– Мне не нравится то, что происходит на севере, – заявил он однажды вечером.
Они собрались в своем обычном составе в «элитарной гостиной»: стражи, следящие и ведьма. Песенник редко удостаивал такие собрания своим присутствием, да его и не звали, у него своя, особенная работа. А вот остальным, как правило, было что обсудить. Поэтому они собирались в крошечном домике у камина, сидели на ковре, пили чай с пирожками и вареньем. И говорили.
– Ты постоянно упоминаешь о том, что там происходит, – заметил Таар, – но никак не хочешь объяснить, что же именно.
– Потому что это слишком сложно понять, – недовольно буркнул Кота.
Сегодня он был в ясном сознании. Не в полусонном, сосредоточенном, как обычно. Его юный ученик, сжавшись в комок в уголке, изо всех сил прислушивался к настроению леса, стараясь заменить учителя.
– Раньше там были твари, – продолжил следящий. – Присутствие тварей само по себе создает напряжение, и я никак не мог разобраться. Но теперь, когда их стало меньше, я отчетливо чувствую, что есть что-то другое. Напряжение иного рода. Это похоже на… вот даже не знаю… на пристальный взгляд в спину. Да, теперь мне кажется, что именно так это и выглядит. Словно кто-то смотрит на лес, пристально наблюдает за ним, и лесу это не нравится. Как если бы тебе уперся чужой колючий взгляд между лопаток, а ты не можешь обернуться, и тебя это тревожит.
– А что-нибудь похожее было раньше? – невозмутимо поинтересовался Таар.
– Никогда. В том-то и дело. Еще и поэтому было сложно понять, что происходит. Я понятия не имею, чем это может быть вызвано.
– Но количество тварей не увеличивается?
– Пока нет, но…
– Если беспокоится следящий, значит, повод есть, – вставила Мару. – Это сейчас, может, ничего не происходит, а потом раз – и произойдет. А мы прошляпили.
– Согласен, было бы лучше разобраться, – сказал Таар. – Но это значит, что нужна разведка. Возможно, что и за пределами леса.
Вот бы нам на это дело разведчицу, как-то враз подумали все. Но вслух, конечно, никто этого не сказал.
– Проехать через полосу тварей может только страж, – продолжил Таар. – Либо я, либо Кайтен. Обоим нам уезжать нельзя.
– Тогда ехать надо мне, – сказал Кайтен, хотя от этой мысли ему сделалось жутковато. – Тем более, ты говоришь, что придется, возможно, выбраться из леса. Ты даже местного языка не знаешь.
– В то же время пробраться проще мне, – возразил Таар. – Тебе с твоим топором слишком рискованно.
– Но тварей ведь стало меньше. Если двигаться быстро, мне кажется, дня за два можно добраться до границы леса.
– Ночевать в лесу в одиночку? – ужаснулся Кота. – К вечеру ты приедешь как раз в самую гущу тварей.
– Можно успеть и за день, – снова вмешалась Мару.
– Можно? – Кайтен уставился на нее с надеждой и недоверием одновременно.
– На самом деле да, – поддержал ведьму Таар. – Все зависит от крепости ящера и седока. Сильный ящер способен бежать весь день без перерыва и должен успеть до вечера.
– Кидиан с этим не справится, – напомнил Кайтен.
– Верно, поэтому ехать придется не на ней.
– Но они же меня не слушаются!
– Настоящая проблема не в этом, – покачал головой Таар. – А в том, что сорваться это все может в любой момент. Слишком рискованно.
– Но не понимать, что происходит, тоже опасно! – воскликнул Кота. – А что, если там опять вырубка, или… Нет, мне тоже все это очень не нравится, я понимаю, что кому-то придется рисковать жизнью, но если ты, Таар, не согласен, то я готов сам…
– Еще чего не хватало, – проворчал Кайтен. – Оставить семью без единственного следящего, просто великолепная идея. Я съезжу. Подумаешь, твари. Разберусь как-нибудь.
– Ты, Кота, излишне драматизируешь, – усмехнулась Мару. – Вот уж не замечала за тобой! А только разобраться надо бы, раз тебя это так давно беспокоит. И Кайтен отлично разберется, он у нас сильный и смелый.
Кайтен польщено заулыбался.
