— Вот твои слова: «Кватукс мне кое–чем обязан. Высокий Ангел захватит нас по пути к Андромеде, или куда он еще надумает направиться" Это означает, что ты можешь вызвать Высокий Ангел сюда.
— Старик, я могу только попросить. Нет никаких гарантий…
— Проси.
— Какой в этом смысл? Ты хочешь попасть в Бездну. Кватукс направится в противоположную сторону, и как можно дальше.
— Райели — единственные среди всех известных рас, кто способен прорваться сквозь рубеж. Они могут доставить нас внутрь.
— Могут, но не станут. Не стоит даже спрашивать.
— Сделай одолжение.
Оззи бросил в сторону Иниго умоляющий взгляд. Бывший мессия пожал плечами.
— Добро пожаловать в нашу компанию, — только и сказал он.
— Контакт установить не так–то просто, — произнес Оззи.
Ложь. Он проигрывал бой и понимал это.
— Для того, кто имеет частный трансмерный канал связи с Содружеством? — насмешливо спросил Аарон.
— Все равно ничего не получится, — упорствовал Оззи.
— Я тебя очень прошу. Ты ведь уже заслуживаешь моральной победы надо мной. Возможно, мне придется заткнуться и оставить тебя в покое.
Оззи метнул на него сердитый взгляд и дал команду юз–дублю активировать канал связи с Высоким Ангелом.
— Расширь приемный конец на всех нас, пожалуйста, — попросил Аарон.
Оззи не был так зол уже много столетий. Нельзя сказать, что он не хотел помочь Иниго попасть в Бездну. Но он опасался, что и ему самому придется его сопровождать, а в противном случае Кватукс вряд ли согласится одолжить им Высокий Ангел. Оззи не хотел соваться в Бездну по одной простой причине: еще никому, насколько это было известно, не удавалось из нее выбраться.
Высокий Ангел принял вызов.
«Оззи, — произнес Кватукс. — Мы не общались много лет».
— Да, точно. Послушай, давай оставим на потом приятельские приветствия. Тут у меня два человека, которым надо попасть в Бездну раньше, чем туда доберется флотилия паломничества. Не мог бы ты или кто–то из твоих сородичей этому поспособствовать?
«Оззи, ты, как всегда, выдвигаешь самые невероятные предложения. Именно потому я так ценю нашу дружбу. Аарон с тобой?»
— Я здесь, — откликнулся Аарон. — Откуда ты знаешь?
«Канал связи тянется на семь с лишним тысяч световых лет. Кроме того, он проходит через множество узлов в унисфере. Я не думаю, что он абсолютно безопасен. Не забывайте об этом, пожалуйста. Но я рад, что ты выжил. Наш общий друг Паула Мио информировала меня о твоих передвижениях».
— А. Конечно.
«И другой человек, которого ты разыскивал, когда мы встречались, он тоже с тобой?»
— Да.
«Чудесная новость».
— Я рад, что ты так считаешь. Надеюсь, ты понимаешь, что этот третий мог бы нейтрализовать угрозу, если бы ты доставил его в Бездну раньше паломников. Вам по силам такое? Тебе или райелям–воинам?
«Нет».
— Я хочу спросить тебя напрямик. Чем может навредить наш проход через границу? Это всего два человека, тогда как на подходе двадцать четыре миллиона паломников.
«Мне очень жаль, но мы просто не в силах помочь. Такое физически нереализуемо. Даже наши корабли не обладают достаточной скоростью, чтобы доставить вас туда вовремя. Тем не менее у меня есть альтернативное предложение».
— Какое?
«На встречу с Оззи летит кое–кто еще. Это, возможно, более значительная личность, чем тот человек, что находится рядом с тобой. Корабль прибудет через три дня. Я настоятельно советую его дождаться».
— Я не уверен, что смогу это сделать. У меня задание.
«Очень, очень жаль».
— Я подожду, — сказал Оззи.
«Спасибо, Оззи. С этим человеком летит мой старинный друг Оскар Монро. Он выступит гарантом того, что ты услышишь».
— Черт побери. Оскар? В самом деле? Он уже освободился? Проклятье, я потерял счет времени.
«Да, он давно на свободе. Я надеюсь, что все вместе вы найдете выход из этой ужасной ситуации. Прошу тебя, убеди Аарона подождать их прибытия».
