Бьякуя громко прочистил горло. Постовой встрепенулся, вскинул голову, и когда увидел, кто стоит перед ним…
– Спим на посту? – Равнодушно осведомился Бьякуя, глядя мимо синигами.
Тот буквально сложился, как разрушенный карточный домик, растекся лужицей у ног офицеров, отчаянно взвыл оттуда, снизу:
– Простите, Кучики-тайчо!
Бьякуя не стал его добивать: он и так этот шок надолго запомнит. А с воспитанием пусть возится его командование. Так что он молча прошел мимо, только оглянулся еще разок на лейтенанта. Лейтенант был доволен.
***
Утром Куроцучи с недовольным видом презентовал новое изобретение. Это была коротенькая цепочка с подвеской, напоминающей шершавый серый камушек.
– Это что-то вроде маячка, – объяснил он. – Если кто-то опять потеряется в тумане, мы сможем определить, жив ли он, и найти его.
Капитаны заметно оживились. После того, как мысленно хоронили двоих коллег, полезность подобного приспособления не вызывала сомнений.
– Это вот база, – Маюри потряс в воздухе массивным прибором. – Здесь будут данные обо всех браслетах, здесь же и сканер. Идти на поиски, если что, придется с этой штукой. Давайте сюда по одному. Надев браслеты, больше их не снимайте. Каждый маячок настроится на конкретную реяцу, и в базе я назначу для каждого браслета свой цвет сигнала. Пока браслет на вас, пока ваша реяцу существует и не изменилась, сканер будет показывать ваше местонахождение. Как только сигнал пропал, это значит, что его носитель либо мертв, либо больше не является самим собой. И не спрашивай меня, – тут Куроцучи злобно поглядел на Сайто, – почему я не встроил сюда ограничители!
– Знаю, знаю, – поспешно замахал руками тот. – Оборудование.
Далее последовал длинный и нудный процесс. Куроцучи самолично нацеплял на запястье каждого из капитанов цепочку, подгоняя по руке и фиксируя специальной заклепкой, чтоб уж точно не сняли. Потом браслет приходилось держать над прибором, дожидаясь, пока он считает данные. После этого Маюри еще долго тыкал в кнопки, назначая цвет сигнала и подписывая имена. Закончив с капитанами, Куроцучи сварливо распорядился, чтобы к нему прислали лейтенантов. И в этот момент все, включая главнокомандующего, безропотно ему подчинились.
***
Рукия отсчитала третий дом от начала улицы, от дальнего угла сделала несколько шагов по направлению к границе тумана. Нашла жирную красную черту, нарисованную краской прямо на камнях мостовой. Все так и есть. Она даже присела, чтобы разглядеть ее повнимательнее. Никаких сомнений. Еще вчера она своими руками рисовала эту линию с внешнего края дымки. Теперь красная полоса была внутри тумана. Он сдвигается. Понемногу, но ощутимо. Ренджи должен был нарисовать такую же черту с другой стороны круга. Рукия не сомневалась, что он сообщит то же самое.
***
Этой ночью не спал весь Готэй, хотя, как потом выяснилось, зря. С самого вечера в тумане начался какой-то шум, грохот, рык, от реяцу, казалось, дрожали стены. Немедленно слетелись к границе все старшие офицеры, они напряженно вглядывались во мрак. Туман ходил ходуном. Порой земля содрогалась от жутких по силе ударов. Но видно ничего не было, и оставалось только догадываться, что там происходит.
Ренджи подобрался поближе к капитану.
– Кучики-тайчо! Как думаете, что это там творится?
– Сражение, надо полагать, – равнодушно отозвался тот.
Абарай покосился на него недоверчиво. Издевается?
– Да это я и сам вижу, – ядовито проворчал он. – Только чего же до сих пор они между собой не дрались?
– Должно быть это потому, что дерутся они не между собой, а с пустыми, – капитан не обратил на его язвительность ни малейшего внимания. – Пустые, случайно попавшие сюда через гарганту, обнаружили здесь добычу, а та не желает сдаваться без боя.
Да уж, как ни ехидничай с капитаном, все равно сам дураком останешься. Ренджи бросил это занятие, стал серьезен.
– А если им этих мутантов мало покажется?
– Для этого мы здесь и караулим.
