— Не боимся! — смело сказал Амрис, облапив шерифа сзади и отталкивая брата, который уже пристроил свои ручки под кожаную жилетку Теодора, находившегося в прострации от такой наглости.
— Я прослежу за ними, — процедила Доминика, отдирая братьев от мужа. И вовремя: на лице супруга появилось блаженное выражение — Амрис и Дэви терлись об него как озабоченные коты, при этом он остался практически без рубашки, а еще бы секунда — без штанов, — чтоб колдунишка не причинил им вреда, например, не сбросил вниз.
Но близнецы не оценили грозного тона воительницы, тут же облепили Доминику и умильно уставившись на свою потенциальную защитницу. Теперь уже шериф насупил брови.
— О чем я разговариваю, и главное — с кем? — закатила глаза Аглаечка.
— Госпожа, Яша доставит нас по очереди, — сообщил Костя. — Вы уж простите, но я боюсь оставаться здесь сам, и за Вольку тоже. Могу не совладать с демонами пустоши.
Аглаечка с тревогой смотрела на приближающийся замок Альбертуса — удастся ли проникнуть вовнутрь, и какая встреча ее там ждет? Но попасть в него оказалось не сложно, Яшенька сделал обзорный круг, она удачно спрыгнула на небольшую площадку и заглянула в окно.
— Давай! — махнула Яше, который за короткое время разлуки умудрился еще подрасти и смог доставить всех ее спутников за один прием.
Доминика легко выставила окно и залезла в комнату.
— И кто это тут у нас? Погляди-ка, княжна. Да тут целое состояние!
В круглой комнате сидело человек двенадцать молодых магов в черных балахонах, которые замерли от неожиданного появления Доминики, а потом и Аглаечки.
Перед приходом незваных гостей маги занимались своими делами: небольшая группка играла в кости, пару заучек сидели с книгами, а один молниеносно спрятал под столом вязанье.
— Нельзя же так! — возмутилась Аглаечка. — Это живые люди!
— Маги, дорогая Аглая, молодые, сильные и красивые маги. Да любая за них не пожалела бы средств, — Доминика с вожделением окинула такое ценное общество, которое под ее пристальным и алчущим взглядом забыло как дышать.
— У нас нет рабства, — раньше Аглаечке и в голову бы не пришло спорить, тем более в диких землях маги были очень ходовым товаром, но не в их краях!
— Неужели мама никогда не покупала тебе очаровательную живую игрушку? — возмутилась Доминика. — Какая неоправданная строгость!
Аглаечка покраснела, вспомнив своих пятерых. И Андрюшу. Как можно считать Андрюшу рабом!
— Мы цивилизованны люди и не будем попустительствовать архаистичным порядкам.
После ее слов маги чуток выдохнули.
Доминика улыбнулась:
— А кто сказал, что мы не можем действовать цивилизованными методами? Учись, пока я жива. Мальчики! — «мальчики» словно завороженные посмотрели на сияющий оскал Доминики: — Кто желает составить компанию госпоже?
После этих слов сразу несколько молодых людей наперегонки рванули к Доминике.
— Какие хорошие мальчики, — Доминика чудесным образом умудрилась погладить и пощупать одновременно несколько шеек, бицепсов и попок. — А кто это у нас там?
Молодой маг, стеснительно прятавший детскую пинетку, над которой трудился, отрицательно помахал головой:
— Я… Я не буду вам помогать! Учитель меня убьет, кто будет кормить моего сыночка?
Флер очарования спал с учеников, и они отодвинулись от Доминики в сторону. Аглаечка усмехнулась.
— Я не дам вас в обиду, — смело заявила она. — Любой, кто поможет мне встретиться с Альбертусом… только для беседы, я не замышляю ничего дурного против вашего учителя, может рассчитывать на мое покровительство.
— А у госпожи нету мужа? — робко спросил один из магов.
— Нет, но очень хочу обзавестись, — почти не соврала Аглаечка. И маги согласились. Лишь после этого появились Теодор и близнецы, а за ними Костя и Волька — те, кому магия могла действительно нанести вред.
— Так есть у вас рабство или нет? — тихо спросил Костя у Вольки. — Вообще не пойму, хоть какие-то законы в этом мире соблюдаются?
Волька коротко объяснил:
— Право сильного — единственный закон.
Но Костя не отставал:
— А если сильный не прав?
