Вайолет миновала небольшой проход, ведущий к шестьдесят четвертому, следуя уже изученному короткому пути к лифту. Легкий знакомый джазовый мотив заставил ее замедлить свое движение. Звуки явно исходили из-за стены. Сжав руки в кулачки, Вайолет свернула в проход и, достигнув номера, приложилась ухом к двери.
Кому, черт возьми, приспичит включать радио в номере, в котором, судя по наставлениям Лиз, никто не проживает?
***
Безмолвные коридоры словно принимали Вайолет как родную, отель будто постепенно привыкал к ней. И белая плотная корзина простаивала у лифта, словно бы уже с вечера дожидалась девушки, и желтая табличка с надписью «Осторожно, скользкий пол» моментально отыскалась в оказавшейся незапертой подсобке. Управившись с натекшим растаявшим льдом, Вайолет проверила, сухой ли осталась розетка, и предусмотрительно выдернула вилку. Так, на всякий случай…
По пути в лобби, в лифте со второго этажа с ней ехал немолодой постоялец. Зайдя в лифт он все продолжал вертеть ключ в руке, но затем перестал, странно поглядывая на отражение Вайолет в начищенных стенках кабины. Видимо, ее съехавшая пижама, промокшие конверсы и всклокоченная прическа все-таки привлекали внимание…
Лиз с неизменной довольной полуулыбкой разливала напитки по бокалам. Ее голову венчала красивая серебряная чалма, и ярко вырисовывалось на фоне подсветки полок ее насыщенно-синее платье-халат на восточный манер с зеленой шелковой вышивкой. За столиками все так же отсиживались до закрытия гости. И время словно замедлялось, теряясь в очередной выкуренной сигарете, витая слабым дымком в воздухе, смешиваясь с табачным запахом.
Завидев серьезное выражение лица девушки, Лиз приподняла одну бровь, продолжив молча заполнять стакан устроившегося перед ней клиента.
- На шестом этаже протекает аппарат для льда, - как можно тише сообщила «волнительную» новость Вайолет, приподнимаясь на носочках у барной стойки. – Айрис велела тебе позвонить подрядчику.
Лиз лишь устало закатила глаза, сбрасывая пустую жестяную банку в мусорку.
- Ох уж мне эти конторы, - взмахнула кистями рук та, звякая новенькими браслетами, - вечно твердят «Наша аппаратура самая надежная бла-бла-бла»…
Вайолет тихо хихикнула, давя слишком громкий смешок.
***
Возвращаясь обратно на первый уровень лобби, Вайолет с лестницы заслышала распахивающуюся массивную входную дверь и тихий смех Анны. Вайолет приостановилась, сжимая перила.
- Ладно, Макс, спасибо, что довели, - просмеявшись, обратилась девушка к спутнику. С улицы послышался одобрительный свист, и Анна помахала рукой компании, что ожидала возвращения парня за пределами отеля. С ее плеча свисал большой черный чехол для гитары, с другого – лямка черного короткого комбинезона.
Снова это убийственное чувство, когда тебя, словно конструктор, разбирают на части, бережно раскладывая по деталькам, одну за другой.
Неприятная ноющая боль прониза область солнечного сплетения.
- Классно выступили кстати, - кивнул ее спутник, неуклюже пятясь к дверям после быстрых прощальных объятий.
- Ага, - с улыбкой, смеясь, еще раз махнула тому рукой Анна. Блеснули ее многочисленные кольца, и даже со ступенек лестницы был виден насыщенно-синий маникюр на длинных острых ногтях, словно флаг вражеской эскадрильи для светлой армии Вайолет. Русые волосы покрыли спину и плечи; Анна вприпрыжку достигла лифта, придерживая кузов гитары, скрытый под черным чехлом.
Оглянувшись на бар и обведя взглядом присутствующих, Вайолет выждала положенное время до прибытия кабины, затем еще несколько мгновений, чтобы лифт успел домчать Анну до ее этажа, и спустилась в вестибюль, по дороге упорно напоминая себе, что надо бы найти подходящее место для просушки своей обуви…
***
- Вы когда-нибудь были влюблены?
Айрис с удивлением подняла взгляд, забросив очередной мусорный мешок в приоткрытый проем в стене прачечной. Женщина вздохнула, поправила отражающие блики очки и вытащила очередной пакет из корзины, прорезиненную ручку которой Вайолет покорно продолжала сжимать.
- Я люблю сына, но это, наверное, не совсем то, что тебе хотелось бы услышать.
