– Я с вами! – Решительно заявил Ренджи.
– Не стоит, – отказался капитан, но без обычной твердости в тоне. – Напрасный риск.
– Вот именно! – Тут же подхватил Абарай. – Слишком рискованно идти туда одному.
– Я имел в виду не это, – покачал головой Бьякуя, но продолжать объяснение не стал, заколебался. Ему действительно ужасно не хотелось идти одному. Он ловил себя на том, что боится. Нет, не вероятных врагов, которые могут встретиться в тумане. Каков бы ни был враг, он не стоит страха, пока с ним можно сражаться. Кучики опасался другого: что он действительно отравлен, что с ним что-нибудь случится, что он потеряет сознание и не сможет выбраться оттуда. Он отказался от помощи Хаями лишь потому, что видел отчетливое нежелание Ямамото лишний раз рисковать капитанами. Но Ренджи – совсем другое дело.
– Хотите сказать, отравлюсь? – Догадался Абарай. – Но с вами же ничего не случилось. Да у Куроцучи ни один яд так долго не действует!
– А ты, надо полагать, крупный специалист по ядам Куроцучи, – насмешливо заметил Кучики. – Ладно, потом не говори, что тебя не предупреждали о возможных последствиях.
– Ага! – Ренджи развернул плечи и оскалился, готовый к бою.
Бьякуя бросил на него последний оценивающий взгляд и решительно вошел в туман.
***
Здесь, внутри, было сумрачно и тихо. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь серую дымку. Звуки тоже как будто гасли, и, пройдя всего полквартала, Ренджи перестал различать голоса постовых за спиной. Капитан уверенно и бесшумно шагал вперед, и Абарай, напружинившись, так же тихо следовал за ним. Поначалу он оборачивался, но очень скоро мгла сомкнулась за его спиной, он перестал различать контуры строений за пределами туманного пятна, так что оглядываться перестал. Теперь со всех сторон все было одинаковым: туман, один туман и белые стены, внезапно возникающие из него. Уже за десяток шагов ничего было не разобрать.
Они шли прямо по улице, сколько можно было идти, но улица закончилась, и нужно было поворачивать. Кучики остановился. Абарай уставился на него вопросительно.
– Мы можем заблудиться, – сказал капитан. – Стоит заметить это место.
Он вытащил меч и с силой рубанул по углу ближайшего дома. Посыпалась каменная крошка, на стене образовалась глубокая зазубрина. Ренджи одобрительно кивнул: сам бы он об этом даже не подумал.
Повернули налево. Но едва сделали несколько шагов, как в дымке впереди что-то шевельнулось. Синигами замерли.
– Тайчо, там вроде кто-то есть, – прошипел сквозь зубы Абарай.
– Да. Странно.
– Почему странно?
– Откуда здесь взяться кому-то?
– А вдруг это… – Рука Ренджи потянулась к рукояти меча. – Вдруг это те, из двенадцатого отряда?
– Ты говоришь о них так, будто это чудовища.
– А чего они бродят в тумане?!
Тень стала гуще, шевельнулась отчетливее, и Абарай немедленно заткнулся, вглядываясь в полумрак. Кучики тоже заметно напрягся, хоть и не хватался за меч. Что-то двигалось прямо на них, неторопливо, угрожающе. Когда оно подошло еще чуть ближе, стало казаться, что это человеческая фигура. И это было еще более странным: если это один из бойцов двенадцатого отряда, заблудившийся в тумане, почему он не окликает встречных, не радуется, что кто-то появился, но и не пугается неведомых существ, которых не может разглядеть, а просто идет вперед ровным шагом.
Странный незнакомец настолько приковал внимание офицеров шестого отряда, что они не сразу заметили, что за ним следуют еще двое, возникшие из серой пелены немного позже. Те еще были почти неразличимы, но передний уже стал виден, и Ренджи вздрогнул и попятился, разглядев его.
Это определенно был синигами: человеческая фигура, и форма, и занпакто. Но лицо его закрывала белая маска пустого, и на руках и над плечами тоже виднелись какие-то костяные выросты. Глаза в прорезях маски ничего не выражали.
– Что это за хрень?! – Взвыл Ренджи, выхватывая оружие.
– Синигами в маске, – медленно проговорил Кучики. – Вайзард.
