— Иначе Имбердсон сегодня же переведёт тебя в патруль. Навсегда.
====== Часть вторая. Команда. Глава третья. Дела сердечные ======
Мне без любви
Даже рая не надо.
© Глызин
Раньше Стоукс никогда не приходилось вставать перед таким выбором, хотя само слово «выбор» больше раздражало, чем пугало. Сегодняшнее предложение новоявленного криминалиста могло изменить всё на корню. Сначала детектив восприняла это, как шутку, но сосредоточив взгляд на серьёзном лице брюнетке, поняла, что всё серьёзно. Более чем.
— Угрожаешь?
Разумеется, Эми не думала, что женщина угрожает ей. Но почему бы не надавить и не выяснить какого чёрта происходит. И почему новичок, пришедший в отдел только на прошлой неделе, ставит ей условие.
— Пытаюсь помочь, — не моргнув глазом, ответила Эштон.
Хороша помощь — поставить лучшего детектива перед выбором. А то, что Эмили считала себя лучшей, у неё сомнений не было никогда. Она любому фору даст, но сейчас ей подумалось, что новичок берёт на себя слишком много.
— Не надорвись!
Это был жёсткий подкол, но Эмили шла на него сознательно. Если ей предстоит порвать с прошлой жизнью вечеринок и гулянок, Эштон должна знать, на что она идёт, ставя детектива под такой выбор. Жить с этим придётся не только Эмили.
— Ты всегда так относишься к тем, кто желает тебе помочь? — не удержалась Эштон от вопроса, хотя понимала, сейчас она играет с огнём.
Стоукс быстро поднялась с дивана, оказавшись в двух шагах от женщины. Глаза сверкнули совсем не добрым светом, но Эштон не позволила себе отступить назад.
— Мне не нужна помощь. Тем более твоя.
Сейчас это предложение грозило перейти уже в стычку, чего Регина никак не ждала. Не то, чтобы защищаться от своего напарника она не могла, но драться с девушкой, которая по факту сильнее, не в её правилах. Эмили хорошо знает, как спровоцировать на конфликт, а значит, знает и как выкрутиться, если припрут к стене.
— А кто тебе сказал, что она моя? — попыталась обратить всё в шутку Регина, но поняла, что процесс стал не обратим, как только она задалась целью загнать детектива в угол. — Мы всем отделом хотим помочь тебе.
Девушка сделала ещё шаг вперед, сокращая между ними расстояние до минимума. Эмили играла в такие игры в основном с мужчинами, нарушителями закона. Но с женщиной — впервые. Фальзон не в счёт, ибо она свой в доску человек, к тому же подобные игры часть её. Эштон же не выказывала каких-то особенных предпочтений, и Эмили чётко видела, что напугала давлением её. Но напугать не значит изменить позицию.
— Это твоя помощь, я больше, чем уверена. Ты настояла на том, чтобы я стала примерным «воротничком», и не сомневаюсь, что пол-отдела даже не в курсе, какое предложение ты принесла мне.
— Имбердсон в курсе. И Кэнзас, — произнесла Регина, надеясь, что у Эмили хватит ума остановится на словесном давлении и не пойти дальше, а то…
— О, — очаровательно улыбнулась Стоукс. — Этим двоим только повод дай, так они готовы из меня сделать кого угодно, только чтобы я была подальше от этого дела. Желательно очень далеко. Но знаешь, что я тебе скажу, — Эмили наклонилась, заглядывая в карие глаза Регины. — Ссылка в патруль меня не остановит. Мне всё равно откуда раскрывать дела. А вот тебе, мой дорогой напарничек, придётся несладко на моём месте!
Эштон сглотнула, когда почувствовала, как рука Эмили сжалась на её запястье. Это обжигающее прикосновение было неприятным и даже болезненным, однако Эштон нашла в себе силы взглянуть девушке в глаза и сказать:
— Так ты его не принимаешь?
Будь на месте Регины кто-нибудь другой, он бы воспринял слова ЭмСи как повод задуматься или даже отступить. Но Эштон всегда была крепким орешком, и в один миг Эмили отпрянула от неё, разрывая контакт. Она не впервые сталкивалась с упрямыми женщинами, но что её сейчас поразило, так это реальное желание помочь, которое она явно почувствовала от женщины. Но было и ещё кое-что. Эштон не метила на её место, наоборот, она пыталась сделать так, чтобы именно Эмили вела это дело. Именно поэтому она и пришла с этим предложением.
