а специалисты Большого Маккатрана позаботятся об их психонейронном перепрофилировании. По выходе из клиники им предстоит сделать собственный выбор. «Если, конечно, галактика к тому времени еще будет жить». Но даже это не так уж важно. Она поступила правильно.
Араминта повернулась к Дарраклану.
— Этан готов?
— Да, Сновидица.
— Вот и хорошо.
Она поднялась из–за стола, тайно злясь на глупый запрет Иниго, не позволяющий пользоваться капсулами на всей территории Маккатрана-2. Оставалось только совершать долгие пешие прогулки, пользоваться гондолами (что, по правде говоря, ей очень нравилось) или ездить верхом, на что она не могла решиться после единственной неудачной попытки покататься на пони в семилетнем возрасте.
За стенами Дворца–Сада ее сразу окружил отряд телохранителей в форме констеблей. По изогнутому пандусу они спустились в Сад Раха с его великолепными розами и причудливо подстриженными огненными тисами. По пути сквозь здание Парламента из окон посмотреть на Сновидицу выглядывали многочисленные служители. Затем она вышла на открытое пространство, пересекла по мосту Братский канал и оказалась в районе Огден. Отсюда до городских ворот было уже недалеко. С обеих сторон по траве с приветственными криками сбегались люди. Араминте уже не требовалась композиционная программа Ликана, чтобы принять отстраненный вид и войти в роль важного общественного деятеля. Нескольких благоговейных поклонников она приветствовала рукопожатием, кому–то негромко бормотала слова благодарности за поддержку, а остальным любезно улыбалась, в то время как охранники обеспечивали свободный проход.
У городских ворот толпа собралась более многочисленная, но и охранников, уже в обычной одежде, здесь было больше. Араминта заподозрила, что под их мерцающими полуорганической тканью костюмами скрывались усиленные мускулы. Расталкивая напирающую толпу, эти люди проявляли колоссальную мощь. У самой хрустальной стены ее прибытия ожидали три капсулы, и еще пять машин сил обороны кружили в небе. У двери самой большой капсулы ее с поклоном встретил Этан.