Экспедитор быстро просмотрел файлы, извлеченные из хранилища памяти и развернутые в экзо–зрении.
— Четыре дня назад мы исследовали там здание, стоящее к западу от большой площади. Ты заходил внутрь. Там была какая–то конструкция, оперирующая экзотической материей, что–то вроде небольшого стабилизатора червоточины. Неработающая. Мы предположили, что она связана с орбитальной станцией или каким–то уже не существующим устройством.
«И это говорит о том, как глупо строить предположения, когда дело касается чужаков, — сказал Гор. — Мы обнаружили пятьдесят три таких объекта и отвергли их все».
«Все объекты находились в разных городах, — добавил Экспедитор, рассматривая карту планеты. — В географическом отношении размещение идеальное. Я думаю, это могла быть заброшенная транспортная сеть вроде нашего старого Трансземного Кольца».
«Да, это случилось еще до твоего рождения, а я довольно часто им пользовался. В любом случае я отправляюсь к городу. Просканирую и проанализирую все до последнего отрицательного атома. Я выясню, что там за чертовщина, еще до того, как вы остановитесь пообедать».
Тизак вышел в одну из задних комнат. Экспедитор счел маленьким чудом, что чужак не задел антеннами за потолок. Но каждое движение его было точно выверено, и, проходя в более низкий дверной проем, аномиец нагнул голову.
«Как нам повезло, что мы выбрали деревню поблизости от механизма вознесения», — заметил Экспедитор.
Он сам не мог поверить такой удаче. Вероятность столь точного выбора была просто ничтожной.
«Пора бы судьбе нам улыбнуться», — проворчал Гор.
Экспедитор прекрасно понимал, что Гор не верит в удачу. «Может, Тизак просто собирается воспользоваться червоточиной, чтобы переместиться к механизму вознесения? Может, именно для этого и предназначена транспортная система? Нет, глупо. Если он не согласен лететь к городу на корабле, он не будет пользоваться и червоточиной. Проклятье!»
Аномиец вышел в большую комнату в костюме, состоящем из витков толстой, ярко окрашенной ткани, расшитой каменными бусинами. Экспедитор отметил искусный замысел такого одеяния, закрывающего длинное туловище, но оставляющего конечностям полную свободу движений.
Они сразу же отправились в путь. Сначала спустились по склону через всю деревню, затем перешли реку по арочному каменному мосту, настолько старому, что боковые камни уже начали крошиться.
— Сколько времени стоит здесь ваша деревня? — спросил Экспедитор.
— Семьсот лет.
По обоим берегам реки простирались ухоженные поля и сады. Взрослые аномийцы шли вдоль рядов деревьев и сильными верхними клещами перекусывали черенки плодов. В саду работали в основном матери, об этом Экспедитор догадался по цвету их кожи. Жизненный цикл аномийцев заключался в довольно простой последовательности: от бесполых детей и подростков к взрослым матерям и престарелым отцам. Каждый цикл длился около двадцати пяти лет. До восьмидесяти лет доживали лишь редкие аномийцы.
Такое никак не укладывалось у него в голове. Известно, что в прошлом они овладели искусством генетических манипуляций и умели продлевать жизнь. Но и от этого достижения аномийцы отказались, предпочитая не сходить с пути, предначертанного эволюцией. Подобных принципов не придерживалась ни одна из человеческих фракций. Даже Натуралы и те каждые тридцать лет прибегали к услугам изрядно устаревшего омоложения. Желание продлить жизнь так глубоко укоренилось в человеческом разуме, что уничтожить его не могло никакое психонейронное перепрофилирование.
«Как и надежду, — подумал Экспедитор. — Я продолжаю разгадывать смехотворную шараду Гора, потому что она дает мне надежду. Это единственный способ вернуться к Лиззи и детям. Одному Оззи известно, какое безумие запланировала Иланта в Бездне, но ни у кого нет ни единой идеи, как ее остановить. Если бы только надежда не была такой… хрупкой. Если бы я мог заставить себя поверить в то, что я делаю».
