***
- Здесь средства, здесь щетки, сюда чистое белье, сюда грязное, - Хейзел показывала пальцем на отсеки крупной гостиничной тележки. Стоя в дверях прачечной женщина подняла взгляд на помощницу, простаивающую у раковины внутри помещения. Вайолет нервно закусывала губы, вовсе не обращая внимания на попытки мисс Эверс растолковать ей устройство тележки; шумела вода в длинном кране. – Возьми еще мыла! Красное оно всегда хуже всего отходит, - продолжила закладывать сложенные простыни с полки в отсек тележки та. Вайолет выдавила пахнущую ландышами густую жидкость из пластикового короба над раковиной.
- Это кровь.
Мисс Эверс замедлила свою деятельность, вновь с любопытством глянув на девушку. Вайолет спокойно отмывала руки. Вода розоватыми струйками стекала в канализационные трубы.
- Конечно нет, - отмахнулась Хейзел с таким воодушевлением, словно они двое лишь спорили о чем-то, что и так всем было известно.
Но серьезность на лице девушки в тайне поразила ее. Тряхнув волосами Вайолет обернулась с таким видом, будто хотела накричать или начать ругаться.
- Я что, запаха крови, по-вашему, не узнаю? – кистью руки она утерла кончик носа с попавшей на кожу каплей воды; криво засученный рукав рубашки вновь скатился к ладошке. – Мне кажется, те две девушки пострадали, - не медля Вайолет продолжила. – И, мне кажется, я только что видела того, кто мог быть причастен, - закрутив ручки крана девушка стащила с кольца на стене полотенце, обтирая руки. Пожевав губу, Вайолет развернулась. – Может, стоит в полицию позвонить?
Хейзел оробела, практически незаметно шевеля алыми тонкими губами.
- Да что ты такое говоришь! –выдала та улыбку, пряча за ней явный испуг, и кинулась вперед, хватая девушку за руку. – Какая полиция? Да, тебе не все рассказали, одна из девушек сильно поранилась, и ее увезли на скорой, но в остальном никакого криминала, - Хейзел лепетала так быстро и таким высоким тембром, что у Вайолет не оставалось времени на сомнения. Говоря начистоту, она ведь не знает, что происходило утром вчерашнего дня до ее собственного подъема. Возможно, кто-то действительно получил травму. Не стали бы ведь владельцы отеля скрывать настоящее убийство…
Мисс Эверс, уболтав Вайолет, вывела ту в коридор, выкатывая следом за собой тележку, набитую белыми пододеяльниками и простынями, захлопывая дверь.
- Но а как же-
Вайолет оттянула рукава рубашки, показывая потемневшие высохшие разводы. Хейзел наморщила нос, вновь отмахиваясь, принявшись толкать тележку по коридору.
- Скорее всего это соус для мороженого, - женщина кинула через плечо многозначительный взгляд, - поверь, уж я-то разбираюсь в пятнах, - Вайолет вновь разинула рот, но Хейзел опять ее опередила. – А запах на руках у тебя от стремянки. Она ведь из металла, ты ее касалась. Все просто.
Вайолет поджала губы, хмурясь от невозможности проявить свою упертость и настоять на своем. Быть может, Хейзел права, а Вайолет просто видит то, что хочет видеть?
- Я, кстати, не стала ее затаскивать обратно в кладовую, - продолжила мисс Эверс, - ты ведь еще не закончила замену лампочек.
***
- Побудь у тележки и смотри, руки не поднимай, иначе постоялец увидит пятна на твоей рубашке и начнет ругаться. Этот противный Дэвид Ли уже закатывал скандал на той неделе, - шептала Хейзел, стоя у двери сорок четвертого, смешно поморщившись при последней фразе. Вайолет подавила смешок ладошкой, понимающе кивая. Похихикав, словно две подружки, мисс Эверс прочистила горло и, развернувшись, одернула фартук и дважды постучала. – Обслуживание номеров, - нараспев, громко выдала стандартную фразу та, передавая бразды правления тележкой девушке. Внутри комнаты послышались шаги, затем щелкнул замок, и открылась дверь. К глубочайшему удивлению Вайолет стоявший на пороге мужчина был абсолютно голым, если не считать небрежно скомканной в руках горы полотенец, удерживаемой на уровне гениталий.
- Ну наконец! Не обслуживание, а дерьмо какое-то! – тот в раздражении кинул измятые полотенца на пол, собственноручно доставая из тележки чистые. Вайолет лишь успела в изумлении отвернуться, делая вид, что поправляет волосы, Хейзел же нескромно улыбнулась, да так, будто постоялец только что сделал ей комплимент, а вовсе не оскорбил.
