Стоукс сунула руку в перчатку и быстро осмотрела тело. Занятая Региной, она даже на подходе не почуяла неладное. А ведь было, что почувствовать. Но сейчас…
— Эштон, что скажешь? Эштон!
Земля мгновенно ушла из-под ног, и только кто-то очень крепко успел подхватить женщину, минуя её столкновение с полом.
— Какого чёрта? — возмутилась Стюарт. — Стоукс, что у тебя стажёры — такие слабаки?
Эмили сейчас было вообще не до трупа, она осторожно опустила Эштон в кресло, пытаясь понять, в чём дело. Стюарт колдовала над криминалистом, а потом констатировала:
— Жить будет, — и тут же покинула номер, оставляя Стоукс и Эштон наедине, увлекая за собой охранника и прикрывая дверь. Надо было разобраться. Обязательно.
— Регина, эй!
Свет чуть качнулся, и висок прострелило болью. Эштон зажмурилась, к горлу подступила тошнота, когда она сфокусировала взгляд на трупе.
— Я её знаю, — прохрипела Регина. — Мы вместе учились.
Теперь стало понятна хотя бы частично реакция женщины. И всё же, подумаешь, кто с кем учился. Эми чуяла, что это не просто бывшая подружка из Университета.
— Вы были близки? — в лоб спросила детектив.
— Да, были.
Вот теперь картина приобрела совсем другие очертания. Но Эмили даже внимания не обратила на то, что близость могла быть вполне конкретной, а не платонической. Больше спрашивать не хотелось, зато хотелось другого.
— Давай, — протянула она руку напарнице. — Пойдём, я отвезу тебя в больницу.
Спорить впервые не хотелось, и Эштон, кивнув, доверилась девушке.
====== Часть вторая. Команда. Глава четвертая. Полицейский ======
Не думала Регина, что вместо того, чтобы помогать искать зацепки по делу вместе с детективами, ей будет предписан двухдневный покой, который, впрочем, она соблюдать не собиралась. Она слишком долго шла к работе в этом отделе, чтобы сейчас валяться на койке и тупо смотреть в потолок, размышляя над тем, как справится с акрофобией.
Однако, что больше всего поражало в этой ситуации, так это заботливая Стоукс. Она вызвала на место преступления Кэнзаса и Дэвича, а сама отвезла Эштон в ближайшую больницу, где ей и был предписан покой. Но девушка, даже дождавшись вердикта, не ушла, а старалась поддержать, объясняя это тем, что они всё же напарники. Эштон молчала, вспоминая то, как искренне Стоукс желала ей помочь там, на высоте. А ещё вспомнились сильные руки, державшие её крепко. Всё это и многое другое говорило женщине, что Эмили, как напарник, её не бросит.
Как ни старалась, Эштон так и не смогла абстрагироваться от того, что Эмили теперь в курсе её небольшой слабости. Уверенная в том, что детектив воспользуется этой информацией, когда ей будет нужно, Регина старалась как можно меньше зависеть от ситуации, где Эмили заботилась о ней, естественно, как напарница. Но всё же от странных взглядов на девушку уйти не удалось. Эмили, не смотря на весь ужасный и несговорчивый, взрывной и сволочной характер, была удивительно притягательна. Пока Стоукс разговаривала с врачом, Эштон наблюдала за ней, сама не зная, зачем она это делает. Ничего хорошего от их партнёрства ждать не стоило и уж тем более доверять ЭмСи больше, чем следует.
Но доверять хотелось. И Эштон, как могла, сопротивлялась этому порыву. Наломать дров из-за шального порыва она могла во все времена. Но сейчас это может стоить ей работы.
— Девич нашёл зацепки, — сообщила Стоукс, отрываясь от телефона. — Нужно проверить кое-то. Отдыхай!
Если бы это было рядовое дело, Эштон бы даже спорить не стала. Но разлёживаться на койке, когда по городу бегает маньячка, убивая детей и прочих, кто под руку попадётся…
Если Ричар добралась и до её подруги, Ли Барден, значит, возможно, она в курсе о многом. А значит, Регина обязана не лежать на койне и предаваться грустным воспоминаниям, как было хорошо в Университете, а поймать или хотя бы навести отдел на след. Это её несомненный долг перед Барден.
— Я иду с тобой, — утвердительно кивнула Эштон, соскальзывая с койки.
Она знала, что Эмили изогнёт бровь и сделает удивлённое лицо, но вряд ли она могла приказать криминалисту не вмешиваться.