— Право сильного и воля богов правят этим миром. Будешь сильно не прав — боги сильно накажут, удачи там лишат или судьбу заберут. А если боги заняты — на то дружина имеется. Только люди стараются не совершать то, что может принести вред другим, боги они такие…
— Жестокие?
— Нет! Забывчивые. Накажет шериф, если бог занят, а потом бог освободится — и еще раз накажет. Хуже всего, когда бог наперед наказание назначит.
— Это как? — у Кости даже волосы дыбом встали от ужасной перспективы.
— А так: если у бога выдастся свободная минутка, он накажет тебя за то, что ты еще не сделал, а только собирался. Но это чаще случается с теми, кто, например, будут плохими родителями. Детей у них не будет, потому, что бог наперед все узнал.
— Как-то стремно… Ты только собрался кошелек скомуниздить, а тебе уже счет выставили!
— Зато действенно. Есть у меня одна идея…
Альбертус нашелся в большой зале, погруженный в созерцание странного зеркала, в котором Аглаечка, знакомая с чужемирными диковинками, с удивлением опознала экран компьютера.
— Ну же, ну же, еще одно, всего одно цитирование и мой индекс взлетит до небес… — бурчал про себя колдун, ничего не замечая вокруг. — Есть! Кто этот прекрасный человек? Кому я обязан? Смотрим: «Статья доктора Альберта Флавинова опровергает основы здравого смысла, базируется на домыслах и в корне неверных выводах относительно причин психосоматических реакций…», кто автор этого непотребства? Господин Артур Арутюнян… Проклятый недоучка! Да как он посмел? Он же не писал раньше статей в этой области! — рассерженный колдун запустил своим жезлом в экран и тот брызнул мелкими осколками.
— Что это с ним? — тихо спросила Аглаечка у мага с пинеточкой.
— Один из бывших учеников, бездарь и неудачник Артуриус, подсадил нашего великого мастера на странную игру, бытующую в одном из миров. Теперь он забросил занятия, только и делает, что следит за сообщениями в своей адской машине. А нас совсем домой не отпускает! — наябедничал адепт.
— Уважаемый Альбертус! — Аглая наконец решилась побеспокоить могущественного колдуна.
— Что? Кто тут? Женщина? Что забыла здесь женщина? Кто ты такая и как здесь оказалась? — зеленые глаза Альбертуса, еще крепкого старика, уставились двумя прожекторами в Аглаечку.
— Меня зовут Аглая, дочь Антеи, и я пришла просить вас об услуге, великий маг.
— Дочь того самого Артуриуса, — усмехнулся маг. — Ах, как прекрасно! Какой подарок. Порадуй старика и поведай, зачем явилась.
— Я хочу обрести магию! — выпалила Аглаечка
Альбертус чуть с трона не свалился.
— Что отец, что дочь — одного поля ягоды. Палец вам в рот не клади! И зачем тебе это надо, милое дитя?
— Я хочу быть достойной своего избранника, мага Кэсси, иномирянина. Его семья никогда не примет меня, если я не буду владеть магией.
— Занятно, занятно… Что ж, я могу это устроить. Но в курсе ли ты, что все имеет свою цену?
— Да, мне сказали. И какова же моя плата?
— Пустяк. Ты обретешь магию, будешь счастлива со своим… как там его, ах, Кэсси. Но никогда не сможешь вернуться обратно.
— Неужели нет другого выхода? — ужаснулась Аглая.
— Думаешь, боги существуют для того, чтобы выполнять твои капризы? Ты захотела нарушить законы мирозданья и решила, что это сойдет тебе с рук? Этот мир не примет тебя, стоит тебе овладеть магией! Так что выбирай: или папа с мамой, или твой возлюбленный. Как-то так, — маг улыбнулся, словно сообщил приятнейшее известие.
Аглаечка подумала и сказала:
— Я хочу попробовать, пусть будет так!
— Нет-нет, не будет! — воспротивилась Доминика, — ишь, чего вздумала, что я твоим родителям скажу?
— Молчать, женщина! — взревел Альбертус.
— Это ты мне, стручок старый? — обиделась Доминика. — Я счас вышибу из тебя дух, или запятовал, что магическая сила не может причинить мне вред.
— Тебе — нет, — рассмеялся Альбертус, — но стоит мне пожелать, как твои спутники: этот брутальный красавец, твой супруг, и милые юноши рядом с ним, случайно забудут как дышать. Есть еще вопросы?
