Ан-Таар глядел на предлагаемый путь с понятным сомнением. Берег здесь был довольно обрывистый, тропинка, натоптанная в глине, облепившей вершину холма, переходила в скальную полочку шириной в полстопы. Но главная опасность виделась даже не в труднопреодолимости спуска, а в том, что тропа, обогнув выступ, неизбежно должна была закончиться на склоне, отлично просматриваемом с моря.
От становища Цохта до этого места путникам пришлось еще одолеть изрядное расстояние, но опасения обитателей пляжа были вполне понятны: эта бухта располагалась по соседству. Лишь высокий скальный гребень скрывал сейчас от расположившихся внизу людей парусник, который Кайги посадил на мель. А оттуда рукой подать и до пещер хаццка.
– Там, немного ниже, небольшое убежище, – пояснил Цохт. – К нему и дорога. Оттуда удобно смотреть вниз, на море. А они нас не увидят, если мы подкрадемся тихонько. Давайте, я пойду первым.
– Хорошо, – согласился Таар. – Но осторожно.
Цохт засеменил вниз. Он ловко перешагнул на скалу и, придерживаясь руками, стал продвигаться вдоль обрыва. Таар двинулся вторым, Кайтен стал замыкающим. Тропа выглядела по-настоящему опасной. Оступившись на ней, можно было скатиться в пропасть, пусть не отвесную, но кости переломать вполне хватит. Внизу торчали острые камни. Но Цохт двигался так, словно этот крутой спуск был легкой прогулкой по проспекту. Он с легкостью обогнул выступ скалы, прошел еще немного и скатился в небольшое углубление. Здесь в почти вертикальной стене оказалась небольшая пещера, площадка перед которой была скрыта от побережья крупными камнями. За этими камнями, как за крепостной стеной, и залег Цохт.
– Вот отсюда я за ними и наблюдал, – сообщил он своим спутникам, когда они нырнули в ложбинку следом за ним. – Их отлично видно. Посмотрите. Вы понимаете, что они делают?
– Ого, а корабли-то военные, – озабоченно пробормотал Кайтен.
– Причем под флагами Сайеса, – добавила Ретофа.
Два небольших корабля расположились в бухте неподалеку от берега. От них к берегу и обратно сновали бойкие шлюпки, перевозившие какие-то ящики и мешки. Люди на берегу, все как один вооруженные, внимательно оглядывали окружающее пространство. Смотреть было почти некуда: обширный песчаный пляж с двух сторон окружали скалистые отроги, а впереди высилась гора, на которой и засели наблюдатели. Впрочем, с этой стороны склон не был обрывист, по нему вполне можно было спуститься или подняться без всякого снаряжения. Но, если бы кто-то попытался напасть отсюда, сверху, он оказался бы на открытом, отлично простреливаемом пространстве.
На кораблях действительно развевались флаги Сайеса, но вот солдаты носили разную форму. Офицерская, правда, по большей части тоже принадлежала Сайесу, а вот солдатская – больше Торомалу. Торомальцы сидели и на веслах в шлюпках. Ящики, которые они привозили, составлялись полукругом, один на другом, образуя что-то вроде импровизированного укрепления.
– Какая же я дура! – вполголоса воскликнула Ретофа, хлопнув себя по лбу. – Ведь я сама рассказывала вам, что они собрались строить базу на юге. А где еще южнее Торомала они могли расположиться? И как я сразу об этом не подумала?
– База против самолетов? – распахнул рот Кайтен.
– Только этого нам не хватало, – озабоченно пробормотал Таар.
– О чем они говорят? – Цохт встревоженно пихал Кайги в бок.
Тот, как мог, объяснил ситуацию. Цохт призадумался.
– Они хотят тут поселиться? Но это, наверное, не так и плохо. Тут еще много места.
Даже Кайги обалдел от столь покладистого отношения. Он перевел это людям, те изумились еще больше.
– Ты с ума сошел, – обратился Таар напрямую к Цохту. – Этих людей нельзя сюда допускать. Наших, из леса, еще можно было бы, но не цивилизованных. Сейчас они построят базу, потом поселок, потом город, потом вырубят ваши леса, выловят вашу рыбу, распашут земли, а вас вытеснят или перебьют. Им только дай начать.
– Он серьезно это? – опасливо уточнил Цохт у Кайги. Он съежился, шерсть на загривке встала дыбом.