– Пожалуй, не так уж и опасно, – задумчиво проговорил Таар. – Риск есть, но его можно свести к минимуму. Твари разбрелись, вряд ли они нападут кучно. Да, вот что нужно сделать, – постановил страж. – Ты поедешь на рассвете. Или даже перед рассветом. Я сам проинструктирую ящера. Мы выберем молодого и сильного, который сумеет преодолеть этот путь. Лучше бы вам вовсе не делать остановок, по крайней мере, во второй половине пути. Ящера тебе придется подкармливать на ходу. От тварей лучше просто убегать. Они не станут преследовать тебя по запаху или звуку, как обычные животные. Скорее всего, они бросят погоню, как только потеряют тебя из виду. Поэтому просто постарайся немедленно скрыться, лучше в зарослях. Ящеру я это тоже объясню. Тогда, если только ты не выскочишь прямиком на какую-нибудь тварь, тебе вовсе не придется драться с ними. Если же погоня за тобой будет продолжаться, просто заставь ящера выйти за пределы леса. Там же эта полоса отчуждения, верно? Он сможет спрятаться в ней и дождаться тебя. Но не вздумай отправиться обратно на следующий же день. Ящеру нужно отдохнуть, иначе он не выдержит второго такого перехода, ляжет, и вас сожрут.
– Что, уже завтра и ехать? – неуверенно уточнил Кайтен. Ему вдруг снова стало жутковато. И даже времени нет мысленно подготовиться.
– Не вижу повода медлить, – ответил Таар.
Ну и ладно, решил Кайтен, зато и передумать времени не будет.
– Пойду, скажу, чтобы собрали тебе сумки, – Ан-Мару, покряхтывая, встала.
– Но я как-то не вполне понимаю, что я должен найти, – спохватился Кайтен. – Как я пойму, что это оно и есть?
– А этого никто толком не знает, – «утешил» его Кота. – Мне кажется, что-то непонятное происходит у самой границы леса, либо с нашей, либо с той стороны. Если там что-то неправильно, ты ведь это заметишь.
– Если ничего не поймешь, просто возвращайся, – добавил Таар. – Разберемся как-нибудь иначе.
***
Туман стоял такой густой, что подножия холма не было видно. Кайтен, слегка поеживаясь от холода, кутался в кожаную накидку и сонно наблюдал, как снаряжают ящера. Пока на спине зверя укрепляли мешки с провизией, Таар положил ему ладонь на клюв и посмотрел в глаза. Смотрел долго; надо полагать, инструкций на этот поход было много. Ящер был молодой, норовистый, и Кайтен поглядывал на него с опаской: ну как заартачится. Именно это он полагал самым тонким местом в плане. Своенравные животные по-прежнему отказывались понимать и слушаться ученика стража.
– Все готово, – сказал Таар, оборачиваясь. – Поспеши.
Кайтен еще раз придирчиво осмотрел ремешки сбруи, проверил, легко ли выходит из петли топор, и вскочил на спину ящера. Несколько человек, вышедших его проводить, улыбаясь, махали ему руками. Таар слегка хлопнул ящера по крупу, и опасное путешествие началось.
Ящер ходко бежал тряской рысью. Кайтен всегда считал, что они не могут долго так бежать, но надо полагать, что на его точку зрения повлияло общение с Кидиан. Старая самка действительно начинала задыхаться даже после небольшой пробежки. Этот же молодой и крепкий зверь не выказывал признаков утомления. Понукать его не требовалось, направлять тоже. Он выбирал кратчайший путь, уверенно ныряя в ложбинки и взбегая на холмы.
Когда солнце было уже довольно высоко, Кайтен все же сделал остановку. Твари здесь еще не должны были водиться, и можно было поесть спокойно, не на бегу. После завтрака он продолжил путь. Ящер держал прежний темп, и начинало казаться, что он и в самом деле выдержит.
Твари появились уже после полудня. Заметив первую из них, Кайтен напрягся и потянул из ременной петли топор. Ящер зафыркал и, следуя наставлениям Ан-Таара, вскачь бросился в кусты. Маневр помог. Тварь, попетляв в зарослях, потеряла из виду добычу и вскоре отстала. Кайтен немного расслабился, но топор на место не убрал. Дальше могло стать хуже. Ящер устанет, а тварей будет все больше.
