– А ты вроде и не из наших, – заметил коротышка, внимательно его разглядывая.
– Из каких это «ваших»?
– Не из нашего города, я хотел сказать. У нас такой маленький городок, что все друг друга знают, хотя бы в лицо.
– И какая разница? – буркнул Кайтен еще более неприветливо. Этот парень отвлекал его от размышлений.
– Да никакой. Просто подумал, что лучше представиться. Меня зовут Кавазо.
– Кайтен.
– Надолго сюда?
– Нет, – проворчал страж. – Завтра меня на военном поезде отвезут в столицу, там премьер непременно опознает мою физиономию, и тогда меня расстреляют.
– Да, неприятно, – сочувственно сказал Кавазо. Кажется, он был вполне серьезен.
– Угу, небольшая такая неприятность, – фыркнул Кайтен раздраженно.
– Я бы тоже предпочел выбраться отсюда, – признался Кавазо. – Завтра меня должны отправить на север. На какие-нибудь дурацкие рудники, почти наверняка. Что там еще делать, на севере?
– Не хочется на каторгу? – съязвил Кайтен. Свое положение он считал куда как серьезнее.
– При чем тут каторга? Это мелочи! – Арестант снова разволновался, заметался из угла в угол. – Я сделал самолет! Понимаешь? Настоящий! Я только что его закончил.
– Из фанеры? – ехидно уточнил Кайтен, имея в виду макет. Кавазо обиделся.
– Между прочим, фанера – отличный материал для обшивки самолета. Легкий и прочный. То, что надо. Да, почти вся обшивка сделана из фанеры, не вижу тут ничего особенного.
Кайтену стало любопытно.
– И что, он у тебя летает?
– Так я о чем и толкую! Это первый настоящий самолет. Он отлично летает. Но ведь эти бестолочи не понимают, что это такое! Неучи деревенские! Они его разберут и продадут двигатель на металлолом. А я его сам собирал, каждый кусочек на заводе заказывал, за бешеные деньги.
Кавазо в отчаянии запустил пальцы в волосы. Становилась понятной его прическа: если он все время так ерошит волосы, неудивительно, что они стоят столбом. Этот нескладный человечек вызвал у Кайтена что-то вроде интереса, насколько это было вообще возможно в столь бедственном положении. Казалось невероятным, чтобы такой человек совершил какое-то преступление.
– А за что ты здесь оказался?
– Понимаешь, самолет – он же не сразу полетел, – принялся взволнованно объяснять Кавазо. – Сначала были неудачные модели. Они не взлетали. А некоторые взлетали и сразу падали. Так я одну уронил на чужой коровник. Разрушил стену и корову одну придавил. В общем, я теперь должен кучу денег. А у меня совсем ничего нет, никакого имущества, даже продать нечего. Точнее, я собирался продать чертежи. Только не успел довести их до ума. Я думал, у меня еще есть время. Мне дали отсрочку на год… И я был уверен, что успею скопить нужную сумму. Но ведь самолет! Его нужно было строить. Я немного накапливал и тут же покупал какие-то детали. Времени было много впереди. И я просто увлекся, понимаешь? Я забыл о сроке. Я хотел уговорить их еще немного подождать, но они и слушать ничего не захотели.
– Понятно, – хмыкнул Кайтен. – А я думал, такие типы только в анекдотах бывают.
– Такие – это какие?
– Такие рассеянные.
– Эх, если бы выбраться отсюда! – снова забегал по камере Кавазо, не обратив внимания на нелестную характеристику. – Все бы ничего, но жалко трудов. Да что там, ведь это же прорыв! Технический прорыв, новое слово в машиностроении! Никто еще такого не публиковал. Я выписываю все технические журналы, ни в одном не было. А они сломают. Им что? Чертежи мои фермер выбросит. Он же не понимает, что они кучу денег стоят. Хотя можно попробовать объяснить, – он приостановился, задумался. – Не поверят поди. Может, поверят? Отправят хоть в журнал. Тогда себе присвоят открытие, вот что обидно!
– А куда бы ты, допустим, полетел, если бы выбрался отсюда? – полюбопытствовал Кайтен.
– Куда угодно! – с горячностью воскликнул Кавазо. – На край света!
И тут он приуныл.
– Да, ты прав, особо и некуда. Далеко самолет не улетит. Даже если оставить его, забрать только чертежи… Так просто не скрыться, поймают. Я не умею скрываться. Мне всегда говорили, что я растяпа. Меня непременно поймают.