- Произошел инцидент, поэтому моя помощница запамятовала, мистер Ли, - пропела женщина, ловко накидывая на руку свежие простыни. Мужчина усмехнулся, обворачивая только что полученное полотенце вокруг талии, и вернулся в номер. Хейзел впорхнула следом, у себя в голове уже слыша, как приятно будет хрустеть чистое постельное белье, предвкушая чудесное мгновение замены пододеяльника с наволочками.
- Сотрудника, который не справляется с работой, нужно увольнять, - присев на край стола мужчина вытащил сигарету, чиркнул спичкой из фирменного коробка «Кортеза» и закурил, надменно глядя на Вайолет. – Мой отец сколотил неплохой бизнес. А все почему? – выпустил дым тот, поправил край полотенца и направил сигарету в сторону девушки. – Никогда не церемонился с паршивой прислугой, - Вайолет простаивала в проходе, когда и услышала сие слова в ее адрес. Девушка лишь с силой сжала прорезиненную перекладину тележки, в мыслях подумывая, как было бы чудесно, если бы кто-нибудь преподал этому выскочке урок. Хейзел молчала, лишь продолжая улыбаться, резко стягивая простыню и как-будто тихо напевая мотив мелодии себе под нос. Вайолет все чаще казалось, что все вокруг нее знают что-то такое волшебное, невообразимое, что, казалось, лежит прямо на видном месте, но сама она не могла это увидеть, понять, почувствовать. Пока что не могла…
Докурив, постоялец потушил сигарету в пепельнице и отлип от стола, указывая на ванную комнату.
- Чтобы когда я вышел, все белье было сменено, а вас тут не было, - высокомерно заявил тот, направляя палец с Хейзел на Вайолет. Последняя так и порывалась вмазать постояльцу чем-нибудь тяжелым, и лишь дивилась тому, с каких это пор закон – а в данном случае правила отеля – стали для нее превыше собственных порывов.
Когда мужчина скрылся за дверью ванной Хейзел лишь тихо посмеялась, поглядев на Вайолет, затем натянула обратно скинутую ранее на пол простыню, закинула на постель все то же одеяло в старом пододеяльнике и красиво пристроила все те же подушки. Затем подняла с кресла чистый комплект и жестом указала Вайолет на коридор. Та быстро отшагнула, утаскивая за собой тележку.
***
- Это все? – шла за прачкой Вайолет. – Просто не сменили белье? Никаких пакостей? Никакой сажи под подушку?
Хейзел улыбнулась.
- Я ведь не Санта Клаус. Обычно я и так не делаю, видишь ли, я люблю стирать простыни. Но этот Ли начал пренебрежительно высказываться о тебе… - Хейзел вновь выдала многозначительную улыбку, - … ничего, очень скоро я займусь его постельным бельем…
Женщина умолкла, и Вайолет больше ничего не оставалось, как гадать, что же имела в виду под последней фразой мисс Эверс.
- Простите, что так подвела Вас, - заламывала руки девушка, чувствуя свою вину.
Хейзел продолжала толкать тележку.
- Да ради бога, дорогая. Ты еще учишься только. В следующий раз просто давай мне знать, если не успеваешь делать что-то из своей работы.
***
- Рубашку ты так и не захотела переодевать?
Вайолет облизнула вилку, быстро пережевывая салат.
- Не было времени, - ответила та Лиз, нарезающей рядом помидорки черри. – Мисс Эверс водила меня по номерам, показывая как менять белье. Некоторые из посетителей – редкостные свиньи конечно…
Лиз усмехнулась, сваливая половинки томатов в одну плошку.
- О, это извечная история. С работниками постоянно обращаются как с грязью, и это не только сферы гостиничного бизнеса касается, - вывалила та из дуршлага на разделочную доску новую порцию помидорок. Вайолет вытащила одну из закинутых на поверхность сверкающего стола ног и закинула ее на другую. – Все принимают нас за скот, который только и может, что выдавать ключи и провожать до комнат, - продолжала та, нарезая овощи, - но мало кто из постояльцев задумывается, что их жизни фактически в наших руках, - совсем тихо позвякивали ее длинные бусы из жемчуга; камушки задевали рабочую поверхность. Вайолет свела брови, перестав есть. Услышанное заинтересовало ее. Заметив интерес девушки Лиз слегка ухмыльнулась, продолжая свою деятельность. – Сама подумай, кто разносит еду и белье? - Лиз эффектно направила на себя длинный палец с идеальным маникюром. - Мы. У кого есть ключи от их номеров? У нас. Подмешать снотворного в напиток в баре, подать несвежий сэндвич… - Лиз улыбалась, поглядывая на девушку. Та тоже медленно развела уголки губ, про себя пытаясь опередить, шутит ли так ее коллега или же нет. – Ты сменила все лампочки? – вернулась к насущному та, скидывая оставшиеся половинки черри к остальным.
