- Анэка… Эй! – сладкий сон оборвал трясший ее за рукав Фогг. – Наира устроила погром в каюте Даира. Зовет тебя. Говорить хочет.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы вернуться из сна в мир полный опасности и воин. Фогг выглядел весьма не плохо для того, кого ранили стрелой в плечо. Видимо пока Анэка отдыхала, Циана уже позаботилась о том, чтобы полечить раны Фогга и остальных. А вот Наира оказалась тем худом, которое можно исправить только сбросив ее через борт.
Когда Анэка вошла в каюту, в нее полетел какой-то предмет, от которого она едва увернулась. Это был пустой бочонок из-под вина.
- Ты! – указала Наира пальцем на вошедшую Анго. – Вези меня назад! – на очень плохом вепском сказала она. – Или я разобью ваш корабль в щепки.
- Это никак не возможно, – возразила спокойно Анэка. – Мы в море и назад не поплывем. Тебе придется потерпеть в своим желанием сойти на сушу до Шуи, именно там будет остановка.
Миловидное лицо Наиры исказила гримаса настоящей ярости, и она схватив, что попало под руку, швырнула это в Анэку снова. Однако, иллинка легко отбила очередной пустой бочонок, при этом сделав пару шагов к бунтарке и влепив ей хлесткую пощечину.
- Буди Циану, – коротко бросила на иллинском она Хайдаду.
Даир стоял подле стола, на котором было разлито вино и вода. Анэка покачала головой, видно на этот раз ораторский дар пирата не сработал. Либо они много выпили и язык не слушался.
Циана пришла сонная, но решительная. И Анэка обратилась к ней.
- Буяна нужно успокоить. Сейчас же!
- Добро, – согласилась лекарь. – Держите ее.
Едва поняв, что ее собираются снова схватить, Наира как бешеная собака начала носиться по каюте, и в результате натолкнулась на стоявшего около двери Хайдада. Тот сделал жест рукой и Наира обмякла в его руках.
Остальные явно растерялись, остановившись, как вкопанные.
- Что ты сделал? – спросила Анэка, поглядывая на Циару и Даира.
- Хитрый прием, меня один человек научил. Не надо зелья, от него последствия еще хуже. Она до утра проспит, а после поговорим с ней. Однако ее придется привязать, иначе не ровен час она тут все может поджечь, – ответствовал Хайдад, очень толково размышляя.
Даир и Боско поспешали прислушаться к Хайдаду и привязали Наиру крепкими веревками к матче. Погода не хмурилась, и стояла теплая ночь, поэтому с Наирой оставили Хайдада. Да он и сам вызвался охранять буйную девушку, полагая, что утром сможет поговорить с ней спокойно. Даир наотрез отказался более пускать эту несносную девицу в одну из кают, и Анэка не могла его винить. Они ведь спасли им жизнь. И если Элезия и Т`ырса вели себя скромно и учтиво, но Наира едва не опозорила своим поведением память собственной сестры. Анэка понятия не имела как ее успокоить, и надеялась, что Хайдаду это удастся более, чем им.
Покамест Циана осматривала и перевязывала рану на плече Фоггу, к Анэке подошел Даир и пригласил ее в каюту выпить по чарке благородного вина. Отказываться было бы невежливо, поэтому как бы не хотела спать Анэка, она решила, что стоит выслушать пирата, что бы тот не решил сказать.
Каюта оказалась еще проще той, в какой поселили Анэку и ее друзей. Из чего мог быть сделан вывод, что роскошеств пират не любит. Однако на столе кроме вина было вяленое мясо, соленые хрящи и хогдарское вино.
- Раздели со мной поздний ужин, Анго – поклонился Даир в лучших традициях благородных воинов. – У меня давненько не было гостей на судне.
Анэка присела на лавку и выпила с Даиром по чарке вина. После чего у них пошел весьма интересный разговор о том, что он как сторонник свободных боев против, чтобы иллины сражались с вепсами против Гуйтаны из Самси, которая спешит поработить как можно больше народов во имя всевластия Бога Земли своего народа – Юмаллу.
