Аппарк (Uppark) — усадьба XVII века в Южном Хартинге, Петерсфилд, Западный Суссекс, построенная для Форда Грея, первого графа Танкервилля.
Бейтманс (Bateman’s ) — усадьба XVII века в Бервоше, Восточный Суссекс, известная тем, что с 1902 года и до своей смерти в 1936 году в ней жил Редьярд Киплинг.
[3] Национальный фонд объектов исторического интереса либо природной красоты (National Trust for Places of Historic Interest or Natural Beauty), обычно именуемый просто Национальный фонд (National Trust) — британская некоммерческая и негосударственная организация, основанная в 1894 году для охраны «берегов, сельской местности и зданий Англии, Уэльса и Северной Ирландии».
========== Глава 2 ==========
Четверг, 25 октября 1945 года
— Вот тебе и день или два, — произнес Гарольд, наливая две щедрые порции бренди. Реджи показалось, что он расслышал в голосе друга едва различимую горечь, но это было вполне понятно. Бок о бок они прошли через жизнь, смерть и нечто гораздо более худшее, а теперь женщина сумела сделать то, что не удалось целой немецкой армии.
Несмотря на слабую нотку грусти, которой, по идее, следовало сделаться сильнее, на лице Реджи продолжала сиять улыбка, не оставлявшая его все те четыре чудесных дня, что прошли со свадьбы.
— Клянусь душой, Гарольд, тебе необходимо найти подходящую женщину. Я чувствую себя другим человеком, — он принял бокал и поднял его, приготовившись произнести тост. — За то, чтобы ты нашел свою судьбу, старина. Это, знаешь ли, не без причины называется «супружеским счастьем».
— Буду наслаждаться им с твоих слов, — не притронувшись к напитку, Гарольд сел в свое кресло напротив Реджи и грустно улыбнулся. Горевший в камине огонь отбрасывал на них пляшущие отблески, наполнял комнату дымным теплом, отгоняя прочь холод и сырость Лэтэм-холла. — Семью и супружество я предоставляю тебе.
— Можешь говорить все, что хочешь, пока однажды ночью она не родит мне моего первенца — твоего крестника, — напомнил ему Реджи. — Я надеюсь, ты будешь рядом со мной ждать новостей от акушерки.
— Я всегда буду с тобой, — пообещал Гарольд.
От его слов улыбка Реджи сделалась шире, но лицо стало старше и печальнее. С тех самых пор, как они ступили в наполненный стрельбой ад и, пусть и не невредимые, вышли с другой его стороны, эти слова служили ориентиром, направлявшим все их поступки. Пролитая кровь превратила их в братьев, и это братство было куда крепче, чем даже то, что дают узы кровного родства.
— Всегда, — пообещал Реджи и только теперь выпил предложенный Гарольду тост.
На этот раз Гарольд тоже выпил, и их довольные вздохи растворились в потрескивании пламени в камине. Перед ними расстилалось неизбежное и непредсказуемое будущее, но здесь и сейчас время остановилось, уступая место вечности: теплый огонь, хороший бренди и двое лучших друзей, делящих все это друг с другом. Человеку больше нечего было желать в этой жизни. Элеонора являлась для Реджи еще одним, дополнительным, источником счастья — единственным, который Гарольд не мог разделить с лучшим другом. Это была печальная мысль.
— Так где она сейчас? — спросил Гарольд, словно обладал сверхъестественной способностью читать мысли Реджи.
— В гостиной. Учится играть на фортепьяно. Пожалуй, от той части супружеского счастья, что включает разучивание гамм, я откажусь, — со смешком заявил Реджи. Чувствуя необходимость развеять тоскливые мысли, он перевел взгляд на квадратный подбородок Гарольда, теперь уже слегка заросший короткими темными волосками. — Не терял времени даром, да? — спросил он, вспомнив те давние дни, когда Гарольд носил бороду. Позже из-за армейских правил и устава ее пришлось сбрить, оставив только усы.
— Хочу быть готовым, когда понадобится позировать для заказанного тобой портрета.
Появившаяся на лице Гарольда улыбка, казалось, стерла минувшие годы. Восемь лет войны состарили его, и, хотя им удалось избежать серьезных ранений — не в последнюю очередь благодаря тому, что они всегда прикрывали спины друг друга — обоим понадобилось какое-то время, чтобы вынырнуть из воспоминаний.