— Не думаю, что это хорошая идея — попыталась возразить Стоукс, когда они уже выходили из больницы. — Мы обе знаем, что ты потеряла близкого человека, и тебе…
— Мне лучше работать, чем думать о том, почему я не смогла спасти её, находясь в одном городе, — перебила Регина, переводя дух.
Она не собиралась ссориться или спорить с Эмили, но работать хотелось больше потому, что мысли о гипотетической вине грызли яростно и неустанно. Нужно было отвлечься хотя бы на работу, к тому же, что хорошего в том, что она будет отдыхать, пока ребята из отдела будут работать? Ничего. Её работа рядом с ними, и неважно, как сильно она может переживать потерю бывшей возлюбленной.
Девич, отвлёкся от документов и потёр переносицу. Сложновато приходилось ему, бывшему копу под прикрытием, в Особом отделе. Не привык мужчина сидеть над бумажками, это «мёртвая» работа. Марко вырос в Лос-Анджелесе, его отец был шерифом небольшого городка, а мать — окружным прокурором в том городке, называвшимся Далтон Вилладж. Бывший десантник Девич легко вписался в отдел под прикрытием, но совершенно его вымораживала работа с документацией. Вот и сейчас, после перевода, читай повышения, он проклинал этот шаг.
— Что, паришься, братан? — хохотнул Драфтон, кидая пиджак на спинку стула. — Зря ты сюда перевёлся, не для тебя работёнка. Ты явно мозгами не дорос.
Драфтон всегда много говорил вместо того, чтобы своими же мозгами помогать расследованиям. Завистливый человек — плохая компания для отдела убийств. Но Имбердсон его держал как чудака с невероятной памятью. Драфтон — был местным чудилой, пока однажды не попал в неприятность. Десятидюймовый гвоздь пробил ему голову, и вот после этого, парень стал запоминать всё что, слышал и видел.
Дилан учился к тому времени на патрульного, но полицейский из него неважный был всегда. Слишком безалаберно он относился к делам, однако к документации — на уровне хорошего бухгалтера. Поэтому Имбердсон и взял его. Хотя периодически Дилана приходилось отчитывать и выносить «последние армейские предупреждения», однако парень знал, насколько важен отделу и мастерски пользовался этим.
И хорошо, что многие детективы и офицеры на подобные подколы молчали, не желая разводить конфликты на пустом месте и кормить самолюбие этого увольня. Вот и Девич промолчал на колкое замечание Драфтона, который лишь ухмыльнулся, плюхнувшись за свой стол. Он хотел добавить что-то, но появившийся в дверях Кэнзас сбил его с истинных мыслей, и парень решил помолчать.
— Эй, Марко, есть дело, — тут же обратился Стивен к нему. — Отойдём.
Отдел был построен таким образом, что отойти с глаз долой можно было только на лестницу. Поэтому Кэнзас не раздумывал об этом.
— Ты Коупленда знаешь? — перешёл детектив сразу к делу.
— Стивена или Филиппа? — уточнил Девич, сложив руки на груди, обрадовавшись, что может хоть немного дать глазам отдохнуть от бумажек.
— Стивена.
Марко кивнул, припоминая, как Коупленд обозвал его «тупицей», и они чуть не сцепились в Отделе Нравов.
— Есть информация, что он продажный, — обернувшись на дверь, произнёс Кэнзас. — Что скажешь?
— Коупленд — скотина, — поморщившись, ответил Девич. — Из-за него погибло много хороших копов, поэтому, даже если он продажный, я бы не удивился. Знал, когда-то, что ему отстёгивал местный воротила криминального бизнеса в районе «трёх крестов» — Броуч. Но я уже давно о нём ничего не слышал. Кажись, после ранения ушёл из Отдела Нравов. Он как-то связан с Ричар? — догадался спросить Марко, потирая переносицу снова.
— Очень возможно. Надо проверить его хату. Поедешь со мной.
Стоукс молча вела серый «Бьюик», не смотря на Регину. В голове было много мыслей относительно того, что же связывало Ричар и эту девушку, которая, может, и случайная жертва, но никак её не отнесёшь к законопослушной. Пока Регину осматривали в больнице, Девич прислал информацию, что в номере Барден было обнаружено столько кокаина, что хватило бы на весь отель. А её дружок, Роланд, пустился в бега, когда узнал, что подружку прикончили. Наверняка он знает что-то, за что тоже можно расстаться с жизнью не ранее, как сегодня ночью. Девич прислал ещё и адреса предполагаемого пребывания Роланда Причара. И как бы ни хотелось брать с собой Регину, Стоукс хорошо понимала, что женщине необходимо переключится. Она сама так делала, когда отдел нёс потери. Это самое излюбленное средство против других мыслей. Работа.
