После того, как утонул гарпун, Волька намекнул на что-то большее. Его горе было глубоким и пронзительным, глаза наливались слезами и Костя чуть было не поддался. Только в последний момент заметил жадный взгляд Вольки и понял: охотник умело загоняет его на красные флажки, и улизнул. Ведь не распечатывать жопу за какой-то гарпун. Он сам решит, когда готов. Мужик он или не мужик? Но тревожный звоночек прозвучал — милый Волька при желании тоже мог стать неплохим охотником на людей.
— Не расплатишься! — пробурчал он. Костя в ответ широко улыбнулся:
— Спорим?
— А то! — обрадовался Волька, но лук выделил попроще.
Когда они вышли в степь, было еще довольно рано. Легкий сумрак лишь чуть-чуть намекал на то, что скоро ночь развеется без следа. Их вчерашние гостьи не давали пока о себе знать. Но Волька, к сожалению, оказался прав — все как вымерло. Местность впрямь казалась безжизненной и это пугало: неужели их ждет голод? Конечно, добротный дом — хорошо, и кладовочка пока не пуста, но что будет дальше? Придется идти к Агатке на поклон… Косте было невыносимо думать о том, что он будет зависеть от злющей и противной бабы, которая до боли напоминала покойного Витька своей ненасытностью. Что она потребует взамен, если у них ничего нет? Аглаечка уедет со своим новым мужем, и они останутся один на один со своей госпожой. А что если она заберет у него Вольку?
— Мужик, иди сюда, разговор есть… — раздался глухой шепот из-за кустов. Костя оглянулся на Вольку, но тот отошел на приличное расстояние.
— Чего тебе? — спросил он у пожухлого кустика, а тот заржал лающим смехом Серого. Из куста показалось его хитрая морда.
— Как охота? — Серый подмигнул и поманил лапой: лезь, мол, сюда. Костя воровато оглянулся и шмыгнул в кусты. Там он сразу ухватил Серого за горло и с ужасом увидел, как тело волка легко выскальзывает из его мертвой хватки. Сначала горло того стало узким-узким, как шейка у кувшина, следом вытянулась голова, и второй раз Серый уже подмигнул глазом, который покидал Костин захват последним.
— Что ты за тварь такая? — вопросил Костик, впечатленый зрелищем глаза на ниточке в своей руке. Серый отряхнулся и принял свой предыдущий вид — большого волка, серого, естественно.
Костя схватился за нож — второй раз его не застанут врасплох, мигом нарежет из волчары китайской лапши. Ишь терминатор выискался!
— Вот этого не надо, — рассердился Серый и показал свои зубы. Костя отметил, что с зубами у Серого проблем нет, а то с таким количеством и в три ряда к стоматологу замучаешься бегать.
— А ты чего? Распугали всю охоту, теперь глумишься.
— Об этом я и хотел поговорить, — серый сел копилкой, словно кот, как будто и не растекался только что ртутью. — Мы хотим уйти из этих краев и не мешать вам, и даже кой-чем помочь.
Костя махнул рукой: уходите, никто не держит.
— Хозяйка этих земель не отпускает нас. Не будет хозяйки — мы сможем закончить нашу охоту.
— Охоту? Что вы за охотники такие? — удивился Костя и тут же спохватился: — Эй, это вы мне предлагаете убить Агатку, что ли? — Костя в упор посмотрел на Серого и вдруг услышал: «Конечно, убить, а ты думал, пойти и попросить: отпусти мол, госпожа, демонов пустоши. Убить! Убей!», а Серый, между тем, смотрел жалобно, и печально сказывал:
— Для нас нет другой возможности покинуть этот мир. Мы тут пленники. А она не подвластна нашим чарам и никогда не отпустит нас по своей воле.
— Надо подумать, — заявил Костя. — А чем рассчитываться будете?
— Все, что пожелаешь: захочешь быть удачливым охотником — вся дичь твоя: ни ты, ни твой любовник, ни в чем не будете знать нужды. Или ты мечтаешь о большем? — волчара вкусно облизнулся: — Всю жизнь в шестерках ходил, — надоело, наверное… А хочешь — будешь тут князем. Княжество, конечно не большое, негде развернуться, зато сам себе господин, заживешь всем на зависть! — Серый перетек к самому Костиному уху и продолжал нашептывать: — Впрочем, зачем тебе этот курятник. Хочешь — будешь воином, каких не видела эта земля, магом, чья сила не измерима, почти богом — и весь этот мир станет твоим!