– Боюсь, что да, – вздохнул Кайги. – Люди, они не такие, как мы. Они могут быть агрессивными. И они вряд ли станут считаться с теми, кто не может себя защитить.
– Что же тогда делать? – Цохт явно запаниковал. – Их ведь надо как-то выгнать. А как мы это сделаем? Может быть, если выскочить всем вместе, всем стадом, они испугаются?
– Нельзя, – Кайги постарался не рассмеяться. – У них оружие. Они вас перебьют.
– А как тогда? – огорчился Цохт.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Кайги.
Цохт, заметно приободрившись, нетерпеливо заерзал.
– Может, я тогда пойду? Есть хочется. Давайте, я и вам рыбы принесу.
Когда Кайги перевел это, Таар поспешно сказал:
– Только не рыбы. Лучше фруктов и моллюсков.
Сырую рыбу спокойно есть мог только Кайги, а разводить костер никак нельзя: заметят снизу.
– Ладно, – легко согласился Цохт и торопливо уполз вверх по тропе.
– Ну что ж, господа, – усмехнулась Ретофа, – вот теперь давайте подумаем, что будем делать.
– Я вижу только один выход, – тут же сказал Таар. – Они должны столкнуться с необъяснимым. Только суеверный ужас удержит их подальше от этих земель.
– И что же ты называешь необъяснимым?
– Суномохи, конечно.
– Недурно, – задумчиво протянула Ретофа.
– Может сработать, – поддакнул Кайтен. – Его же пули не берут?
– Вряд ли им удастся выпустить столько пуль, чтобы всерьез повредить твари.
– Тогда это должно происходить ночью, – воодушевилась Ретофа. – Ночью страшнее.
***
Луна нынче была почти полной. В ее свете серебрился песок пляжа и блестела вода, а силуэты людей были отчетливо различимы. Условия для предстоящей операции просто идеальные.
В ожидании темноты путешественники так и просидели возле пещеры, прячась за камнями. Прибегал Цохт, принес, как обещал, немного еды, убедился, что помощь людям не требуется, и с большим облегчением убежал домой. Ан-Таар вызвал свою тварь заранее, дабы убедиться, что она не забастует, как уже бывало. Но Суномохи пришел в восторг от предложения устроить небольшую панику во вражеском лагере. Теперь он лежал, глядя вниз и ерзая на месте от нетерпения.
– Ладно, – решил, наконец, Таар, – пора. Действуй.
Суномохи сорвался с места. Длинным прыжком перемахнул через каменную ограду, скользнул, поднимая пыль, по осыпающемуся каменистому склону, а потом поскакал вперед стремительно и страшно. Внизу его заметили. Кто-то вполголоса вскрикнул, привлекая внимание других, и вскинул ружье. Тусклый блик сверкнул на стволе. Из-за ящиков стали подниматься и другие стволы. Люди укрылись в импровизированных убежищах, ловя в прицел нападающего. Первый из стрелков, подпустив Суномохи поближе, выстрелил.
Чего угодно ожидали люди, засевшие на побережье. Рычания, душераздирающего воя, крика. Но то, что случилось на самом деле, оказалось намного страшнее. Чудовище рассмеялось. Это был совершенно человеческий смех, наполненный радостным предвкушением и азартом. Тут же грянул нестройный залп, но пули перепуганных стрелков, по большей части, прошли над головой твари.
Суномохи врезался всеми четырьмя лапами в ближайший из ящиков, опрокидывая конструкцию. Люди бросились врассыпную. Снова загремели выстрелы. Суномохи опять заржал, на этот раз каким-то ненормальным голосом. Он прыгнул вперед, в толпу, с удовольствием наблюдая, как солдаты в панике разбегаются, падают, снова вскакивают, теряя свои ружья.
Из темноты раздавались команды. Кто-то из офицеров пытался навести порядок, но его, кажется, не очень слушали. Пальба сделалась совсем беспорядочной. Суномохи воодушевленно скакал взад и вперед по баррикадам, валил палатки, опрокидывал бочки с водой, швырялся предметами, которые подворачивались под ноги.
Какой-то взвод сумел организоваться и подойти к врагу боевым порядком. Они выстроились в цепь, тщательно прицелились, и когда Суномохи показался среди палаток, выстрелили залпом. Сила удара была такова, что тварь опрокинуло наземь. Тем страшнее было, когда она встала на ноги, как ни в чем не бывало. Солдаты больше не могли убеждать себя, что они просто промахнулись.