И всё же любопытство мучило Стоукс, но сейчас она понимала, что расспрашивать можно лишь сугубо в рамках расследования и никак иначе. Она почему-то не представляла Эштон лесби. И то, что она в Университете была с девушкой, вообще может ни о чём не говорить. Она сама в Полицейской Академии каких только «финтов ушами» не вытворяла. Правда с девушками всё же не спала. Один раз или даже два не делают Эштон лесби. Вот Саманта, да, та до мозга костей тема. Но по ней это за версту чувствовалось.
— Давно ты знаешь Барден? — сворачивая в переулок, спросила Стоукс.
— Несколько лет. Я давно не видела её. До этого дня.
Эштон сглотнула, отворачиваясь к окну. Эмили внимательно пробежалась взглядом от сжатых кулаков до сомкнутых губ женщины и отметила про себя, что напряжение между ними всё ещё ощущается. Эштон ей не доверяет. Это надо было исправлять, пока не привело к печальным последствиям.
— Проверим один адресок, — остановила машину Эмили. — Прикроешь меня?
Здание на 78 улице было оставлено под снос. Уже давно, около двух лет, тут никто не жил. Точнее, не должен был жить. Но оставались умники и злостные неплательщики, желавшие иметь хоть какую-то крышу над головой. Поэтому нельзя было сказать, что дом нежилой. Разве что с виду.
— Ты уверена, что это тот адрес? — поинтересовалась Эштон, с сомнениями оглядывая почерневшие камни дома и сломанную дверь, в которую аккуратно вошла Эмили, выставляя вперёд оружие.
Эштон прибавила шаг, прислушиваясь. Только сейчас она подумала, что забыла надеть бронежилет. А вот из-под рубашки Стоукс он просматривался. Наверх вели облупившиеся полуразрушенные ступеньки, на которые уверенно шагнула Эмили. Девушка помнила, что в сообщении Девича был указан третий этаж. Всего же дом насчитывал пять этажей. Подниматься было не страшно, но то и дело Эмили оборачивалась на Эштон, которая, крепко сжимая пистолет, шла почти шаг в шаг за Стоукс.
Поднимались они, почти целую вечность, в таких домах лишнее движение — это лишний шум, которого не надо. Эмили это шепнула Регине, когда они только вошли.
Квартира под номером «17» располагалась в углу, и Эштон обошла с другой стороны, как учили в Академке. Дверь была заперта, однако звонка на косяке не было, и ЭмСи несколько раз постучала в дверь, заявив: «Полиция Майами». Никто не отозвался, однако Стоукс явно почувствовала присутствие кого-то в квартире. Она ощущала не страх, а скорее злобу. И этот кто-то, возможно, был вооружён и опасен.
Стоукс кивнула Эштон, чтобы та была наготове, и в следующий момент вынесла хилую дверь внутрь вместе с частью косяка.
— Полиция Майами! — зычный голос оповестил находившихся внутри о том, что они тоже вооружены.
В коридоре было чисто, в прямом смысле этого слова. Ни соринки. Но только они подошли к продольной комнате, как раздалось два выстрела, и Эми ощутимо толкнула Эштон с линии огня, загораживая её своим телом. Послышался грохот, затем скрежет.
— Чёрт, он удирает! — выругалась Эми, бросаясь в комнату, где было настежь открыто окно.
Преступник спускался по пожарной лестнице, а Эштон, бросив Эмили что-то вроде: «перехвачу его», бросилась вниз. Прицеливаться Стоукс мешали железные перила лестницы, а тратить на пальбу патроны — хуже некуда. За каждый потом отчитываться придётся. Ничего не поделаешь, пришлось лезть за ним. Парень уже был почти внизу, когда Эмили увидела, как из-за кустов крадётся к ничего не подозревающему парню, Эштон. Едва преступник опустил ноги на землю, Регина приставила ему пистолет к затылку и громко пояснила:
— Я буду вынуждена стрелять, если дёрнешься.
Да, это был Роланд Причарт. И в его карманах тоже были наркотики. Правда, он отчаянно отпирался, что их ему подбросили. Старые песни Стоукс слушать не желала, зато желала послушать новые в исполнении самого Роланда и желательно поподробнее.