Абарай припомнил все, что слышал о вайзардах, и по его спине побежали мурашки. Превращение в пустого увеличивает силу синигами в несколько раз. Даже если эти ребята прежде были просто рядовыми, теперь это совсем иные существа.
Вайзард глухо зарычал, слегка пригибаясь и явно изготовившись к прыжку.
– Эй, ты чего? – Окликнул его Ренджи. – Совсем спятил? Свои же!
– Это бессмысленно, – задумчиво заметил капитан, разглядывая нападавшего. – Он больше не контролирует себя.
– Реви, Забимару! – Рявкнул Абарай. Сражаться с этими тварями, не высвобождая меча, – нет уж, увольте!
Занпакто, как положено, ощетинился острыми зубьями, но Ренджи мгновенно понял: что-то пошло не так. Странное ощущение, подобного которому он никогда не испытывал, поднялось из живота, распространилось до кончиков пальцев, заставляя их дрожать. Он взглянул на свои руки… и животный ужас практически парализовал его сознание.
Кисти рук покрывала густая рыжая шерсть. Она была полупрозрачной, но быстро проявлялась, становилась видна все отчетливее. А Забимару в то же самое время становился все прозрачнее и прозрачнее, контуры его смазались, сливаясь с туманом, сквозь лезвие проглядывали камни мостовой.
Ренджи заорал. Он позабыл про все на свете, про врагов, уже атакующих его, он мог думать только о том, что с ним происходит и орать от невозможности, немыслимости происходящего. Он не видел, откуда обрушился удар, просто вдруг полыхнула вспышка перед глазами, лязгнули зубы, а потом наступила темнота.
…Когда темнота небытия уступила место полумраку тумана, Ренджи различил перед собой капитана. Кучики стряхивал кровь с лезвия занпакто. На мостовой вокруг него валялись три изрубленных тела, а сам Абарай сидел, привалившись к стене, чуть в стороне от места схватки. У его ног валялся запечатанный занпакто, совершенно нормальный, не прозрачный. Вспомнив, что произошло, он мигом взмок от ужаса и немедленно уставился на свои руки. Они тоже выглядели в точности как всегда.
– Кучики-тайчо! – Взвыл Абарай. – Что тут вообще?..
– Не знаю, – задумчиво отозвался капитан, пристально разглядывая лейтенанта. – Но когда у тебя стали отрастать клыки, я подумал, что с этим пора заканчивать.
– Клыки?!!
Ренджи торопливо ощупал языком зубы, но и они были нормальной формы. Он запоздало сообразил, что случилось: капитан его вырубил, чтобы запечатать занпакто, поскольку сам он уже явно был не в состоянии этого сделать. Становилось ясно, что его странные метаморфозы были связаны именно с высвобождением шикая, но это было единственное, что можно было понять из всего происшедшего. Абарай торопливо поднялся, подхватил меч, но, когда попытался спрятать его в ножны, обнаружил, что руки его трясутся крупной дрожью. Он постарался отвлечься.
– Тайчо, а эти? – Он кивнул в сторону трупов.
– Они были не слишком сильны. Должно быть, рядовые. И почти не контролировали себя, бросались, как животные. Было несложно справиться с ними, но должен заметить, что их сила действительно возросла. Возможно даже, она приблизилась к уровню лейтенанта.
У Ренджи уже клацали и зубы, и капитана он едва слышал. Он снова и снова переживал это странное и жуткое ощущение, когда его тело начало изменяться, снова и снова вставало перед глазами зрелище собственных поросших шерстью рук. Он недоверчиво разглядывал ладони, почти ожидая, что с ними опять начнет что-нибудь происходить.
– Что же это такое было? – Пробормотал он.
– С этим пусть разбирается Куроцучи, – сказал Кучики. – Но, глядя на тебя, я рад, что не успел высвободить меч. Не хочу даже думать, что из этого могло получиться.
Воображение Ренджи живо нарисовало перед ним целый ряд картинок – вариаций на тему превращения капитана во что-нибудь с когтями и клыками. Абарай прыснул, но в его веселье была изрядная примесь истерики. Ему было страшно, как никогда в жизни.
– Не вижу ничего смешного, – холодно заметил Бьякуя. – Твой занпакто, по крайней мере, похож на живое существо.