— Сделаю, что смогу, старик.
Разговор закончился. Оззи задумчиво посмотрел на Иниго.
— Некто, более значительный, чем ты? Кто же это?
Он никак не мог догадаться и потому злился. Кватукс не стал бы лгать, так что… кто–то более значительный, чем Иниго, по отношению к Бездне. У Оззи не было ни единого предположения.
— Наша миссия под угрозой, — заявил Аарон.
Он поднялся, и вокруг позаимствованного им мундира появился слабый пурпурный ореол защитного силового поля.
Оззи хихикнул.
— Тебе надо бы лучше знать Паулу Мио. Мало того что она с десяти шагов способна отморозить тебе яйца одним только взглядом, эта цыпочка весьма серьезная особа. Не удивлюсь, если она и окажется твоим таинственным боссом. В свое время она проворачивала и более грандиозные операции.
— Я не могу позволить ставить под угрозу миссию.
— Расслабься. Если бы Паула хотела тебя остановить, ты бы сюда не добрался. Кватукс советовал мне остыть. Старина Ква далеко не глуп. Надо дождаться Оскара. Подумать только, он еще в деле. Могу тебя заверить, моя уверенность поднялась на десять пунктов.
— Во имя Хоньо, кто такой этот Оскар Монро? — воскликнул Иниго.
— Оскар Мученик, — негромко ответил Аарон. — Он пожертвовал своей жизнью, чтобы Уилсон Кайм помог Отмщению планеты и спас человечество от осквернения и истребления. Если сюда действительно летит Оскар…
Аарон явно колебался, чего раньше Оззи за ним не замечал.
— Ну, так я полагаю, мы будем ждать? — спросил он, с любопытством ожидая реакции.
Для того, кто не мог похвастаться почти никакими воспоминаниями (или для его босса), было странно упомянуть столь посторонний факт. И тем не менее упоминание об Оскаре вроде бы поколебало прямолинейную установку Аарона на выполнение миссии.
После его вопроса возникла заметная пауза, и лишь затем Аарон заговорил:
— Мы должны продолжать рассматривать все способы проникновения Иниго в Бездну. Этот процесс нельзя прекращать.
— Но мы можем продолжить, сидя здесь, не так ли? — уточнил Оззи.
И Аарон снова проявил признаки сомнений.
— Это допустимо.
— Отлично. Хотя о проникновении в Бездну можно забыть. Если уж райели не могут туда пробиться, чтобы нас забросить, догнать флотилию паломничества не удастся никому.
— Кватукс говорил, что связь ненадежна.
— Старик! Есть осторожность, а есть паранойя. Мне кажется, всем понятно, к чему ты склоняешься.
— Ладно. — Аарон повернулся к Иниго. — Этан говорил Араминте, что Воплощенный Сон надеется на открытие Бездны для остальных верующих Содружества.
— Эту идею мы обсуждали еще до моего ухода, — ответил Иниго. — Я никогда не считал ее реальной.
— Если ты можешь установить контакт с Небесным Властителем, ты должен попросить его забрать тебя отсюда.
— Ох, Заступница, прекрати…
— Мы должны обдумать все варианты. Если уж физический полет в Бездну для нас недоступен, мы должны опробовать и такой метод или, по крайней мере, обсудить его. Ты должен снова увидеть сон из Бездны. Это же не может усугубить нашу ситуацию?
В дверях кухни появилась Корри–Лин. Оззи нисколько не сомневался, что она уже некоторое время стояла поблизости.
— Я буду с тобой, если ты попытаешься это сделать, — сказала она Иниго и подошла, чтобы его обнять. — Отныне и навсегда.
Он положил голову ей на плечо.
— Спасибо тебе. За все. За понимание.
— Ты был прав. Их жизнь стала бесполезной, пустой. Они получили дар, о котором никто из нас и мечтать не мог, но не позаботились оглянуться вокруг. Их тела летали, а души постепенно умирали. Это так печально. Нельзя допустить, чтобы такая судьба постигла верующих. Они пропадут, и галактика погибнет. — Она взяла его руки в свои. — Веди нас прочь от этой участи, Сновидец. Не позволяй Бездне уничтожить нашу волю.
— Я люблю тебя.
Иниго нежно поцеловал Корри–Лин.