Впрочем, прождали они напрасно. Всю ночь синигами таращились в темноту, ожидая, что в любой момент оттуда полезут твари, но этого так и не случилось. На рассвете шум прекратился сам собой.
***
Утром Бьякуя отправил лейтенанта спать, сам же остался на посту. Ему пришло в голову провести небольшой эксперимент. Собственно, даже два сразу. Хотелось обойтись в этом деле без свидетелей, чтобы не выглядеть идиотом.
Когда закончилась пересменка, угомонились постовые, заняв свои места, Бьякуя осторожно приблизился к границе тумана, помешкал мгновение, глубоко вдохнул… и сделал несколько шагов вперед. Серая муть окружила его со всех сторон. Если оглянуться, отсюда еще отчетливо виден свет снаружи. Но Бьякуя не оглядывался. Он смотрел себе под ноги.
Осторожно, понемногу, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, он начал увеличивать высвобождаемую реяцу. Он хотел точно знать, что он может себе позволить. Предположения Куроцучи – всего лишь предположения. Может быть, все его опасения – полная чушь, и нет никакого постепенного превращения, а есть лишь одномоментное, от высвобождения реяцу, а потом все возвращается на свои места. Он нажимал по чуть-чуть. Вот не более офицера тринадцатого ранга, двенадцатого, десятого…
И вдруг что-то екнуло внутри и сжалось, а пальцы задрожали сами собой. Сосущая пустота снова образовалась под ложечкой, но теперь она стремительно разрасталась. Бьякуя немедленно прекратил давление, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вот как. Значит, Куроцучи все-таки прав. Плохо. Совсем мало. Он больше не способен сражаться в тумане.
Придется доложить об этом. Он не имеет права так рисковать, ведь это создает серьезную опасность для всех, не только для него одного. Может, стоит сказать об этом командиру с глазу на глаз, чтобы остальные капитаны не подумали, что он струсил. Ведь никакой маски не было. Нет никаких свидетелей, способных подтвердить степень его превращения. Все, что есть у Кучики – это его собственные ощущения. Но командиру лучше о них знать.
Бьякуя оставался на месте: любопытно было довести до конца и второй эксперимент. Он медленно, размеренно вдыхал и выдыхал воздух, успокаивая реяцу, сводя ее к минимуму. С ней уже все ясно, и хватит напрасного риска. Скорей бы уж!
Наконец, дождался. Привлеченный недавней вспышкой духовного давления, к нему приближался один из мутантов. Выглядела эта тварь еще более жутко, чем все, которые встречались Бьякуе до сих пор. Маска увенчалась многочисленными выростами, лапы удлинились и покрылись белой шершавой коркой. Похоже, эти синигами тоже постепенно превращаются все больше и больше. Монстр, почуяв добычу, бросился вперед, и Бьякуя тут же сделал несколько быстрых шагов назад.
Мутант остановился у границы тумана. Они стояли теперь практически нос к носу, и если бы монстр вытянул лапу, наверняка достал бы капитана. Но Бьякуя был снаружи, под солнечным светом, и тварь не решалась сделать даже полшага вперед. Что ж, теперь можно с уверенностью сказать, что мутанты не покидают пределов туманного пятна. Боятся солнца? Не могут существовать в обычной среде? Если б он мог, бросился бы за добычей непременно.
Кучики осторожно вытянул меч из ножен. Тупая тварь даже не поняла маневра, осталась на месте, жадно пожирая взглядом синигами. Коротким и мощным ударом Бьякуя прикончил тварь и вернулся на пост. Вечером, после того как Ренджи придет сменить его, он рассчитывал поговорить с командиром. Но сделать это ему не удалось.
***
Может быть, мутанты-синигами и не могли выходить за пределы тумана, а вот пустым явно было все равно. И похоже, встретившийся Хиракаве пустой был единственным, кто захотел вернуться домой. Остальные оставались охотиться.
Три крупных арранкара, не удовлетворившись качеством добычи в зоне поражения, разом выпрыгнули на свет и набросились на постовых. Конечно, твари, получившиеся в результате этой странной мутации, это далеко не арранкары Айзена, особой опасности они не представляли для тех бойцов, из которых состояли нынешние патрули. И все же Бьякуя предпочел подтянуться на помощь, тем более что атака, кажется, задевала край вверенной ему для патрулирования территории.