Уж после этого события ничто не мешало людям паниковать. Неуязвимое чудовище носилось по лагерю, разнося вдребезги все, к чему прикасалось. Спасения от него не было. Самые сообразительные из солдат уже отталкивали от берега шлюпки. Какой-то юнец, насмерть перепуганный, попытался ударить Суномохи прикладом, и тот, сжав кулак, чтобы скрыть когти, двинул его в лоб. Суномохи вообще старался не распускать когтей. Ему не нравилась мысль, что оцарапанные им люди потом умрут в страшных мучениях, ведь он, несмотря ни на что, оставался тварью леса, смертельно ядовитой.
Жуткая ночная вакханалия прекратилась только тогда, когда сбежал с побережья последний человек. Сверху наблюдателям отлично видны были силуэты шлюпок, быстро двигающихся по направлению к кораблям. Вскоре по осыпающемуся склону вскарабкался Суномохи с совершенно счастливой физиономией, которую он, спохватившись, постарался спешно сделать недовольной.
– Они из меня решето сделали, – пожаловался он.
– Ты хорошо поработал, – сказал Таар, не обращая внимания на его жалобы. – Теперь возвращайся.
Суномохи исчез, и на камни, где он только что стоял, просыпалось, наверное, целое ведро пуль. Кайтен взял одну из них и присвистнул. Ретофа вздохнула, оборвала веточку с чахлого куста, устроившегося на скале, и принялась сметать кусочки свинца с наблюдательной площадки.
***
Утром людей разбудил неугомонный Кайги.
– Смотрите! Они возвращаются!
Таар немедленно выскользнул из пещеры, и к тому моменту, когда остальные присоединились к нему, он уже успел изучить ситуацию. Солдаты действительно возвращались. Лодки снова причалили к берегу, и вооруженные люди, пригибаясь, бросились к разрушенным убежищам.
– Не испугались, – констатировал он. – Хорошо, что мы остались здесь.
– Это солдаты, – Кайтен поморщился. – Они так просто не испугаются. Точнее, они-то испугаются, но потом придет командование и скажет возвращаться, и они вернутся.
– Значит, надо пугать командование.
– А как ты их напугаешь?
– Просто пойду и скажу им, что их присутствие здесь нежелательно. Словами.
Кайтен прыснул в ладонь. А потом до него дошло, что Таар не шутит.
– Ты что, спятил?
– У тебя есть другие предложения? – невозмутимо отозвался Таар. – Сделаем пушки и откроем огонь? Потопим корабли?
– Погоди, погоди. – Кайтен отполз назад, к пещере, и сел у входа, где его уже не могли заметить снизу. – Что за бред ты несешь? Ты ведь не серьезно это? Как это – пойти и сказать? Так они и стали тебя слушать! Ретофа, ну хоть ты ему скажи!
– В самом деле, – поддержала та, усаживаясь рядом с Кайтеном. – Что ты такое выдумал?
Таар перевернулся на спину, положил голову на камень. Лицо его было как всегда непроницаемо.
– Все очень просто. Надо сказать им, что этот остров уже занят. Нужна ли им эта база, если за нее придется сражаться с неуязвимыми монстрами, вроде того, который напал на них ночью? Если я правильно понял, они просто хотят, чтобы это место не захватили вперед них хайнанцы. А что, если хайнанцев сюда тоже не пустят? Тогда строительство базы теряет смысл.
– Все это так, – проворчала Ретофа, – только их ты в этом не убедишь.
– Мне кажется, ничего невозможного в этом нет, – холодно ответил Таар. – Я просто спущусь туда и скажу, что здесь живут люди. И если они немедленно не уберутся, то мы спустим на них ручных чудовищ. Для наглядности продемонстрирую Суномохи. Полагаю, они поймут простой человеческий язык.
– Они тебя подстрелят до того, как ты подойдешь достаточно близко, – сказал Кайтен.
– Пусть попытаются. Если они поймут, что не могут попасть в меня, им будет еще страшнее.
– Да они же залпом пальнут! – воскликнул Кайтен. – Все разом, ты не сможешь помешать им всем разом!
– Не ори так, – одернул Таар. – Услышат.
– Но он прав, – подхватила Ретофа. – Ты ерунду задумал. Только ты высунешься, тебя пристрелят.