Реджи одобрительно поднял бокал и осушил его.
— Это будет шедевр, — произнес он, вставая и протягивая Гарольду руку. — Еще?
Улыбка Гарольда, казалось, дрогнула, на мгновение сменившись грустью, а затем та пропала, словно ее никогда и не было.
— Боже, конечно, да, спасибо, — признательно ответил он, отдавая свой бокал. На его губах вновь заиграла улыбка.
Реджи кивнул и подошел к буфету, решив, что ему просто следует привыкнуть к тому, что его лучший друг снова носит бороду. С окончанием войны жизнь повернулась к ним обоим лучшей стороной, пусть даже Гарольд и продолжает настаивать на своем одиночестве.
~~~
Четверг, 25 октября 2012 года
После десяти лет, прожитых по большей части рядом с Шерлоком Холмсом, Джона Ватсона уже мало что могло удивить, включая сильно беременную женщину, яростно колотившую в дверь 221Б в четверг ранним утром. Насторожившись, Джон расстегнул молнию на куртке, чтобы иметь возможность легко выхватить пистолет. Женщина едва ли походила на наемного убийцу, но опыт — опять же благодаря дружбе с Шерлоком — научил его остерегаться любого человека с невинной внешностью. В конце концов, он сам был в своем роде профессионалом в том, чтобы выглядеть невинно, таковым на самом деле не являясь.
— Мисс? — окликнул Джон. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Радуясь, что запер дверь, Джон вытащил из кармана ключ. Он ходил в «Speedy’s» за сандвичем на завтрак, после того как обнаружил, что у них опять закончились яйца, а отлучаясь ненадолго, он обычно оставлял дверь открытой.
— Ой. Ох, слава богу, — воскликнула незнакомка, впиваясь в него отчаянным взглядом широко распахнутых глаз. Ее золотистая, как мед, кожа была недостаточно темной, чтобы скрыть залегшие под ними глубокие тени. — Это ведь вы, да? Доктор Ватсон?
— Да, — сопротивляясь острому желанию сообщить женщине, что не является акушером-гинекологом, Джон прошел мимо нее, собираясь открыть дверь. Либо она была клиенткой и тогда остро нуждалась в чашке чая и удобном стуле, чтобы присесть, либо находилась здесь с какими-то гнусными намерениями, которые лучше всего сохранить в секрете. — Эм, вы ко мне или к Шерлоку?
— К Шерлоку Холмсу. Но вы… вы работаете вместе, не так ли? — спросила она, наклоняя голову в знак благодарности за то, что Джон придержал для нее дверь. — Вы ведете блог. Я читала его.
Войдя следом, Джон закрыл и запер дверь.
— Да, ведем. Вернее, я веду, — ответил он. Коридор заливал тусклый свет, предоставляя Джону возможность окинуть незнакомку взглядом. У него давно вошло в привычку пытаться думать, как Шерлок, и, несмотря на то, что он знал, что так не умеет, попыток Джон не оставлял.
Врачебный опыт сообщал, что у незнакомки хорошее здоровье, беременность протекает благополучно, без каких-либо осложнений и проблем для здоровья. Впрочем, спала она плохо, но, догадался Джон, скорее не из-за ребенка, а по каким-то иным причинам — если только у нее не было немыслимого намерения обвинить Шерлока в отцовстве. Джон прикусил щеку, чтобы не рассмеяться над этой мыслью.
На девушке была со вкусом подобранная одежда для беременных. Ни один из предметов гардероба явно не приобретался в секонд-хенде, хотя в то же время ее костюм не выглядел настолько откровенно вышедшим из-под руки дизайнера, как это было с одеждой, предпочитаемой упомянутым консультирующим детективом. Впрочем, ничего больше о незнакомке Джон сказать не мог. Не особо загорелая, милый голос с абсолютно нормальным произношением… Шерлок с одного взгляда, несомненно, выяснит больше.
Девушка вздохнула, кажется, облегченно, и завозилась, открывая сумку. Та была настолько большой, что живо напомнила Джону рюкзак, с которым он ходил в бой. Его объемы оправдывало то, что в нем хранились аптечка, вода и запасные патроны. На всякий случай, вдруг в сумке есть оружие, Джон не спускал глаз с рук незнакомки, хотя уже начал сомневаться, что та представляет собой какую-либо угрозу, за исключением вероятности преждевременных родов.