– Занпакто? – Ренджи осекся.
– В тот момент ты больше всего походил на обезьяну.
Абарай вдруг испытал почти непреодолимое желание грохнуться в обморок и перестать думать обо всех этих невероятных вещах.
– На первый раз достаточно, – решил Кучики. – Возвращаемся.
***
Назад они выбрались без затруднений. Ловя на себе встревоженные взгляды постовых, Ренджи ощущал себя нечистым, почти заразным. Постоянно хотелось потереть руки, просто чтобы убедиться, что на них нет шерсти. Под конвоем капитана он проследовал прямиком в четвертый отряд, хотя и ловил себя на желании куда-нибудь смыться.
Версией Кучики Маюри чрезвычайно заинтересовался.
– Говоришь, он превращался в свой занпакто? – Переспросил он, нетерпеливо потирая руки.
– Это было очень похоже, – кивнул Бьякуя.
– Забавно, – протянул Куроцучи, пристально вглядываясь в свою жертву. – Будем изучать.
Кучики рвался с докладом к командиру, и его, наскоро взяв кровь на анализ, сразу отпустили, а Ренджи остался. Его по-прежнему трясло, хотя он и приказывал себе немедленно успокоиться. Ему казалось, что мышцы дрожат сами по себе, независимо от разума, который, в общем, уже пришел в норму. Хотя и непросто было взять себя в руки, учитывая наличие в этом же помещении капитана двенадцатого отряда, вознамерившегося изучать.
Пока Куроцучи колол Абарая иголками, Унохана тщательно обследовала его реяцу, ощупала тело с ног до головы, даже в рот заглянула, словно искала те самые клыки, что привиделись Кучики-тайчо. В конце концов, Куроцучи, явно обескураженный результатами своих изысканий, велел лейтенанту высвободить занпакто. Ренджи позеленел.
– А можно без этого? – С надеждой спросил он.
– Не дрожи ты так, ты же под присмотром, – нетерпеливо буркнул Маюри. – Или ты решил вовсе больше никогда не пользоваться своей силой?
Довод был резонный, и все же Ренджи очень не хотелось вот прямо сейчас… Может, потом, когда все как-нибудь само восстановится. Когда он забудет это жуткое, возникающее в животе ощущение…
– Давай живее! – Куроцучи ткнул его пальцем в бок.
Ренджи сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, ну и попрощаться с жизнью заодно. Никуда не денешься, придется рисковать, ведь невозможно помыслить, в самом деле, чтобы больше никогда не высвободить меча. Мелькнула мысль, что было бы лучше, если б капитан был здесь. Он мог бы снова двинуть в челюсть, если что пойдет не так, ведь от Куроцучи этого не дождешься, ему только интереснее, если Абарай полностью превратится в обезьяну. А потом Ренджи подумал, что и Кучики на него наплевать. Не станет он больше защищать лейтенанта, ведь у него теперь есть этот, куда более надежный напарник в любой передряге. То-то Кучики его бросил здесь, на съедение этому монстру в маске. Обида и отчаяние придали решимости, Ренджи шагнул на середину лаборатории и, зажмурившись, скомандовал:
– Реви, Забимару!
Ёкнуло внутри, сердце застучало прямо в ушах, но все же он не почувствовал того ощущения, что так напугало его в прошлый раз. Ренджи поспешно открыл глаза, хоть и боялся того, что может увидеть. Но все было в полном порядке. Забимару ощетинился в его руке, но не дрожал, не порывался истаять, как утренний туман, а руки не были покрыты мехом. Колени его снова задрожали, на сей раз от облегчения.
– Хм, действительно, ничего, – задумчиво протянул Маюри. – Я-то опасался, что мы просто не можем засечь изменений.
– Должно быть, нечто подобное происходит только внутри тумана, – сказала Унохана. – Но как вообще может происходить такое?
Куроцучи мыслил, сосредоточенно потирая подбородок и сверля пристальным взглядом Абарая. Тот в ответ сверлил таким же взглядом его. Вдруг Маюри с размаху хлопнул себя по лбу.
– Ну точно! – Воскликнул он. – Разумеется! Это же очевидно! Гарганта!
– Что вы имеете в виду? – Вежливо уточнила Унохана, чуть наклонив голову.
