«Отстань от меня, неудовлетворенная сучка!» – кричало все его естество. Но на самом деле губы Никиты были плотно сжаты. Так плотно, чтобы не вырвалось ничего лишнего.
– Ну что? Держишь фигу в кармане? Думаешь: что эта стерва может знать о моей жизни?
– А вдруг, – Никита выдохнул, – я бестселлер напишу? И его переведут на сто языков и издадут тиражом в сто миллионов?
– Издадут – это еще не продадут, – улыбнулась Элен. – Кстати, что-то подобное я уже слышала. Полгода назад кто-то мне говорил, что он гениальный продажник, просто не мерч, а смерч. И вот сейчас ты сходишь с дистанции, ты не сдержал своего слова. Кто тебе поверит? Ну, кто еще хочет написать бестселлер?
Элен обвела команду взглядом. Все склонились над столом, голова к голове, и что-то чертили в своих отчетах – кружочки, стрелочки, злобных демонов. Ответом была тишина.
– В двадцать четыре года я печалилась, что никогда уже не стану Наполеоном. Только это была игра в поддавки. Наполеон – фигура из далекого прошлого. Метафора. Можно оправдать себя тем, что тогда было совсем другое время, и сидеть на попе ровно. Но теперь мне до рези в глазах обидно, что я не стану Марком Цукербергом, придумавшим facebook. И никто из вас не станет. Понимаете? Никто. Будучи студентом, одержимым своей идеей, он стал миллиардером. С ним была команда тех, кто верил ему. А он полагался на свою команду… – Глаза Элен смотрели не мигая, в них появился сумасшедший огонек. – А вы живете, как будто черновик мараете. Думаете, что кто-то завтра даст вам шанс переписать сочинение набело? Черта с два! Держи карман шире! Да плевать я хотела на то, что все русские так живут. Я – не все. У меня всего одна жизнь. Другой уже не будет. И сегодня вы – моя команда. Понимаете? Мои торгпреды – наши победы! Мои мерчи – торговые смерчи! Мои пчелы! С драйвом внутри вы должны просыпаться, лететь к клиенту, – Элен просто тошнило от этих дебильных лозунгов, речовок и девизов, которые бесконечно мог генерить ее мозг и извергать ярко накрашенный рот. Она ненавидела произносить все эти фальшивые прокламации.
Ей хотелось кричать: валите отсюда, бегите в поля… собирать ромашки… для любимых, целоваться, встречать рассветы, учиться, рожать детей, позвоните родителям, наконец… Но коучинг… требовал самоотдачи. Психология успеха для успешных людей. И Элен продолжала изливаться:
– Вы – мои смерчи, команда лидеров. Вы умеете ставить перед собой цели и добиваться выдающихся результатов. Осталось только осознать свое намерение быть успешным продавцом, сконцентрироваться на сверхзадаче и… покорить новую вершину. «Драйв» – лучший энергетик на планете. Мы продаем лучший энергетик. И вы это знаете!
Элен ругала себя. Она сама ни на йоту не верила в товар. Считала его вредной для организма химией и порой пила только потому, что он доставался на халяву. Как же ее работникам поверить в «Драйв»? Но это была уже другая проблема.
Первой на повестке дня стояла простая задача – увеличить объем продаж вдвое за две недели. Иначе завтра ее как директора регионального филиала поставит в ту же неудобную позу ее собственный московский босс и больно ударит по карману и самолюбию.
«Иногда очень хочется, чтобы было как у всех: муж, ребенок, борщи по воскресеньям. Хочется вписаться в матрицу “простого человеческого счастья”, “иллюзии благополучия”. Надоело достигать, кому-то что-то доказывать, выигрывать у других, проигрывая при этом себе. А со стороны все выглядит так здорово – сильная женщина, мать, бизнесвумен с кучей поклонников. Я ненавижу эту фразу – “сильная женщина”! Я хочу, чтобы рядом появился мужчина, который позволит мне быть слабой, потому что быть сильной у меня отлично получается и без него», – на мгновение Элен ужаснулась: неужели все это она произнесла вслух? Нет, слава богу! Просто задумалась и выпала из рабочего формата буквально на секунду.
Элен вдруг неожиданно поняла, почему этот год был ужасным. Были поражения, но ведь и победы тоже были. Просто само ощущение от года было невыносимым. Тошнило до головокружения. Голова кружилась до тошноты. Этот год был прожит ею без любви.
