– Мэтт, можно я потрачу какую-то сумму денег на подарки для своих друзей? – спросила она, глядя ему в глаза.
– Сколько ты хочешь потратить? – Мэтт улыбнулся.
– Не знаю, но, наверное, много, – испуганно произнесла она.
– Много, это сколько? – он погладил ее по голове.
– Может быть, тысячу долларов, а может и две, – уставилась она на него.
– Нати, – Мэтт обнял ее, – давай, мы с тобой договоримся так, – он вздохнул, – ты теперь моя жена…
– Угу, стану ею через четыре дня, – перебила она его и тоже вздохнула.
– Детка, ты стала моей женой с нашей первой ночи, – поправил он ее, – свадьба и запись в регистрационной книге о бракосочетании – это формальности. Для меня ты моя жена и мама моих… наших детей, кстати, если ты заметила, они начали называть тебя мамой.
– Заметила, – она кивнула головой.
– Так вот, – продолжил он, – ты занимаешься домом и детьми, я зарабатываю деньги для семьи, то есть для нас всех. Ежемесячно я пополняю твой счет, это твои деньги, ты можешь тратить их на что угодно, не спрашивая у меня на это разрешения. Более того, Эдвард тоже перечисляет деньги на содержание Патрика не только семье, но и тебе лично. У тебя на счете приличная сумма, трать на все, что только пожелаешь и никогда не спрашивай у меня разрешения.
– Приличная? – переспросила она.
– Да, приличная, – кивнул он.
– То есть я могу пойти и купить себе колье и браслет с бриллиантами? – посмотрела она на него.
– Теоретически можешь, но вообще-то драгоценности должен дарить тебе я, так что на этой статье расходов ты можешь сэкономить, – Мэтт улыбнулся.
– А на что мне тогда тратить деньги? Купить себе шубу? – она снова подняла на него глаза.
– Меха тоже должен покупать муж, – Мэтт развеселился.
– Ну, туфли-то я могу сама себе купить, – Наташа совсем расстроилась.
– Туфли можешь, – Мэтт засмеялся, – и туфли, и сумки, и одежду, и кружевное белье, – он игриво прихватил ее губами за мочку уха.
Она слегка отстранилась от него и прикрылась плечом.
– Ты чем-то расстроена? – серьезно поинтересовался он.
– Мне неудобно брать у тебя деньги, – беспомощно посмотрела она на него, – в Москве я была независимым человеком, я получала стипендию…
– Какую стипендию ты получала? – ласково спросил ее Мэтт.
– Повышенную, пятьдесят шесть рублей, пятьдесят за отличную учебу и шесть за то, что была комсоргом, – грустно сказала она.
– Моя ты независимая детка, – Мэтт хмыкнул ей в волосы, – и ты считаешь, что ты жила на эти деньги?
– Нет, конечно, – она вздохнула, – я понимаю, что это небольшие деньги, но это были мои честно заработанные…
Мэтт пристроился удобнее на диване и обнял ее двумя руками, – как ты считаешь, миссис Томпсон честно зарабатывала свои деньги?
– Она их вообще не зарабатывала, – возмутилась Наташа, – она откровенно ничего не делала.
– А знаешь, сколько мы ей платили?
– Не-а, – покрутила она головой.
– Тысячу долларов в неделю.
– Сколько? – ошеломленно прошептала она.
– Тысячу долларов в неделю, – повторил Мэтт, – ну, если быть более точным, то не ей, а агентству по найму персонала. Но, насколько я знаю, сотрудник получает больше половины. Пересчитай на советские рубли.
– По официальному курсу доллар стоит пятьдесят копеек, – начала она.
– Нет, не по официальному, – перебил ее Мэтт, – по рыночному. Сколько стоит валюта у спекулянтов?
– Ну, это фарцовщики, – пренебрежительно протянула Наташа, – разве можно ориентироваться на их цены?
– Можно и нужно, – объяснил Мэтт, – если предлагаемая услуга или товар уходят за огромные деньги, значит, на них есть спрос, именно спрос определяет рыночную стоимость.
Наташа молчала.
– Это один из основных законов экономики. Вы изучали в институте Альфреда Маршалла?
– Ну, да, – неуверенно произнесла Наташа, – закон спроса и предложения, политэкономия, первый курс…
– Какая ты еще маленькая, – улыбнулся он, – давай, вернемся к нашей теме. Сколько стоит один доллар у фарцовщиков.