Глаза Серого сияли жарко, ласково, и Костя рискнул.
========== Часть 5 ==========
— Скажи-ка мне, дорогой, а не заключил ли ты часом какой-либо сделки с демонами пустоши? — сурово спросил Волька.
Они вернулись с охоты с порожними руками и готовились разогревать вчерашнюю похлебку, когда в двери робко постучали. Волька выглянул и тут же в испуге заскочил вовнутрь, а в охотничий домик ввалился Серый и, пыхтя, затащил тушу дикого кабана. За ним просочились двое волков с зайцами и один с корзинкой, полной ягод.
— Что это? — удивился Волька.
Серый засмущался:
— Мы — по-соседски, по-дружески… Вот! — и ткнул Вольке в руки букетик желтеньких цветочков, с корнями.
— А это лишнее! — сердито пробурчал Костик, оттесняя Серого за дверь. — Спасибо, спасибо… до свидания! — и захлопнул ее под самым носом волка.
Когда дары были разделаны и убраны, а на огне заскворчал громадный кус мяса, Волька решился задать вопрос, который его тревожил и заставлял хмурить брови. Костя в ответ снизал плечами и спросил невинно:
— Какие еще черти, ты же говорил — волкодлаки?
Волька покачал головой:
— Никакие это не волкодлаки — настоящие демоны пустоши! Вечные охотники за душами.
— Кто такие? — поинтересовался Костик, хотя об ответе уже догадывался.
Волька повернул мясо над огнем и принялся рассказывать. Оказывается, в их мире с давних времен существовала легенда о пришельцах, которых разлюбил их бог и сослал сюда отбывать наказание.
— А что они сделали? — спросил Костя. Мясо пахло вкусно, а Волькины щеки, раскрасневшиеся от жара и повествования, вся его фигура, освещенная очагом, будили плотоядные мысли.
Волька терпеливо объяснял:
— Они были любимыми детьми бога, наделенными красотой, силой и магией. Их создатель не мог налюбоваться на свое творение. Ничто не могло противостоять им, и ни в чем они не знали отказа. Один за другим они покоряли миры, обретали власть везде, где появлялись, устанавливали свои законы. Наконец они поняли, что ни одно живое существо не может сравниться с ними и решили: все сущее — всего лишь их добыча. Жажда новых завоеваний и трофеев одолела их. Постепенно они стали неутомимыми охотниками без жалости и милосердия. И больше ничего не могло их привлечь — только желание убивать. И вот однажды, когда творец собрался полюбоваться своими прекрасными детьми, он увидел лишь стаю огромных волков, ненасытных и жестоких, и ужаснулся. За их деяния он наказал их тем, что они любили больше всего на свете — вечной охотой. А чтобы они не изничтожили все живое во всех мирах — их добычей стали души мертвых: с тех пор они сопровождают умерших для повторного рожденья, чтоб те не сбежали и не заблудились. И только когда последний человек умрет, демоны пустоши обретут покой и этот мир в придачу.
— Полезные твари, — Костя впечатлился. — А в чем подвох?
— А в нашем мире никто своей смертью не умирает, — хохотнул Волька. — Это не принято и не прилично — позора не оберешься.
— Западло! — заценил Костя коварность бога.
— Ага, поэтому демоны ждут — не дождутся битвы, во время которой сопровождают воительниц, несущих смерть, как верные псы, всячески подбивая уничтожить побольше людей и таким образом приблизить свое освобождение.
— То-то они пытались меня втянуть в какую-то масштабную склоку. Только не выйдет! — возмутился Костик.
— Ты молодец, не поддался в этот раз, — похвалили его Волька.
— А что, будет еще? — обеспокоился Костик.
— Демоны не отступят, пока не заберут свое. Ты мог против желания обнадежить их, не зря они принесли свои дары — значит, питают надежду склонить на свою сторону, — печально объяснил Волька. — Ты иномирец, не знаешь обычаев, поэтому показался им легкой добычей.
— Не тут-то было, — насупился Костик. — Я слышу их мысли, меня не обманешь.
— Кто знает, может это — твой дар?
— Какой дар?