Кайтену начинало казаться, что его вот-вот посетит какая-то неплохая идея. Ведь у него были сходные проблемы: ему нужно было пробраться через оцепление, чтобы его не схватили. До сих пор он не вполне представлял, как это вообще возможно, но теперь…
– Вообще-то, есть одно место, где можно скрыться, – вкрадчиво начал он.
– Далеко отсюда? – навострил уши изобретатель. – Самолет больше сотни вряд ли пролетит. Ну, чуть больше – возможно.
– Тут вроде меньше ста километров по прямой, – успокоил его Кайтен. – Только насчет посадки… Вроде самолетам надо куда-то приземляться?
– Да, нужно свободное пространство, но очень немного. У меня довольно неприхотливый самолет.
– У нас там есть какие-то поля… Этого хватит?
– Вполне! Так… где это?
– На юг отсюда.
Кавазо некоторое время хлопал глазами, соображая, потом воскликнул в ужасе:
– Но там же лес!
– Ну да, – пожал плечами Кайтен. – Что тебя смущает?
– Там же монстры! Или… – Кавазо хитро прищурился. – Или нет? Ты что-то знаешь?
– Я знаю все, – сообщил Кайтен гордо. – Монстров там полно.
– Но как тогда? – совершенно растерялся Кавазо.
– Мы же полетим по небу. А когда прилетим, окажемся в безопасном месте. Там живут люди. Хорошие люди. Они не откажут тебе в убежище. Там ты сможешь спрятать свой самолет и чертежи, пока не придумаешь, как с ними поступить.
Кавазо невероятно оживился. Он снова забегал, но в его жестах больше не было отчаяния, скорее нетерпение.
– Но ты это точно знаешь? Что за люди такие? Почему ты думаешь, что они меня примут?
– Меня же приняли. Я ведь отсюда родом, разве не видно?
– Да, я еще подумал… Ладно, раз ты так говоришь, я верю. Так что, как будем выбираться отсюда?
И вот на этом этапе все и застопорилось. Они исследовали каждый сантиметр своего узилища, обшарили стены, потолок, окно и дверь. Слабых мест не наблюдалось. Попытку взломать замок, даже если бы у них было чем ломать, непременно засек бы дежурный. Попытка как-то выломать решетку на окне тоже ни к чему бы не привела: проем был слишком узким. Пленники постепенно приходили в отчаяние.
Уже совсем стемнело. Узники, устав от своих бесплодных метаний, уныло сидели на соломе, когда вдруг их заставил вздрогнуть резкий, гневный окрик:
– Кавазо! Бездельник! Растяпа! Я же тебе говорила!
– Майфа! – Кавазо подпрыгнул от неожиданности, лицо его приобрело виноватое выражение, и он немедленно засеменил к окну. В него, сидя на корточках, заглядывала молодая женщина, с виду постарше изобретателя. На лице ее выражалось раздражение, и казалось, что это выражение для нее привычно.
– Ну и что мне теперь с тобой делать? – сердито продолжала женщина. В ее голосе мерещились интонации строгой мамочки, чей ребенок опять влез, куда не следовало. Понятно, что она и отмоет, и заштопает одежду, и даже простит, но отругать следует непременно.
– Слушай, Майфа, – забормотал Кавазо, – я не знаю, но мне бы как-то выбраться…
– И куда же ты пойдешь? Не вздумай прибежать ко мне, я не намерена укрывать преступника.
– Нет-нет, я уже знаю, куда мне надо. Вон, с ним убежим, – он махнул рукой в сторону Кайтена.
– Ох, горюшко, – вздохнула Майфа, смягчаясь. – Вечно с тобой беда. Ладно, ждите здесь.
Она поднялась и скрылась из виду. Кайтен хмыкнул.
– Жена?
– Сестра, – махнул рукой Кавазо. – Кто же пойдет за меня замуж? Но как она узнала так скоро? Она живет в другом городе. Рядом, но все же… Может, кто-то из мальчишек сбегал и доложил?
Ждать пришлось с полчаса. Арестанты только переглядывались и пожимали плечами, не в силах представить, что задумала Майфа. Но наконец загремел замок, дверь отворилась.
– Выходите уже, преступники, – снисходительно предложила Майфа.
Кайтен и Кавазо переглянулись еще раз, уже совершенно ошалело, и выбрались из полуподвала по коротенькой лесенке наверх. Дежурный полицейский мирно похрапывал, уронив голову на стол. Перед ним стояли пустые стаканы, нарезанная колбаса на блюдечке, корзинка с фруктами.
