Она уловила в голосе криминалиста совсем не то, что хотелось бы. Она уловила обиду, которой в принципе не должно быть. И ненужные эмоции. А не бывает эмоций, без чувств. Эштон замолчала, повернувшись к окну, где жара плавила крыши и автомобили.
— Или ты хочешь сдать Эмили Имбердсону с потрохами? — вдруг спросила Фальзон. — Хочешь? Валяй! Только не удивляйся потом, если она сделает всё, чтобы ты никогда больше не работала в этом отделе и в этом городе. Если ты похоронишь её карьеру, она похоронит тебя. И будь уверена, она не станет раскаиваться!
Это было просто кристально чистой правдой, которую Саманта пыталась донести до Регины. Однажды уже было подобное. Был полицейский Митрески, который пытался поставить Стоукс на путь истинный. Всё закончилось тем, что сейчас Митрески драит полы в тюрьме Сан-Квентина. А ведь можно было всё решить миром.
— Я просто хотела помочь ей, Сэм.
Вот сейчас Фальзон уже была уверенна в том, что в выводах она не ошиблась. Наметанный глаз сразу распознал не просто обиду, а ревность. А значит, были чувства.
— Влюбилась?
Женщина резко подняла голову, впиваясь взглядом в спокойные глаза Фальзон, которые по-доброму смотрели на неё. Она сглотнула под присмотром криминалиста. Сейчас казалось, что Саманта насквозь её видит и знает наперёд, что та может сказать.
— Ладно, не парься, — махнула на неё Фальзон, оставляя двадцатку на столе. — Пойдём в отдел, у нас куча работы. Оставь Эмили пока в покое, дай ей самой всё осознать.
А осознавать было что. Ещё утром, когда Эмили проснулась с незнакомцем, она чертыхнулась, поняв, что Эштон может не простить ей таких выкрутасов. Правда, надо сказать, Ти Джей, быстро сообразил, что лучше на кофе с пончиками не задерживаться и уйти быстро и молча. Поэтому, пока Эми была в душе, мужчина ретировался, словно бы его и не было.
А Стоукс около часа просто сидела на подоконнике с кружкой кофе в руках и размышляла, как теперь ей в глаза Эштон смотреть. Не то, чтобы ей стыдно было, но неловкость не оставляла её. Она почувствовала тогда во взгляде жгучую обиду и даже ненависть. Надо было поговорить с Региной, чтобы всё выяснить, а не бегать от этого всю неделю. Решать проблемы надо смотря им в глаза.
— Риггс, у нас цианоакрилат (специальный клей — примечание автора) закончился, ты не зна…
Тейлор с чувством впилась в тёплые губы Эштон, только женщина подошла к ней, чтобы спросить. Риггс всю ночь думала о том, что не должна отступать. Ей нравилась Регина и нравилось то, что женщина не сразу упала в её объятия, предлагая некую игру, сопротивление и прелюдию. Она даже подумать не могла, что Регине вообще это всё не надо. И никаких игр не будет. Мёрдок поморщился и не стал заходить в кабинет. Ему всё ещё не нравилось, что в этом отделе нет чётких рамок и разграничений между полицейскими и криминалистами. Его злил сам факт того, что Регина предпочитает ему девушку.
— Эй, мы на работе, — оттолкнула Тейлор Эштон. — Я не хочу, чтобы мне влетело, да и тебе.
Риггс обольстительно улыбнулась:
— Я не смогла удержаться. Мне нравится, как ты целуешься. Вчера что-то не задалось у нас, может, сегодня повторим, а?
Наверное, если бы мысли Эштон не были забиты Эмили и этим делом, женщина могла бы просто оттянуться, позволив себе провести ночь со случайной девушкой. Но всё было слишком серьёзно и запутано. Эштон влюблялась нечасто, но если она делала это, значит, в её сердце больше не оставалось места для кого-то другого.
— Нет. Знаешь, не стоит.
Тейлор обернулась на входную дверь и тут же снова потянулась за поцелуем, толкая Регину в угол лаборатории, с явным намерением взять то, что она хотела взять ещё вчера вечером.
— Остановись, — отпрянула женщина, отступая в сторону, лишая Риггс этой игры. — Я, наверное, плохо поясняю. Ты мне нравишься, но я не могу с тобой встречаться, — пояснила Регина.
— Но почему? — не понимала Тейлор.
— Потому что ты меня не интересуешь в этом плане. Прости.