Вайолет в удивлении нахмурилась.
- Постойте, сын? У Вас есть дети?
Айрис едва заметно улыбнулась, скидывая в шахту очередной мешок. Тот с грохотом скатился по гладкому металлу, задевая боковые стенки. Изредка гремело стекло.
- Даже не знаю, за комплимент ли это считать… - усмехнулась женщина. Вайолет издала смешок, облизывая губы.
- Простите, не хотела обидеть, - вытягивала шею та, словно бы старалась заглянуть в недры отеля через трубу шахты, - просто Вы никогда его не упоминали, вот я и растерялась, - Вайолет зажевала губу, - а как его зовут?
- Донован, - после паузы ответила та.
Донован? Где она уже слышала это имя?
- Сколько ему лет?
Послышался нервный смешок.
- Достаточно взрослый.
Закончив фразу, Айрис продолжала молча сваливать мусор в шахту, а Вайолет и в голову не приходило спросить, почему это мешки отправляются прямиком в подвальные помещения отеля, а не выносятся в баки на улице, как это обычно делала она сама каждый вечер. Отвлекшись на бельевые полки, Вайолет вдруг спросила:
- Я тут на днях закинула свои грязные вещи на стирку, но при разборе стираного белья их не нашла…
- А кому ты их отдавала? – кинула фразу та через плечо, утрамбовывая особо пухлый мешок.
- Закинула в белую корзину…
Айрис обернулась.
- Та, что у лифта пятого этажа стояла?
Вайолет кивнула, женщина поморщилась.
- О, милая, в следующий раз просто отдавай свои вещи непосредственно Хейзел, договорились?
***
Карамельная глазурь таяла на языке, хрустела прослойка из печенья меж двух темных бисквитов. Вайолет слизнула крошки с губ, опуская сверкавшую десертную вилочку на фарфоровое блюдце, делая глоток остывающего зеленого чая из чашечки сервизного набора.
Новый день в отеле «Кортез». Машину для льда починили рано утром. Подрядчик связался с конторой, отвечающей за поставку агрегатов, и те выслали рабочего. Постояльцы из протекшего номера чуть не устроили скандал, обвиняя в поломке машины каждого второго в вестибюле. Выглядевшая крайне уставшей, Айрис уже было хотела указать гостям на выход, но тактичная Вайолет, помня недели отдыха с семьей на Гавайских островах, попробовала и сама применить тактику извиняющегося администратора, предложив капризным гостям другой, более свободный номер и шампанское за счет отеля.
Девушка не заметила взгляд Лиз, который та бросила Айрис. Она также не сразу поняла, что последняя, выслушав чванливый поток изречений в свою сторону, с абсолютно ничего не выражавшим выражением лица стянула с полочки ключ от шестьдесят четвертого.
***
Рано утром доставили коробки с алкоголем и бутылки тоника, перемотанные плотным полиэтиленом. Высокий грузчик помог Вайолет перетащить упаковки в подсобку бара. Ну как помог, скорее нес сам, а Вайолет лишь вышагивала подле, изредка приподнимая руку в сторону нужного направления, и сама не зная, зачем это делала, если поставку запасов выпивки производили каждую божью неделю…
Утренняя волна заселения продолжалась до одиннадцати. Лиз спокойно потягивала разбавленный молоком чай из своей чашечки, время от времени перелистывая страницу толстого томика в мягкой обложке, когда чтению не мешал очередной постоялец, неуверенно простаивающий возле книги регистрации и то и дело вопрошающий то по одному, то по другому аспекту.