Сцена стала такой интимной, что Оззи почти смутился, наблюдая за ними. Почти. Влюбленные стояли и смотрели друг на друга, улыбаясь от счастья и радости понимания. Никто другой для них не существовал.
— Старик?
Улыбка Иниго стала шире, а Корри–Лин рассмеялась.
— Да, Оззи?
— Есть предложение: выдай верующим Последний сон.
— Что?
— Корри–Лин права. Тебе пора начинать борьбу. Так что давай, покажи им, что мечта о переселении в Бездну была ужасной ошибкой, что они обрекают своих потомков на пустоту и вымирание. Как там говорил тот парень? «Часто надо сделать что–то неправильно, чтобы потом выйти на верный путь?» Этот шаг заставит отвернуться от движения самых верных твоих последователей. Возможно, они все поймут, а возможно, и нет. Но кому какое дело, старик? Тебе все равно никогда не удалось бы снова привлечь их на свою сторону. В крайнем случае, они сильно подпортят настроение Этану и Иланте. А если повезет, можно надеяться на бунт на кораблях флотилии.
— Да, — неожиданно оживилась Корри–Лин. — Они заслуживают того, чтобы все узнать. Они так долго ждали твоего возвращения. Верни им их истинную надежду. Эдеард так бы и поступил.
— Хорошо.
Иниго выпрямился. Его гея–частицы открылись, и Сновидец снова поделился своими мыслями. Со всеми.
Если бы Тизак был человеком, они с Экспедитором стали бы лучшими друзьями еще до того, как добрались до покинутого города в начале долины. Два дня путешествия по необитаемой местности сплотили их как нельзя лучше. Ухоженные поля и пастбища, окружавшие деревню, уже через три часа ходьбы уступили место дикорастущим лугам. В отсутствие пасущихся животных вьющийся эквивалент травы вырастал густым и высоким, так что его изогнутые стебли образовывали труднопроходимый ковер. Часто встречались плотные растения высотой до человеческого колена с копьевидными листьями, выделявшими слабые токсины. Тизак старательно обходил их стороной. Потому путь их оказался не таким прямым, как хотелось бы Экспедитору. Он мирился с этим, рассказывая Тизаку о своей жизни и семье.
— Я слышу, что твоя раса близка к разделению, как случилось с нашими предками, — заметил старый аномиец.
— Да, конечно, в нашей истории есть сходство с вашими преданиями. Но судя по тому, что нам известно о вас, в вашем обществе было меньше противоречий. Это вызывает восхищение. Хотелось бы, чтобы и мы смогли добиться согласия.
— У нас есть предания о конфликтах между нашими предками. Кое–кто верит, что эти истории потеряли свою силу по той причине, что их рассказывали недовольными голосами. Было бы странно, если в нашем прошлом полностью отсутствовала вражда.
— В этом между нами тоже есть нечто общее. Очень многие из нас любят поговорить о добрых старых временах лет тысячу назад. Но по словам тех, кто жил тогда, я понял, что проходящие годы зачастую искажают реальность.
— Кому захочется плохо отзываться о своих предках? Ведь они подарили нам сегодняшний день.
Кроме ядовитых растений, путь сильно затрудняли ручьи. Тизак весил намного больше, чем человек, и на топких берегах ему приходилось соблюдать осторожность. Проходя вдоль бурлящего ручья в поисках каменистого участка для переправы, он говорил, что в предательских трясинах попало в ловушку немало беззаботных путешественников.
В ответ на отредактированный рассказ Экспедитора о своей жизни он получил предание о Газуке на разрушающемся мосту, и о Разул, и о Фазку и десяток других скучных историй, весьма характерных для пасторального общества. Под конец он выслушал предание о Фозифе, оказавшееся по сравнению с остальными удивительно лиричным. Его удивило трепетное отношение к первому полету в другой мир, тогда как обо всех остальных достижениях аномийцев, ставших расой звездных путешественников, говорилось лишь несколькими короткими фразами. Зато эта история напомнила ему о космических программах эпохи холодной войны и о Ниле Армстронге, о чем он и рассказал. После его историй Тизак молчал целых сорок минут.