Экспедитор поднял голову. В далекой вышине в разрывах туч виднелась серебристая полоска орбитального мусора, похожая на неподвижное перистое облако. Он вздохнул. «Знаки и приметы, вот что я теперь ищу в небе. Неужели я настолько жалок? И я еще считаю слабыми аномийцев и удивляюсь, что они вернулись к примитивной жизни. К жизни, не угрожающей галактике. К жизни, не разделяющей отцов с детьми».
Он активировал связь с Гором.
«А что ты будешь делать потом? Если мы победим?»
«Для начала освобожусь от животного тела и вернусь в АНС, где я снова смогу мыслить должным образом».
«Но разве проблема не в этом? Посмотри, до чего довело нас ускорение эволюции».
«Ты считаешь, что мы зарвались, сынок? Думаешь, наше высокомерие — корень всех бед?»
«В некоторой степени — да».
«Ха, в некоторой степени. Ну конечно. Как раз потому мы должны продолжать двигаться, расширять границы человеческого развития. Каждый из нас должен использовать свои гены рациональности и ответственности по максимуму. Это единственный способ мирно жить в такой опасной галактике, как наша».
«Старый аргумент».
«И абсолютно актуальный. Может быть, единственный аргумент, сохранивший силу на протяжении всей нашей истории. Без образования и осмысления варвары одолели бы нас и давно овладели бы воротами города».
«А она неплохо воспользовалась этим, не так ли?»
«Иланта? Типичный случай, когда образование превышает коэффициент умственного развития, а амбиции сильнее таланта. Она просто еще одна поборница фашизма, сынок, а это опаснее всего, такие всегда уверены, что правы. Любой несогласный по любой причине становится злом, существующим только для того, чтобы его сокрушить».
Трудно было поверить, но Экспедитор внезапно поймал себя на том, что улыбается, шагая мимо садов и лугов чужой планеты.
«Это совсем не то, что ваш либерализм, верно?»
«В самую точку, сынок».
Спустя некоторое время возделанные поля сменились холмистыми пастбищами. Тизак свернул на узкую тропинку, идущую параллельно реке, видневшейся в нескольких милях от них. Впереди лежал гигантский пустой город, охватывающий начало долины, хотя его грандиозные башни и поражающие воображение купола в дымке летнего полдня были едва различимы.
Прекрасный вид. Чистый воздух. Яркое солнце. Поход к определенному месту. Не важно, по какой причине, но он снова стал ощущать перед собой цель. Еще не уверенность, но для начала и это неплохо.
— Я могу идти быстрее, — сказал он Тизаку.
Высокий чужак без видимых усилий удлинил шаги почти до прыжков. Экспедитор не отставал, наслаждаясь скоростью приближения к цели. «Я делаю это, — мысленно говорил он Лиззи и дочкам. — Я иду к вам».
Оззи ничем не выразил своего мнения. На лице Майрайан появилась сонная улыбка.
— Мило, — сказала она и снова погрузилась в Последний сон Иниго.
Сильнее всего сновидение подействовало на Корри–Лин. Она опустилась на колени перед Иниго и посмотрела на него снизу вверх, словно в надежде, что это была ошибка.
— Они получили все, — умоляющим тоном произнесла она. — Они победили. Их мысли достигли невероятной красоты.
— И все тщетно, — ответил он ей. — Они перестали быть людьми. Они получили все, что хотели, и это лишило их чувства собственного достоинства и ощущения цели. Их жизнь стала однообразной и скучной. Все их интересы остались в прошлом. Они посещают уже открытые ранее места. Это не дает никакого опыта, а лишь вызывает мрачную ностальгию. Они ничем не жертвуют, потому что в том нет необходимости.
— Они достигли самореализации, — возразила Корри–Лин. — Их разум так окреп. Иниго, они научились летать!
— А куда им летать? Для чего они используют этот дар? Только ради собственного развлечения. Кверенция превратилась в курорт для бесхарактерных божков.
— Они сумели избавиться от рутинных физических оков, ограничивающих нашу жизнь. Этот дар преподнес им Идущий–по–Воде. Они живут в свое удовольствие, никого не эксплуатируя, ничего не разрушая. Они понимают и любят друг друга.
— Потому что все они одинаковы. Это просто эгоизм.
— Нет.
Корри–Лин покачала головой и вышла на веранду. Спустя несколько мгновений Оззи услышал скрип старых ступеней под ее ногами.