— Тайм-аут, — объявил Костя, шарахнув мага по голове его же жезлом, подкравшись сзади на пару с Охотником, который подхватил колдуна и аккуратно усадил его на трон. — Надо все обмозговать, а потом принимать решения.
— Сейчас этот замок рухнет, и это нам уже не понадобиться, дубина, — заорала Доминика.
— Не рухнет. Он движим не силой учителя, а проклятием, наложенным на него, — робко вставил один из адептов.
— Чьим проклятием?
— Богов. Боги прокляли его.
========== Часть 13 ==========
На секунду в зале установилась тишина. Первым опомнился маг — любитель вязания, самый миленький из учеников: его даже бесформенная хламида не могла испортить.
— Я ничего больше не расскажу! Вы обещали только поговорить, — юный маг обвиняющее ткнул пальцем в распростертое тело колдуна, словно тот был сам виноват в своем бедственном положении. Но быстро исправился и укоризненно посмотрел на Костика, Костик — смущенно на жезл:
— Я нечаянно, оно как-то само получилось, госпожа! Старик недоброе замышлял.
Аглаечка расстроено скривилась. В это время в окно просунулась голова Яши. Он плотоядно уставился на колдуна.
— Яша, сделай что-нибудь, — попросила Аглая, — видишь, Альбертусу плохо!
Дракон с сомнением посмотрел на Костикову жертву и помялся, ясно же: лучший вариант — съесть, пока не испортилась, но хозяйка определенно хотела от него чего-то другого. И наморозил кубик льда.
— Что это? — возмутилась Аглаечка. — Тебе жалко льда для дедушки?
Яша с сожалением вздохнул, и на колдуна обрушилась целая лавина ледяных кубиков. Старик подскочил, ошеломленно тряся головой:
— Что? Где я? — и конечно сразу столкнулся нос к носу с Яшенькой: — А-а-а! Дракон! Кто впустил сюда дракона?!
С перепуга колдун вскочил на трон и тут же увидел свой жезл в руках у Костика:
— А ну-ка, отдай! Не для твоего ума вещица!
Костя охотно расстался с орудием преступления, мысленно ругая себя за бандитские замашки: что подумает о нем хозяйка? Сколько еще ошибок сойдет ему с рук?
— Этот сильный и могущественный дракон со мной, — торжественно и угрожающе объявила Аглаечка (Яша чуть не лопнул от гордости) и добавила поласковей: — Мне жаль, что так получилось, мой слуга перестарался. Может, продолжим нашу беседу?
Поскольку все козыри были открыты, переговорщикам ничего не осталось, как прийти к компромиссу: колдун пообещал сделать все, что в его силах, но взамен потребовал снять с него проклятье. Только вот хитрый дедушка никак не хотел признаваться, за какие грехи он удостоился наказания богов, и в чем оно, собственно, заключается. Соглашение накрывалось медным тазом. Время шло к обеду, ночь не спавшие путешественники клевали носами, поэтому было решено пообедать и после дневного сна продолжить диалог.
Вкушать пищу сели за общим столом в компании Альбертуса и его учеников. Кормили у него отменно, без всяких балаганных фокусов, а на десерт был подан огромный кремовый торт — магистр был не равнодушен к сладенькому. Молодые маги с робким интересом смотрели на них — гостей замок принимал не часто. Постепенно они оттаяли, как-то подозрительно быстро простив нападение на магистра, и начали отчаянно строить глазки Аглаечке и Доминике. Так что обстановка за трапезой была самая теплая, даже горячая — шериф закипал от гнева, проклиная про себя наглых магов. Только окна, то покрывающиеся морозным узором, то стекающие водой, выдавали истинное настроение хозяина замка, не смягчившегося даже гигантской порцией торта.
После обеда все разбрелись по предоставленным комнатам. Но надеждам Аглаечки на отдых не было сбыться: только она развалилась на кровати и собиралась вздремнуть, как к ней потянулись паломники. Жестокосердно отвергнув несколько предложений сделать массажик, принести водички и прочитать некую поэму, посвященную ее чудным очам и нежно-зеленому цвету кожи, Аглаечка натянула сапоги и тихо выскользнула в поисках комнаты Альбертуса. Она намеревалась поговорить с ним с глазу на глаз, без бдительной Доминики, которая следила за тем, чтобы княжна не сделала ничего, о чем может впоследствии пожалеть.
