Кэнзас, будучи хорошим полицейским, часто задумывался о вещах, по которым люди поступают так, а не иначе. Это его работа — думать, размышлять, выявлять неточности и несостыковки. Работа детектива. Так же, как и Эмили. Но у Стоукс было преимущество перед ними всеми. Она, помимо логики, имела за плечами хороший опыт… чувствований. Эта интуиция сделала из неё того, кем она является теперь. Хорошим детективом.
— Что, снова суицид? — вопросительно посмотрела на Гарнер и Кэнзаса, вошедшая Эштон.
Стивен вдруг вспомнил, что женщина не в курсе, что Эмили не будет целую неделю. Никто ей, очевидно, не сообщил, что они с Кэнзасом временно снова напарники.
— Нет. Убийство. С отягчающими, — Стив кивнул на Гарнер, которая занималась сбором улик. Эштон сделала шаг в направлении Кэнзаса, стоящего у окна и раздумывающего над разными вещами.
— Стоукс забыла, что у нас работа? Снова?
Гарнер глянула на Стива, и тот отвернулся, предоставляя Надин сообщить новость Регине.
— Вообще-то, Имбердсон отстранил её на неделю за драку.
Эштон, сначала что-то хотевшая сказать, недоумённо замолчала, а Стивен добавил.
— Поработаешь пока что со мной. Временно.
Риггс осматривала дорожку из крови на стене, изредка поглядывая, как Эштон и Гарнер собирали пазлы из улик.
— Вот это сюда, — поправила Гарнер женщину. — Видишь этот осколок? Есть мысли?
У Эштон было много мыслей, но все они были далеки от места преступления. Ей хотелось тут быстрее завершить и навестить Эмили.
— Молчишь. Что-то случилось?
— Всё хорошо. Не выспалась, — сорвала Эштон, не желая разговаривать.
Мёрдок вошёл, шумно выдохнув. Осмотрев комнату, он вытер пот со лба и вышел вон. Риггс, глянув в его сторону, передёрнула плечами и снова углубилась в работу.
Утро ознаменовало новый виток в развитии дела Ричар. Майкл Джефферсон состоял в клубе «Падшие Девственницы» вместе с ещё полсотни полицейских из Майами и Флориды. Коупленд, после почти трёх часов допроса, производимого Финелли и Фолтом, раскололся и выдал имя — Свен Михалис. Это имя никому ни о чём не говорило. Но Коупленд клялся, что именно так зовут мужчину, который является правой рукой Генри Уизера. Это он завербовал братьев Джефферсонов, Мильчерри и многих других копов. Также он сказал, что если они не найдут Кевина, его найдёт Улай и убьёт.
— А вы знаете, что «Улай» в переводе с себуанского переводится, как «Девственник»? — просветила собравшихся в отделе Фальзон. — Этот язык — смесь тайванского и полинезийского наречия. Скорее всего, не просто так он получил такое прозвище. Надо бы найти его, очень надо.
— Чтобы спросить, что это означает? — подколол уставший Кэнзас. — Я бы о другом спросил.
Фальзон глянула на часы, висевшие над входом. Десять часов утра. Они договорились с Эмили встретиться через час в кафе «Билтера» на углу Шестой и Мартин.
— Финелли с Фолтом пошли спать домой, может, тебе тоже стоит, Стив?
Кэнзас зажмурился, затем потряс головой:
— Нет, я в порядке. Надо кое-что проверить. Мёрдок, не окажешь честь — прогуляться со мной в «чёрный» квартал?
Ричард кивнул, оглядываясь на Эштон, которая что-то искала в компьютере. А когда Мёрдок и Кэнзас всё же ушли, как ни в чём не бывало, поднялась и направилась в кабинет капитана. Постучавшись, Регина очень хотела сказать Имбердсону, что Стоукс не виновата.
— Я знаю всё, что ты мне скажешь, Эштон — отложил газету Имбердсон. — Эмили не впервой, поверь. Ей пойдёт на пользу отстранение. Она должна научиться себя держать в руках.
— Капитан, у меня чувство, что я её подвожу. Ведь она просто защищала нас с Риггс. Как-то неправильно вышло, — пыталась пояснить Эштон. — Она нам очень нужна в расследовании и поисках Уизера, у неё потрясающее чутьё на то, что не видят остальные. Капитан!