— Я ничего не сделал! — кричал этот малый и шустрый всю дорогу до отдела. На его лице красовался шрам, видимо, давнишний. Но очевидно, что в былые годы парню пришлось несладко. К тому же, белокурый и голубоглазый, он только девушек мог соблазнять, особенно под кокаином. Эмили было наплевать на него ровным счётом, но факт его причастия к Барден и то, что он стрелял в полицейских, делали его участь незавидной. И Стоукс многое бы отдала, чтобы посмотреть, как этот красавчик будет драить полы в тюрьме.
— Я требую адвоката! Ничего вам не скажу, легавые!
Эштон, сидевшая рядом, вообще никак не реагировала на вопящего парня, Эмили это немного беспокоило. Потому что она чувствовала гнев женщины и ощущала, что грань этого гнева близка. Сорваться в таком расположении духа можно в любой момент, а если учесть, что Эштон была лучшей из своего выпуска, она могла от парня мокрого места не оставить. Что на руку Ричар, но не им.
— Как ты? — скорее для порядка спросила детектив.
— Нормально, — сухо ответила женщина.
Всё было ненормально. Всё было весьма не нормально. У Эштон внутри была такая ярость, что она из последних сил держала её внутри. Поэтому не уловить, как скрипели зубы и сжимались до хруста костяшек кулаки, мог разве что слепой. Эмили едва не молилась, чтобы на Дикси Паркуэй не было пробок, и удача не отвернулась на этот раз.
В отделе Роланд сразу же был посажен в ящик, где продолжал орать, что он не виноват и требовать адвоката. Гарнер встретила их новостями о том, что со следующей недели к их расследованию присоединится Грант Доусон и Саманта Фальзон. А так же, возможно, кто-то из баллистиков. Эштон слушала в пол-уха, её больше занимал тот факт, почему Барден не говорила ей о том, что у неё проблемы. Да, они давно не виделись, но всегда были в хороших отношениях, даже после их разрыва.
Скажи она Регине хоть что-то, то сейчас бы не лежала в морге. Женщина вспомнила, что у Ли Барден мать жила в штате Вайоминг, а брат учился на инженера в Чикаго. Хорошие же вести им принесут на завтра полицейские.
— Расшифровать записку парня, которую тот сжимал в руке, не удалось. Жёсткая транскрипция, у нас с этим проблема, — пояснила Надин. — Нужен кто-то, владеющий вымирающими языками индейцев Навахо.
— Фальзон, — машинально сказала Эштон, даже не глядя в сторону Стоукс и Гарнер.
Девушки замолчали, и Эмили подошла к Регине.
— Не хочешь поговорить?
Гарнер в это время отправилась к Имбердсону, чтобы сообщить о пополнении.
— Ты не психолог, а у меня нет на это времени, — отрезала Эштон. — Ты не думала о том, что Роланд сам мог её зарезать? — задала она вопрос Эмили.
Стоукс мастерски оценила вопрос, прочувствовал на себе все волны страха, гнева, раздражения и трагизма от женщины. Иногда её подобные «чувствования» выматывали покруче расследований и допросов. Это дар она не просила и не хотела, но он у неё был. Именно он помогал в работе и жизни. Но иногда мешал. Очень сильно.
— Слушай, я не думаю, что Роланд причастен к убийству. Но ему лучше быть сейчас под нашей защитой, ведь он может сказать то, чего мы ещё о Ричар не знаем. Это важно.
— А, то есть это норма — защищать того, что подсадил мою подругу на это дерьмо! — повысила голос Эштон, и некоторые детективы обернулись на них, отвлекаясь от своей работы.
Эмили выставила руки вперёд, показывая, чтобы Эштон притормозила с такими обвинениями. Регина замолчала, чувствуя, что эмоции выходят из-под контроля и нужно срочно на что-то переключиться.
— Мне надо в лабораторию, кое-что проверить.
Ложь во благо.
Как только Регина закрыла дверь в помещение лаборатории, она прислонилась к стене, чувствуя, что слёзы подступают. Отвернувшись к окну, она сжала руку в кулак, стараясь не плакать. Но боль потери всё же прорвалась изнутри, и Регина закрыла лицо руками.
====== Часть вторая. Команда. Глава пятая. Адское пламя ======
Между нами — лишь дьявольский зной ©
Сонные ночные улицы смазывали фонари, а мигалки полицейских машин заполонили Толл роад. Пожарная сирена выла белугой, действуя на нервы Стоукс.