— Боги каждому даруют талант, нужно только правильно им распорядиться, — важно заявил Волька.
Костя задумался и подкрался к Вольке, ласково заглядывая ему в глаза:
— Вот ты — прекрасный охотник.
Волька покраснел от приятности и Костя, пользуясь случаем, обнял его и устроил свою голову у него на плече, вдыхая запах Вольки и жареного мяска: двойной кайф!
— А у меня какой? — спросил он, наглаживая загребущими руками Волькино тело, от чего тот поплыл и чуть не уронил вилку в огонь.
— Какой-то есть, просто ты о нем еще не знаешь! — отрезал Волька, с сожалением глядя на ужин, который нельзя было оставить без присмотра. Знал он один талант Костика, чего уж скрывать. Этот «талант» сейчас ненавязчиво подкатывал к нему с тыла.
Костя хмыкнул. Раньше он считал, что его талант — не лезть не в свое дело, вовремя промолчать. Ведь стоило один раз отступиться от этого правила, и расплата не заставила себя долго ждать. Чем его наградили боги в этом мире? Неужели лишь слышать мысли мерзких демонов? Нафиг-нафиг! Он увлек Вольку на пол возле очага, и они едва не спалили жаркое. «Я не умею орудовать вертелом, сам, будучи насаженным на оный», — возмутился Волька. Но Костя, конечно, смог его утешить и ловко накрыл на стол. За ужином он рассказал Вольке о своих догадках, и они решили вместе навестить госпожу Агату, пока Аглаечка не уехала. Без Аглаечки расспрашивать Агатку было страшно — может не зря та защищала потусторонних тварей! Теперь, когда запасы были восполнены, можно было навестить хозяйский замок.
***
В замке Аглаечка страстно ругалась с теткой. Напрасно Кэсси, вступив в сговор с Заей, наколдовал новые чулки, напрасно увеселял госпожу магическими фокусами и штучками. Лишь после обещания, что он покажет Агатке Яшенькиного папеньку, в доме воцарилось вооруженное перемирие, так ее возмутило желание Аглаечки обрести магию.
— Сразу видно сестрино воспитание, — бурчала она из своего кресла поверх огромного жбана пива, — никакого представления о приличиях. Где это видано, что женщина искала силы в магии. Это ж как надо пасть, чтоб утверждаться за счет магических штучек… Эй, мне еще этого, как его — Карлсберга!
Кэсси поспешно наколдовал требуемое. Агатка зажмурилась от удовольствия, сдула пену и чуть не облилась от неожиданности — в гостиную вошла воительница — здоровая баба в кожаной амуниции. За собой она тащила двоих мальчишек в пестрых одежках, увешанных фенечками и браслетиками. Они упирались изо всех сил, хватаясь за дверные створки. Вздохнув, воительница попыталась их отцепить и забросить подальше от себя.
— Чтоб я этих блядин возле казарм больше не видела! — басовито гаркнула она.
Аглаечка хихикнула:
— Ваше воспитание, тетушка, также трудно не заметить! Чем, любезнейшая, провинились мои братики? — спросила она у полковницы, лучась сочувствием и заботой.
— Блядством! — рыкнула та. — У меня смотр через неделю. А эти голуби крутят своими жопками — ни в караул сходить, не на плацу построиться, чтоб не наткнуться на этих малолетних развратников.
Тут один из братиков исхитрился и ущипнул воительницу за попу. Та взвыла и отбросила его в сторону. Он испугано замер в углу, как мышь под веником, и скривился, готовясь заплакать. Полковница было бросилась его поднимать, и залипла взглядом на полоске белоснежной кожи — шелковые штанишки жертвы произвола сползли ниже косточек.
— Не расшибся? — спросила она хриплым голосом.
Другой мальчишка волочился за полковницей, крепко обняв ее ногу обеими руками.
— Ну, вы даете, уважаемая Доминика! — возмутилась отмершая Агатка. — Этак зашибете моих сыновей. Совести у вас нету!
Доминика опомнилась и, отцепив нежный цветочек от своей ноги, плюнув, строевым шагом покинула гостиную. Вслед раздался дружный рев Агаткиных деточек.
— Что, курвы, допрыгались? — грозно спросила та сыновей.