Мощное хадо ударило откуда-то спереди, и крупный пустой, кувыркнувшись, оказался погребен под обломками здания. Один готов. Бьякуя приземлился на кучу обломков и огляделся. Того, кто уничтожил арранкара, он так и не разглядел, зато обнаружил, что второй из нападавших, размером не меньше первого, наседает на небольшой патруль. Старших офицеров среди синигами не было, так что Бьякуя незамедлительно вмешался.
Хватило шикая. Позиция, на которой он стоял, оказалась чрезвычайно удобна, поле сражения было как на ладони. Оставалось догнать третьего, ускакавшего уже довольно далеко, но в тот самый миг, как клинок Сенбонзакуры вернул свою первоначальную форму, груда камней под ногами капитана содрогнулась.
Ничего подобного Бьякуя не ожидал, он был уверен, что тот пустой уже мертв. Он спрыгнул с обрушивающихся камней, намереваясь обрести опору чуть дальше, прямо в воздухе, но тут из обломков вывернулось гигантское щупальце и, ударив вслепую, снесло капитана. Бьякуя кувыркнулся, сгруппировался в полете, но на пути внезапно возникла стена.
Ударился неудачно, затылком, так что в глазах на несколько секунд потемнело. Первое, что он понял, когда снова смог видеть, было то, что находится он за чертой тумана. Все вокруг было серым, и это не могло объясняться лишь последствиями удара, поскольку впереди Бьякуя отчетливо видел яркий солнечный свет. А через миг диск солнца закрыло нечто огромное и черное. Арранкар уже летел прямо на капитана, распахивая чудовищную пасть.
Любая попытка спастись сейчас потребовала бы слишком много реяцу. Слишком.
«Не стану защищаться, – успел отчетливо подумать Бьякуя. – Пусть лучше сожрет, чем…»
Он только инстинктивно вскинул руки, закрывая голову, а потом что-то сильно сдавило плечо, и Кучики вздернуло куда-то вверх.
***
На шум боя сбежались все старшие офицеры, которые не были заняты на патрулировании: и спавшие в полевом штабе лейтенанты, и пытавшиеся там же заняться хоть какими-нибудь делами отрядов капитаны. Еще издали поняли, что бегут поздно, – реяцу арранкаров исчезла, – но взглянуть было все равно любопытно.
Ренджи заскочил сначала на территорию своего отряда, глянуть, все ли там в порядке, убедился, что все целы, но капитана не нашел и побежал дальше. Видимо, тайчо вмешался в битву, тут же рядом.
Здесь уже собирались постепенно офицеры. Комамура, размашисто жестикулируя, рассказывал командиру, прибывшему первым, о вторжении. Ренджи услышал, что капитан седьмого отряда принял на себя первый удар, но точно уверен только в том, что уничтожил одного врага. Куда делись еще двое, он сказать не мог. Разве что один из них все-таки погиб от того кидо-удара…
Ренджи скользнул взглядом по собравшимся, с раздражением заметил Хаями рядом с Рукией…
– Эй! – Недоуменно воскликнул он. – А где все-таки Кучики-тайчо?
Ни к кому конкретно он не обращался, но ответ все же получил: невнятное испуганное мычание одного из офицеров, стоящего неподалеку. На этот звук обернулся не только Абарай. Офицер был бледен, глаза навыкате, кажется, он затруднялся сформулировать, что хочет сказать.
– Чего? – Озадаченно переспросил Ренджи, еще не сообразив испугаться.
– Его пустой схватил, я видел, – выговорил, наконец, синигами. – Там.
И ткнул пальцем в туман.
========== 4. ==========
Сперва Бьякуя вообще не понял, что происходит. Единственной его заботой в тот момент было удержать меч: если уж погибать, то с оружием в руках. Но потом боль стала слишком сильна, и захотелось хоть как-то облегчить ее. Тело само перехватило инициативу, не дожидаясь, пока разум разберется в ситуации. Левой свободной рукой Бьякуя уцепился за что-то, подтянулся, и стало немного легче.
Тогда только он обнаружил, что резкая боль в плече происходит от того, что его правая рука у самого основания крепко схвачена огромными зубами, и кроме того, за эту самую руку его куда-то тащат. Правое запястье тоже лежало между двумя зубами, но, по крайней мере, не было зажато. Так, задача правой руки сейчас – держать меч, задача левой – держать на весу все остальное тело.