— Мой муж… его арестовали. За убийство, — произнесла девушка, и ее голос оборвался, стоило ей неловко извлечь наружу маниловый конверт. — Пожалуйста. Скажите, что можете помочь. Он не делал этого. Я знаю, что не делал.
Джон изобразил на лице свою самую лучшую ободряющую улыбку и предложил ей руку, чтобы помочь подняться на семнадцать ведущих в гостиную ступеней.
— Пойдемте наверх. Я приготовлю чаю, а потом выясню, не сумею ли разыскать для вас Шерлока.
~~~
Когда-то Джон прилагал настоящие усилия, чтобы принимать участие в беседе с клиентами, смотреть на них и пытаться определить, может ли он увидеть те крошечные знаки, которые с такой легкостью читает Шерлок. Впрочем, теперь он просто смотрел на Шерлока. Иногда ему казалось, что у него хроническое заболевание, которое заставляет его сосредоточивать внимание на Шерлоке, практически полностью игнорируя все остальное.
— Его арестовали во вторник утром, на следующий… следующий день после того, как наша первый агент по недвижимости… Они сказали, он ударил ее по голове лампой и т-толкнул…
У Софи перехватило дыхание, она нащупала коробку салфеток, которую Джон, наученный многолетним опытом работы с клиентами, обращавшимися за помощью в расследовании убийства, поставил рядом с ее чашкой.
Пронзительные серебристо-голубые глаза сузились, отчего залегшие в их уголках морщинки сделались заметнее. Затем Шерлок покосился на Джона и сжал губы, безмолвно давая понять, что требует, чтобы Софи возвращалась к рассказу.
Джон согласно улыбнулся и поспешил отвести взгляд, прежде чем Шерлок смог бы прочесть в нем слишком многое. Теперь, десять лет спустя, это стало его последней ложью, самой последней тайной, которую ему удалось сохранить от Шерлока, давным-давно ясно давшего понять, что он думает об эмоциях и отношениях. До тех пор пока в Шерлоке будет теплиться интерес, Джон останется его единственным настоящим другом и ничего больше.
— Не торопитесь, — мягко посоветовал Софи Джон.
Всхлипнув, Софи вытерла нос и откинулась на спинку, поморщившись, когда старый диван, столько лет сохранявший очертания Шерлока, неудобно просел под ней.
— Простите. Итан должен был быть дома… из-за агента, — посмотрев на них, объяснила она. Ее взгляд остановился на Джоне, чьи внешность и поведение ничем не отличались от обычных. Люди обращались за помощью к Шерлоку, но неизменно оборачивались к Джону, чтобы чувствовать себя спокойно. — Он ехал домой. Я позвонила ему, но его аккумулятор… и полиция, там сказали, у него нет алиби…
— Дом оформлен на его имя? — перебил Шерлок, вновь сосредоточивая на ней взгляд ярких, как лазеры, глаз и складывая под подбородком кончики пальцев — неизменно добрый знак, что дело наконец-то сумело его привлечь.
Софи посмотрела на него широко распахнутыми глазами и кивнула.
— Да, по доверенности. Он все еще принадлежит папе… в смысле, его прадедушке…
— Реджинальду Стюарту.
Глаза Софи раскрылись еще шире.
— Как…
— Вы живете в Суссексе недавно, но ваш муж там вырос, — продолжил Шерлок. — Вы сами выросли в городе, Итана встретили, скорее всего, в университете. Судя по обручальному кольцу, поженились до окончания учебы, но создавать семью не спешили, скорее всего, ждали, пока Итан обретет устойчивое финансовое положение — по-прежнему в Суссексе, хотя возможностей больше в Лондоне. Он не хочет идти на риск слишком далеко от места, где вырос, несмотря на необходимость продать Лэтэм-холл.
— Да, — изумленно выдохнула Софи. — Ребенок и то, что нужно заботиться о Реджинальде, не позволяют нам содержать… Подождите, откуда вы знаете, что это Лэтэм-холл?
— Лэтэм-холл — единственное поместье в ваших краях с парадным залом, которое не значится в списках Национального фонда.
Ее глаза округлились до размера блюдец. Как и следовало ожидать, она обернулась к Джону, и тот улыбнулся.
— Он такой, — произнес он, даже не подумав скрыть звучащую в голосе гордость.
Все еще чувствуя благоговейный ужас, Софи вновь посмотрела на Шерлока.
