Когда дрова были наколоты, Анэка предупредив Генрита, отправилась искупаться на реку. В это время года вода уже была студеная, но иллинке вдруг захотелось в нее окунуться, хотя бы разок.
Правда дойти до реки ей было не суждено, но пути туда она повстречала Фокка и еще одного совсем не доброго молодца.
- Смотри, Хайдад, это же та самая, которая увела у нас нашу добычу! – ткнул в бок друга Фокк.
Анэка обернулась на них.
- Людей теперь “добычей” называют, с каких пор? Его зовут Хайгосновец!
- Мы знаем как его зовут – отозвался полноватый Хайдад, и положил руку на меч.
Лицо Хайдада не представлялось знакомым иллинке, но его говор предполагал, что доброй эта встреча не будет, и возможно придется обнажить меч, чего не очень хотелось.
- Где он, нам с ним надо поговорить? – спросил Фокк.
- Боюсь, что сейчас он никому ничего не скажет.
- Почему это?
“Тугодум что ли? Не видел в каком состоянии мы его унесли.”
- Он смертельно ранен. Молитесь, что бы он не умер, иначе туго вам придется, ибо ранили вы лучника,а вы сами знаете, что это такое...
В эти времена лучники считались можно сказать самым важным звеном отряда, именно они встречали бой первыми, поэтому простое убийство лучника без повода, каралось повешением.
- Ну-ну, ты ведь ничего не знаешь! – попятился Хайдад, – Мы его вообще не трогали, хотели помочь, а он сам в драку полез.
Анэка покачала головой.
- Как же, и стрела в его ране не ваша?
Оба молодца побледнели.
- Какая еще стрела? – отозвался Фокк, – да мы с роду из лука стрелять не умеем, наше оружие – меч!
Фокк говорил так серьезно, что Анэка начала было сомневаться, что они вообще причастны ко всему этому.
- Мне знаете ли это не интересно, расскажите стражникам, когда они придут за вами. Бывайте!
Она решила, что вмешиваться еще и в эти дела ей не с руки, у нее цели другие, и решила все-таки пойти на реку, пока солнце не поклонилось закату.
- Эй, постой! Какие стражники, ты чего это? Сдать нас решила!
Такой тон уже говорил о готовности к бою, а точнее к драке, однако решила не отвечать.
Но все же пришлось.
- Стой, тебе говорю!
Едва она обернулась, как пришлось отражать разящий удар с верху. Лязгнула сталь. Второй удар Хайдада, Анэка отбила наотмаш, поранив кончиком своего меча парню левый бок. Хайдад бросил меч, и схватился за ребра. Фокк остановился взирая то на друга, то на Анэку.
- Может хватит! – рявкнула Анэка, даже сама такого от себя не ожидала. – Не хочу я никого сдавать. Если вы парня на край смерти поставили, значит и отвечайте за свои поступки, а если нет – значит докажите стражникам обратное.
- Это Азерт со своей бандой! А мы только помочь хотели, а он нашего друга файаном (разновидность штыка, только на конце зазубренный клинок) заколол! Что оставалось делать? – проскулил Хайдад, прижимая рану на боку.
- Бежать! – серьезно сказала иллинка, кладя меч в ножны.
Фокк тоже сложил оружие, помогая подняться Хайдаду.
- Файаном значит говоришь заколол? – переспросила Анэка. – Откуда у него файан-то?
- Ну он же лучник, ты сама сказала – кивнул Фокк.
Анго улыбнулась.
- Это смелое предположение, не более.
Фокк развел руками.
Иллинка оглядела обоих.
- Ладно, пойдемте в лекарню, рану твоему другу надо зашить.
- Как так получилось, что тебя отпустили из-под стражи? – спрашивала иллинка Фокка, когда они ждали пока Хайдаду Диар наложит швы.
- Я сказал же, что мы не причем – твердо ответил Фокк, – а так же я сказал, что мы еще встретимся! – и он ухмыльнулся.
Анэка молча уставила на его руки.
“Точно не орлан!”
- Хайдад тебе кто?
- Брат. Сводный.
Анэка поморщилась, как-то непроизвольно.
- Оно и видно, держать меч в руках он совершенно не умеет, и защищаться тоже.
Фокк пожал плечами.
- У него другие таланты.
Иллинка взглянула на “орлана”.
- Вот как. Какие же?