– Три рубля.
– Сколько мы платили фирме за миссис Томпсон?
– Двенадцать тысяч рублей в месяц, – потрясенно выдохнула она.
– Правильно, а самой миссис Томпсон?
– Больше шести.
– А она их заработала?
– Нет.
– Правильно, а ты их заработала многократно. За то, что играла с детьми, учила их читать и писать, рассказывала сказки и читала книжки. Причем занималась ты не с одной Элизабет, а со всеми тремя малышами. Так что твой труд должен быть оплачен с повышающим коэффициентом. Понятно?
– Значит, ты все-таки платишь мне за то, что я нянька, – многозначительно изрекла Наташа и хитро прищурилась.
– Нати, я тебе не плачу, – строго ответил Мэтт, – я мужчина и должен содержать свою семью.
– А вот интересно, сколько я заработала? – Наташа подняла глаза, скорчила забавную мордашку и зашевелила губами, – в прошлом году, три месяца умножаем на четыре недели по пятьсот долларов,
– Не забудь про коэффициент, – улыбнулся Мэтт.
– Два – не много? – спросила она.
– Вполне сойдет, – кивнул он головой.
– Так, значит в прошлом году двенадцать тысяч, ну в этом чуть меньше, то есть, примерно двадцать тысяч долларов, да? – посмотрела она на него.
Широко улыбаясь, Мэтт кивнул.
– А сколько у меня на счете денег? – она с любопытством уставилась на него и улыбнулась, – я хочу проверить, ты меня не обделил?
– У тебя на личном счете более ста тысяч долларов, – произнес он и, увидев, как удивленно округлились ее глаза, добавил, – плюс ты являешься опекуном наших детей до их совершеннолетия и, по сути, единственной наследницей всего моего состояния, ну, в смысле, будешь являться после заключения брака.
Наташа помолчала, а потом ошеломленно пробормотала, – триста тысяч рублей, зачем ты положил мне на счет так много денег?
– Я открыл тебе счет еще в прошлом году и пополняю его каждый месяц, – он обнял ее крепче, – и, поверь, не я кладу тебе много денег, просто ты мало тратишь.
– Другие женщины тратят больше?
– Как правило, да, но тем, кто много тратит, наоборот, дают мало.
– А на что женщины тратят деньги?
– О-о-о, – он сморщился и замахал руками, – об этом тебе лучше меня расскажет Дженнифер. Она в этом большой профессионал.
– А у меня есть какой-нибудь лимит?
– Нет.
– То есть, я могу пойти и потратить все деньги сразу?
– Да.
– Неважно на что?
– Да.
– И ты не будешь меня ругать?
– Нет.
– И дашь мне еще?
– Да.
Наташа откинулась на спинку дивана и уставилась Мэтту в глаза.
– Почему?
– Потому что ты моя жена, потому что я несу за тебя ответственность, потому что я люблю тебя, и я тебе доверяю, ты можешь тратить сколько угодно и на что угодно, но если ты решишь посоветоваться со мной, перед тем, как сделать серьезную покупку, мне будет очень приятно…
– Доверяю, – Наташа опустила голову и тихим шепотом произнесла по-русски, – доверяю, верю, вера, верность…
– Что ты сказала? – наклонился к ней Мэтт.
– Да, так, ничего, – ответила она и снова посмотрела на него.
– И, кстати, насчет подарков для твоих друзей, – очень серьезно произнес он, – подарок они сделали не тебе, а нам обоим, поэтому благодарить мы их будем вместе, понятно? Закажи для своих друзей все, что хочешь, а чеки пусть пришлют мне, договорились?
Она молча кивнула.
– Нати, ты поняла, что я сказал? – спросил ее Мэтт.
Она кивнула.
– Нати…
Она долгое время молчала, потом вздохнула, подняла голову и посмотрела ему в глаза, – а за ночи, проведенные с тобой, ты мне платишь?
– Сейчас кто-то будет наказан за свои глупые слова, – строго ответил Мэтт, но, увидев лукавую улыбку, замолчал и с интересом уставился на нее.
Наташа села верхом к нему на колени и слегка распахнула халат.
– Детка, что ты творишь? – хрипло прошептал он.
– Повышаю расчетные коэффициенты, – смеясь, ответила она.
