Пока Эмили разговаривала со Стивом, Эштон обошла небольшое здание на предмет каких-то сюрпризов и наткнулась на Макферсона, который что-то ковырял в песке перед самым забором с решёткой.
— Что-то интересное? — поинтересовалась Регина.
Макферсон повел плечом иобернулся:
— Окурок нашёл. На нём сажа, значит, ваша улика.
Подцепив пинцетом окурок, мужчина быстро положил его в пакет и протянул Эштон. Женщина взяла вещдок и, поблагодарив, ушла к Стоукс.
— Кэнзас звонил, у нас самоубийство, — покачала головой Эмили, и по её лицу Эштон поняла, что она знала жертву. — Это в пяти кварталах, поехали. Только Макферсону сообщи, что мы взяли.
Эштон качнула головой, быстро садясь в машину:
— Распоряжение о пополнении не было, нас не оповещали, что Макферсон с нами официально работает, поэтому я не стану сообщать ему о найденной улике.
Эмили было, садясь за руль, остановилась на полпути и чуть не ударилась макушкой о дверцу авто.
— Хочешь выговора? — поинтересовалась она у напарницы. — Так это мигом тебе Имбердсон обеспечит.
Регина лишь поморщилась, показывая жестом, чтобы Эмили села уже в машину и закрыла дверь. Девушка так и сделала и тогда услышала:
— Тебе сказать или сама догадаешься?
— О чём? — не сообразила Эми.
Регина всплеснула руками, доставая только что полученную улику от пожарного.
— В нашем отделе «крыса». Возможно, это Джефферсон, тот, что Кевин. Возможно, это его окурок. Но также возможно, что у Джефферсона есть кто-то, кто очень может быть вхож в наши круги. А если так, мы должны быть предельно избирательны и осторожны. Одна ошибка, и мы можем потерять дело. Если ты этого не понимаешь, то я тебе сейчас говорю — Макферсон тоже запросто может быть «крысой». И я не понесу ему докладывать всё на блюдечке только потому, что кто-то что-то говорил о пополнении в рядах.
Это было исчерпывающее объяснение, и Эмили подумалось, что её напарница чертовски умна и логична.
— О’кей, тогда едем к Кэнзасу.
На Палм авеню было пусто. Свернув направо, Эмили решила поехать дворами, и доехали они весьма скоро. Дом, который указал ей Кэнзас, был старый и серый. Страшный какой-то. Но в этом бедном квартале все дворы были, как после войны, дикие и полузаброшенные. Эмили не любила в такие наведываться, уж очень много апатии у неё они вызывали.
Их встретил Доусон. Оказалось, что Финелли, Мёрдок и Гарнер отправились к Коупленду, чтобы вытрясти из него то, что им уже давно надо. Зацепки, улики, адреса, имена. Всё, что могло хоть как-то продвинуть дело. Хоть в какую-то сторону.
— Вы быстро, — снял солнцезащитные очки Грант. — Труп на втором этаже. Осторожнее там, ступеньки на ладан дышат. Последняя фраза была чертовски точной.
— Не наступите мне на улики, — грозно глянула Фальзон, на то, как Эмили едва не ступила на прикроватный ковёр, когда они вошли в квартиру, затем в комнату.
— Лиз Гриффин, — сказал Кэнзас. — Помнишь её? Она с Кинан в лаборатории. Весьма неплохо работала, надо сказать. И такой конец.
Стоукс помнила Гриффин, они не часто пересекались, но рыжеволосую красавицу было трудно не запомнить. А ещё эта милая молодая девушка попала в лабораторию Особого Отдела практически случайно. Тара Кинан предложила её кандидатуру, когда её многолетняя напарница Фани Гардер ушла на пенсию. И надо отметить, что Гриффин была очень аккуратна в работе и за её пределами. Никогда не вызывала нареканий и выговоров не получала. И тут такая развязка…
— Суицид, без вопросов, — сообщил Кэнзас, пока Стоукс осматривала комнату, в которой был явный беспорядок. — Нашли предсмертную записку, где она написала: «ей жаль».
Стивен протянул Эмили листок, сложенный пополам, но Эштон вдруг перехватила его, скрупулёзно осматривая.
— Эй!
Кэнзас усмехнулся, глядя на озадаченную Эмили. Эштон же вернула листок девушке и осмотрела труп, находившийся в кресле перед окном. Кэнзас ушёл к Фальзон, чтобы не мешать, а Стоукс заметила, что Регина чем-то явно недовольна. Почувствовала её сомнения.