Но все удивительным образом обошлось. Да, твари несколько раз кидались наперерез, и одна даже попыталась атаковать, и Кайтену пришлось двинуть ее рукояткой топора по глазам, но ящер неизменно успевал убежать и скрыться от преследователей. Оказывается, если специально не охотиться на тварей, то по лесу вполне можно передвигаться верхом почти без риска. Вот только когда придется остановиться… Но когда пришлось остановиться, тварей поблизости не оказалось.
Оба вымотались, и ящер, и всадник. Зверь тяжело дышал, раздувая круглые бока, потом лег. Кайтен немного походил, разминая ноги. Затем старательно огляделся по сторонам. Тварей поблизости не наблюдалось. Впереди просвечивала сквозь деревья вырубленная полоса отчуждения. Солнце висело совсем низко над горизонтом, под сводом леса царил полумрак. Успели в точности в соответствии с расчетами. Вот только здесь, у границы, царила полная тишина и спокойствие. Видимо, нужно было выходить наружу.
Кайтен сунул топор в петлю на сбруе ящера и вслух велел тому отдыхать, пастись и дожидаться своего седока. Часть заготовленной провизии отдал зверю сразу, остальное нужно было скормить на обратном пути. Сам тоже наскоро подкрепился и зашагал прочь из леса. Если тут есть что-то опасное, лучше выяснить это сразу.
Полоса отчуждения заросла бурьяном. Серые заросли сухостоя почти не давали ходу свежей зелени. Все здесь было всклокоченное, серое и бурое, растрепанное и бесформенное. Буераки, осыпавшиеся канавы, впечатанные в землю следы сельскохозяйственной техники. Кайтен так внимательно следил за тем, чтобы не споткнуться, что не обратил внимания, как из бурьяна появились две фигуры. Поднял голову, только услышав металлические щелчки взводимых курков и строгий окрик:
– Стой!
Кайтен замер, распахнув рот от изумления. Два солдата в маскировочных костюмах целились в него из ружей. Он очень осторожно поднял руки, радуясь тому, что не взял с собой топор.
– Ребята, вы чего?
– Ты кто такой? – спросил один из солдат, не спеша опускать оружие.
Нужно было срочно выдумывать что-нибудь правдоподобное. Вряд ли они поверили бы, что он крестьянин. Люди никогда не заходят в лес, они слишком боятся его. И тут он вспомнил, по какому поводу некогда входил сюда.
– Я охотник, – заявил Кайтен. Мысль показалась ему удачной, и он принялся ее развивать. – Что за ерунда? Разве это уже запрещено? С каких пор у нас охотников отстреливают на выходе из леса?
Солдаты переглянулись, почти не поворачивая голов. Потом все тот же парень сказал:
– Если ты охотник, ты должен был войти в лес. А здесь никто не проходил.
– Я вошел в другом месте, – наугад сообщил Кайтен.
Кажется, попал в точку. Солдаты чуть расслабились, хотя их ружья по-прежнему были наготове. Должно быть, оцепление стояло только в этом месте. Интересно, с чего бы это?
– Если охотник, то ладно, – решил второй солдат. – Тогда сержант разрешит тебе пройти. Давай, иди за мной. Разберемся.
Кайтен не имел представления, как они собираются выяснять, что он охотник. Они беседовали на местном наречии, и это должно было убедить их, что он свой. Может быть, спросят, где родился, где жил. Дикари из леса не смогут уверенно ответить на такие вопросы. Да, наверняка так и будет. Подобный тест Кайтен выдержал бы с легкостью, так что он без особых опасений двинулся вслед за солдатом.
Сразу за полосой отчуждения, позади полупрозрачной стены молодых деревьев, расположился целый военный лагерь. Прямо на фермерском поле, которое так и не удалось вспахать, стояли палатки, повозки, даже целые домики на колесах. Судя по всему, военные расположились здесь еще с весны. К домику, над которым развевался государственный флаг, и привели Кайтена. Внутри помещался только стол и два стула, и на одном из стульев расположился молодой, но очень серьезный человек, надо полагать, тот самый сержант. Он строго воззрился на вошедших.
– Вот, сержант, поймали, – с удовольствием доложил солдат. – Из леса вышел. Говорит, что охотник.
– Охотник, значит? – Сержант принялся сверлить арестанта взглядом. – Имя?
– Кайтен.
– Гражданин?
– Нет.
– Очень хорошо. Посмотрим.
Сержант открыл папку и вынул из нее грубый карандашный рисунок. Это было некое подобие портрета, и если напрячь воображение, можно было предположить, что изображенный немного похож на Кайтена. Но для военного сходство отчего-то не вызывало сомнения.