Фокк поджал губы и насупился, он все еще был зол на Анго.
- А тебе-то что? – грубо ответил он. – Поди не одним путем идти.
Анэка посмотрела на предзакатное небо.
- Как знать.
Дело шло к вечеру.
После тяжелого разговора с Гуйтаной, Морана вообще не чувствовала себя в силах что либо делать. Столько лжи в один день, она еще никогда не выслушивала.
Норлан, Фукор и Конгор ждали ее на дворе, и она чуть не проскользнула мимо них.
- Морана? – окликнул ее Фукор.
Конгор выглядел потерянным, и Кайоссе не очень-то хотелось говорить ему то, что не являлось правдой, он должен быть мужественным, но он раскисал у нее на глазах. Его можно было понять, но сейчас вепске хотелось просто добраться до лежанки, лечь и ни о чем не думать.
Норлан посмотрел в небо.
- Будет гроза. Тучи идут с востока.
Фукор, крепкий махинец, с впалыми скулами и густой черной шевелюрой, откашлялся.
- Что стряслось-то? – обратился он к Кайоссе.
- Ничего существенного, просто вам всем надо быть с Гуйтаной на чеку.
Норлан и Фукор переглянулись.
- Может объяснишь? – сказал за всех Норлан.
Морана серьезно глянула на него.
- Может и объясню. Но не сегодня.
Они помолчали.
- Тебе нельзя спать под открытым небом – забеспокоился Норлан, когда Фукор качая головой пошел к своему отряду.
- Не надо тебе обо мне беспокоится. Ни к чему это.
Морана была тверда, ей нужно было побыть одно, что бы разложить свои думы по местам.
- Я ведь волнуюсь – продолжал Норлан.
- Не стоит, иди к своему отряду.
Он хотел поймать ее за руку, но она ловко увернулась и прошла мимо Конгора к своему костерку, который уже давно остыл.
- Погоди!
Конгор явно тоже не хотел оставаться один, хотя надо бы.
Морана остановилась не оборачиваясь. Даже на то что бы оглянуться у нее не было сил.
- Что тебе, парень? – устало произнесла она.
- Ты можешь переночевать эту ночь на маяке. Там не промокнешь, и есть печь.
Он закопался в напоясной котомке, извлекая оттуда ключ.
- Маяк давно пустует, и тебе никто не помешает – сказал юноша и протянул Моране ключ.
Она повернулась к нему.
- Спасибо.
Он закусил губу, едва сдерживая слезы.
- Я просто хочу что бы больше никто не пострадал.
Моране было жаль его, ведь Мортон был единственной его родней, а теперь у него никого нет, как и у самой Кайоссы.
- Мужайся! – сказала она ему, перед тем, как уйти на маяк.
И он проводил ее томным сумеречным взглядом.
4.
Ночь была холодна.
И не радовала она совсем Морану, все всегда сваливается на ее плечи, когда на них уже и так достаточно.
Маяк представлял собой жалкое зрелище. Все тут было заброшено не то что целый век, а даже более. Когда-то из этих окон был виден залив, сейчас же лишь крутые берега, населенные вепсами да борхами. Не удивительно, что все в запустении, вепсы далеко не были мореходами, да и борхи тоже, хотя несомненно во всех рядах можно найти того. кто хорошо знал мореплавание. Морана задумалась об этом, когда смотрела из окон маяка на темное ночное небо. На столе уже горела лампада, а в очаге – танцевали языки пламени. Каменный маяк прогревался медленно, тем не менее, к глубокой ночи уже должно было быть тепло. У нее даже не возникало мысли просить Гуйтану о том, что бы она пустила ее в кнесские покои. Мысли Кайоссы текли спокойно и размеренно, когда в дверь постучали.
- Уходи путник, уже поздно! – крикнула она, кладя руку на меч, что лежал на табурете.
- Это я, Норлан.
Морана не хотела его впускать, что бы не повторить того, что было давече в саду, но...
- Нам поговорить надо, Кайа!
Вепска отворила тяжелый ставень, и лицезрела Норлана, промокшего почти до нитки, хотя из окон казалось, что никакого дождя нет.
Она впустила его на порог и тут же начала жалеть об этом, ибо Норлан не только говорить пришел, и вепска почуяла это.
- О чем нам говорить?
- Гуйтана и Хорр завтра на рассвете выдвигаются в порт Нокс, ты должна помешать этому! – серьезно сказал он.