— Мне надо подумать, — неопределённо ответила Стоукс, отвернувшись к окну.
Эштон, наконец-то, смогла спокойно вздохнуть и отойти к входной двери, хватаясь за ручку.
— У тебя двадцать четыре часа, советую начать думать прямо сейчас.
Детектива поразило, с какой интонацией превосходства это было произнесено. Однако когда она обернулась, чтобы посмотреть женщине в глаза, она увидела лишь закрывающуюся за Эштон дверь.
«Восемь лет назад.
Саут Майами Хайс, недалеко от Зоопарка.
11:20 pm
Стивен бросает в рот пару орешков и снова прикладывается к биноклю. Сегодня был жаркий денёк, ноги гудят, будто они кросс бегали все двенадцать рабочих часов. Парень размышляет над тем, как поймать преступника, если он даже не даёт себя обнаружить. Чертовски хорошо скрывается тот, кто знает, как это надо делать. Тот, кого они выслеживали уже вторую неделю, знал это.
Эмили рядом то и дело вздыхает, стараясь не смотреть на парня рядом. Прошло уже более двух месяцев, после того, как однажды она поймала себя на мысли, что хочет переспать с красавцем Стивеном, её напарником. Однако было одно „но“. Стивен счастлив в браке и не желает тратить время на потрахушки с той, которая бьёт рекорды среди полицейских по числу случайных связей. Доказать, что у девушки серьёзные намерения, это всё равно что надевать трусы через голову. Кэнзас наслышан о её похождениях немало.
И чего она вообще в нём нашла? Не богат, не спортивен. Просто предан жене и работе. Кэнзас был выходцем из семьи юриста. Его старший брат — Терранс — посадил немало плохих парней за решётку, но и стольких же выпустил. А его сестру убил маньяк по кличке „Борзый“, когда Стив ещё учился в Академии. Был ли у него выбор — пойти по другому пути или нет, никого не волновало. Он лично Борзого засадил пожизненно. После этого ему стала открыта дорога во все отделы, но выбрал он Убойный.
— Как думаешь, он вообще объявится? — сбивает её с мыслей спокойный голос парня. — Устал я сегодня, как на стройке работал.
Эмили даже сама не замечает, как предлагает:
— Может, пойдёшь домой. Я тут посижу, всё равно бессонница.
Стивен удивлённо поворачивается, не понимая, откуда в девушке столько сейчас благородства взялось. Но потом он, кажется, понимает к чему всё. Зачем ходить вокруг да около этой темы, когда прямо сейчас можно выяснить всё до конца.
— Сама-то не желаешь спать?
— Говорю же, бессонница, — нехотя повторяет Эмили, смотря на серьёзное лицо напарника. — К тому же, у тебя семья дома, а у меня — никого.
Стивен ловит себя на мысли, что сейчас самое подходящее время поинтересоваться, почему у Эми нет никого.
— И почему, интересно?
Стоукс пожимает плечами.
— А мне и не нужен никто. Разве что, ты…
Разумеется, Кэнзас всё замечал. Взгляды, слова, прикосновения. И нет, он не испытывал ничего в ответ, разве что уважение, потому что, не смотря на весь хреновый характер, Эмили была неплохим копом с отличным чутьём.
— Слушай, я уже говорил, у меня семья. Я люблю свою жену и сына и не желаю слушать о том, как мы трахнемся и разбежимся, ясно?
Эмили были не приятны подобные разговоры, но она понимала, что сама сделала себе такой имидж, переспав чуть ли не с каждым копом в округе.
— А что, если не разбежимся? — тихо, почти про себя, вопрошает девушка. Кэнзас усмехается легко и задорно.
— Верность не для тебя, Стоукс. Забудем разговор, чтобы больше к нему не возвращаться».
Если бы Эми тогда знала, чего будет стоить ей работа с Кэнзасом в одной связке. Многого. Того, о чём неприятно вспоминать. Эмили любила мужчин, а они её использовали. Не все, конечно. У Стоукс были хорошие связи в полицейском департаменте, и многие из простых полицейских спали с ней исключительно «по делу», желая пролезть по служебной лестнице. Она любила проводить время именно в постели с очередным кандидатом в офицеры, а не у телевизора, смотря бейсбол. Но потом до неё медленно стало доходить, что это всё стало нехилой манией, а не просто релаксом после трудной рабочей недели.