Ничего хорошего Анэке этот разговор не принес, она лишь стала вспоминать о Моране и о том, какого ей быть подле Гуйтаны, а может и вообще идти против нее. Все эти думы, теперь долго не будут отпускать иллинку. А Даир все говорил и говорил… Анэке даже не хотелось прерывать его слова, настолько она устала духом. Ее просто клонило в сон и она понимала, что не в состоянии сейчас вести беседу. Поэтому, как только Даир замолчал, чтобы перевести дух, Анэка изрекла:
- Добрый пират и спаситель, мне нужно отдохнуть, а потом я смогу выслушать далее ваши думы по поводу войны против брагов. Позвольте мне и моим друзьям немного поспать в своей каморке на вашем судне?
Дослушав иллинку, Даир поставил чарку на стол и покраснел. Он тут же понял, что занимает время Анго более, чем нужно, скорее всего вино ударило в голову и он не смог углядеть, что его гостья устала.
- Прошу простить мне мои повадки, миледи – тут же вышел он из-за стола и поклонился. – Я не смею задерживать, более того попрошу мою команду вас не беспокоить до утра.
- Добро! – улыбнулась устало Анэка. – Ясных снов, добрый пират!
Сон забрал Анэку, как только она улеглась на мягкую и теплую лежанку, рядом с Цианой. Фогг остался на палубе с братом, а Т`ырса ушел играть с командой пирата в кости. Элезия с перевязанной ногой, лежала напротив, отвернувшись в угол. Все замерло, но лишь до утра.
Утро выдалось чуть зябким и колючим. Едва вепска открыла глаза, она увидела как сенайка сидит у входа в свой шатер, полностью обнаженная и чешет гребнем темные волосы. Неожиданно для себя Морана залюбовалась этим зрелищем, даже не думая о том, что ей нужно будет возвращаться в Самси сегодня днем.
Намедни хотелось подойти, развернуть к себе сенайку и продолжить ночное страстное пиршество. Изголодавшееся по подобным утехам тело ломило в предвкушении продолжения. Поэтому Морана более не желала себя сдерживать, откинув медвежью шкуру вспорхнула с лежанки, движимая страстных желанием женского тела.
Сенайка не возражала, когда Морана развернула ее к себе и припала к холодным губам. Руки скользили по всему телу, пока не спустились в то место, где более всего были желанны. Сенайка чуть развела бедра и Морана проникла внутрь, желая почувствовать влажное тепло. Поцелуй прервался, когда Кайосса немного прикусила темный сосок, сорвавший приглушенный стон с губ Вилрейн. По ее телу прошла мелкая дрожь и она откинула голову назад, придерживаемая лишь свободной рукой Мораны. Всего пару взмахов воронового крыла потребовалось сенайки чтобы окропить руку Кайоссы своей соленой влагой.
На этот раз Морана не думала об Анэке. Вообще ни о чем. Она словно растворилась в этом желании и удовольствии другой женщины. И это было по-настоящему волшебно в этом самый раз.
Уже лежа под медвежьей шкурой снова, Морана смотрела в глаза Вилрейн и не позволяла себе произносить слов. Слова в этом деле не нужны, они несли хаос и боль. Вилрейн и без того знала, что Моране нужно будет уйти, а Кайосса понимала, что сенайка не в силах ее держать. Они обе осознавали, что больше не увидятся, именно поэтому между ними была только тишина и поцелуи.
4.
Спустя всего сутки «Пентагра» прибыла на незнакомый доселе Анэке остров. Фогг предположил, что это некий перевалочный пункт, где пираты делали запасы воды и провианта. Но даже Фогг ранее не знал о такой народности, как чардары.
Порт назывался Чарм. Когда корабль пришвартовался к деревянному причалу, навстречу к Даиру и Боско вышел долговязый подтянутый мужчина, в балахоне. Балахон был расшит по роду шуверов, но на голове был накручен какой-то странный головной убор, напоминающий осиное гнездо.
Зор попросил всех, кто сидел на палубе, уйти в каюту, и не выходить оттуда, пока корабль не отплывет от причала. Из окошка каюты было плохо видно о чем таком говорили Даир и чардар, но Зор, зашедший в помещение, отряхнулся и сказал:
- Чардары народ подозрительный и мудрый. Они не любят лишних ушей в их делах. Именно поэтому Даира он попросил о том, чтобы скрыть разговор, оставив его между ними. Даже Боско пришлось пойти в трюм.
- Зачем мы здесь? – исспросила Циана, осматривая рану на плече Фогга. – Думала идем на Шую.