Вайолет тихо откашлялась, снимая ноги с поверхности длинного стола, принимая сидячую позу.
- Боюсь возвращаться на этаж, - хмурясь глядела на коробку с остатками салата та, стискивая картон. – Глупо, да?
Лиз отложила нож, тяжело выдохнула и оперлась о рабочую поверхность, устремив взгляд на девушку.
- Джеймс Марч, - преодолев себя высказалась та.
Вайолет недоуменно глядела на говорящую широко распахнутыми глазами.
- Ты видела Джеймса Марча, - пояснила Лиз, лениво смахнув двумя пальцами замеченные на поверхности крошки. – Он из этих… совладельцев, - небрежно кинула последнее слово та.
Вайолет медленно, но верно приближалась к правильному выводу.
- Они так похожи… - выдохнула девушка, устало отставляя недоеденный “цезарь” на стол. Лиз поджала губы.
- О, у них кровная связь.
Вайолет сглотнула, ощутив холодок, прошедший волной по всему телу.
- Кит его родственник? – с опаской уточнила та. Лиз кивнула, уже жалея, что начала этот разговор. Но, к ее удивлению, дальнейших расспросов не последовало; Вайолет лишь пристроила локти на стальную поверхность, опустив голову на ладони, шумно выдыхая. – Сходство поразительное… - помотала головой та, потирая лицо.
- Генетика порой творит чудеса, - выдала Лиз. Достав с нижней полки масло тыквенных семечек и черную соль она заправила салат и принялась смешивать ингредиенты большой ложкой. Вайолет открыла глаза, опуская одну из рук, постукивая по светлой коробке с “цезарем” пальцем.
- Ты видела их сегодня? – аккуратно поинтересовалась та, и сама не понимая, зачем ей надо это знать.
Лиз зажевала губы, приподнимая брови, словно и сама пытаясь припомнить.
- Ушли. Часа три назад, - сжимая посудину в руках, она плавно подплыла к девушке, опуская руку на ее плечо. – Не думай об этом, иди, - ласково улыбнулась та, - доешь свой ланч и иди. Лампочки все еще на тебе.
***
Оттащив заботливо поднятую кем-то из работниц с пола стремянку обратно в подсобку Вайолет выбрала правильную коробочку с лампочкой под плафон торшера и поспешила выйти в общий коридор. Ее почему-то нервировали до непривычки маленькие служебные помещения «Кортеза». Словно стены начинали сжиматься, вопя о том, что надо бежать, скорее спасаться, иначе несдобровать.
Семьдесят восьмой номер. Первая семь - седьмой этаж. Вайолет скептически косилась на оставленный Лиз листок.
- Зачем менять лампочку в номере этажа, на который было велено никого не заселять? – тихо рассуждала та, вдавливая кнопку лифта.
Но как только распахнулись двери, Вайолет будто попала в абсолютно другое здание. Ни один из светильников не работал. Вообще никаких горевших источников света не было. Из коридора веяло холодом, даже сыростью. Вайолет с трудом заставила себя шагнуть на ковролин. Двери лифта с грохотом закрылись за ее спиной, заставив девушку подскочить; по позвоночнику прошелся неприятный многообещающий холодок. Сглотнув, Вайолет прищурилась, силясь разглядеть хоть что-то кроме стен насыщенно-болотного оттенка. Редкие позолоченные рамы и настенные светильники сверкали, отражаясь в часто попадавшихся круглых зеркалах. Эхом вторила джазовая композиция, будто включенная где-то в недрах вентиляции. Даже несмотря на джаз Вайолет здесь не нравилось. Это место заставляло ее кожу покрываться мурашками от предчувствия чего-то жутковатого. Девушка дернула одну из дверей, что попалась на глаза, но та оказалась заперта.
Вайолет привыкла к ощущению на нижних этажах, где стены словно вибрировали в немом крике, и это неслабо пугало, но здесь же всё было словно мертво. Будто бы Вайолет сейчас находилась в бетонной коробке с одним единственным проигрывателем. Двоякое чувство – здание зловеще молчало и в то же время оглушало. Словно выжидало, как хищники своих жертв.