Эштон было сложно это сказать, потому что она всё ещё думала, что Тейлор могла бы быть её способом забыться. Но всё же использовать так людей она попросту не умела и боялась действительно привязаться к девушке, а сейчас она уже была привязана к Стоукс.
— Эштон! — вихрем ворвался в кабинет Кэнзас, даже не замечая напряжения между криминалистами. — У нас очередная жертва.
Почему-то когда Эштон ехала на очередной вызов в машине Кэнзаса, она думала, что очередной жертвой окажется Кевин Джефферс. И она невольно вздохнула про себя, когда поняла, что это не он. По идее ей было плевать на продажного полицейского, из-за которого погибли двое её коллег и двое были серьёзно ранены. Однако, если бы это был Кевин, расследование могло снова зайти в тупик.
Стюарт уже ворковала с Мастрантонио и санитаром Брако. Они задорно смеялись над какой-то шуткой, совершенно не замечая толп, зевак справа. Иногда такой расклад Эштон удивлял. То есть, да, жизнь продолжается. Но не у жертвы.
— Мильтон? — опознала Регина полицейского, стоящего над трупом. — Что забыла здесь полиция округа?
— Жертва из округа. Шериф Бримсон приехал, чтобы забрать тело. А я, собственно, ждал Стоукс.
Солнце снова издевалось над всеми собравшимися. Мильтон присел, ставя стаканчик с кофе рядом с накрытым простыней трупом.
— Зачем? — поинтересовалась Эштон.
— За тем, что она должна знать жертву.
Эштон изогнула бровь, наконец-то, подходя к трупу. Отогнув конец простыни, она отшатнулась, упёршись спиной в Стюарт.
— Шею свернули, — глухо констатировала медэксперт. — Мастерски.
— Я тоже его знаю…
Пока Стюарт со своими молодчиками колдовали с погрузкой трупа в машину, а Грант, Кэнзас и Фальзон опрашивали возможных свидетелей, Мильтон успел рассказать Регине, что когда-то давно Эмили встречалась с жертвой, и он даже делал ей предложение. Вот это новости! Эштон в первые несколько минут вообще не могла поверить в то, что они оба знали этого парня раньше, но не сталкивались. Она припомнила, что жертва, имя которой было Кристофер Дидл, говорил её брату, с котором они вместе владели магазинчиком походного снаряжения на Семьдесят восьмой улице, что Дидл действительно собирался остепениться, но со своей женой он их так и не успел познакомить, потому что его, как военнообязанного, забрали в «горячую точку» в Сирию. Удивительные финты иногда судьба выкидывает. Они с Эмили могли познакомиться ещё двенадцать лет назад!
— Эштон! — окликнула её Гарнер, кивая в сторону.
Там, за заградительной жёлтой лентой, стояла одетая в обычную одежду Стоукс. Сердце отчего-то забилось быстрее, и Регина решила всё же подойти к девушке.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она, смотря поверх головы Эмили, пытаясь разгадать, кто привёз Стоукс.
— Нам надо поговорить. Сейчас у тебя дело, я понимаю. Но поговорить нам всё равно надо и всё выяснить, хорошо? Я буду ждать тебя сегодня в десять вечера в небольшом ресторанчике на углу Твист и МакКуинси. Ресторан называется «Уайт Вейв».
После этого девушка как-то неловко улыбнулась и ушла. Эштон рада была тому, что Эмили всё же желает с ней поговорить, но сам факт того, что это снова будет происходит в ресторане, напрягал. Регина не любила рестораны, они напоминали ей о неудачных свиданиях, которых было достаточно. Она подумала о том, что когда они встретятся вечером, можно просто где-то погулять.
— Я хочу осмотреть место преступления, — уверенно сказала Эштон, и Гарнер улыбнулась так, словно это было что-то более интересное, чем место убийства. Эштон надо было отвлечься. Иначе до вечера она весь мозг себе проест, что она сама должна сказать была девушке. Работа хорошо отвлекала от ненужных мыслей и даже чувств.
Они с Гарнер и Фальзон практически «вылизали» место преступление, но, кроме окурков, непринадлежавших жертве, мусора и камней — ничего. Фальзон, как криминалист с большим опытом, подумала о том, что если что-то тут и было, успели затоптать. А вот Эштон ушла весьма далеко от места, где было совершено убийство. Кто бы ни убил Кристофера, он, возможно, был в курсе, что Эмили собиралась за него замуж. А значит, версия о том, что Уизер желает быть пойманным Стоукс всё ещё была актуальна.