Расстроенный Иниго поднялся, чтобы ее догнать.
— Оставь ее, старик, — предостерег его Оззи. — Пусть сама во всем разберется. Это единственно верный путь к пониманию.
Иниго долго колебался, потом медленно опустился на стул с высокой спинкой у кухонного стола.
— Проклятье, — буркнул он.
— Так вот чем все закончилось? — произнес Оззи. — Досадно.
Иниго ответил полным отвращения взглядом.
— Я что–то не уловил, — сказал Аарон. — Они достигли жизни, близкой к классическому представлению о рае на Земле.
— К несчастью, старик. Я там побывал. Можешь мне поверить: богач с золотыми мозгами и с репутацией развратника. Вино, женщины и песни без конца. У меня получалось намного лучше, чем у тех парней. Ну… за исключением умения летать. Должен признать, это было здорово. Я всегда удивлялся, как Эдеард не научился раньше. Знаешь, если я попаду в Бездну, я стану учиться с рассвета до заката. Это будет самореализация старейшего из людей.
— Не понимаю, — упорствовал Аарон. — Они достигли самореализации. Все до единого. И это великолепно. Вот наилучшее оправдание всего движения Воплощенного Сна.
— Навозный жук, обнаруживший, что его норка заполнена. Мы ведь говорим откровенно, да, Иниго?
— Да.
— Так вот, надо быть осторожнее со своими желаниями. Утопия на нашем биологическом уровне не годится. Если ты достиг всего, больше ничего не остается. Исчезает сущность человека: борьба. Потомки Эдеарда достигли состояния, когда самореализация неизбежна. И тебе не надо прилагать никаких усилий. Это не по–человечески, и тогда начинается процесс, обратный эволюции. И жители Кверенции в глубине души все понимали. Во времена Эдеарда численность населения начала уменьшаться. Нет смысла заводить детей, когда для них не осталось ничего нового. Они не смогли бы внести весомый вклад в Ядро.
— В таком случае Последний сон ничем нам не поможет, насколько я понимаю, — сказал Аарон.
— Нет, для твоей миссии он бесполезен, — подтвердил Оззи, гадая, как это отразится на его странной психике. — Но я полагаю, если обнародовать Последний сон, кое–кто из последователей Воплощенного Сна начнет сомневаться. Хотя бы самые смышленые, хотя они и в меньшинстве.
— Слишком поздно, — возразил Иниго. — Даже если большинство признает, что результатом паломничества в Бездну станет потерянное, бесплодное поколение, это не повлияет на само паломничество. Ты же видел реакцию Корри–Лин. Она не поверила, что Последний сон свидетельствует о провале. Если уж я не смог убедить ее…
— Отказаться от своей веры всегда непросто. Посмотри хотя бы на себя.
Иниго бессильно провел ладонями по лицу и ссутулился на стуле.
— Да, стоит посмотреть на меня.
— Старик, я тебе сочувствую. Нет, правда, сочувствую. Это был грандиозный крах. Как долго ты держал в себе Последний сон?
— Около семидесяти лет.
— Ну и ну. Должно быть, тебе стало легче, когда ты освободился от этой ноши. Вот что я тебе скажу, сегодня вечером мы с тобой хорошенько напьемся. Вот наилучший способ избавиться от всякого дерьма. Если кто и понимает колоссальный масштаб нависшей угрозы, то только ты.
Звучит почти заманчиво, — признал Иниго.
— Этим вы можете заняться позже, — заявил Аарон. — Теперь, когда мы убедились, что Последний сон для нас не имеет значения, вы должны сосредоточиться на том, что следует предпринять.
— Парень, ты никогда не сдаешься?
— А ты сдался, когда появился Сновидец и извратил твою идею Гея-сферы?
— Ой, только не надо пробовать на мне приемы мотивационной психологии. Кем бы ты ни был, это тебе не по силам. Завязывай с психической атакой.
— Как пожелаешь. Завязывай со своими шутками и займись делом. Наша задача — доставить Сновидца в Бездну.
— Я не исключаю, что этого не потребуется, — сказал Иниго. — Я поддерживаю мнение Араминты о том, что Ядро уничтожит Иланту.