Элен внезапно ужаснулась числу, которое неожиданно всплыло в ее голове: триста сорок восемь дней без любви. Это почти год! Нет, секс, конечно, присутствовал – бывшие любовники напоминали о себе, была и пара командировочных интрижек в Москве и одна в Лондоне… Но любви в этом не было ни на йоту. Ровно триста сорок восемь дней назад Елена Мишкина рассталась с Эдиком Носовым, вернее Эдвардом, человеком, который пять лет назад превратил ее в «красную и яркую стерву Элен». Ленка была родом из Красноярска, поэтому красная и яркая, то есть красноярская. Так одной фразой Эдик изменил пристрастия Лены Мишкиной, сделав фаворитом ее жизни красный цвет. Пять лет вместе… И почти год порознь. Ленка не хотела считать дни без непоседы Эдьки: сама ведь ушла от него. Но дни считались самостоятельно, укладывались в строчки календаря, в листы ежедневника…
– Это первая осень, которую я не люблю, – сказала Элен. А в голове пронеслась та же мысль, но с другим оттенком: «Это первая осень, в которую я не люблю…» Всего лишь один предлог, а какие разные смыслы… – Но все в наших руках. Завтра мы сделаем эту осень прекрасной.
– «Белые ночи, черные дни… Живи, как хочешь, а что не нравится – измени!» – лихо ввернула чей-то афоризм Кравченко, преданно заглядывая в глаза своей начальнице. Светка всегда чувствовала момент, когда Элен выдыхалась и готовилась сменить гнев на милость. Элен ценила Светлану: девчонка со временем обещала стать продажницей века и уже сейчас показывала лучшие результаты в команде. Она училась в универе на третьем курсе по какой-то менеджерской специальности или что-то около того. Мишкиной некогда было вникать во все подробности жизни своих торгпредов: в конце концов, она не личный врач, не психотерапевт и не исповедник.
– Это будет вашим девизом на ближайшие две недели: «Белые ночи, черные дни… Живи, как хочешь, а что не нравится – измени!» – пафосно произнесла Элен и протянула Светлане руку, чтобы пожать ее по-мужски, по-деловому, как в большом бизнесе. – Итак, у вас есть ровно две недели, чтобы поднять продажи вдвое, и тогда… наш новогодний корпоратив состоится по плану! А я распределю годовые бонусы в соответствии с результатами ваших усилий. За работу, мои смерчи!
Мозговой штурм закончился. Элен села в свою красную «ауди” и укатила. «Пчелы» ушли пить пиво, ругать «Драйв» и иронизировать по поводу того, что их действительно ждут черные дни и белые ночи, ведь придется пахать даже не в две, а в три смены, уговаривая и буквально насилуя товароведов магазинчиков и крупных торговых сетей, от которых теперь зависит не только судьба этого дурацкого новогоднего корпоратива, но и всей годовой премии.
* * *
Чудеса случаются. Но делать их приходится своими руками. Это Элен знала отлично. Теперь это знала и ее команда. К пятнице, 17 декабря, дате, на которую был назначен новогодний корпоратив, западносибирское представительство компании «Драйв» превратилось в кладбище дохлых утконосов. Объем продаж энергетика повысился в 2,3 раза ценой нескольких крупномасштабных рекламных акций в торговых сетях, одного ноу-хау в области выкладки товара и затирания конкурентов, ссор, интриг, растянутых, как нерезиновая Москва, будней, бессонных трудовых ночей, двух увольнений, нервного срыва Ирины Смоловой с последующим больничным и одного переманенного от конкурентов (не без помощи Светки Кравченко) менеджера по продажам, пришедшего, как Дед Мороз, со своей харизмой и клиентской базой. Да и сама Элен пахала как проклятая, не чураясь никакой работы.
Умирающую на руках Мишкиной команду нужно было срочно реанимировать ценой еще одного чуда. Новогоднего. Элен решилась на аттракцион невиданной в кризис щедрости. Слетав в Москву на подведение годовых итогов, Мишкина пробила для своих «пчел» повышенные премиальные и корпоратив по схеме +1. Это значило, что каждый сотрудник может привести с собой на вечеринку вторую половину, разумеется, за счет фирмы.