Морана прошлась до табурета на котором лежал ее меч.
- Я не иду с ними – тихо сказала она.
- Но... почему?
Норлан подошел сзади, и Морана ощутила запах хогдарской медовой браги.
- Мне надо остаться при замке – спокойно молвила она. – А тебе бы надо выспаться перед боем с брагами.
- Высплюсь – так же тихо сказал он, и уткнулся в ее волосы, которые пахли как весенняя роса. – Кайа...
Морана сохраняла не дюжую выдержку, что бы не развернуться и не прогнать Норлана, но терпение ее кончалось. Она прекрасно понимала, что разговор лишь предлог, что бы увидеть ее и ...
Она отошла к каменной стене у входной двери и произнесла:
- Тебе надо возвращаться к отряду, а то будут искать.
Он слабо кивнул, но с места не сдвинулся, лишь его глаза горели светом желания в отблеске лампады.
- Кайа... Мне...
Вдруг небо осветила яркая вспышка, и раздался раскат грома по небу, Морана не успела моргнуть, как Норлан стоял уже перед ней и тяжело дышал так, как будто пробежал сотню миль. В следующий миг он попытался ее поцеловать, но она увернулась.
- Нет!
- Ну почему ты не хочешь быть мне верной?
- Я уже говорила, ты мне друг. Не разрушай и этого!
Ещё мгновение и Кайосса ощущала его тонкие пальцы на своем бедре.
- Я не могу, это сильнее меня! – шептал он. – Я люблю тебя, Кайосса!..
Но поцелуй, которого так жаждал влюбленный мужчина не состоялся, Морана хлестко врезала вепсу между ног.
- Я прошу тебя уходи, и не возвращайся более!
Серьезность тона вепски не подлежало сомнению, и Норлан отступил.
Когда ставни были вновь закрыты, а Норлан ушел восвояси, Морана опустилась на шаткую лежанку перед костром. Маяк, наконец-то, начал прогреваться и наполнять небольшую каморку теплом.
Не за горами рассвет.
После разговора с Фокком, Анэка поняла что за этим малым нужен глаз-да-глаз, еще не ясно было ничего в этом деле о лучнике, а его брат уже получил ранение от иллинки. Она по сути могла избежать этого, но бес ее дернул вмешаться, а теперь... Теперь она думала о задержке тут на какое-то время, надо было выяснить, чем же Хайгосновец так не услужил банде Азерта.
- Не лезла бы ты в это – покачала головой Циана, когда услышала от Анго, что надо бы задержаться на пару дниц тут.
- Уже влезла – пожала плечом Анэка.
- Ну что тебе с этого, а? Лучник он или нет, сами они тут без нас разберутся, не думаешь?
Анэка много чего думала, но решила о своих думах лучше помалкивать.
- Останусь тут, разведаю.
Циана села на лежанку, отводя руки назад, расправляя затекшую от работы внаклонку спину.
- Я полагала ты торопишься?
Анго кивнула.
- Дюже тороплюсь, но у меня такое чувство, что нам надо остаться.
Лекарь приподняла бровь.
- Нам?
Иллинка впервые за долгое время, сказала “нам”. Она полагалась на Циану, хотя еще плохо знала ее.
- Ты против? – ответила вопросом на вопрос девушка.
Циана какое-то время смотрела на нее.
- Нет, я не против. Мне любопытно, что же заставляет тебя так поступать.
Анго вздохнула.
- Мне самой это любопытно.
Ночь была лунная, и Анэке не спалось почему-то. Было довольно прохладно, однако же она все равно сидела на длинном крыльце и смотрела на не в меру звездное в это время года небо. Много звезд всегда говорит о том, что будет тепло и солнечно, хотя постепенно будет холодать, а потом наступит Владычица Зима. Анэка не очень любила зиму, хотя она была порой прекрасна словно бы принцесса на белоснежном троне, такая, какой сама девушка представляла ее когда-то в детстве, когда мама читала ей снежные саги. Как это было давно, а сейчас все чаще тишина заменяла ей нечто родное. Вот как сейчас.
Скрип одной из половиц в сенях заставил Анго отвести уши назад, непроизвольно рука легла на рукоятку меча. Она обернулась. Из полумрака лекарни появилась статная фигура Цианы.
- Чего не спишь? – прошептала она чуть слышно.