— Может, ты и прав, — поддержал его Оззи. — Сильфены верят в Араминту. Я чувствую. В данный момент она их самая реальная надежда.
— Вы опять отклонились от темы, — воскликнул Аарон.
— Нет, не отклонились, — упрямо возразил Иниго. — Проблема с Илантой возникла уже после того, как началась твоя миссия. Учитывая огромное значение этого фактора, нам придется принимать во внимание и ее. Поступать иначе было бы нерационально.
— Задача миссии — доставить тебя, Сновидец, в Бездну.
— Нет. Как это ни прискорбно признавать, — сказал Оззи, — но Иниго прав. Про Иланту нельзя забывать, даже если твой босс, программируя твою упрямую башку, не принимал ее во внимание. Ты должен привыкнуть думать и о ней тоже. Послушай, неужели в твоем чугунном черепе совсем нет простора для маневра?
— Справедливо. Я понимаю, что она является важным фактором конечного исхода. Но, если мы не попадем в Бездну, мы не сможем ей противостоять, не так ли? Так что вы, двое, объединяйте свои гениальные мозги и думайте, как нам забросить Иниго.
— Это невозможно, — сказал Иниго. — Даже с таким кораблем, на котором ты прилетел на Ханко, мы не сумели бы добраться до границы Бездны раньше флотилии паломничества. В сущности, выигрывает тот, кто первым попадет в Бездну.
Не стоит быть таким уверенным, старик, — заметил Оззи. — Если ты попадешь туда первым, ты получишь шанс на победу. Но с уверенностью утверждать так нельзя, особенно в этой ситуации. Ну а теперь, когда мы выяснили, что попасть туда ты не сможешь, пора подумать о быстром, но почетном отступлении.
— Об этом думать непозволительно, и я уже устал вам повторять, — сказал Аарон. — Не заставляйте меня менять метод убеждения, мне надоели ваши метафоры. Итак, как нам доставить Сновидца в Бездну?
Оззи устало ссутулил плечи. Агент начинал раздражать его, и это плохо. Он знал, что не сумеет удержаться, чтобы не выяснить, до чего может дойти Аарон. «Совсем как чикойя в Октороне».
— Давайте рассмотрим вопрос о телепатической связи на тот случай, если ничего другого не удастся? — с невинным видом предложил он.
Руки Аарона легли на стол. Боевые элементы приподняли кожу на запястьях.
— Не стоит.
Майрайан приоткрыла глаза и улыбнулась из глубин гипнотического сна.
— Плохие мальчики. Придется лишить вас ужина.
— Я хочу получить свой ужин, — возразил Оззи.
Аарон долго смотрел на него предостерегающим взглядом, но его оружие медленно исчезло.
— Что ж, ладно, давайте разберем проблему во всех подробностях. Корабли паломничества опережают нас примерно на восемь тысяч световых лет. «Линдау» сильно поврежден. Итак, нам нужен корабль, превосходящий по скорости все, что было построено в Содружестве. Что имеется на Конусе?
Оззи печально вздохнул.
— Эй, мозг–в–кувшине, ты слышал вопрос. Что ты можешь сказать по этому поводу?
«ИР Конуса на настоящий момент зарегистрировал триста восемьдесят два корабля чужаков, — ответили интел–центры. — Ни один из них не способен развить большую скорость, чем корабль Содружества, оснащенный гипердвигателем. Наиболее скоростные суда, определенные сенсорами, принадлежат илоди. Их скорость может достигать двадцати двух световых лет в час».
— Это нам не подходит, — сказал Иниго.
— Вы можете угнать один из кораблей и вернуться в Содружество, — предложил Оззи. — Если Иниго появится на людях, твой босс, скорее всего, свяжется с тобой и скажет, что делать дальше.
— Этот вариант будет запасным на тот случай, если не удастся даже установить телепатическую связь с Бездной, — сказал Аарон. — Ты говорил, что в случае расширения Бездны Высокий Ангел тебя заберет.
Оззи вдруг пожалел, что накануне не придержал язык. Этот намек мог привести лишь к одному, и Аарон не откажется от своей цели, только не он.
— Вполне вероятно. Зависит от того, будет ли у него свободное время.