«А я думал, сейчас уже все автоматизировано» - чаще всего слышимая Вайолет фраза. Действительно, во всех крупных отелях, ничем не уступавших «Кортезу» по величию и роскоши, уже давно регистрировали онлайн…
Сиял мрамор колонн под потоками солнечных лучей, проникавших в лобби через стеклянную крышу. Над кроваво-красными креслами летала едва заметная пыль, на которую и внимания не обратишь, если особо не приглядываться. Но Вайолет замечала. Вайолет вообще замечала все, что происходило в местах ее присутствия. По вестибюлю то и дело сновали постояльцы. Старые постояльцы носились с пакетами из бутиков, шумели и смеялись, расплескивали холодный кофе на плитку пола, прибавляя Вайолет новой работы. Новоприбывшие же гости требовали свою бронь или просили о регистрации, вытаскивая из карманов или кошельков на заклепках измятые купюры. За пять дней, что Вайолет провела в «Кортезе», она все лучше и лучше понимала людей. Не то чтобы раньше она была полной дурой, наоборот, психология никогда не была чужда девушке, просто сейчас перед ней были реальные примеры, реальный опыт, реальные люди, которых можно было без зазрения совести изучать. Конечно, глупо было бы предположить, что Вайолет когда-либо интересовал аспект совести, но все же…
Девушка молча наблюдала за тем, как Лиз реагировала на тот или иной контингент. В зависимости от состояния одежды и того, как именно держался человек, Лиз либо повышала, либо понижала цену за номер, игнорируя табличку с расценками на стойке регистрации. Некоторые постояльцы принимались спросить, но каждый, абсолютно каждый платил названную сумму, лишь стоило обратить внимание на профессиональный, холодный взгляд Лиз, которая словно одной мимикой говорила тебе «Что-то не нравится – вон там дверь, сами же целее будете»
Нельзя спорить с человеком, который, казалось, самого черта переспорить может.
Утренний наплыв посетителей немного спал, и Лиз вынесла из комнаты персонала два блюдца с прохладными пирожными брауни. И насколько бы Вайолет ни воротила нос от сладкого за пределами «Кортеза», здесь же осознание того факта, что угощает ее Лиз, делало свое коварное дело. Она восхищала ее с каждым днем все больше и больше.
- Лиз, - вынашивая вопрос все утро, решилась на него девушка, - в отеле есть постояльцы с младенцами?
Та помедлила, перестав водить глазами по строкам книги.
- Постояльцы… - смаковала это слово та, - нет, а почему ты спрашиваешь?
Вайолет помотала головой, зажевывая губу.
- Да так, просто… «Кандид или оптимизм», - помедлив, подметила Вайолет, кивнув на раскрытую в руках работодательницы книгу, отставляя на блюдце свою чашку. Резкий уход от разговора, должно быть, выглядел как смена темы. Лиз вскинула бровь, оценивающе посмотрев на девушку поверх очков.
- Читала?
Вайолет с усмешкой провела сложенными ладошками по столешнице, потягиваясь словно котенок.
- “… ведь ничего не может быть глупее, чем желание беспрерывно нести ношу, которую хочется сбросить на землю, быть в ужасе от своего существования и влачить его – словом, ласкать пожирающую нас землю, пока она не изгложет нашего сердца”
Лиз стянула очки.
- Маленький вундеркинд, - произнесла та с толикой восхищения. – Университетская программа? На кого ты вообще учишься?
Вайолет улыбнулась, облизывая губы.
- Факультет литературы и свободных искусств.
Лиз широко развела уголки губ, словно бы давно знала ответ, и вот только сейчас ее догадка подтвердилась.
- Я догадывалась. Так и вижу тебя со стопкой книг в библиотеке кампуса.
Вайолет захихикала, машинально потирая край позолоченного блюдца. В вестибюле сновало несколько человек, и каждый мужчина в белой майке напоминал Вайолет Кита. Казалось, и он должен был вот-вот спуститься вниз со своего этажа… чувство это съедало без остатка, опустошая Вайолет по капле - все то же ощущение, что и в учебном году.
- Не думай о нем, - услышала та голос. Лиз поднесла к губам чашечку, делая маленький глоток, изящно сжимая миниатюрную ручку длинными пальцами. Вайолет усмехнулась. – Ты стоишь гораздо большего, ты должна это понимать, - Лиз говорила четко и серьезно, давно вернувшись к книге, словно бы читала собственные мысли со страниц повести, - ты только что процитировала мне абзац из Вольтера, - на долю секунды бросила взгляд уважения та, - очень, очень немногие могут этим похвастаться.
Вайолет улыбнулась, но как-то грустно, потерев лоб и смахнув волосы на затылок.
- Что толку, что я могу назвать сходства между байроновским “шильонским узником” и стендалевским Пьером? Или от знания, что, например, Флобер был первым писателем, который включил прием “монтажа” в повествование? – Вайолет опустила щеку на ладонь, грустно глядя на затемненные входные двери. – Счастливее меня это никак не сделало…
Лиз приоткрыла рот, желая ответить, но тут раздался звон стационарного телефона на стойке рядом с девушкой. Вайолет подскочила, Лиз быстро опустила книгу и пощелкала пальцами, указывая на телефон.
- Давай, ты должна учиться, - произнесла та, продолжая кивать на аппарат. Вайолет, боясь услышать на том конце знакомый голос, с опаской подняла телефонную трубку, выглядевшую в разы больше размера ее собственной головы.