— Что-то не так? — спросила девушка.
Регина не ответила, предпочитая молча осмотривать девушку до конца. Затем она повернула голову и прищурила глаза, как делают, когда хотят что-то вспомнить или в уме свести одно к другому. Эми наблюдала, не смея переспросить лишний раз. Такая деловая Эштон ей нравилась, поэтому она давала ей работать, а сама мотала на ус то, что если им придётся работать так долго, это может войти в привычку. Любоваться криминалистом.
— Всё не так! — вдруг сказала Эштон, и Кэнзас было ушедший вон из квартиры, выглянул из-за угла.
Пройдясь до окна, женщина щёлкнула пальцами, затем, отойдя к стене, на которой висели полки с цветами, что-то прикинула и вернула взгляд Эмили.
— Это убийство! — сказала Регина чётко. — И убил её, возможно, человек, который знает толк в оружии. Это блестящая инсценировка! — нарочито восхитилась Эштон, проведя рукой по воздуху. — Смотрите, вот здесь он стоял, у окна. Скорее всего, девушка была под антидепрессантами, поэтому она даже не заметила, как он подошёл к ней слева, обернулся и выстрелил сверху вниз, — Регина показала жестом, как это могло быть. — Затем, он что-то искал в её комнате и, скорее всего, не нашёл, а потом решил, что всё слишком очевидно, и перестроил некоторые вещи так, будто девушка перед смертью убиралась. Так делают некоторые самоубийцы, это отличный штрих к инсценировке суицида.
Эмили, открыв рот, стояла, как вкопанная не зная, стоит ли сейчас говорить о том, что у них на руках предсмертная записка, но её опередила Фальзон.
— А это? — указала она на листок. — Это ты как объяснишь?
Не то, что бы Фальзон не верила коллеге, но предсмертная записка это улика в пользу суицида, к тому же написана она была рукой Лиз, так как Эмили опознала её почерк.
— Скорее всего, предсмертная записка действительно была написала Гриффин. Задолго до сегодняшнего дня. Этой записке, как минимум, неделя. К тому же, на ней слабый отпечаток от стакана с чаем. А загнутый уголок говорит, что девушка размышляла над самоубийством, но не решалась на него. Поэтому, возможно, кто-то помог ей.
Да, это была самая замечательная тирада из уст Эштон за последнее время. То есть, смерть, а точнее убийство Лиз Гриффин, было очень печально, но то, как Регина всё логично объяснила им троим, было потрясающе. Эмили оценила внимание к мелочам и логику рассуждений. А главное, что Фальзон, присмотревшись ко всем траекториям, которые руками выписала Эштон, вынуждена была с женщиной согласится.
И раз это уже убийство, пришлось вызвать Стюарт, которая приехала весьма скоро. И тут же подтвердила всё, что двадцать минут назад озвучила Эштон.
— У неё на губах трещины. Такое бывает, когда долгое время человек сидит на антидепрессантах, — сказала Стюарт. — Мне жаль, Эмили, но, возможно, это не случайная смерть. Мне кажется, что девушка знала что-то, что знать ей не следует, и её убрали, чтобы не натворила дел.
Информация эта не обрадовала никого. Но пока Фальзон, Стоукс и Эштон осматривали квартиру на предмет каких-то сюрпризов, Грант и Кэнзас решили опросить некоторых соседей, которые оказались дома в будний день. Никто ничего не видел и не слышал, как обычно. Словно они жили тут все с вечными берушами в ушах. Однако когда они уже решили, что ловить им нечего, к Кэнзасу подошёл мальчишка лет четырнадцати и шёпотом сказал, что у него есть кое-что для Стивена Кэнзаса. Грант насторожился, но парень сказал, что был другом Лиз, она с ним играла в шахматы по субботам и отдала ему ключ от камеры хранения.
— Она сказала, что если произойдет что-то плохое, чтобы я разыскал Стивена Кэнзаса и отдал ему этот ключ, — сказал, запинаясь, мальчишка. — Я хочу, чтобы вы нашли того, кто сотворил это с Лиз.
— Ты видел кого-то странного здесь? — снова насторожился Грант.
— К ней ходил только её парень, Брендан — тихо ответил мальчишка, озираясь по сторонам. — Он с ней грубо обращался.
— Бил её? — спросила в свою очередь Кэнзас, сжимая в руке ключ.
— Да. Но она не обращалась в полицию, боялась. И я боюсь.