Имбердсон оставался непреклонен. Он не желал давать послаблений Стоукс и показывал Эштон, что, прежде всего, нужно на работе думать о работе. Умом Регина хорошо понимала, что капитан прав. Они заключили со Стоукс некое соглашение, нарушив которое, Эмили придётся перевести в патруль. И Регина нутром чуяла, что Эми может сорваться, а терять её теперь, сейчас, не хотелось никак. Ведь они могут быть уже почти у цели. Все дороги и улики ведут к этому Улаю. А ещё Эштон расстраивало то, что Риггс явно настроена на что-то большее, чем просто посиделки в кафе, но сама Регина не желает чего-то большего с девушкой по работе. По лаборатории. Хотя не прочь проверить, что же всё-таки из этого может получиться. Скорее по наитию, чем серьёзно.
— Как там Девич и Драфтон? — поинтересовалась у Фальзон Регина, выйдя из кабинета Имбердсона.
— Девича жена забрала домой, будет выхаживать его. Драфтон, кажется, ещё, бедняга, питается больничной едой, — улыбнулась Гарнер.
У женщины почему-то появилась мысль, за которой она тут же последовала, сказав, что ей нужно проверить улику, которую она запамятовала. Риггс в лаборатории она сказала, чтобы девушка прикрыла её перед остальными. Ей очень нужно уйти на часок.
— Хорошо, — подмигнула ей Тейлор. — Если поужинаешь со мной сегодня.
Регине некогда было распознавать — флирт это или просто она нравится Риггс, поэтому, не задумываясь, кивнула и быстро ретировалась по направлению к больнице, в которой прибывал Дилан Драфтон.
Эмили подняла голову, заходя в заведение. Спалось ей сегодня так, что она не помнит даже, как домой добралась. Но Фальзон об этом лучше не знать, иначе срок пребывания её в самоволке растянется больше, чем на неделю. Хотя поговорить с кем-то о том, что происходит, всё равно было необходимо. Эмили чувствовала, что без работы она просто загибается, и ей нужно что-то, чтобы перекрывало эту тоску.
— Пунктуальна, мать.
Фальзон всегда выглядела так, словно её не брали ни годы, ни тяжкая работа криминалиста, ни её жизнь, которая отличалась от жизни Эммы лишь тем, что в партнеры она себе выбирала женщин. Саманта научилась жить красиво, мастерски, словно вышагивая по красной дорожке. Эмили иногда молча завидовала женщине, ибо у Фальзон никогда эмоции не отражались на работе, и по её серьезному лицу было неясно, что там у неё в душе.
— Как там дело?
Фальзон усмехнулась, вспоминая слова Эштон о том, что Эмили всегда думает только о работе, днём и ночью.
— Продвигается. А вот Регина по тебе с ума сходит, — не преминула подколоть Саманта, наблюдая тот час реакцию на лице Стоукс.
— Чего?!
Женщина отодвинула недопитый кофе и взяла в рот зубочистку.
— Что у вас с ней? — поинтересовалась Фальзон, совершенно серьёзно рассчитывая на честный ответ.
Эмили не была уверена, что правильно поняла вопрос. У них с Эштон была только работа, партнёрство, и, если Регина узнает, что она нарушила сегодня ночью обещание — не спать со случайными мужчинами, её ждали неприятности куда более жёсткие, чем простое отстранение. Но если говорить об этом Фальзон, нужна причина такого доверия. А причина была одна — Эмили не понимала, что у них происходит с Эштон и куда это может завести.
— Ничего.
Саманта наклонилась через стол так, что Эмили пришлось отпрянуть:
— Эм, ты можешь себе врать сколько хочешь. Но ты же знаешь, я криминалист, я чую, когда ты врёшь.
Девушка вздохнула, убирая мешающие локоны на уши:
— На самом деле, я не знаю, что происходит у нас, — сказала Эми. — Она меня будто проверяет. Всё время.
— А ты её? Тоже ведь. Она за тебя переживает, Эм. Это нормально, вы напарники. Но мне кажется, что тебе стоит расставить приоритеты. И чем быстрее, тем лучше для вашей совместной работы.
Эмили не совсем поняла, куда клонит Фальзон. Какие ещё приоритеты надо расставить, если они уже напарники, и сейчас просто надо сработаться, как следует.
— Пояснишь?
— Эм, слушай, она не натуралка, как ты. Она может захотеть большего, понимаешь, о чём я?