Сейчас она была не готова расстаться с вечеринками, выпивкой и мужчинами. А может, к этому и нельзя подготовиться. Просто потому, что она не желала идти вразрез со своими потребностями души и тела. Или просто боялась, что бессонницы и кошмары изведут её вконец. А пожаловаться на это некому, иначе она точно может остаться без работы.
Опасная бритва рассекла воздух, уходя куда-то в бок за предел видимости. Белокурая девушка задрожала, страх мерными толчками вырывался наружу. Она пыталась закричать, но горло сковало льдом ужаса и приближения неминуемого конца. Где-то за стеной ходили люди, из-под двери номера шуршал холодок, облизывая голую спину.
— Это будет не больно, — как отголосок чего-то неясного и скорого. Расплата за попытку крика была мгновенной. Один резкий замах, и кровь веером окропила ближайшую стену, стекая каплями и застывая безобразным рисунком, означавшим только поражение жизни. Победу смерти над жизнью.
« — Чего ты хочешь, Реджина?
Коротко стриженная блондинка вполне конкретно ждёт ответа, хотя ей давно пора быть на экзамене по психологии. Но она уже двадцать минут выясняет у Эштон, что происходит. Регина и сама этого не знает и даже не может признаться себе, что влюблена. По уши. Но говорить об этом объекту воздыхания — это всё равно, что засунуть голову в пасть льва.
— Хочу быть с тобой, — наконец, вытягивает из себя Эштон. — Мне кажется, что я влюбилась… в тебя.
Барден усмехается. Давно пора было прижать Эштон к стенке, чтобы она в полной мере осознала, что это не просто любовь, а влечение. Жаркое и страстное. И оно вполне взаимно.
— Наконец-то, — вырывается у Барден. — Ты собиралась молчать до скончания веков?
Вопрос выбивает Эштон из колеи, но Барден не желает терять время. Не сейчас. Она ещё может успеть получить удовольствие и сдать чёртов экзамен. Один короткий, но уверенный шаг срезает на корню все сопротивления брюнетки, и Барден впивается в такие сладкие губы её соседки по комнате. Регина чувствует, что ноги подгибаются, но сильные руки Барден не отпускают её, не дают упасть, а наоборот, прижимают сильно, почти вдавливая в полку с книгами. Регина никогда прежде не была с кем-то, поэтому совершенно не знает, что там делают дальше в таких обстоятельствах. Однако Барден делает всё сама. Сама целует, сама раздевает, сама берёт то, что нужно. Она знает, как переходить от слов к делу. Она знает, как владеть ситуацией. Она знает много из того, что Эштон только предстоит узнать. А ещё она знает, что не любит Регину в ответ, ей просто нужна разрядка и быть с кем-то. Но Регина вряд ли знает это, да и не нужно ей. Сегодня Эми Ли Барден лишит её девственности. Это главное. А потом сдаст экзамен на отлично».
Принимать судьбоносные решения всегда трудно. Хотя бы потому, что это твой шаг, и тебе за него нести ответственность. Она не собиралась размышлять над предложением Эштон все двадцать четыре часа, она приняла решение уже после ухода криминалиста.
— Отличное начала дня! — улыбнулся Имбердсон, возвращая Эмили документы и значок. — Отличное для тебя, а вот для очередной жертвы явно день не удался, — с явным сарказмом отметил капитан. — Выметайтесь! Одни поедите, Кэнзас с Девичем в суде разбирают дело Макферсона по частям. Надо им закончить.
— Надеюсь, ты не сглупишь и не будешь нарушать условия нашего уговора, — наставленчески выдаёт Эштон, садясь на переднее сидение, пока Эми копошится с карманах джинс в поисках ключей. — А то ведь будет не по-товарищески.
— Следить будешь? — хмыкает недовольно Стоукс, найдя, наконец, ключи.
— Если потребуется.
Такая настойчивость раздражала девушку куда больше, чем простая работа с Эштон. Но делать нечего, придётся потерпеть. Вся жизнь Эмили состояла из ожидания чего-то неизбежного, не привыкать.