- Даиру нужно кое-то забрать у чардаров. Это не надолго. Отправимся через четверть часа.
После того, как Зор скрылся в дверях, в каюте наступила гробовая тишина, которую нарушила Элезия.
- Пошто они не знамо?
Анэка повернулась к сонной девушке.
- Поясни?
- У них в роду ес вбици словом, – как можно тише ответствовала Элезия. – Один з таких вбив цилу сотню брагов.
Анэка и Фогг переглянулись. Циана не совсем пеняла каких брагах речь.
- Ты знаешь Хайгосновеца? – вспомнила о лучнике Анго.
- Ведаю. Вин мни житя вритува. Муж дуже хоробрий.
И то верно. Анэка очень жалела, что Хайгосновец не пошел с ними, но он выбрал свой путь. И она надеялась, что этот путь не заведет его на смерть.
- У него рана может загноиться, если Даир не поторопится – подсела Циана к Анэке с другого боку, и шептала, чтобы Фогг не слыхал ее. – Не нравится мне этот бравый пират, Анго. Пираты люди без ответственности и дома. Не к добру это. К тому же он на тебя явно глаз положил.
Анэка усмехнулась, вспомнив ночной разговор. К добру или нет, но Циана хорошо подметила очевидное. У пиратов всегда много женщин, золота и вина. Какого рожна он «положил глаз» на Анэку?
- Что будем делать с Наирой? – спросила лекарь. – Хайдада просить, чтобы он ее успокаивал каждый раз?
Анэка пожала плечами.
- У него неплохо выходит. Почему нет?
- Вона вас ще завдасть клопоту, – встряла в разговор Элезия. – Впевне! Пропону залишите в Шуе.
- Что она сказала? – толкнула в плечо Анэку Циана, но иллинка на этот раз не стала переводить.
Она уже поняла, что Наира совершенно на Софиту не похожа. Словно у них разные отцы или матери. Софита была хоть и боевой, но не такой взбалмошной. Требовательной, но не капризной. Софита могла выжить, если бы не пошла за Анго, но тогда скорее всего не выжила бы сама Анго. И трехольтский меч достался бы кому другому, а то и в злые руки. Кто бы знал.
- Болит? – кивнула она на плечо Фогга.
Тот поморщился, делая вил, что то, что на плече – царапина. Но там было именно боевое ранение, которое может и закаляет, если только не убивает.
- Я справлюсь, – сказал он. – Нам главное добраться до Шуи, а там меня подлатают.
И он улыбнулся, весело и беззаботно. Хотя за этой улыбкой скрывалась немалая выдержка и героизм.
Морана возвернулась в Самси утром через три дня. Спаноу Слай встретил ее возле входа в город, он был хмур и недоволен. Кайосса поняла, что пока она ходила к сенакам, что-то произошло в замке.
Когда они вошли в город, к ним вышел Конгор. Подле него стоял Кронго и Гооси. Они оба шли к Кайоссе понурив светлые головы. Подойдя к вепске, Конгор отвествовал, как кнес:
- Браги-разведы напали вчера ночью. Оружейники и охранцы не заметили ни чина, половину уложили. Среди них Боромир Грац, последний воин, коего назначал мой отец. Ярона серьезно ранена, мы положили ее в гостевых покоях замка, с ней лучший лекарь Прокор. ОН маг и чародей, но боюсь, что даже он не поможет воительнице.
Закончив говорить, Конгор поклонился. Видно было, что он совсем не раз терять людей, хороших воинов, которые могли и должны были его оборонять. Совсем никого скоро не останется в Самси, одни дети и старики. Что тогда делать?
Вилрейн зрила будущее, она говорила, что оно меняется, когда мы сами меняем что-то. Делаем что-то что не планировали. Морана не планировала проводить ночь с сенайкой, и возможно сейчас в гостевых покоях замка она будет наблюдать расплату за вольности души и тела.
- От Луция Бреннана вестей нет? – исспросила она Гооси, перед тем, как войти к Яроне.
Тот отрицательно покачал головой и Морана поняла, что или гонец не добрался до Иллиара, либо Луций не захотел им помогать. По сути они оставались почти без армии. И это был почти конец всего.
Ярона лежала в светлом помещении, недалеко от камина, перед которым сидел один из подданных Конгора, еще совсем мальчишка. Видимо он смотрел за огнем в камине, и подавал воду когда нужно. Что же, нелегкая доля. О все не на улице пропадать.