Теперь, кажется, до Эмили стало доходить, что Фальзон намекает на постельные отношения, которых у них быть не может. Просто потому, что Эмили нужен мужчина, и всегда будет нужен. Она же семью хочет и детей. Её никак не устраивают такие отношения, как у самой Фальзон.
— Это невозможно!
— Всё возможно, Эм. Поэтому ты должна решить всё для себя и сказать ей об этом раньше, чем она втрескается в тебя по уши. Да и сама ты, смотри, не влюбись в неё. Вот это будет номер!
Это было ни сколько не смешно. Но Фальзон и не смеялась, она прекрасно понимала, что это означает для Стоукс. Но вот понимала ли это сама Эмили?
Впервые в карьере Эштон пришла в больницу к тому, кого совсем не знает. Драфтон не был образцово-показательным копом в отделе, однако женщине почему-то казалось, что молодого человека недооценили. И она решила дать ему шанс.
— Не знал, что меня в отделе ещё помнят.
Это была саркастическая реплика, которую Регина решила за благо пропустить мимо ушей. Она пришла по делу, и отступать поздно.
— Не могу отвечать за других. Но именно мне нужна твоя помощь.
Странно было и то, что Драфтон нет, отказался помочь. Он, наоборот, словно ждал кого-нибудь из отдела и даже звонил туда, но никто не брал трубку, а Кэнзас сказал, что ему некогда ездить в больницу к тому, что был неучтив и прочее. В общем, Регина со своим приходом попала в ту самую точку, в которой её ждала масса ответов на вопросы. Оказалось, что они с Томасом были с одного выпуска. А ещё Томас крепко дружил с Кевином Джефферсом. Именно поэтому удивительно было слышать уже после взрыва, как он звонил кому-то по имени Улай и говорил… об Эмили. Кевин, видимо, думал, что Драфтон был в отключке, но Дилан слышал почти весь разговор, из которого запомнил одну лишь фразу: «Она сама должна это сделать. Она сама должна найти».
Драфтон был уверен, что Кевин и Улай затеяли все эти игры в убийства, чтобы доказать, что в Майами никто не сможет их раскрыть. Никто, кроме Эмили Стоукс. Эштон была уверена, что такие новости, как эти, она должна донести лично до Эми, не говоря никому. Именно Эмили решит, стоит ли покамест говорить это всё кому-то. Взяв с Драфтона слово, что он никому не расскажет, Эштон решила всё же поискать совпадения по уликам в лаборатории. Ей казалось, что она знает нечто такое, что может вывернуть это дело Ричар наизнанку.
Женщина отвлеклась, потирая переносицу. От тщательной проверки всех имеющихся улик уже немного кружилась голова. Она уставилась на соседний стол, за котором Гарнер перебирала какие-то пакеты вместе с архивной работницей Финли.
— Видишь эту буковку? — спрашивала Гарнер. — Ищи совпадения. Мы должны перевернуть тут всё вверх дном, но найти.
Эштон задумалась о том, что «изнанка» этого дела, была явно за гранью понимания причин убийств. У каждого убийцы есть мотив. Причина и следствие, так сказать. Если Эмили должна поймать Улая и остальных, значит, Стоукс как-то связана с Уизером. Возможно, она, сама того не желая, попала в их смертельную игру. Регине даже пришло в голову, что Эмили знала или знает Уизера. Да мало ли она арестовывала и засадила за решётку преступников. Может, кто из них устроил игру. Но тогда как объяснить, что в этой игре главная роль отведена Мелиссе Ричар? Она главный подозреваемый, а не Генри Уизер. Значит, она как-то связана и с Улаем.
— Эй, уже скоро шесть, — напомнила ей проходящая мимо Риггс. — Не забудь. Мы идем в ресторан «Ред Крабс».
Женщина и правда забыла уже о том, что пообещала Риггс сходить с ней поужинать. Не очень-то она любила такие выходы, но обещания надо выполнять. Она было хотела повернуться и сказать Тейлор как есть, но потом вспомнила, что лучше всё же проверить. Хотя бы свои чувства. Решено было не доводить дело до постели.
— У тебя на лице грустная усталость, — посетовала Риггс, когда они после сытного ужина, заказали лёгкое вино. — Не думала, что ты такой трудоголик. Слышала о тебе много, но думала, что ты проще.