– Нет, если действовать правильно. Нужно дождаться, пока они успокоятся и восстановят свои укрепления. После этого я выйду и стану спускаться, не таясь. Они смогут держать меня на прицеле. Не думаю, что они станут стрелять прежде, чем узнают, кто я такой.
– Ты размышляешь, как житель леса, – взорвался Кайтен. – Ты думаешь, что все такие же, как ты. А это солдаты. Просто свора идиотов, которые не смогли найти работу получше. Они же думать не умеют! Они видят врага и стреляют в него!
– А как они поймут, что я враг?
– Ну а кто же еще?!
– Но это все бессмысленно, – снова вступила Ретофа. – Зачем тебе это? Ради чего так рисковать?
– Я думал, ответ на этот вопрос очевиден, – надменно заявил Таар. – Кайги рискнул, чтобы спасти наш лес. Теперь наша очередь рискнуть, чтобы спасти его острова.
– Эй, погоди! – Кайги немедленно всполошился. – Ты из-за меня, что ли? Но это же неправда! Я даже не рисковал!
– Ты точно знал, что не пострадаешь?
– Не знал, но…
– Значит, рисковал, – твердо подытожил Таар.
– Но я же не для того… Я же совсем не думал… – Кайги был близок к панике.
– Вернуть долг – это, конечно, хорошее дело, – проворчал Кайтен. – Но не таким же способом!
– Ты можешь предложить другой? – прищурился на него Таар.
– Пока нет, но…
– Давайте я сам туда схожу, – предложил Кайги. – В конце концов, это действительно мои острова.
– И ты можешь вызвать тварь?
– Нет, – Кайги растерялся. – Но ведь ее можешь вызвать ты.
– Суномохи возникнет только в одном месте, – сказал Таар. – У меня под рукой. Единственная возможность продемонстрировать, откуда берется тварь, это вызвать ее у них на глазах. Иначе они просто не поверят, что на них смогут натравить сотни ручных чудовищ. Поэтому идти должен я.
– Это самоубийственная идея, – отрезала Ретофа. – Я против.
– А я не спрашивал твоего разрешения, – с неожиданной резкостью заявил Таар.
Его собеседники утратили дар речи. До сих пор Ан-Таар никогда не пытался продемонстрировать, кто тут главный.
Дальше сидели в молчании. Таар так и остался лежать на камнях, наблюдая за людьми внизу. Его спутники забились в пещеру, где и сидели, обмениваясь тревожными взглядами. Обсуждать что-то вслух было невозможно, страж непременно услышит, и в любом случае, достойных идей ни у кого не было. Ну, а как его остановишь? На уговоры он не поддается, а силой его не удержать. Кайтен даже показал жестом, мол, стукнуть по темечку и утащить, но Ретофа только раздраженно отмахнулась. Бесперспективная идея: даже если предположить, что удастся застать Таара врасплох и свалить одним ударом (тоже задача не из легких), потом-то он все равно доведет задуманное до конца. Прежде он никогда не демонстрировал свое упрямство, и теперь Кайтен понимал, что раньше просто не было повода, никто не оспаривал его решения. А ведь если вспомнить историю о том, как он пробивался в стражи, становится очевидно: этот, если решил, сделает.
Таар приподнялся на локтях и оглянулся на своих спутников.
– Теперь можно. Я пошел.
– А что будет с нами, ты подумал? – Ретофа пустила в ход последнее, чисто женское оружие.
– Не вижу, чем мое отсутствие помешает вам вернуться домой, – не поддался Таар.
– Ты рационалист, – рассердилась Ретофа. – А если мы просто не хотим возвращаться без тебя?
– Это другой вопрос. Но я больше не хочу это обсуждать. У меня нет других идей, и я собираюсь рискнуть.
Таар взял в руки мышь, пригревшуюся у него под боком, и протянул Кайтену.
– Возьми. Вам может пригодиться. Ты знаешь, что с ним делать.
– Может, не пойдешь? – безнадежно и уныло спросил Кайтен. Он знал ответ.
– Уже ушел. Не высовывайтесь.
Таар легко перемахнул через каменное ограждение, скатился на ногах по склону, поймал равновесие. Кайтен, Ретофа и Кайги немедленно метнулись к краю площадки, залегли за камнями, вглядываясь вниз. Там, на берегу, уже выросло полноценное укрепление, и составленные друг на друга ящики ощетинились ружейными стволами. Человека на склоне заметили и ловили в прицел.