- Ресепшн, чем могу помочь, - шепнула Лиз и вновь вернулась к чтению. Вайолет прочистила горло.
- Ресепшн, чем могу помочь? – радостно воскликнула та, принявшись сосредоточенно выслушивать собеседника, - … да, конечно, сейчас все будет, - с улыбкой положила трубку та.
- Ну, что хотели? – невозмутимо поинтересовалась Лиз. Вайолет выдохнула, подперев бок.
- Восьмидесятый. Просят дополнительную подушку.
Лиз молча отложила книгу и потянулась к ячейкам с ключами.
- Подсобная ты знаешь где, - протянула два сверкавших предмета та. – Мисс Эверс убрала все этажи до пятого, на тебе коридоры до второго. Пылесос в кладовой пятого этажа.
***
Пустой холл поглощал гудение вертикального пылесоса с пухлым фильтр-мешком. Вайолет заканчивала половину пятого этажа, когда агрегат вдруг прекратил работу. Девушка не сразу поняла, что пыль и грязь больше не всасываются: звуки извне перекрывались музыкой в наушниках. Не чувствуя привычной вибрации работающего прибора, Вайолет вытащила наушники, остановив песню, затем пару раз потыкав на кнопку ручки пылесоса. Ничего. Черный шнур тянулся к самому началу правого крыла, и, прислонив пылесос к стенке рядом с пятьдесят первым номером, Вайолет мягко зашагала по пропылесошенному ковролину к розетке, перекинув провод наушников через шею. Тихие шаги отдавались от примятого ворса; раздавалось шуршание, словно где рядом сыпалась штукатурка. Толстая вилка валялась на полу под пожелтевшей от времени розеткой. Девушка поджала губы, сдув с лица выпавшие из пучка пряди. Возможно, она и не заметила, как дернула шнуром пылесоса?
Воткнув вилку обратно, Вайолет поплелась заканчивать работу. Не увидев пылесос у стенки, где он и был оставлен, первой мыслью Вайолет было то, что ей влетит за пропажу имущества отеля. Но черный резиновый провод по-прежнему тащился по ковролину, словно уж заползая в приоткрытую дверь пятьдесят первого. Девушка неодобрительно поджала губы. Какому дураку придет в голову затаскивать служебную технику к себе в комнату, да еще и оставлять торчащим воткнутый в розетку шнур?
Осторожно приоткрыв скрипящую дверь, Вайолет уже жалела о своем намерении выяснить это самой. Какова вероятность того, что ее сейчас не вырубит и не изнасилует какой-нибудь психопат?
Мрачная комната казалось пропитанной никотином. Фиолетовая дымка клубами поднималась к потолку на фоне двух рядов плотно зашторенных занавесок. Войдя в помещение, Вайолет чуть не споткнулась о небрежно брошенный на розовом ковролине пылесос. Девушка начинала злиться, уже желая высказаться обо всем, что она по всему этому поводу думает.
- А ты ответственная, - услышав женский голос, Вайолет наконец-таки обратила внимание на едва ли пустовавшее перед длинным узким окном кресло-качалку. Та самая женщина, что постоянно глядела на нее в баре! Блондинка провела языком по нижней губе и с усмешкой стряхнула пепел с сигареты. – Наверное думаешь, кто я такая? Зачем я затащила эту штуковину к себе в номер? – улыбаясь, продолжала та нараспев, кивнув на оставленный пылесос. Она сменила ноги, закинув одну на другую; прошуршало атласное платье в пол винного цвета. Вайолет отметила белый кружевной воротник и надетый поверх черный бархатный чокер с крупной викторианской брошью. Девушка колебалась, не смея войти в глубь комнаты, но и испытывая странное желание остаться, вовсе не убежать.
Действительно, кем она была? Почему так пристально ее разглядывала? Почему не представилась сразу? Если Джеймс выглядит как довольно неплохой косплей Винсента Прайса, то и эта дамочка – воплощение духа девяностых – уж точно должна быть связана с отелем не одной лишь росписью в книге регистрации…
- Вы тоже совладелица «Кортеза»? – Вайолет дергала спущенную лямку своего джинсового комбинезона. От удивления женщина прыснула со смеху, а затем медленно истерично рассмеялась, сделала долгую последнюю затяжку и затушила сигарету о дно практически истлевшей незажженной свечи в стеклянном стакане. От резких звуков и действий Вайолет вздрогнула.