Отель «Балтимор» находился на 154 авеню, рядом Дикси Паркуэй, по которой часто устраивались велогонки, любимые Эми с детства. Сейчас же в районе отеля было всё оцеплено рыжей заградительной лентой и на входе стояло два полицейских в форме регионального штата (бежевая форма — прим. автора). Показав на входе значки, женщины углубились в просторный холл, где был почти что оазис. Тропическая прохлада, при жаре больше 100 градусов по Фаренгейту (примерно +38 по Цельсию — прим. автора).
— Мильтон, ты ли это? — подколола Стоукс, осматривая холл. Мужчина картинно улыбнулся.
— Я тоже очень рад тебя видеть снова, Стоукс! Отлично выглядишь!
Эми не обращала внимания на подобные комплименты, разве что, где-то в баре, когда нужно было поддержать флирт и довести всё до постели. Но на работе — никогда.
— Труп на тридцать втором этаже, — оповестил Мильтон. — Проводить? — Стоукс присвистнула. Давно она не была в высотных зданиях.
— Сами дойдём.
Эми даже не обратила внимания, как при слове «тридцать второй этаж» нервно сглотнула Эштон. Впрочем, работа в Особом отделе требовала многих навыков, поэтому жаловаться на трудность работы Регина не желала никому. Тем более своей новоявленной напарнице, которая с удовольствием воспользуется таким подарком, как страх высоты.
Лифт поднимался медленно, и Эштон, вцепившись в поручень слева, молила страх не брать верх над ней. Не сказать, что она боялась замкнутых пространств, но сейчас ещё это предчувствие, что Эми всё чувствует, не давало покое.
Стоукс же чувствовала, что она рада вернуться к работе. Отдых не всегда был ей на пользу. А ещё жара побуждала на то, чтобы ходить в душ через каждые пятнадцать минут. Эми, проведшая часть жизни в разъездах, так и не научилась справляться с жарой. Повернув голову, она машинально хотела подколоть напарницу, что, видимо, жара, мучает не только её, когда заметила, что на женщине лица нет.
— Эй, — осознание о том, что происходит, пришло быстрее, чем с губ девушки сорвался вопрос. — Что с тобой?
Стоукс не столько поняла, столько почувствовала липкий приземистый страх, терзавший Регину, поэтому первое, что она сделала, когда они вышли на тридцать втором этаже, вцепилась в руку криминалиста, заставляя смотреть прямо в глаза.
— Смотри на меня, хорошо?
Женщина как-то машинально кивнула, слушая собственное сбивчивое сердцебиение. Им надо было пройти через небольшой холл, справа от балкона, с которого открывался головокружительный вид, но страшная высота не пугала лишь Эмили.
— Дыши ровно. И смотри мне в глаза. Не думай о крае, думай о том, что мы пришли работать. Ясно?
Эштон вновь кивнула, стараясь следовать совету. Разумеется, Эмили потом расспросит её в подробностях, как так случилось, что криминалист высшего уровня боится высоты. А что, если бы пришлось на крыше работать? Эмили бы пришлось работать за двоих.
Нет, Стоукс совершенно не думала уже о подколах и расспросах, сейчас главное было унять страх в сердце женщины. Страх, который она ощущала, как большой взрыв множества рецепторов, он бился внутри сердечной мышцы Эштон и не давал какое-то время нормально дышать.
— Всё хорошо, — спокойно сказала девушка и улыбнулась совершенно искренне. — А теперь пойдём. Не смотри вниз.
Было весьма странно получить помощь от той, коей она сама была нужна. Получалась неплохая взаимовыручка и даже партнёрство. Эштон не думалось, что после этого случая девушка будет как-то по-другому к ней относится, но сейчас свой имидж… спасателя она оправдала на все сто процентов. А ведь Саманта говорила ей, что у Стоукс отличные показатели и жёсткая непробиваемая броня человека со множеством принципов. Но принципы иногда разбиваются о милосердие.
— Что-то вы долго, — посетовала выходящая из номера Стюарт. — Пока вы ехали да ходили, труп уже остыл.
Сейчас почему-то эта шутка казалась не смешной. Эштон, вздохнув, прошла в номер вслед за детективом и тут же остановилась, как вкопанная.
— Мне кажется, ЭмСи, это снова случайная жертва. Ты глянь на порез. Кто-то очень спешил, — говорила Стюарт, кидая что-то Эми. — Готова поспорить с тобой на пиццу, что Ричар снова лоханулась.