— Вы…
— Прекрасно, — перебил Шерлок и порывисто встал. — Мы возьмем дело. Джон, завтра едем в Суссекс. Займись этим.
Кивнув их последнему клиенту, он с улыбкой посмотрел на Джона, отчего сердце у того пропустило удар, и вылетел из комнаты, как хотелось надеяться, укладывать вещи.
— И это все? Вы поможете? Правда? — оторопело переспросила Софи.
— Правда, — пообещал Джон.
~~~
— Единственный «Лэтэм-холл», который мне удалось найти, — это здание в университете Вирджинии, — произнес Джон, прежде чем подцепить палочками еще лапши. Взмахнув ими, он спросил: — Есть что-нибудь в полицейских отчетах?
Шерлок недовольно заворчал, вертя одну из палочек между пальцами и над костяшками с такой скоростью, что ее концы казались размытыми.
— Тебе будет приятно отметить, что полиция в Суссексе столь же некомпетентна, сколь и здесь, хотя научная база у нее не в пример хуже.
— Очаровательно. Ешь свои креветки, — велел Джон и постучал по пенопластовой коробке, забытой рядом с теперь уже пустым маниловым конвертом.
Тихо фыркнув, Шерлок взял вторую палочку и открыл коробку.
— Подобный уровень жестокости крайне редок. Он говорит о гневе. Ярости.
— Люди могут становиться жуткими собственниками, когда речь заходит об их жилищах, — заметил Джон, припоминая различные и весьма болезненные происшествия, случавшиеся с ворами, забиравшимися за все эти годы в 221Б.
Проигнорировав Джона, Шерлок подцепил палочками рис и вновь впился взглядом в полицейский отчет. Джон давно привык, что на него не обращают внимания, и довольствовался просто видом жующего Шерлока. Прекратив разговор, он продолжил рыться в Интернете, на этот раз запустив поиск по имени Софи Стюарт.
Полчаса прошли в тишине и покое, нарушаемых лишь шелестом бумаги, скрипом пенопласта и торопливым перестуком клавиш ноутбука Джона. Скорость, с которой Джон печатал, за минувшие годы несравнимо выросла. Падение агента по продаже недвижимости, пронеслось у него в голове, но для названия фразе не хватало определенного изящества. Кроме того, не было никакого смысла даже думать разместить пост, пока расследование не закончено. За время работы с Шерлоком Джон успел усвоить, что в его деле необходима определенная непредвзятость.
— Ну что? — в пустоту спросил Шерлок. Он откинулся на спинку, отчего его позвоночник хрустнул, точно взорвавшаяся хлопушка, и вытянул под столом ноги. Дорогие дизайнерские туфли уткнулись в старые кроссовки Джона, но никто из них и не подумал подвинуться.
Зная, чего ждет Шерлок, Джон открыл одну из предыдущих вкладок.
— Три года назад двадцать второго июня в Лэтэм-холле Софи Уилсон вышла замуж за Итана Стюарта, — оттолкнув в сторону опустевшую коробку, он развернул ноутбук к Шерлоку, чтобы показать тому фотографии из альбома на «Фейсбуке». — Дом смотрится очень мило.
Шерлок повернулся боком, убирая ноги от Джона.
— Реджинальд Стюарт, хозяин Лэтэм-холла, — задумчиво протянул он и постучал пальцем по фотографии, на которой был изображен пожилой мужчина в инвалидном кресле, сидящий напротив гостей невесты. Вместо смокинга на нем была надета оливково-зеленая форма.
— Вторая Мировая война, не так ли? — спросил Джон, извлекая из памяти немногочисленные сохранившиеся сведения о военной истории. Его служба в армии давно кончилась, а половина ее и вовсе прошла на другом континенте.
Шерлок не пожал плечами только потому, что редко признавал, что чего-то не знает, даже если это было важно.
— И никакого интересного криминального прошлого? — уточнил он, касаясь тачпада, чтобы пролистать фотографии.
— Ты единственный человек на планете, который был бы рад обнаружить, что милая молодая девушка, готовящаяся стать матерью, на самом деле бывший убийца или серийный киллер, — с явной нежностью укорил Джон.
На лице Шерлока промелькнула лукавая улыбка, от которой у Джона чуть не остановилось сердце.
— Смотри шире, Джон, — недовольно проворчал Шерлок. — Контрабанда, аферы, отмывание денег…