Кучики болтало из стороны в сторону, подбрасывало вверх и снова швыряло вниз. Пустой огромными скачками несся сквозь туман. Почему не сожрал сразу? Что-то его спугнуло? Впрочем, неважно. Если он и выпустит ненадолго свою добычу, все равно не отбиться. Даже одно-единственное сюнпо сейчас может превратить Кучики в монстра. Но Бьякуя твердо решил, что на таких условиях он спасаться не намерен. Чтобы потом свои же на него охотились – нет уж!
Дикая скачка долго не продлилась. Все же для пустого это была чужая территория, а хозяева ее видели в пришельцах лишь добычу. Сильнейший удар в бок сбил арранкара с траектории, швырнул в стену, тот, рухнув, выпустил свою ношу, и Бьякуя покатился по камням. Не обращая внимания на боль, он постарался откатиться как можно дальше, а потом, заметив поблизости угол дома, за которым можно было спрятаться, сперва проворно, как ящерица, уполз в укрытие, и только тогда осмотрелся.
Похоже, что его даже не заметили. Осторожно выглянув из-за угла, Кучики увидел впечатляющую потасовку между гигантским арранкаром и примерно десятком вайзардов. Судя по уровню духовного давления, пустого должны были сожрать. Бьякуя не стал дожидаться, пока это произойдет, и мутанты почуют еще одну реяцу. Он заставил себя подняться на ноги и бежать. Потом будем разбираться, насколько серьезны раны.
Кровь закапала на землю, и это было скверно: по такому отчетливому следу его запросто найдут. Бьякуя спрятал занпакто в ножны и, скомкав рукав, зажал им рану на плече. Вот так оно лучше. И все равно не мешало бы где-нибудь спрятаться, перевязать это безобразие, да и вообще оглядеться и решить, как выбираться отсюда. Ему вспомнилось, что группа Хаями преспокойно заночевала в одном из домов. Может, стоит последовать их примеру?
Бьякуя остановился и прислушался. Было тихо, да и чужих реяцу как будто не ощущалось. Тогда он отодвинул ближайшую створку и вошел в дом. Обстановка внутри была нетронута, похоже, мутанты сюда не забирались. Жаль, что это не медпункт. И даже не казарма. Так, какое-то рабочее помещение, практически пустое. На всякий случай Бьякуя выглянул во все окна, убедился, что никто не караулит под ними, и только потом уселся на пол, прислонившись к стене. Можно было заняться собой.
Плечо было сильно исполосовано, но кость как будто цела. Кучики оторвал рукав, – все равно он весь изодран, – и соорудил из него повязку, туго затянул зубами узел. Порядок. Больше ран нет, на синяки и ссадины можно не обращать внимания. Теперь пора подумать, как выбираться наружу.
***
Хаями, услышав слова офицера, заметно переменился в лице.
– Куроцучи! – Взревел он. – Прибор! Живо прибор сюда!
– Так нет его, – жалобно откликнулась Хинамори.
Хаями исчез мгновенно. А Ренджи в ту же самую секунду бросился к границе тумана. Он бы, пожалуй, и внутрь влетел, – а вдруг капитан где-то рядом! – но заметил краем глаза то, что заставило его опомниться: параллельно ему в ту же сторону метнулась Рукия. Пришлось изменить направление, чтобы перехватить девчонку у самой черты.
– Нет, погоди, – Ренджи потянул Рукию назад. – Его тут нет. Был бы близко, уже и сам бы выбрался. Подождем Куроцучи с его прибором. А потом я пойду и найду его, обещаю.
– Я тоже пойду, – твердо заявила Рукия.
– Вот еще! Я и сам отлично справлюсь!
– Ну уж нет!
Пока они препирались, примчался Куроцучи со своим изобретением. Он бы, пожалуй, не слишком торопился, если бы не нависал над ним разгневанный Хаями, порывающийся отобрать устройство.
– Да ничего с ним не случилось, я ж сказал! – Огрызался через плечо Маюри.
Ученого окружили. Каждый пытался заглянуть в монитор.
– Вот Кучики, – палец Куроцучи ткнулся в одну из цветных точек на экране. – Раз есть сигнал, значит, с ним все в порядке. Сейчас сделаю поближе, – он принялся нажимать на кнопки, изображение сдвинулось, и вскоре на мониторе осталась только одна точка. – Вот, он даже движется.