Грант и Стив переглянулись. Мальчика нельзя было оставлять здесь, возможно тот, кто ходил к Лиз, вернётся, а возможно, что он уже в курсе о многом. Парень — единственный свидетель возможного убийства.
— У тебя есть мама, пацан? Где ты живёшь? — поинтересовался Грант.
— У меня нет родителей, — грустно сказал мальчишка. — Меня растит старший брат, но он сейчас на работе. Он работает механиком в трёх кварталах отсюда.
— Вот что, — обернулся на Кэнзаса Грант. — Поедешь с нами, может, в базе кого опознаешь. Брату мы позвоним позже. Звать-то тебя как?
— Кит, сэр.
Кит был взят под опеку, но надо было сделать всё, чтобы пресса не пронюхала о том, что у них есть возможный свидетель. Имбердсон пообещал им, что сделает всё возможное, чтобы избежать огласки. Парня «пришвартовали» к любителю детей в отделе — Хизер Финли, женщине, которая работала в архиве. Она пообещала, что присмотрит за мальчиком, к тому же тот квартал, где Кит жил с братом Чарли, был весьма неблагоприятен.
— Пойдёшь ко мне в гости? — спросила она мальчика.
Тот с удовольствием согласился, но при условии, что его брат будет знать, где он. Финли ответственно подошла ко всему, поэтому Имбердсон не переживал и не стал приставлять охрану к ним, желая избежать эпатажа.
— У нас есть имя! — разрядила молчаливый вечер Риггс, пришедшая с результатами анализов. — В базе пробила ваш отпечаток, — продолжила девушка. — Выдал имя Генри Уизера, он задерживался пару лет назад за нетрезвое вождение. Но это всё. Адреса нет, фото — тоже. Если это ваш подозреваемый, возможно, он чистюля, отпечаток пытались стереть, но он въелся в ручку опасной бритвы каким-то странным образом, будто его опалили чем-то. — А вот окурок принадлежит Джефферсону, Кевину…
Эмили вскочила со стула, сжимая руку в кулак. Джефферсон сегодня не вышел на работу, значит, все те, кто его подозревали, возможно, правы. Риггс мило улыбнулась Эштон, которая наблюдала за тем, как Эмили расхаживала по комнате.
— А ещё, возможно, Джефферс ваш, являлся бой-френдом Гриффин, которая погибла.
— Всё сходится, — пробурчала под нос Эмили. — Второе имя Кевина Джефферса — Брендан. Тот мальчишка сказал, что к Лиз ходил какой-то Брендан…
Кэнзас прекратил листать журнал и бросил его на стол.
— Сукин сын! — вырвалось синхронно у обоих: Кэнзаса и Стоукс.
— Я объявлю его в розыск, — сказал за всех Доусон, скрываясь в кабинете Имбердсона.
Тейлор подошла к Эштон уже после смены.
— Эй, привет! Помнишь меня?
Регина смерила её взглядом.
— Да, ты принесла нам хорошие новости.
Девушка очаровательно улыбнулась:
— Может, на этой хорошей ноте выпьем по коктейлю?
Это было почти приглашение на свидание, которых у Регины не было уже очень долго. Не сказать, что она не хотела выпить с девушкой, но сейчас мысли её были только о работе, и она боялась показаться кому-то скучной. К тому же она должна была забрать вещи из квартиры Стоукс, поэтому…
— Спасибо, но нет. В другой раз.
Риггс пожала плечами, но настаивать не стала и, пожелав спокойной ночи, ушла.
Стоукс не думала, что Эштон заглянет к ней, учитывая то, что теперь, когда с женщиной всё в порядке, и она доказала сегодня свою профпригодность. Поэтому когда Регина объявилась у неё на пороге, удивлённая Эмили даже не знала что сказать. И всё же она пропустила женщину к себе, уже привычно отмечая, что это становится традицией.
— Я только за вещами, — поспешила пояснить Эштон, проходя в гостевую комнату, где жила какое-то время.
Казалось, что Эмили была не против того, чтобы Эштон и дальше была у неё. Во всяком случае, создалось у Регины такое впечатление, что Стоукс хотела, чтобы Эштон осталась. Но молчала, смотря на то, как женщина собирает вещи. Что-то было между ними всё-таки. Что-то, что они обе не могли сейчас озвучить. Или не хотели. Поэтому, когда вещи были собраны, Эмили не остановила уходящую в ночь Регину. Возможно, ещё не время для того, чтобы сближаться настолько тесно.