========== Часть 6 ==========
— Все было абсолютно не так! — заявил Амрис, старший из братиков. Они расположились в Аглаечкиной комнате и уже целый час доставали Кэсси просьбами раздобыть им «небольшой подарочек, сущую безделицу» — кусочек динамита, «килограмма два-три, не более, только чтоб потрясти основы общества». Аглаечка молча показала Кэсси кулак и уткнулась в очередную карту, рассчитывая путь к порталу: вопли несостоявшихся террористов ее уже достали. — Мы всего лишь проводили важную акцию за наши права!
— Даже интересно, какие именно ваши права были злостно нарушены? — поверх книги процедила Аглаечка. — Шастать в казармы днем и ночью?
— И это тоже! — порадовался младшенький понятливости сестрички и тут же спохватился: — Мы не развратники — наши требования значительно более глубокие и осмысленные — мы тоже хотим служить в гарнизоне!
Аглаечка фыркнула:
— Вы воины? Или, может быть, маги?
Амрис насупился:
— Нам бы этот динамит и мы бы всем показали, что любой может стать непобедимым!
Аглаечка угрожающе встала:
— Не будь ты моим братом, уже бы получил на орехи. Неужели лишь из-за неудачных любовных похождений вы хотите навлечь гнев богов? Амрит, Дэви, слыхали ли вы, что демоны пустоши никогда не спят?
Дэви беспечно пожал плечом:
— Брось, дорогая сестрица, кто теперь верит в эти детские страшилки?
Но Аглаечка не разделила их скепсис.
— Если бы это было так, разве я бы переживала за двух гаденышей, которые хотят разнести полгорода и погубить его жителей? И ради чего? Чтоб лишний раз попасть на глаза командиру гарнизона!
Братья подумали о последствиях своей просьбы и их прекрасные глаза налились слезами. К сожалению, долго удерживать душераздирающую паузу не получилось: непролитые слезы плавно переместились в нос, а красиво утирать сопли еще никому не удавалось.
— Ты, сестрица, даже не представляешь, что довелось нам пережить! — первым сдался Амрит и жалобно шмыгнул носом. — С малых лет матушка только и добивается, чтоб нас женить! — патетически воскликнул он.
— А ничего, что на мне? — вскипела Аглаечка.
— Ты — свободна и уже выбрала судьбу себе по душе! — не менее жалобно причитал Дэви. — А мы — разве хозяева своей? Никому не нужные, слабые и бесталанные существа!
— За свою судьбу надо бороться, — рявкнула Аглаечка и братья предсказуемо ударились в рев. — И ничего вы не бесталанные, что за вздор! Таких красавцев не каждый день встретишь, а предприимчивостью, я смотрю, и тетушку за пояс заткнете. Что-то вы темните. Как так случилось с уважаемой Доминикой? У нее, что — глаза на спине или мне надо знать еще что-то о ваших похождениях?
В это время Кэсси накрыл чай и усадил печальных юношей заедать горе пирожными.
— О, мы первый раз были в городе совсем одни (чав-чав). Сначала мы прошлись по лавкам. Кэсси, черный цвет совсем не обязателен для магов, что за неуместный перфекционизм! Только лазоревый… — Дэви замолчал на полуслове, с недоеденным пирожным в руке, поймав выразительный взгляд Аглаечки.
— И вот в один прекрасный момент поняли, что просто прожигаем жизнь в праздных утехах, — патетично продолжил Амрис, как раз героически справившийся с подносиком пирожных.
— Деньги, наверное, закончились, — буркнула себе под нос Аглаечка, но более стойкий Амрис даже бровью не повел, а наивный Дэви сказал, что денег матушка дала довольно, просто они почему-то всегда быстро исчезают. Короче говоря, закончив с магазинами, братья кинулись в поисках зрелищ. И не долго искали нечто, достойное их — ноги сами привели к казармам. Там они увидели то, что заставило забыть их о покупках, и наполнило сердца желанием обрести воинскую доблесть.
— У нее был такой замечательный ящер, необыкновенной изумрудной расцветки, как молодая трава в сиянье росы…
Аглаечка фыркнула.
Амрис уточнил:
— А что там еще можно разглядеть, на этих скучных учениях, кроме ящеров в клубах пыли!
Но они не могли отказать себе в удовольствии познакомиться поближе с бравой полковницей. А Доминика им не обрадовалась.