– Что ты сделала? – изумленно спросил Кавазо.
– Снотворное в вине, – невозмутимо пояснила сестра. – Твое счастье, растяпа, что полиция в этом дурацком городишке только для виду.
– Да он же тебя вспомнит! – ужаснулся изобретатель.
– Он меня даже не узнал, – фыркнула Майфа. – Я назвалась чужим именем, а он сделал вид, что помнит меня.
– Но они все равно сообразят, – волновался Кавазо. – Найдут ту женщину, поймут, что это была не она, начнут думать, и точно на тебя подумают, на кого же еще.
– Надену другое платье и сделаю другую прическу, – отмахнулась Майфа. – Мужчины совершенно не умеют различать женщин. Иди уже. Или передумал?
– Иду! – поспешно отозвался Кавазо. – Спасибо, сестренка! Я назову твоим именем мой самолет, честное слово!
– Нужен больно мне твой самолет! И прятать тебя я не стану, имей в виду!
– Все, все, я понял.
Кавазо быстренько ухватил сестру за руку, притянул к себе и чмокнул в щеку, после чего пулей вылетел из полицейского участка. Кайтен последовал за ним, по пути благодарно улыбнувшись спасительнице.
На улице было совсем темно. Возле участка еще горел газовый фонарь, а дальше лежали густые тени. Беглецы мчались по мостовой, изобретатель впереди, страж за ним. Город был пуст: в это время здесь уже ложились спать. По пути попались лишь несколько бродячих собак, разоряющих мусорные баки. Потом камни под ногами уступили место пыльной колее, в тусклом свете луны едва виднелись поля и фермерские домики на них.
– Где этот твой самолет? – пропыхтел Кайтен.
– Там, – Кавазо неопределенно махнул рукой. – Не бойся, не заблудимся. Только сперва я заберу чертежи. Это самое главное.
– Далеко эти чертежи от самолета? Может, не рисковать?
– Нет-нет, все по пути.
Кавазо свернул на боковую дорожку, и Кайтен вскоре различил позади силуэтов нескольких строений некую бесформенную тень. Должно быть, это и был самолет. Кавазо свернул к сараю, нырнул внутрь, и оттуда немедленно донеслись звуки падающих предметов.
– Сейчас, – крикнул он своему спутнику. – У меня все здесь, рядом.
– Свет зажги, – посоветовал Кайтен.
– Ничего, я уже.
Он и в самом деле вынырнул наружу, держа в руках охапку бумаг. Он поспешно свернул их в рулон, перевязал каким-то шнурком.
– Теперь все. Бежим. Если оторвемся от земли, никто уже не сумеет нас достать.
У Кайтена не было впечатления, будто их кто-то преследует, но он тоже предпочитал поспешить. Беглецы коротким рывком преодолели расстояние, отделявшее их от самолета. И вот тут Кайтен немного притормозил. Конструкция, которой он намеревался доверить свою жизнь, внушала некоторые опасения.
Сооружение выглядело хлипким. Эти огромные крылья просто обязаны были отвалиться. И никакой крыши, просто два кресла за низкими бортами, откуда ничего не стоит вывалиться. Кайтен впервые задумался о том, что он делает. Верит на слово какому-то полоумному изобретателю, что вот эта махина способна держаться в воздухе!
– Запрыгивай, – распорядился Кавазо. – И вот это я положу к тебе.
Он бросил на пол под заднее сиденье свои чертежи и вскочил в кабину. Поколебавшись еще секунду, Кайтен тоже полез в самолет. В конце концов, этот тип тоже летит, и хочется верить, что он не самоубийца.
– Значит, на юг? – обернувшись, спросил Кавазо. – Но ты точно уверен, что они станут меня укрывать?
– Не переживай, – ответил Кайтен. – Семья Ан не имеет привычки вышвыривать своих гостей за порог.
Сознание того, что компаньону тоже страшновато, заставило Кайтена приободриться. Кавазо нажал кнопку, двигатель рявкнул, и на носу самолета медленно завращался винт. Он постепенно набирал обороты, и вскоре машина сдвинулась с места. Кайтен вцепился руками в борта.
– Все в порядке! – Крикнул пилот, стараясь перекрыть треск двигателя. – Как раз перед тем, как меня арестовали, я успел залить полный бак. Значит, на юг?
– Да, – собрав волю в кулак, Кайтен сделал вид, будто летать для него – дело совершенно привычное. – Правь строго на юг, а там увидим.