– Что ты скажешь на это? – Сержант протянул рисунок Кайтену. – Мне кажется, это ты.
– Это как сказать, – протянул Кайтен, лихорадочно соображая. Похоже, оцепление было выставлено именно против него. Даже нет, не только. Он разглядел в той же папке еще два рисунка того же сомнительного качества. Один из них отдаленно напоминал Ан-Таара, второго он не сумел увидеть, но уже предполагал, кто мог быть там изображен.
– Ничего не понятно на этом вашем рисунке, – поспешно заявил Кайтен. – По-моему, не похож. А кто это?
– А по-моему, похож, – неумолимо сказал сержант. – Так что придется нам показать тебя премьер-министру. Если он скажет, что на рисунке не ты, можешь быть свободен.
Да, все именно так и выходило, как заподозрил Кайтен. Премьер обиделся на их дружескую выходку, когда они со стражем и разведчицей попытались убить его в собственном кабинете. Все становилось ясно. Оцепление, конечно же, выставлено против тварей. Премьер как-то сумел уяснить, несмотря на шок, объяснения Кайтена насчет монстров, которые появятся весной. Ведь железную дорогу прокладывали где-то неподалеку отсюда. Так что глава государства выставил вооруженную охрану вдоль границы. И заодно решил подстраховаться на случай, если кто-то из его несостоявшихся убийц попытается снова выйти из леса.
И с напряжением, беспокоившим Коту, тоже все становилось ясно. Виной тому, разумеется, солдаты. Они стоят здесь с самой весны, пялятся на лес, боятся его, они взвинчены, тревожны, их тревога передается лесу. Да, наверняка именно так и объясняется тот «пристальный взгляд», о котором толковал следящий.
Задание можно было считать выполненным. Вот только самому теперь как выкручиваться? Здесь полно вооруженных людей. Даже Таар, пожалуй, не вывернулся бы один против всех, что уж взять с его скромного ученика. Нет, силой тут ничего не решишь. Нужно действовать хитростью. Попадать в столицу никак нельзя. Премьер непременно узнает одного из тех, кого видел в своем кабинете, и тогда… Тогда конец, прихлопнут, как муху. Нужно пока притвориться, что он ничего не понимает, но никакого министра не боится, а при первой же возможности, как только они утратят бдительность, сбежать.
– Так что, вы меня в столицу доставите? – нахально осведомился Кайтен. – Прямо бесплатно? Неплохо, мне как раз туда и надо.
– Хорошо, что тебя это радует, – флегматично отозвался сержант. – Рядовой, найди кого-нибудь в пару и сопроводи арестованного в городскую тюрьму, – распорядился он.
По дороге никакой возможности так и не представилось. Кайтена усадили на телегу, солдаты сели тут же. Оба были вооружены, оба пристально следили за ним, а лошадью правил какой-то невзрачный тип, вероятно, крестьянин. Городишко, куда его везли, оказался буквально в двух шагах от военного лагеря. Состоял он из пары улиц, тянущихся крест-накрест от административного центра, а вокруг простирались фермы. Не представлялось вероятным, чтобы здесь была собственная тюрьма. Так и вышло: место, куда его доставили, оказалось полицейским участком, крохотным закутком при администрации, только и радости, что с отдельным входом. Участок состоял из конурки дежурного с одним столом и несколькими креслами, а также из полуподвального помещения, куда и отвели Кайтена.
Когда захлопнулась за спиной тяжелая дверь, Кайтен огляделся. Камера оказалась довольно просторной, наверное, в ней предполагалось содержать сразу всех возможных правонарушителей, набедокуривших в этом крошечном городке. На полу валялось несколько клочков соломы, напротив двери под потолком светилось крошечное зарешеченное окошко, вот и вся обстановка. Кроме того, в камере уже находился жилец: диковатого вида коротышка с торчащими во все стороны волосами. Когда Кайтен перешагнул порог, он нервно бегал из угла в угол.
– Уф! Ты меня напугал, – арестант перестал метаться и несмело улыбнулся. – Никак не ожидал, что сюда еще кого-то засадят.
– Угу, – неприветливо буркнул Кайтен. Он сел на солому, прислонившись к стене. Нужно было придумывать, как выбираться отсюда, но никаких идей у него не было.