- Много дум – отозвалась иллинка, надеясь, что лекарь не будет расспрашивать далее.
Циана подошла и села рядом. От нее шло тепло. Не то, что бы Анэка мерзла сидя на крыльце, но было прохладно в одиночку тут.
- Не хочу лезть в твои дела, но мне кажется нам нужно уйти, как договорились, сегодня на рассвете.
Анэка молчала, слушая сверчков, которые еще цокали где-то в поникшей траве.
- И эти двое, – продолжала лекарь – не нравится они мне. Надеюсь, хоть за нами не пойдут.
- У тебя есть семья? – вдруг спросила Анэка, даже сама не поняла с чего.
Циана хотела продолжить говорить о Фокке и Хайдаде, но остановилась на полуслове и уставилась на девушку. Как-то вопрос не вытекал из темы, и казался не к месту.
- Нет.
- Никого нет?
- Никого.
Анэка поняла, что не стоило спрашивать, но поздно Циана уже заинтересовалась тем, а зачем это иллинка интересуется этим.
- А тебе что за дело?
- Это плохо, когда нет никого. Никто не ждет, никто не волнуется, просто потому что некому.
Анго вздохнула, и потерла замерзающие руки.
- Ты не ответила на мой вопрос.
- Ну должна же я знать хотя бы что-то о той, с кем собираюсь разделить путь, или часть его.
Это был то ли вопрос, то ли ответ, лекарь совершенно не поняла для себя тона Анэки, и то, что именно она хотела узнать.
- Спать пойдем, холодно уже – только и сказала Циана.
Иллинка была вынуждена согласиться на сон, ибо холод начал действовать решительнее.
Моране долго не могла уснуть. И хотя каморка в маяке прогрелась достаточно, Кайосса чувствовала не холод, но какую-то вязкую забкость, которая не давала ей погрузится в страну сновидений. После нескольких попыток расслабиться и уснуть, Морана уяснила, что скорее всего это сегодня ей так и не удастся. Мысли настырно лезли в голову. Она поднялась с лежанки, и подбросила пару поленьев в очаг, а сама села прямо рядом с огнем. Ей пришла в голову мыль, что в отсутствие Гуйтаны она должна не только охранять замок, но и обыскать его. Идея из ряда вон, но делать ничего не оставалось, надо было выяснить все и как можно скорее, а то может быть поздно, особенно для тех, кто собирается с Гуйтаной идти за брагами очертя голову. У нее было в душе предчувствие, что многие из этого боя не вернуться, но это почти всегда бывает, на то и бой, кто-то должен отдать жизнь ради других. И с Мортоном тоже было не все ясно, Морана никак не могла поверить в то, что ее возлюбленная могла оставить раненного, пусть даже смертельно, кнесса на поле брани и уйти. По вепским законам это хуже мародерства, и каралось очень строго, а именно – линчеванием. Но у Кайоосы закралась нехорошая мысль, что Гуйтана могла присягнуть на другой род, она и вепска-то была лишь по матери, а по отцу – бахрейка. Но бахрейцы ее не любили, и общего языка она с ними не находила, и присягнуть на верность бахрейцам, прожив пол жизни при вепском кнессе – Мортоне было такое же предательство, как и оставить Мортона умирать на поле брани. Все тут было не чисто, и распутывать весь этот клубок лжи и предательства предстоит именно Моране Кайоссе, она знала это, поэтому не сопротивлялась долгу зовущему ее.
Конец третьей части.
====== Часть четвертая. Каменный холод. ======
Love was here and gone like a thief in the night…
Stone cold…
(c) Rainbow
1.
Рассвет пришел вместе с холодной росой. Осень стояла на пороге. Вересень покрыл почти всю землю. Ночи стали длиннее и холоднее, а дни ветреные и почти без солнца. А если оно и было, то лучи его не несли тепла.
Морана встала до того, как поднялось войско Хорра. Она смотрела на тлеющее за плотным туманом солнце, и понимала, что отряды которые уйдут сегодня, придут с большими потерями. В былые времена, она могла бы пойти с ними и помочь, но сейчас было важнее другое. И хотя ветер пришедший с востока, и принесший туман пророчил славную битву, многие из тех, кто пойдет на нее, не вернется. Морана знала это. А вот Гуйтана... Сдается она не очень-то думала о войнах, ей меч на поле брани не подымать, скорее она будет стратегически руководить сражением.