Для первой ночевки они остановились на краю небольшой рощи высоких деревьев с широкими поникшими ветвями. Экспедитор отстегнул с пояса цилиндрический автономный конденсатор величиной с ладонь, и тот негромко зажужжал, пропуская через себя воздух. Пластиковая емкость, вышедшая из него, словно желтоватая опухоль, стала раздуваться, наполняясь влагой. Эту воду Экспедитор залил в пакеты с пищевыми концентратами. Они оказались неплохими на вкус, хотя он предпочел бы съесть что–нибудь горячее. Тизак высосал содержимое двух горшков, которые нес в рюкзаке.
С наступлением темноты послышались голоса ночных животных. Экспедитор из прямоугольного куска пластика развернул вверх и вширь свою палатку. Тизак поблагодарил его за предложение разделить ночлег, но отказался, сказав, что предпочитает спать под открытым небом. Сон аномийцев не был таким глубоким, как у людей. Они всю ночь только дремали. И уж конечно, не видели никаких снов.
Вспомогательные подпрограммы разбудили Экспедитора сразу после полуночи по местному времени. Сканирование бионониками показало, что к нему приближаются три довольно больших зверя. Город вдали мерцал радужным сиянием, как будто в зданиях из цветного стекла остались сгустки дневного света. Переливающееся зарево составляло резкий контраст с черным массивом леса с другой стороны, откуда слышался шорох ветра в ветвях да трели ночных птиц. Экспедитор, повернувшись лицом к лесу, настроил биононики на комплексный энергетический импульс низкого уровня. После разряда звери отчаянно взвизгнули и бросились прочь, ломая нижние ветки и в спешке разбрасывая лапами клочья травы. Неизвестно, как Тизак относился к убийству местных животных, поэтому выстрел Экспедитора был эквивалентен всего лишь увесистому удару по носу, подкрепленному слабым электрическим разрядом.
— Я благодарен тебе, — произнес Тизак, поднимаясь со своего травяного ложа. — От трех > нет прямого перевода: ночных зверей < даже мне было бы трудно нас защитить.
— Вот видишь, машины иногда могут оказаться полезными.
— Со мной мой > нет прямого перевода: топор–дубинка <, он бы мне помог, — сказал аномиец, поднимая продолговатый кусок дерева, обведенный парой резных спиралей и увенчанный шишкой с острыми гранями. — Он еще никогда меня не подводил.
Экспедитор посмотрел на светящийся город и открыл канал связи с Гором.
«Ну как, ты что–нибудь выяснил?»
«Частично. Эта штуковина стабилизирует нулевую червоточину, но в данный момент она не развернута. Сенсоры „Последнего броска" принялись за исследование квантового строения, но, пока она закрыта, проделать такое непросто. Первые предположения о том, куда вела червоточина, я получу через несколько часов».
«Так значит, это не механизм вознесения?»
«Нет, если только червоточина не ведет прямиком в рай аномийцев».
«Сквозь нулевую червоточину не может перемещаться ни одно физическое тело».
«Я знаю. Но это только начало. Вдруг я что–то просмотрел. А как у тебя дела?»
«О, великолепно. Приключение — мечта мальчишек — в самом разгаре. Мы встретимся с тобой завтра».
После этого Экспедитор пожелал Тизаку спокойной ночи и вернулся на удивительно мягкий матрас в палатке.
На следующее утро они пустились в путь с рассветом. По дну долины, повторяя извилистый путь реки, тянулись тонкие щупальца тумана, но поднимающееся солнце быстро их высушило. Над городом, сияющим в утренних лучах, дул ровный ветерок.
Путь предстоял неблизкий, но Экспедитор верил, что до наступления ночи они его одолеют.
— А у вас есть предание о том, что уготовила вам планета в самом конце? — спросил он старого аномийца.
— Мы живем в этом предании, но с той точки, где мы находимся, конца не видно.
— Но есть же у вас какие–то догадки? Какая–то общая вера, из–за которой вы не ушли вместе с предками, чтобы стать кем–то еще.
— Перед расставанием навеки было сказано много слов надежды. Кто-то верит, что со временем мы станем неразумными существами и планета выдвинет на главенствующее место другой разум.
— Разве это не обратный ход эволюции?
— Только с точки зрения единственной расы. Жизнь планеты важнее. Она настолько хрупкое и редкое явление, имеющее такой потенциал, что ее необходимо беречь. Если потребуется отречься от физического превосходства в пользу наших преемников, мы должны смириться. Но этот поворот лежит в далеком будущем для нас. По меркам эволюции, мы пока в самом начале пути.