– Хулиганка, – с показным неудовольствием пробурчал он и потянул за шелковый пояс ее халата.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, среда 28 сентября 1988 года
Проходя мимо гостиной, Дженнифер уловила в темноте какое-то движение и от неожиданности вздрогнула. Присмотревшись, она увидела Мэтта. Он задумчиво сидел в огромном кресле, держа в руке стакан с виски.
Дженнифер тихо подошла к нему, – что ты здесь делаешь, сынок? Уже поздно. Иди, ложись, послезавтра предстоит трудный день.
Мэтт медленно поднял на нее голову, – мама, зачем мы это делаем? Кому нужна эта свадьба?
Тефочка растерянно заморгала, – я не понимаю, о чем ты? Как это, кому она нужна? Вы с Нати любите друг друга, у вас трое детей. И мы с отцом, и все Наташины родственники очень счастливы от того, что вы решили быть вместе. Эта свадьба нужна всем.
Мэтт покачал головой, – мама, Нати для меня святой человек, я благодарен ей за все, что она сделала для нас всех, особенно для детей. Но я не люблю ее.
– О, господи, – потрясенно прошептала Тефочка, – что ты такое говоришь? Ты же сам ее добивался, ты несколько раз ездил в Москву, делал ей предложение. Как это ты ее не любишь? А что это тогда, по-твоему?
– Не знаю, безмерное уважение, благодарность, нежность… что-то еще… я затрудняюсь объяснить, но не любовь, – Мэтт хлебнул большой глоток виски, – такого чувства, как было к Рэйчел, у меня нет.
– Да ты просто пьян! – возмутилась Тефочка и вырвала из рук сына стакан, расплескав содержимое, – вы оба меня в могилу сведете! Вы с Эдом понимаете, что творите? Один нагадил так, что до сих пор страшно вспомнить, второй за день до свадьбы вдруг прозрел.
Мэтт опустил голову.
– Давай, давай отменяй все! – Тефочка плюхнулась на стоящий рядом диван и сжала голову руками, – я с вами с ума сойду. Черт с ними, со всеми гостями, подумаешь, пятьсот человек завалили дорогими подарками наш дом. Послезавтра они останутся без торжественного мероприятия и обеда, а мы останемся без пятисот друзей и просто нужных нам людей. Черт с ним, с Нью-Йорком, который через пару дней, прочитав в журналах события светской хроники, будет потешаться над нашей семьей. Черт с ними, деловыми партнерами, разбросанными по всему миру, мнение которых не лучшим образом скажется на нашем бизнесе. Но как же мы с отцом? Как Натина семья воспримет это? А как Майки, Лиза и Патрик? Ты подумал о детях? А как сама Нати? Ты сделал девочке предложение, она его приняла! Она любит тебя! Как ты ей все объяснишь?
Дженнифер сидела на диване, так же стиснув руками виски.
Мэтт опустился на ковер у ног матери, накрыл ее руки своими ладонями, посмотрел снизу вверх в ее глаза, – не переживай, мама, никто никогда не узнает о моих чувствах. Я не обижу Нати. Я понимаю, что этот брак нужен всем. Как знать, может быть, он окажется крепче, чем все браки по любви, вместе взятые.
– Сыночек, любимый, так получилось, что Рэйчел больше нет рядом с тобой, – Тефочка гладила его по голове, – твои чувства живы, ты не скоро ее забудешь, а, может быть, не забудешь никогда. Никто ее тебе не заменит. Но жизнь не закончилась. Ты такой молодой, ты должен жить! Для себя, для детей, для нас. Нати – именно та женщина, с которой ты сможешь быть счастлив. Она красива, умна, хорошо воспитана, с ней тебе будет не стыдно показаться в обществе. Она будет достойной женой тебе и хорошей матерью детям. Любовь не главное в семейной жизни, страсть приходит и уходит, остаются общие интересы, взаимоуважение, привычка друг к другу. Потерпи, мой мальчик, любовь к Нати придет, не говори ей ничего из того, что сказал сейчас мне. Она любит тебя, она доверилась тебе, не причини ей боли. Иди к ней, она тебя ждет, – Дженнифер легонько подтолкнула Мэтта в плечо.