Наверное, Эштон всегда и ощущала себя проще, до того, как попала в этот отдел, где встретила Эмили. На этом ужине она почти не слушала Риггс и думала о деле, не переставая. А ещё она скучала об Эмили. И решила, что после ужина обязательно навестит её и расскажет новости, хотя делать это было по-прежнему категорически запрещено. Уже когда они покинули ресторан, Тейлор, видимо, поняла, что зря она позвала Регину. Но всё же это почти свидание должно было закончиться принципиально хорошо.
— Я провожу тебя, — настаивала Риггс.
— Слушай, я…
Поцелуй произошёл неожиданно, наверное, даже для самой Тейлор. Она просто очень хотела это сделать уже какое-то время. И почувствовала, что сейчас самое время. Эштон не отстранилась, позволяя девушке через мгновение углубить поцелуй и даже обнять Регину за талию. Тейлор целовалась хорошо, но в какой-то момент Эштон чётко представила перед собой Эмили и резко отстранилась, чувствуя, что ей не стоит больше так отдаваться чувствам с той, к которой она ничего не испытывает. А вот девушка явно удивилась такому раскладу.
— Ты чего? Поедем ко мне, а?
Эштон поняла всё в один миг. Ей незачем ездить с Тейлор, она вообще не хочет с ней быть.
— Нет. Прости, мне нужно домой.
Разорвав объятия, Регина быстро пошла прочь, не оглядываясь. Она чувствовала, что Риггс смотрит ей в спину, но оборачиваться не стала принципиально, чтобы не давать слепую надежду на то, чего не будет. Эштон после свидания направилась прямиком к дому Эмили. У неё в голове царил бедлам, и она хотела побыстрее расстаться с мыслями о том, что, возможно, Улай знает Эмили, и значит, ей может грозить опасность. Эта мысль об опасности не давала покоя. А когда, поднявшись на этаж, Эштон заметила, что входная дверь неплотно закрыта, она достала запасной револьвер и решила, что стоит проверить всё здесь и сейчас.
Каково же было удивление Регины, когда, ворвавшись в комнату, она обнаружила прямо на столе двоих без одежды, которые занимались тем, чем могла сейчас заниматься и Эштон. Эмили лежала под мужчиной, ничуть не стесняясь того, что они это делают прямо на обеденном столе. Подобная картина заставила Эштон забыть обо всём, о чём она думала до этого.
— Какого чёрта? — выругался Ти Джей, когда заметил, что за его спиной стоит Эштон с оружием в руках.
====== Часть третья. Узы крови. Глава первая. Сомнения. ======
— Не бери в голову, Регина.
Фальзон говорила спокойно, словно бы понимала даже больше, чем положено понимать в этой ситуации. Эштон пришла к Саманте, точно зная, что та её выслушает и, возможно, даст совет, как быть теперь.
— Легко сказать.
Саманта улыбнулась, кивая на стаканчик с кофе:
— Ничего ведь страшного не случилось. Ну, подумаешь, Стоукс не выдержала испытание предоставленное вами. Эка невидаль!
— Ты так говоришь, будто это нормально для человека — нарушать обещания, — буркнула себе под нос Эштон.
Она злилась совершенно не из-за того, что Эмили нарушила это чёртово, обещание. Она злилась, потому что ревновала и не могла сама себе в этом признаться.
— Для Стоукс это нормально, я не могу говорить за остальных, понимаешь? Я слишком хорошо знаю повадки Эми. Ей нужна работа, и когда у неё отбирают её, она пускается во все тяжкие.
— Почему?
Фальзон вздохнула. Ей самой очень хотелось, чтобы когда-то у Эми настал предел всего того, что она творит. Но предел — штука сложная, у каждого он свой. Предел приключений, неприятностей, боли.
— Просто не забивай себе этим голову, хорошо?
Как бы не был хорош данный совет, Эштон злило, что Эми наплевала на то, что они все переживают за неё. За всё то, что может с ней случится и случалось. Эштон было далеко не всё равно. Ведь они уже не просто напарники, они уже что-то больше. Пусть и со стороны Эмили нет ничего, кроме раздражения и желания научить новичка. Эштон злил такой поворот. Она, мало того, что не ожидала от самой себя ревности, еще и не ожидала от Эмили такого… предательства.
— То есть предлагаешь мне закрыть глаза на подобное ребячество? — повысила неожиданно голос Регина, и некоторые люди из кафе обернулись на них.
— Именно так! — хлопнула ладонью по столу Фальзон.