Отыскав дверь с запретительными рунами, Аглаечка постучала и решительно вошла. Маг почивал в смешном колпаке и пижамке со смусмурфиками, в окружении гобеленов с изображениями его лика.
— Альбертус! — позвала она. Но маг бессовестно похрапывал, тогда она подошла кровати и потрясла его за плечо.
— Что такое? — заворчал недовольно Альбертус. Открыв глаза и увидев Аглаечку, он подскочил, держа перед собой подушку как щит. На подушке красовалась надпись: «Альбертус — чемпион». — Не насилуйте меня, пожалуйста, милосердная Аглая! — заорал он. Девушка подскочила к нему и закрыла рот ладонью.
— Что вы такое говорите, Альбертус? — возмутилась она. — За кого вы меня принимаете? Потише, пожалуйста, что подумают ваши ученики?
Альбертус недоверчиво покосился на нее.
— Кто вас, женщин знает? Вам нужно только одно! — обвиняющее заявил он, но вопить перестал — ради возможности насолить Артуру, подлый колдун был готов простить некоторую вольность в обращении, а может быть, даже поступится честью.
— Я люблю своего жениха, — строго ответила Аглаечка. Как тяжело быть красивой — любой мужчина сразу начинает себе представлять что-то эдакое!
— Ваше проклятье вас устраивает, уважаемый Альбертиус, не так ли? — печально констатировала Аглаечка, для которой душевные метания колдуна не составили секрета. — Больше всего вы хотите за что-то отомстить моему папочке?
— Кх, кх, ну, как-то так, — нехотя признался колдун. — Я, конечно, не против походить по травке, но мой летающий замок экономит кучу времени, которое пришлось бы тратить на убеждение в моих выдающихся магических способностях всяких невеж. А все из-за бесчисленных неумех и ремесленников от магии. Слава Альбертуса Флавина — великого мага, должна греметь во всей Ойкумене!
Аглаечка чуть не фыркнула: уж очень комическое зрелище представлял собою тщеславный старичок в своей пестрой пижамке, тянущий длань к недосягаемым небесам, но сдержалась. Присев на его кровать, она спросила:
— Все действительно так, как вы описываете, я больше не вернусь в свой мир никогда?
Колдун кивнул.
— Тогда не будем медлить, я согласна. И вы угадали, папочка будет очень расстроен… «Но поймет и простит» — подумала про себя.
Тем временем близнецы держали военный совет.
— Ничем нам не поможет этот маг! Что он понимает в любви? У него-то никого нет, — расстроено сказал Дэви.
Амрис обнял его и утешающе чмокнул в макушку:
— Да эти колдуны сами не хотят семью, чтоб не мешала их колдовским делам. Слава, сила и дрочка в одиночку — вот их девиз. Все не так плохо…
— Я заметил. А именно — как нашу Доминику ели глазами эти нехотуны. Куда уже хуже? Вот увидишь, сегодня нас отправят домой, Доминика и Теодор вернутся в город, и мы снова ни при делах. Мне надоело шляться под гарнизоном, как побирушка, выпрашивая толику внимания. Хватит, пойдем!
И близнецы решительно направились к комнате, где отдыхали Доминика и Теодор. Конечно, дверь оказалась заперта, а вид разъяренного полуголого Теодора, выскочившего на бешеный стук в двери, говорил о том, что отдых проходит продуктивно.
— С чем пришли? — прошипел он. — Массаж, водичка, стишки почитать?
— Поебаться! — рыкнул Дэви, и, пока шериф не опомнился от наглости посетителей, проник с братом в комнату.
— Дорогой, а давай не будем их выгонять? — умоляюще попросила Доминика, не спешащая прикрыть свои прелести. При виде такой откровенной картины близнецы засмущались и засомневались в своей решимости, но тут путь им преградил уже Теодор:
— Ну-ну, ебыри, что же так быстро? И чаю не попьете?
Амрис и Дэви решительно начали раздеваться. Да, лучшим вариантом, было выставить их голыми за дверь, чтоб остыли, и посмеяться потом с женой над незадачливыми и неумелыми ухажерами. Теодор так и подумал. Но… не смог. Вместо этого потрогал загрубевшей от меча рукой нежную щечку Амриса, а другая сама собой опустилась и обхватила попку Дэви.