Мэтт согласно кивнул, – я все понимаю, я все сделаю правильно. Но что же мне самому делать? Ой, как мне больно, мама, как мне больно.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, четверг 29 сентября 1988 года
Было ранее утро, весь дом еще спал. Мэтт и Наташа нежились в объятиях друг друга на теплых шелковых простынях.
– Завтра наша свадьба, детка, – Мэтт нежно поцеловал Наташу, – после обеда мы с мужчинами уезжаем в квартиру Эдварда, а вы, женщины, останетесь здесь, ты будешь по мне скучать?
– Буду, – кивнула она головой, – но еще больше я буду волноваться.
– Почему? – удивился он.
– Потому что вы с братом проведете ночь в его нью-йоркской квартире, – объяснила она, – обещай, что будете себя хорошо вести.
– Нати, – засмеялся он, – для девочек по вызову и стриптизерш я уже слишком стар. Не переживай, в желтой прессе ты не нарвешься на заметку, как братья Престоны весело провели мальчишник.
– Я не боюсь нарваться на заметку с красочными снимками безумной оргии, – она ткнулась ему лбом в плечо, – я тебе верю. Я переживаю, что вы вдвоем и без лихой компании можете что-нибудь натворить, поссориться и подраться, например.
– Что ты, – Мэтт рассмеялся, – Тефочка не переживет, если в журнале на свадебных фотографиях вместо наших лиц будут красоваться две отбивные. Тогда она нас убьет. Ее я боюсь больше, поэтому ничего не натворю.
– Пообещай мне, что вы больше никогда не будете ссориться.
– Обещаю, – Мэтт улыбнулся и нежно поцеловал ее, – не переживай, мы с ним уже давно все выяснили, так что драку не устроим. И вообще у меня только единственное желание…
– Какое?
– Пораньше лечь спать.
– Лечь спать? – удивленно уставилась она на него.
– Ну, да, – он улыбнулся, – тебя же не будет рядом, а что можно делать в постели одному? Только спать, – он погладил ее по голове, – к тому же я катастрофически не высыпаюсь последние три месяца. Только бы не уснуть на собственной свадьбе, – последние слова он пробормотал совсем тихо, но Наташа их услышала.
– То есть ты хочешь сказать, что я выхожу замуж за немощного старикана, которого уже не интересуют стриптизерши и девочки по вызову, и который мечтает только о том, чтобы поспать?
– Так это же без тебя, – возмутился Мэтт и резко перешел в наступление, – а что вечером будешь делать ты?
– М-м-м, – она запрокинула голову и прикрыла глаза, – что мы там запланировали, дай ка вспомню, Юлька что-то говорила про мужской стриптиз и торт, Тефочка и Лариса про стриптиз и мужчин-полицейских, Мамнина про стриптиз и супермена, Бажени остановилась на стриптизерах-фермерах…
Мэтт хитро посмотрел на нее, – а на каких мужчинах остановила свой выбор ты?
– Всего лишь на трех, – взмахнув ресницами, она невинно посмотрела ему в глаза.
– Всего лишь на трех? – загадочно переспросил он, – девочки, я так чувствую, что в желтой прессе, скорее всего, появятся ваши фото.
Наташа кивнула и засмеялась.
– И кто же эти трое?
– Ты, Майки и Патрик.
– Ну, вот, как все просто, – Мэтт обнял ее и провел щекой по ее волосам, – а я уже было подумал, что ты хочешь стриптизеров в виде каких-нибудь сказочных персонажей, например, Льва, Страшилы и Железного Дровосека.
– Эти роли я оставила для тебя. В первую брачную ночь ты сыграешь для меня спектакль?
– Детка, я готов каждую ночь играть для тебя любые спектакли.
– Договорились, – она легонько похлопала ладонями по его плечам, – ну, что, будем вставать?
– Нет, еще рано, лучше расскажи, что сегодня еще будешь делать? – зарылся он лицом в ее волосы, – маникюр, педикюр?
– Нет, это все сделали еще вчера, – Наташа протянула к нему руки и продемонстрировала длинные аккуратные ногти с еле заметным серебристым блеском.
– А на ногах?
– Тоже, – она откинула одеяло и, приподняв ногу, растопырила пальчики на ноге, – нравится?
– Ух ты, – Мэтт засмеялся, – как ты это делаешь?
Наташа вытащила из-под одеяла вторую ногу и растопырила пальчики на обеих.
– Нати, – снова засмеялся он, – ты, однозначно, произошла от обезьяны.