– Эти придурки грохнули прибор, открывающий гарганту. Теперь совершенно очевидно, что он по-прежнему работает, но в каком-то странном режиме. Он каким-то образом смешал пространство Хуэко Мундо и Сейрейтея. У нас тут теперь ни то и ни это, а что-то между.
Куроцучи возбужденно прошелся по комнате взад-вперед.
– Да, точно! Ведь если вспомнить, как происходит высвобождение меча арранкара… Определенно наш случай. В этом пространстве синигами начинают превращаться в пустых!
Ренджи икнул.
– В самый момент взрыва все, кто там был, превратились в пустых. Точнее, прошли этот процесс наполовину, то, что мы обозначаем термином «вайзард». Хотя… – Тут Куроцучи снова задумался. – Над теми вайзардами основательно поработал Урахара, то, что мы сейчас имеем, на них не похоже. Эти существа, если верить Кучики, почти животные, больше не осознающие себя синигами. Они все превратились, а потом… Хм. Интенсивность уменьшилась или концентрация… Пока сложно сказать, из чего состоит эта дымка. Во всяком случае, сейчас процесс превращения в пустого либо не происходит, либо сильно замедлен. Но тогда выходит, что высвобождение занпакто вызывает процесс типа «рессурексьон», когда происходит слияние меча и его владельца.
– Высвобождение на манер арранкаров, – понимающе кивнула Унохана. – Так, будто высвобождающий больше не является синигами.
– Это какой-то смешанный процесс, – снова почесал подбородок Маюри. – Занпакто синигами является частью его души, но не запечатывает истинной формы, как у арранкаров. Поэтому высвобождение по этому типу не возвращает первоначальной формы, а создает некую новую.
– Хотелось бы знать, возможен ли обратный процесс, – заметила Унохана.
После этих слов Ренджи попытался потихоньку скрыться в темном углу, пока исследователи не вздумали провести какой-нибудь эксперимент на эту тему.
– Полагаю, что возможен, если субъект не потеряет самообладание, – высказался Куроцучи. – Но это еще требуется проверить.
Он отыскал взглядом Абарая, и тот окончательно убедился, что влип. Ждать помощи было неоткуда, но отсрочку он все же получил.
– На подобный эксперимент нам придется получить разрешение командира, – мягко осадила разошедшегося ученого Унохана. – Да и мнение капитана Кучики тоже неплохо было бы спросить.
– Да, пожалуй, – нехотя согласился с ней Маюри, представив, как заведется Кучики, если его лейтенант вдруг останется бабуином. – Ладно, я к Ямамото. Расскажу о результатах.
Он развернулся и решительно вышел за дверь. Абарай обреченно сполз по стене на пол.
========== 2. ==========
Перед командиром стояли четверо: капитаны Кучики, Унохана и Куроцучи, а также лейтенант Абарай, белый, как стена, от страха перед предстоящим испытанием. Маюри увлеченно рассказывал о своем намерении: заставить Абарая высвободить меч в тумане и произвести замеры реяцу, посмотреть, сможет ли он запечатать занпакто обратно, а также проверить, подействует ли уже опробованный Кучики метод – удар по физиономии, если лейтенант все-таки потеряет контроль после полного превращения.
– Нет, – коротко и решительно заявил Бьякуя.
Ренджи недоуменно моргнул.
– А? – Не понял и Куроцучи.
– Если тебе очень хочется провести этот эксперимент, ставь опыты на своем лейтенанте, – пояснил Кучики.
– Но твой лейтенант все равно уже начал превращаться, – возмутился Маюри. – Его, если что, и не жалко.
Ренджи снова заморгал, на этот раз возмущенно. В каком это смысле «не жалко»?!
– Я знаю, что для тебя никакая жизнь ничего не стоит, – непреклонно ответил Кучики. – Но мой лейтенант мне самому пригодится.
Ямамото хмуро поглядел по очереди на обоих спорщиков и решительно распорядился:
– Хватит ставить эксперименты на офицерах. Я не знаю и не хочу знать, как происходит процесс превращения синигами в пустого. Лучше скажи, есть ли у тебя какие-то идеи, как это все можно прекратить?
– Рассуждая логически, достаточно выключить прибор, продуцирующий это подобие гарганты, – разочарованно пожал плечами Куроцучи. – Да, этого вполне должно хватить.