Посжимав и поразжимав кулачки, стряхнув напряжение с рук девушка тихо двинулась дальше по проходу, сама не замечая, что старается дышать как можно тише и реже. Джаз затихал, то вновь становился громче. Иногда доносилось слабое мычание, похожее на то, какое Вайолет слышала в свой первый день работы.
-… разрешите мне высказать твердое убеждение,- слышна была речь Франклина Рузвельта, лившаяся из-за двери одной из комнат, - единственное, чего нам следует бояться, это самого страха – отчаянного, безрассудного, неоправданного ужаса, который парализует усилия… - Вайолет в удивлении покосилась на дверь, минуя номер. Кому понадобилось переслушивать обращение президента восьмидесятилетней давности?
Вглядываясь в таблички с номерами в конце концов она отыскала нужный семьдесят восьмой. Ручка поддалась, и дверь приоткрылась. Еще раз бросив взгляд на холодный неприветливый темный коридор девушка поспешила проскочить внутрь.
Теплая просторная комната грела душу, словно растопленный камин. А, возможно, это все эффект, производимый мебелью и панелями на стенах, выполненных из приятного красного дерева. Полы, стены, предметы интерьера – все, казалось, сливалось в одну цветовую гамму. Здесь пахло алкоголем, томатной пастой и знакомыми нотками бергамота. Лампочки темных плафонов отбрасывали мутные желтоватые тени на потолок. Вайолет прошла вдоль ряда комодов, заставленных безделушками и шкатулками, попав в смежное, более освещенное помещение-гостиную. Посередине – темно-малиновые диван и кресло, далее две простые витражные дверцы с геометрическим узором. Каждый проход венчала массивная арка, по форме с точностью передававшая вид ступеней зиккурата. Вайолет, по началу не заметив агрегата, прошла мимо выглядевшего совсем новым патефона с лакированной крышкой, слишком занятая порученным делом, выискивая нужную ей лампу.
«Как вообще понять, где именно заменять, если тут этих светильников как психов в клиниках» - думала та, кусая внутреннюю сторону щеки. Маленькие, большие, на длинной ножке, на короткой – ламп было предостаточно на каждой поверхности. Длинные подушки на диване выглядели роскошно, но ткань выцвела, словно покрылась пылью. Лиз писала что-то о торшере…
Один светло-песочный как раз пристроился бокового кресла. Со всей этой мистической атмосферой и ужасающе темным коридором Вайолет даже не потрудилась узнать, был ли вообще кто-нибудь в номере. Сильно ли ей влетит, если на нее пожалуется постоялец, ведь комната, если не считать отсутствия чемоданов, не выглядела заброшенной?
Обойдя плюшевый диван Вайолет нашла цепочку под коричневым торшером и, дважды дернув и удостоверившись, что лампочка не горит, проследила за тем, куда уходил тонкий черный провод, скрываясь за тумбой со стоящим сверху подносом с выпивкой. Вытащив из нагрудного кармана коробку с лампочкой и оставив ее на спинке дивана Вайолет присела, заглядывая за тумбу, нащупывая рукой розетку.
- Неужели ты и правда наш новый электрик? – внезапный мужской голос испугал Вайолет. Та дернулась, с грохотом ударившись о предмет мебели коленкой. Стеклянные графины с переливающимися жидкостями зазвенели на тумбе, пошатнувшись. Потирая ушибленное место девушка поднялась, встретившись взглядом с человеком, утром так ее напугавшим в коридоре. Стоя у кресла он был одет в безупречный синий костюм тройку - брюки, пиджак, жилетка – с рисунком из тончайшей бледной полоски. Из-под рубашки нежно-цыплячьего цвета торчал край алого шелкового платка, к правой стороне пиджака крепилась бутоньерка из желтой гвоздики. Весь его видок ставил Вайолет в тупик, но затем она начинала припоминать, что тут вроде как пока все, кого она встречала, оказывались довольно эксцентричными натурами, а посему не придала особого значения.
- Я не электрик, - решительно одернула комбинезон девушка, слегка помотав головой, откидывая волосы.
- А я не Кит, - с усмешкой ответил мужчина, облизнувшись.
Вайолет давила в себе безумный порыв закричать от переизбытка чувств. Это был он, точно он. Кит во плоти. Как двое людей могут быть настолько похожи?
- Я знаю. Кит твой родственник. Ты Джеймс Марч, - Вайолет шагнула в сторону спинки дивана. Видимо, лампочку ей сменить сегодня не удастся…