Регина распрямила спину и уже собиралась идти к машине, когда заметила странно примятую траву. Выжженная жарким солнцем она пригибалась к земле не равномерно. На первый взгляд это могло быть чем угодно, но Эштон решила проверить, вытащив пистолет на всякий случай. Пройдя несколько футов, она подметила, что трава лежит так, словно по ней кто-то ходил. Стебельки были примяты явно большими ботинками армейского типа. Напряжение проступило капельками топа на лбу, и Регина шагнула дальше.
Большой саксаул (род древесных растений подсемейства Маревые, растёт в пустынях и на выжженных солнцем песках Флориды — примечание автора), около которого красовалась большая проплешина песка явил женщине возможное орудие убийства. Женщина уставилась на него, пару минут соображая, что дальше.
— Эштон, где ты есть? — прокричал зычный голос Фальзон.
— Справа от стоянки. Я кое-что нашла! — крикнула она в ответ, всё ещё не сводя глаз с окровавленного ножа.
Уже в лаборатории Риггс и Гарнер установили, что отпечаток на ноже принадлежит Кевину Джефферсу. Итого, на копе из Особого отдела уже два убийства. Парень пошёл в разнос. Заметал следы как мог.
— А может, это он, а не Уизер — главный наш подозреваемый? — задавался вопросом Кэнзас, смотря на криминалистов. — Может, как раз в этом фишка, чтобы мы думали на Уизера.
Хлопнула дверь в кабинет Имбердсона, заставляя всех кто был в комнате обернуться. Мёрдок, злой как чёрт, даже не взглянул на них, отправляясь в кабинет Рутза.
— Что происходит? — вопрошала Гарнер, слыша крики, раздающиеся из кабинета Рутза.
— Мёрдок что-то не поделил с отделом, — поделился своими соображениями вошедший Фолт. — Мы с Финелли сегодня целый час слушали его бред по поводу того, что у нас странные правила в отделе. Кажется, кто-то кого-то ревнует просто.
Все машинально перевели взгляды на Эштон, которая задумчиво стояла около своего стола. Заметив, что взгляды направлены на неё, она пожала плечами.
— Мёрдок всегда был странным. Я тут не причём.
Когда раскрасневшийся Рутз вышел из своего кабинета, он был тоже весьма зол. Ничего не объясняя, он подошёл к Риггс, шепнул ей что-то, и они ушли вниз. Мёрдок пошёл за ними.
— Что вообще здесь происходит? — возмущалась Фальзон. — Мёрдок превратил отдел в детский сад какой-то!
Все дружно переглянулись, когда за их спинами раздался мужской весёлый голос:
— А пополнение принимаете?
Надин Гарнер не думала, что снова когда-то увидит Майера. Они не виделись уже лет пять, если не больше. И девушка не горела желанием снова встречаться с мужчиной, который разбил ей сердце.
— Ти Джей? — удивлённо покачала головой Гарнер. — Каким ветром в наш отдел?
Мужчина шагнул вперёд, кладя пиджак на свободный стул.
— Вообще-то Книвье меня назначил на место Девича.
Соломон Книвье, один из «верхов», всегда кого-то назначал, не посоветовавшись с отделом. Это его жизненное кредо было. Власть никогда не спрашивает, что, собственно, надо. Надин кивнула, смотря на улыбающуюся физиономию коллеги.
— Ребята, это мой старый друг Тео Джейсон Майер, — представила Гарнер мужчину. И проходя мимо него, шепнула: — Только не обольщайся, а то тут такие спецы, что тебе и не снилось.
Мужчина поднял руки, провожая взглядом Надин до угла, за которым она скрылась, направляясь в лабораторию. Кэнзас поднялся и протянул руку.
— Из какого отдела будешь, Тео Джейсон?
Мужчина протянул руку в ответ, пожимая сильную лапищу Кэнзаса.
— Можно Ти Джей. Я вообще-то в разведке работал последние три года.
Финелли только присвистнула. Зато когда Майер встретился взглядом с Эштон, он сразу узнал женщину, которая видела вчера их с Эмили. В чём мать родила. Почесав затылок, он предпочёл обойти Регину стороной и направиться в кабинет Имбердсона.