– Гулять так гулять: три без сиропа, пожалуйста, – весело закончила на фирме свое выступление Элен и отправилась в бутик «Фламинго» подыскивать новое вечернее платье. Норковое болеро и длинные перчатки она заранее привезла из Москвы.
* * *
Вечеринка была костюмированной. В стиле плейбой. Молоденькие мерчи носились с ушами и хвостиками плейбойских зайцев. Мальчики были похожи на великовозрастных идиотов, девочки – на шлюшек.
«Господи, и как удалось провернуть эту аферу с удвоением продаж лицам, не обезображенным интеллектом?» – недоумевала Элен, прохаживаясь между столиками в своем умопомрачительном алом платье в пол. Стриптизерские босоножки на огромной черной платформе, кожаный хлыст в руке и маленькие бархатные рожки придавали ее костюму дьяволицы утонченную пикантность. Просто мадам в борделе.
Элен была уверена, что даст фору любой малолетке на этой вечеринке. Опыт, страсть, третий размер все еще работали на нее, а не против.
– Тридцать три – возраст не только Христа, но и дьявола, – сказала ей подруга, помогавшая подбирать костюм на корпоратив.
Мишкина так долго говорила об успехах команды, о том, как она гордится каждым своим сотрудником, что устала держать бокал.
– …в Новом году нас ожидают оглушительный взрыв, головокружение и падение. Но это будут взрыв аплодисментов, головокружение от успехов и падение в объятия, – Элен выпила залпом шампанское и эффектно разбила бокал на счастье. Этот трюк был заранее включен в счет. Кто-то восторженно любовался светской львицей, кто-то иронизировал:
– Гулять так гулять: три без сиропа, пожалуйста…
Пропустив еще пару коктейлей, Элен решила покорить танцпол. Она была перфекционисткой. И все, за что бралась, делала превосходно, но главное – с азартом. Так же она и танцевала. Отдавалась танцу, как сексу, воплощая в нем все свои горизонтальные желания. Юные и престарелые самцы жадно пожирали ее глазами, тянулись на запах зрелой самки, нервно втягивая трепещущими ноздрями источаемые Элен феромоны.
В одну из образовавшихся пауз, когда Элен притормозила проплывающего мимо официанта с подносом, чтобы подзаправиться очередной порцией хорошего настроения, плескавшегося в высоком бокале, на горизонте возникла сияющая Светка Кравченко. И сияла Светка отнюдь не потому, что исхудала, как вобла, в гонке за лидером, и даже не потому, что на ней было модное в этом сезоне блестящее мини-платье, и даже не потому, что в уходящем году она получила самый большой бонус и звание лучшего мерчендайзера. Светка сияла потому, что в ее руках билась большая рыба. Да, именно так. Светка была похожа на рыбака, который вытянул на мелководье на тоненькую леску непонятно откуда взявшегося в этих водах королевского сома. И удивлена, и счастлива. Одновременно. Светка любовно прильнула к высокому атлету и гордо толкала его перед собой по направлению к застывшей Элен.
– Елена Петровна, познакомьтесь. Это мой парень. Илья.
– Лоббируешь на работу? – мгновенно считывая визуальную информацию об объекте, кивнула Мишкина и, чуть подавшись вперед, втянула в себя свежий мускусный аромат молодого тела.
– Нет, – разулыбалась Светка, – Илья не по торговой части. Он фотограф. Мы с ним этим летом в Крыму познакомились. Уже полгода вместе!
– Полгода – срок. Почти строгий режим, – пошутила Элен.
– Режим постельный и… совсем не строгий, – глубоким грудным голосом подал признаки жизни Илья.
– Ну, тогда пойдем потанцуем, раз режим не строгий, – оживилась Элен, подмигнула хозяйке и, взяв за руку Илью, потянула его за собой. Он не сопротивлялся. А Светку уже окружили пьяные и шумные сотрудники «Драйва».
Илья, казалось, был произведением Микеланджело: глыба, от которой отсекли все лишнее. Рельефная мускулатура, смуглая кожа, черные кудри, огромные карие глаза. Полукровка. На таких Мишкина западала еще со школы.
– К твоей маме конокрад случайно не заглядывал? – спросила она Илью. Но тот сделал вид, что не расслышал. На танцполе и вправду было шумно.
Зазвучала сальса.