Потом земля прянула вниз, а желудок Кайтена вверх. Под днищем самолета разверзлось пустое пространство. Кайтен ощущал его так отчетливо, словно у него вдруг прорезался новый орган чувств, специально для восприятия пустоты. Перед носом самолета было только черное небо, кое-где затуманенное смутными облаками. Потом самолет качнуло, и Кайтен еще крепче вцепился в борта.
– Все отлично, легли на курс, – прокричал Кавазо. – Только ты поглядывай вниз. Я же не знаю, куда лететь.
Кайтен собрался с духом и глянул через борт. Нужно было привыкнуть к высоте, раз уж ему придется командовать полетом. Внизу лежал военный лагерь, и были видны солдаты, задирающие головы к небу и указывающие руками на самолет. Лишь бы стрелять не начали, подумал Кайтен. Но такого приказа не было, а счесть самолет врагом у парней не хватило бы воображения. Потом промелькнула узкая изувеченная полоса отчуждения, а затем под днищем самолета распростерся огромный черный лес.
Отсюда, сверху, лес выглядел монолитным, и Кайтен впервые усомнился, что сможет отыскать дорогу. Да, он знал, что нужно двигаться на юг, но насколько прямо? Может быть, лесные тропы забирают к востоку или к западу, но он никогда не обращал на это внимания? Здесь, наверху, не было знакомых ориентиров, по которым всегда ходили стражи: приметные деревья, камни, холмы. Оставалась, впрочем, еще река. Уж она-то должна быть видна сверху.
Самолет шел ровно, и Кайтен понемногу перевел дух. Похоже, изобретатель не соврал, он действительно сделал нечто настоящее. Вот только на такой скорости было чертовски холодно, и еще слезились глаза. Низенькое лобовое стекло почти не прикрывало от потока встречного ветра. Кавазо упаковался в кожаный шлем и очки, а вот у Кайтена мерзли уши, и он постоянно растирал их ладонями. И тут какой-то непривычный стук привлек внимание стража. Он глянул вправо и похолодел: кусок обшивки крыла трепыхался в потоках воздуха.
– Эй! – крикнул Кайтен. – Смотри! Мы разваливаемся!
Кавазо, небрежно придерживая штурвал одной рукой, повернулся вполоборота и посмотрел.
– А, заклепка вылетела, – прокричал он без особой тревоги в голосе. – Ничего страшного, просто заправь фанеру в паз.
– Что? Куда?
– Вон та щель. Посмотри, как проложены остальные.
Кайтен пригляделся. Фанера была прикреплена к металлическому каркасу, и действительно имелся паз, в который укладывалась обшивка. Вот только…
– И как я это сделаю?!
– Перегнись через борт. Ты дотянешься.
Ничего себе предложение! Но альтернативой было остаться без куска крыла. Соседняя заклепка, раскачиваемая трепыхающейся фанерой, уже начала угрожающе ослабевать. Кайтен скрипнул зубами и потянулся через борт, стараясь уцепиться ногами хоть за что-то. Он дотянулся до вылетевшей обшивки, нажал на нее, и фанера, щелкнув, вошла в предназначенный для нее паз.
– Слушай, если еще что-нибудь начнет отваливаться, я не полезу чинить!
– Не должно, – успокоил его изобретатель. – До сих пор у меня ничего не отпадывало.
Полет продолжался, кажется, целую вечность. Кайтен беспокойно ерзал на своем сиденье, то заглядывая вниз, то осматривая самолет в поисках новых повреждений. Он боялся, что пропустит реку, не разглядит ее с высоты, и тогда они будут лететь, пока не кончится горючее, а потом разобьются. Наконец показался тусклый изогнутый отблеск.
– Вон! – заорал Кайтен возбужденно. – Вон она, река!
– Ага, вижу, – спокойно откликнулся Кавазо. – И куда теперь?
– Теперь вдоль реки до развалин замка, – сказал Кайтен, успокаиваясь. Кажется, все обошлось, и они почти прилетели.
– Здесь есть замок? – изумился Кавазо.
– Развалины замка. Его строили в незапамятные времена. Семья живет на развалинах.
Самолет снова чуть наклонился: пилот изменил курс. Медленная лесная речушка сильно петляла внизу, крылатая машина мчалась по прямой над ее извивами. Вскоре показался и холм, на вершине которого торчали острые каменные зубцы. Кайтен быстренько сориентировался на местности.