Эштон хотелось сейчас врезать Эмили по губе, так она была зла. Но самое паршивое, что злиться ей было не на что, потому что Эмили ей ничего не должна. У Эмили была своя жизнь, а у неё — своя. А ведь ещё надо было сообщить Майку, что Кристофера убили, если, конечно, он уже не был в курсе.
Вечер обещал был жарким.
====== Часть третья. Узы крови. Глава вторая. Сглаживая углы ======
Сглаживать углы всегда не просто, особенно, если ты действуешь без страховки.
— Если ему свернули шею, то какого же рожна нанесли двадцать две колотые раны ножом? — задавалась вопросом Финелли, пока Кэнзас что-то искал в компьютере. — Садизм, видно, в моде! — саркастически усмехнулась женщина, поправляя чёрные локоны за ухо. Она едва заметила высокого статного парня, который стоял в дверях отдела.
— Помочь? — громко спросила Кэтрин, и Кэнзас отвлекся от своего экрана.
— Здравствуйте! — поздоровался молодой человек. — Мне нужна Регина Эштон.
Финелли поднялась навстречу ему.
— А кто, собственно, спрашивает и для чего? — поинтересовалась детектив.
— Меня зовут Майкл Гордон Батт, я брат Регины. Пришёл потому, что мне сказали, что убит мой друг детства — Кристофер Дидл, хотел его увидеть последний раз. У него нет родни.
«Уайт Вейв» располагался в створе улиц Твист и МакКуинси. Эштон бывала здесь всего дважды. Один раз с потенциальным работодателем, а второй раз с Майком, когда он собирался на родео.
Сейчас брюнетка волновалась так, словно она не на встречу пришла, чтобы выяснить отношения с напарницей, а на свидание. Пока Регина ждала Эмили, она вспомнила Тейлор и как при поцелуях девушки ничего не чувствовала. То есть вообще ничего. Ни удовлетворения, ни желания, ни возбуждения. Ничего такого, что должно было быть. И было когда-то с Барден. Словно эти поцелуи с Риггс были направлены на что-то другое. В общем-то, Регина уже осознавала, что влюбляется в свою напарницу, и теперь ей придётся либо принять это и работать дальше как ни в чём не бывало, либо перевестись в другой отдел, что немыслимо, потому что она долгое время рвалась именно на такую работу. Стоило бы это принять, как испытание, но тяжко было от того, что если Эмили ответит ей на чувство. Тогда это ещё больше всё запутает между ними.
— Прости, я опоздала. Пробки на бульваре Бискейн, — извинилась Эмили и перед тем, как Эштон кивнула, добавила: — Давай не пойдём в ресторан. Просто прогуляемся по пляжу, хорошо?
Регина пошла на уступок девушке, и через двадцать минут, они уже смотрели на закатное солнце.
— Прости, что так вышло.
На самом деле Эмили не помнила, когда и перед кем в последний раз просила прощения. Это было чёрти сколько лет назад. Но сейчас она чувствовала, что должна это сказать. Как и многое другое.
— Что твоё «прости» мне должно дать, Эмили? — пожала плечами Эштон, даже не заметив, что назвала девушку по имени в первый раз. — Мы взрослые люди, вроде как. Могла бы прийти ко мне.
— И что я бы тебе сказала? Что мне нужна разрядка, которую ты мне дать не сможешь, как и работу…
Стоукс отвернулась от красного закатного солнца, понимая, что говорит лишнее. Она не знала, в самом деле, зачем она это говорит напарнице, просто нужно было кому-то сказать, что её изнутри гложет. Но также она понимала и другое: Фальзон права. Регина может захотеть большего. Взаимные тайны сближают людей.
— Без разрядки жить можно! — возразила Эштон.
— Я не могу! — повысила тон голоса Эми, понимая, что начинает злиться снова. — Не могу я так жить. Работа многое значит дня меня, понимаешь ты? Она снимает тот стресс, в котором я ежедневно живу! А вы с Имбердсоном и Кэнзасом готовы закопать меня в песок собственных амбиций…
Эштон не знала, что на это сказать. Она понимала, что Эмили трудно даётся другой образ жизни. Он всегда и всем трудно даётся. Но у Эмили стресс не только на работе, но и вне её. И она отказывается с ней делиться пока что тем, что внутри.
— Ты полицейский офицер, ты…
Эмили развернулась к женщине, заставляя ту резко отступить назад, разводя руки в стороны для равновесия.
— Не говори мне, кто я! Ты не знаешь ничего о моей жизни!