– Любите ли вы сальсу так, как люблю ее я? – спросил Илья, властно положив свои руки на талию Элен.
– Эчале сальсита, darling! Эчале сальсита! – улыбнулась Элен, несколько растерявшись от такого напора. И в жизни, и в танце она привыкла вести сама. Расслабляться ей всегда было трудно. Эту внутреннюю скованность Илья принял за неумение.
– Поверьте мне, следуйте за мной, отпустите свои эмоции…
– Шаг, – Элен пыталась расслабиться.
– Шаг, – Илья уверенно вел.
– Шаг, – Элен пыталась нащупать ритм. Но не ритм сальсы. А ритм партнера…
– Главное в сальсе – шаг. Верхняя часть тела должна оставаться неподвижной… и… переносим акцент на ноги и на талию. Движения ног крайне важны… именно они задают движение бедер.
– Как в сексе… – Элен казалось, что весь танцпол смотрит на них.
– И даже лучше… – Учитель танцев был на своей волне.
– У тебя просто еще не было хорошего секса, милый… – Элен встретилась с Ильей глазами и пронзила его фирменным выстрелом.
– Расслабьтесь. Сальса – это несложно. Позвольте себе выражать эмоции и чувства открыто. Не бойтесь! – Илья танцевал отменно.
Элен начинала входить во вкус. Неловкость прошла. Элен без остатка отдалась танцу. Вернее, Илье. Вернее, Илье в танце.
– Добавим огоньку? – подмигнула она.
– Вы еще не устали?
– Это вызов?
– Шаг.
– Шаг.
– Шаг.
– Эчале сальсита, darling!
– Сальсу можно танцевать бесконечно…
Музыка закончилась. Им аплодировал весь танцпол. Весь клуб. Светкины глаза, как прожектора, освещали парочку. В них была искренняя, неподдельная зависть. Светка совершенно не умела танцевать. Хотя раньше это никогда не было большой проблемой. Просто радости клубной жизни казались ей какими-то выдуманными, искусственными. То ли дело велотрек, альпинизм, сплав по горной реке, песни у костра!.. Но все-таки Светке было ужасно обидно, что за полгода знакомства она так и не узнала, как дьявольски хорошо танцует Илья – ее Илья. Интересно, чего еще она не знает о нем?
Сальса закончилась, а вместе с ней закончились и эти штучки гендерного неравенства, от которых Элен было неуютно. Она снова была ведущей. А Илья – ведомым. Ведомым в курилку. По пути Элен подрулила к своему столику, вручила Илье два бокала шампанского, прихватила норковое болеро, клатч и потянула юношу на крыльцо ночного клуба. На улице было светло от искрящегося снега. И морозно. Так холодно, что хотелось прижаться друг к другу и поскорее сбежать.
– Ты был в Венесуэле?
Илья отрицательно покачал головой.
– В Колумбии?
– …
– В Панаме?
– …
– В Пуэрто-Рико?
– …
– На Кубе?
Илья поежился от холода.
– На Кубе сейчас +32. Сигары. Ром. Смуглые кубинки отдаются прямо на пляже. А как они танцуют сальсу… Эмоции, чувства, обольщение, страсть… Ни одна белая деревянная женщина никогда не сможет это повторить. Сальса у них в крови. Ты должен полететь на Кубу. За Кубу! На брудершафт.
Бокалы звякнули и… полетели в снег. Элен властно притянула к себе Илью и поцеловала так, как может сделать только белая деревянная женщина, чувства которой облили спиртом и подожгли.
Они прижались друг к другу и срослись, как рана.
– С тобой легко… С тобой не нужно касаться земли, – оторвавшись от губ Элен, прошептал Илья, опьяненный то ли шампанским, то ли зрелостью только что целовавшей его женщины.
– Тогда тест! На легкость! Давай сбежим отсюда прямо сейчас. Моя машина в трех метрах. На парковке, – Элен заводилась с полуоборота.
– Меня сюда пригласила Света, – начал Илья неуверенно.
– Тебе хоть восемнадцать есть?
– Девятнадцать!
– Тогда за дубленкой заедешь завтра.
– Я в куртке пришел.
– Номерок не потеряй, герой, – Элен, приподняв полы платья, уверенно цокала по направлению к парковке.
В машине они целовались, пока прогревался двигатель…
Потом, пока кондиционер подсушивал запотевшие стекла…