Глянув на мальчишку, она кивнула ему выйти и тот поклонившись, выскользнул за дверь.
Морана сняла доспехи и оружие, припав на одно колено около умирающей Яроны. Н самом деле у нее на лице не было боли, которую судя по ранениям на груди она могла испытывать. Ее лицо не говорила Моране ни о чем. Тем тяжелее было осознать, что раны несовместимы с жизнью, и рано или поздно они с Яроной, боевой подругой, расстанутся. Не навсегда, но надолго.
Она не посмела взять умирающую за руку, не желая прощальных слов и слез. Но она понимала, что в жизни за все приходится платить. А в жизни воина – тем более.
Какое-то время она смотрела на лицо Яроны, думая о том, как же это несправедливо сейчас уходить ей. Ведь по сути она была правой рукой Мораны, она знала здесь обо всем и всех. Самси будет охвачен паникой, когда народ узнает, что у них не кем воевать. Должно быть браги уже донесли весть о том, что город остался незащищенным. Ах, как жаль, что Морана предавалась утехам, вместо того, чтобы поймать хотя бы одного врага, да расспросить его о том, что творится в порту Нокс. Она ощущала некую вину за то, что не вернулась вовремя, что задержалась у Вилрейн более чем на пару хорров. Она могла здесь помочь и обязана была это сделать. А теперь, ей остается собрать все умеющее держать лук и меч население и оборонять Конгора и Самси до последнего вздоха.
- Морана… – прохрипела в агонии Ярона. – Морана… Гуйтана готовится дать бой через три дницы…
Это были последние слова воительницы Яроны.
Дела обстояли не важно. Морана, Конгор и Спаноу понимали одно. Им нужна помощь, подмога, иначе через три дня Самси превратится в пепелище, которое погребет под собой их всех.
- До Гридора как раз три дня пути, миледи – сказывал Спаноу. – Я поеду еще с двумя воинами, коих ты мне приставишь. Мы договоримся с гридами. Но не все они пойдут воевать против брагов, ты знаешь почему. Нужна другого рода поддержка.
Лучник уже не раз намекал на посланника в Джант и Морана с ужасом подумала о том, что пока они дождутся ответа от магаров, их может всех не быть в живых. Магары и гриды могли помочь им по старой и продолжительной дружбе, но Спаноу был прав, не все буду сражаться против брагов, этих головорезов без чести и совести. Нужен тактический ход. Нужно сплочение горцев и народов, которые всегда между собой враждовали. Если они будут помогать, тогда выстоять можно. Только так.
5.
У Яроны были светлые волосы, которые она всегда прятала под холщовой банданой. Кайосса и забыла какими они были сорванцами в детстве. Тогда у Яроны вообще на голове волосы не росли. А после двадцати пяти годниц, как поперли красивые, золотистые. И в кого? Ее мать, Муна, была седовласой дояркой при коровнике. Никто и не помнит, какие у нее были волосы. А отец Мантар лысый как черт, работал в пожарной охране, неплохо зарабатывал, и всегда по воскресеньям носил ребятне разные слабости с базара. Ее родители умерли в войне с морскими разбойниками-салахами, которые напали на Самси двадцать пять годниц назад. Яроне было всего одиннадцать лет, а Кайоссе – девять. Родители Мораны умерли еще раньше, поэтому ее всегда воспитывал дед Пааво. В том году нападения салахов на вепсов, у деда Пааво появился еще один иждивенец. По сути Ярона была Кайоссе как сестра, тем горьчее было ее хоронить. Вепская земля была и так обильно полита кровью мужей и жен, а теперь к ним присоединилась и Ярона.
- Миледи, я с вестью от островного княжества – Мохо.
Гонец, что предстал пред ней, был юн и учтив. Он протянул депешу и поклонился. Депеша была писана на иллинском и состояла из того, что Луций Бреннан не получил послание. Вестец Мироц Кул-Рег был убит брагами, а его верный помощник ворон Таит вернется через дницу, его привезет Зорек Шекский, бравый воин Люция, сын Иллиара.
Морана понимала, что нет смысла посылать еще одного гонца, а если послать того же ворона Тейта, то он не поспеет в срок. Нужно было жесткое решение, а для этого нужно уединение. Нужно логически мыслить, чтобы прийти к решению.