====== Часть вторая. Команда. Глава одиннадцатая. Старые счеты. ======
Иногда дни шли бесконечным потоком, и ни Регина, ни ЭмСи не успевали за их сменами. В отделе дни всегда были полны работы, как и за её пределами. Томас и Крауи давно покоились на местном кладбище, Драфтона перевели в общую палату, а Девич вышел из комы, и оказалось, что у него частичная амнезия. Он не узнавал ребят из отдела, не узнавал родителей, но узнавала своих детей и жену, что уже было прогрессом. Но его мучили кошмары о том дне, когда взрыв поставил его карьеру под откос. Он жаловался жене, что не может спать, что ему снятся огонь и рикошетившие пули. А ещё ему сниться лицо, молодое, которое он не узнает. Но точно знает, что оно недоброе, что это лицо и эти глаза видели зло и ничего не делали, чтобы остановить его. Иногда его сны и бессвязную речь можно было принять за бред сумасшедшего.
Но дело всё же сдвинулось с мёртвой точки, особенно когда Риггс и Фальзон нашли одно совпадение и вычислили один закрытый частный клуб, в котором состояли многие уважаемые люди: конгрессмены, политики, полицейские, спортсмены, общественные деятели. И парочка копов из их отдела. Братья Джеферсоны, погибший Томас и продажный Коупленд, который отрицал сначала свою причастность к этому клубу, но когда Финелли припёрла его фактами, сознался, что состоит в этом клубе, название которого звучит несколько двусмысленно: «Падшие Девственницы».
— Итак, у нас есть имя — Генри Уизер, — сказал Кэнзас, выступая перед полицейскими в соседнем отделении. — По словам одной из жертв, мужчина — белый, шатен, волосы прямые, до плеч. Худощавого телосложения, рост примерно шесть футов, иногда, возможно, носит солнцезащитные очки и прихрамывает на левую ногу. Весьма разборчив в людях, немногословен, одевается просто. Вооружён. Возможно, носит с собой охотничий нож и опасную бритву. Машину не водит, прав не имеет. Из особых примет только щербинка на переносице и стальная хватка руки. Возможно, тренируется в спортзалах, поэтому стоит проверить все в пределах города. — Кэнзас сделал паузу, осматривая собравшихся полицейских и патрульных и продолжил: — Также мы разыскиваем наших коллег, полицейских офицеров Кевина Брендона Джефферса и Майкла Джона Джефферсона. Фото можете получить у меня. Кевин Джефферс может быть замешан в криминальных кругах очень серьёзно, поэтому, если что, о его поимке сообщать мне напрямую. Это понятно?
Разобрав с полицейскими обязанности и то, что требовалось применять к беглецам, Кэнзас вышел в коридор, немедля столкнувшись с Пером Стайбеком, с которым они когда-то вместе успели поработать.
— Стай? Привет!
Рыжеволосый мужчина подхватил его под локоть и быстро отвёл в сторону.
— Да что такое? — не понял Стив.
— Должен тебя предупредить, в нашем отделе тоже есть «крыса», а может, даже и две. Отдел Внутренних расследований проводит зачистку, и возможно, во всем этом замешан наш с тобой коллега — Брент Кинан, помнишь его?
Брент Кинан работал под прикрытием, когда Кэнзас только пришёл в полицию. Он многому научил ребят из выпуска Кэнзаса. Но Стив всегда подозревал, что Кинан был на руку не чист и всегда что-то скрывал, какие-то дела, людей и прочее. Поговаривали, что в его друзья входил один из разыскиваемых мафиози — Юджин Осминкас, больше известный под прозвищем «Осьминог». Он заправлял бандами в квартале «Дейви», а Брент как раз патрулировал всегда этот район, неудивительно, что он мог запросто использовать своё служебное положение и войти в долю с мафиози.
— Что сам Кинан говорит по этому поводу?
Стайбек усмехнулся, покачав головой:
— Ничего. Ты что, его не знаешь? Он никогда ничего не говорит без надобности.
И то верно. Кинан — это образец безмолвного полисмена, который говорит лишь тогда, когда это ему выгодно и нужно. В этом не было ничего нового. Но Кэнзас был уверен, что если Внутренний отдел что-то накопает, Кинан может совсем сгинуть на подпольных просторах улиц Майами, и тогда с ним будет невозможно иметь какие-то дела. Поэтому у Стивена появилась идея. Пока всё далеко не зашло, потолковать с ним. Вдруг он знает или видел что-то, что пригодится в деле о Ричар.